имперсонат

— ЧЕГО! Ты, Драко Малфой, изучаешь Маггловедение? — потрясённо произнесла Гермиона, глядя на белокурый затылок Малфоя, который тащил девушку в сторону зала. — Да, Грейнджер, и профессору Уизли очень не понравится, если я опоздаю на урок, — ответил Драко с беззлобной улыбкой на лице, которой часто пользовался в этот день. Когда они возвращались к движущейся Главной лестнице, Гермиона застыла на каменном полу, заставив всем своим весом Малфоя слегка оступиться, как раз к тому моменту, когда он собирался поставить ногу на первую ступеньку. — Почему ты остановилась? — с раздражением спросил парень, пытаясь снова потянуть её за собой, но безуспешно. — С чего ты взял, что я захочу пойти с тобой на Маггловедение? — спросила Гермиона, желая вернуться в Больничное крыло и подождать, пока дурацкие прилипающие чары не исчезнут. — Потому что, Гер-МИ-И-она-а, — сказал Драко, растягивая её имя в точности, как Рон Уизли, — это Маггловедение, а Уизли — чёртов профессор, — он помедлил, а после продолжил более низким, угрожающим голосом: — И я ни за что на свете не пропущу сегодняшний урок, даже если мне придётся тащить тебя туда на руках всю дорогу. — Ты не посмеешь, — фыркнула Грейнджер, сощурившись, и не сделала ни шагу, твёрдо зная, что в ближайшее время она не сдвинется с места по собственной воле. — Рискни, Грейнджер. Я не зря потратил вчера несколько часов на чтение «Дневника Памяти». — Ты читал «Дневник Памяти»? Но зачем? — фыркнула Гермиона, никогда не задумываясь о том, что Малфой будет читать любовные романы, тем более маггловские. — Потому что сегодня пятница, а каждую пятницу профессор Уизли разрешает классу смотреть фильмы, и потому что в это воскресенье будет день святого Валентина. Вот почему я прочитал «Дневник Памяти» и вот почему я не пропускаю занятия, потому что хочу посмотреть фильм, — объяснил он ей, и девушка ненадолго задумалась, не забрела ли в альтернативную вселенную — Малфой желал вкусить маггловских фильмов. — Теперь мы можем идти? Гермиона вздохнула, мотая головой из стороны в сторону, совершенно позабыв о дне святого Валентина, ведь день рождения Полумны выпадал как раз на тот же день. — Хорошо, но сначала скажи мне, какая часть книги тебе больше всего понравилась? — спросила она, начиная терять решимость. — Я тебе не скажу, — ответил Малфой, его щёки покрылись румянцем, когда он отвернулся. — Отлично. В таком случае я никуда, кроме Больничного крыла, не пойду, — сказала девушка, собираясь уходить. — О, я так не думаю, Грейнджер, — добавил Драко, притягивая её обратно к себе, свободной рукой обхватывая её талию и осторожно поднимая на руки. — ОТПУСТИ МЕНЯ, МАЛФОЙ, ИЛИ Я!.. — Малфой нахмурился и тут же прервал её завывания словами: — Или ты что? Покричишь мне тут ещё, снова попытаешься драться со мной? Немного погодя пламенный взрыв эмоций Гермионы прекратился, и она ухватилась за Драко свободной рукой, пока парень нёс её на руках до пятого этажа в класс Маггловедения. Профессор Билл Уизли, ставший новым профессором Маггловедения в Школе чародейства и волшебства Хогвартс после того, как Пожирательница смерти Алекто Кэрроу была навеки отправлена в Азкабан, услышал, как двери класса распахнулись, и, оторвавшись от своих бумаг, с весельем наблюдал, как один из его лучших учеников вносит в класс лучшую подругу его младшего брата. — Мистер Малфой, не могли бы вы прояснить, почему принесли мисс Грейнджер в мой класс, — спросила любопытная рыжая голова со следами когтей по левую сторону лица — эти шрамы были подарены Биллу диким оборотнем, Фенриром Сивым, во время сражения в Астрономической башне. — Видите ли, профессор, — начал Драко обещавшим шутку голосом, не обращая внимания на злобный взгляд Гермионы, — мы попали в несколько затруднительное положение. — Я вижу, — пробормотал профессор Уизли, вставая и подходя к гриффиндорке, которую Драко отпустил. — Рад снова видеть тебя, Гермиона. Как твои дела? Держишь Рона с Гарри подальше от неприятностей? — девушка в ответ фыркнула: — Как будто я способна вообще их удерживать, профессор Уизли, — обратилась она к Биллу, которого все считали крутым из-за его одежды, подходящей для рок-концертов, серьги в виде драконьего клыка и волос, забранных в высокий хвост. — Они сейчас вдвоём в Больничном крыле. — Прошу, зови меня просто Билл, Уизли напоминает больше о моём отце, — сказал он, затем покачал головой с явным неодобрением и спросил: — Чего они на этот раз натворили? — Что ж, по сути ничего такого, но они пытались остановить дуэль, и… — И, — вклинился Драко, — в Поттера попало сардинное проклятие, а Уизли превратился в ласку, — закончил он, не в силах сдержать смех. — Можно подумать, что они уже научились держаться от чужих драк подальше, верно? — сказал профессор Билл, подойдя к двери и приветствуя студентов, которые заходили в класс. Наблюдая за тем, как высокий рыжеволосый профессор уходит, Гермиона развернулась на каблуках и зашагала в дальний конец класса, зная, что даже Драко Малфой ни за что не позволит ей уйти. Плюхнувшись на стул, она продолжала злиться на парня за то, что тот нёс её всю дорогу, и ни слова не сказала блондину, которого заставили сесть рядом с ней. Гермиона оглядела кабинет маггловедения и заметила, что он выглядит совсем не так, каким она его запомнила. На всех стенах висели плакаты популярных маггловских рок-групп, таких как Metallica, AC/DC и Guns 'n' Roses, а также парочки фильмов ужасов. У восточной стены стояла книжная полка, у северной — письменный стол и доска Билла. На западной стороне находилась дверь, за которой профессор приветствовал прибывающих студентов; здесь же хранились всевозможные маггловские вещи, такие как кухонные приборы, большая звуковая системы, фотоаппараты и видеотехника. Дальняя южная стена — единственная, что Гермионе понравилась: она была уставлена компьютерами, принтерами, ноутбуками, расставленными на очень длинном столе. Вздохнув и откинув голову, Гермиона тихо пожелала, чтобы день «Притворись Слизеринцем» поскорее закончился, ведь изображать слизеринку в столь унылой ситуации казалось практически невозможным. Драко смотрел на неё и, казалось, злился, потому что весь день только и делал, что старался казаться милым и не бросаться оскорблениями; парень пытался показать своё истинное лицо и свои чувства к ней. Но, очевидно, этого не было достаточно, чтобы изменить её мнение о нём.

º¤ø,¸, ø¤º°º¤ø,¸

Войдя в кабинет маггловедения, Блейз Забини был встречен профессором Билом. — Рад видеть вас, мистер Забини, вы немного рано, не так ли? — Мне просто не терпится посмотреть фильм, профессор, — поспешно ответил Блейз, осматривая кабинет, заполненный студентами всех факультетов, в поисках красавицы с Когтеврана. — Вас что-то беспокоит, мистер Забини? — спросил Билл, немного обеспокоенно глядя на высокого темнокожего парня, который всегда опаздывал на занятия и никогда не произносил больше двух слов во время них. Не желая отвечать профессору, Блейз просто прошел мимо него и направился в конец комнаты, где увидел Драко, который смотрел на Грейнджер с нескрываемой — по крайней мере, для проницательных глаз — тоской. Он закатил глаза и бросил другу странный взгляд за то, что тот так и не решился собраться с силами, чтобы пригласить её на свидание. «Что Драко терять? Его отец отправлен в Азкабан и наверняка ждет поцелуя дементора, а его мать покоится с миром», — подумал он, зная, как сильно Драко любил свою мать и ненавидел отца. Блейз занял своё обычное место за партой рядом с Драко и Грейнджер, даже не заметив, что его друг всё ещё занят разглядыванием Гермионы. Блейз вздохнул, задаваясь вопросом, куда делась умная, открытая, спокойная, уникальная девушка, которую некоторые считали странной, но Забини считал, что Луна Лавгуд была интригующей, потому что видела мир в ином свете, нежели все остальные, после того как потерял её в коридоре. Блейз мечтал о девушке с бледной кожей, волосами красивее самой луны, серебристо-серыми глазами, которые напоминали ему о грозовом дне, и как он мог забыть эти мягкие розовые губы, которые на вкус, как ни странно, напоминали сладкий пудинг. Облизывая губы, Забини не заметил, что девушка, о которой он мечтал, только что вошла в кабинет и направилась к единственному свободному месту. Полумна Лавгуд опоздала на урок Маггловедения и заметила недовольную Гермиону, которая не ходила на этот курс, сидящую сзади с Драко Малфоем со скучающим выражением лица. Оглядев класс, она заметила: единственное свободное место теплилось рядом с Блейзом Забини, который смотрел куда-то вдаль и пускал слюни. Улыбаясь про себя, она пробралась к очень сексуальному слизеринцу и заняла место рядом с ним, оставшись незамеченной. Профессор, похоже, собирался выведать у младших братьев, почему они прилипли к близнецам Кэрроу. Билл закрыл двери класса и обратился к ученикам, стоя перед входом в комнату. — Как у всех дела сегодня? — спросил он свой класс, полный когтевранцев, слизеринцев, пуффендуйцев и, как ни странно, похожих на слизеринцев гриффиндорцев. — Очень здорово, брат, — услышал Блейз слова двух сумасшедших гриффиндорских близнецов со своего места в передней части класса, где на них хмуро взирали его слизеринки Кэрроу. — Ну, что ж, — сказал профессор, — все знают, что День святого Валентина не за горами, и поскольку сегодня пятница, мы, как обычно, устроим день кино, — проходя по рядам парт, Билл улыбался, наблюдая за тем, как его ученики кивают в знак понимания. — Как мы уже говорили на прошлой неделе, сегодня мы будем смотреть «Дневник Памяти», и вы, конечно же, прочитали книгу Николаса Спаркса, по которой снят фильм, ведь это было домашним заданием на прошлом уроке. Рядом с Блейзом Полумна взяла своё домашнее задание и потрепала его по плечу, чтобы передать свою работу. Забини был шокирован тем, что Луна сидит рядом с ним, и от неожиданности грохнулся со стула, заставив всех повернуться к нему и рассмеяться, а затем поднял глаза на девушку, которая снова застала его врасплох. Блейз покраснел от смущения, когда сел обратно на своё место, и уставился на студентов, которые посмели смеяться над ним, заткнув им рот в тот же миг, когда на них упал взгляд его пронзительно голубых глаз. — С тобой всё в порядке? — спросило его увлечение, похлопывая его по ладони, в то время как профессор Билл выглядел обеспокоенным, но не упоминал о случившемся, собирая домашние задания. Блейз лишь кивнул, не в силах говорить, глядя на девушку, о которой только что думал, и на её руку, лежащую поверх его собственной. Ещё раз покраснев, Забини отвёл глаза от белокурой красавицы и увидел ухмылку Драко, который явно понимал, что между ним и когтевранкой что-то есть. — Итак… Надеюсь, вам всем понравится фильм, как понравился мне, когда я смотрел его в первый раз на своих уроках, — сказал Билл, отвлекая внимание студентов от Забини, за что тот был профессору благодарен, и направил палочку на проектор, отчего тот начал вращаться, а экран опустился. Он выключил свет, и фильм начался.

º¤ø,¸, ø¤º°º¤ø,¸.

Весь класс погрузился в смертельную тишину, когда заработал проектор. Решив посмотреть, Гермиона подняла голову, чтобы наслаждаться фильмом в свете проектора, не зная, что рядом с ней мистер Малфой размышляет о том, как ему найти в себе смелость пригласить её на свидание в День святого Валентина. — Ты можешь перестать пялиться на меня, — прошипела Грейнджер, не отрывая взгляда от экрана, наблюдая за тем, как Ной Кэлхаун, свесившись с колеса обозрения, предлагает Элли Гамильтон пойти с ним на свидание. Драко молча поблагодарил Мерлина за то, что в зале выключили свет, и, сделав ещё один не похожий на Малфоя поступок, позволил розовому оттенку окрасить собственные щеки, а затем повернул голову, чтобы смотреть фильм и думать над ответом Гермионе. — Прости, — прошептал он, не смея оторвать взгляд от экрана, когда Грейнджер удивленно вскинула голову в его сторону, явно не веря, что эти слова могли сорваться с его губ. — За что? — спросила она, сжимая их сцепленные руки, чтобы отвлечь внимание парня от фильма. Малфой заёрзал на своем месте и сделал очень глубокий вдох с надеждой, что это поможет остановить учащенное сердцебиение. — Прости меня за всё, — искренне прошептал он, чувствуя облегчение от того, что вот-вот даст волю своим чувствам, — прости за то, что пялился на тебя; за то, что позволил нам прилипнуть; за то, что называл тебя грязнокровкой; за то, что ненавидел твоих друзей; за то, что верил в неполноценность магглорожденных; за то, что чуть не убил Клювокрыла на третьем курсе; за то, что не помешал моей тете Беллатрикс напасть на тебя в Малфой-мэноре; за всё. Он замолчал, глядя в глаза Гермионе, не замечая, как из его собственных серых глаз вытекла одинокая слезинка, пока девушка не вытерла её большим пальцем левой руки. Грейнджер потеряла дар речи и не знала, что сказать, пока вытирала влагу. Было видно, что Драко смущён своими словами, потому что смотрел в пол. Гермиона положила указательный палец ему на подбородок и подняла его лицо так, чтобы взгляды их столкнулись. — Я… я прощаю тебя за всё, что ты сделал или сказал мне, Драко, — произнесла она с широкой улыбкой на лице, и сердце Малфоя взлетело вверх: возможно, для него всё-таки есть надежда. — Мистер Малфой, мисс Грейнджер, — прервал их разговор профессор Билл. — Прошу тишины, или мне придётся отправить вас обоих к профессору МакГонагалл. Они в один голос ответили: — Нет, профессор, — после чего снова обратились к фильму. Драко немного понаблюдал за фильмом и, дождавшись, дабы убедиться, что профессор больше не наблюдает за ними, наклонился и прошептал Гермионе на ушко: — Это моя любимая часть. — Что? — растерянно спросила она, чувствуя, как мурашки бегут по коже в том месте, где дыхание парня коснулось её ушка. — Ты спросила, какая часть книги мне нравится больше всего. Вот она, — сказал он, кивнув на экран, где Элли спорила с родителями в кабинете отца, а Ной ждал в гостиной, пока Элли вернётся, и слушал, как они спорят об их отношениях. — Почему? — воскликнула Гермиона. — Это же грустно, её родители не одобряют их любовь, потому что Ной беден, или отребье, как говорит мама Элли, и они расстаются сразу после этой сцены. — Потому что, Гермиона, — вздохнул Драко, испытывая лёгкое волнение при произнесении её имени вне своего сознания. — Элли боролась с желаниями родителей и пошла на поводу у своего сердца, — сказал он, глядя, как Гермиона наблюдает за тем, как Элли выбегает из кабинета своего отца в слезах и ищет Ноя, который ушёл из дома. Сцена прошла, и Грейнджер посмотрела на Малфоя, вспомнив, что Флинт говорил ей о его влюблённости. Теперь она понимала, почему Драко никогда не сможет заполучить её, даже если это его убьёт — из-за его родителей, из-за его семьи. Она отвернулась, чтобы досмотреть фильм до конца, когда в её голове поселилась идея: «Я — Ной, а он — Элли».