Дивный страшный мир

В Сибири едва ли холоднее, чем в Снежной Долине, но я все же трачу крупицы энергии, чтобы согреться. Уже второй день не покидаю свой обзорный пункт на вершине заснеженной скалы, откуда открывается прекрасный вид на военную базу смертных. Сейчас мое дело — ждать. Но тьма во мне требует действовать. Холодно. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Бескрайний белый пейзаж до скучного однообразен. Лучше всех умел ждать отец — так часто говорит мама. Впрочем, его терпения хватило ровно на то, чтобы повергнуть мир в хаос, дабы избавиться от мигрени. Теперь, когда я вступила в Орден, мне становится все сложнее с этим мириться. В морозной тишине вдруг слышу движение за спиной. Энергия, которую я уж точно не ожидала здесь почувствовать. Она не несет вреда, но я все равно резко вскидываю руку и выпускаю черную стрелу. Самуил вовремя уворачивается, и все же я смогла его достать — прядь волос метиса, словно срезанная лезвием, летит на землю. — Тренировки пошли на пользу? — я ухмыляюсь, когда он подлетает ближе, игнорируя мои слова, и опускается на камни рядом. Глубокий снег скрипит под его ногами. — Мими открутит тебе голову, — замечаю я, хоть и рада его видеть. Самуил отмахивается. — Разве я мог бросить в беде подругу детства? А мама пошумит и отойдет через время. Я ухмыляюсь и оглядываюсь. — Арон и Клео тоже с тобой? — Нет, Арон на другом задании. Эрагон отправил их в Ад. Как я понял, они всё ещё не оставляют попыток вернуть Вельзевула любым способом. А Клео Люцифер не пустил, приказал тренироваться. — А Азазель так и не объявился? Старший сын Люцифера не вызывает во мне теплых чувств, но даже я вынуждена признать, что он для нас важен. — Пока нет. Я киваю и снова перевожу взгляд на базу смертных. Самуил расправляет крылья. — Ее серьезно охраняют. Почему Эрагон послал тебя? «Потому что мы с братом слышим Его шепот. Потому что знаем его следующий шаг. Потому что Эрагон хочет сделать из меня приманку и проверить, кто откликнется на мою силу. Но если есть шанс наконец встретиться с отцом и узнать, что он жив, я его не упущу». Но вслух я лишь произношу: — Эрагон говорит, что если Десмонд видел во сне Книгу Апокалипсиса, значит и Шепфамалум, вероятно, знает, где она. Вопрос времени, когда он объявится. Нужно успеть забрать ее и проследить, чтобы твари не навредили смертным. А ещё они хотят посмотреть, смогу ли я влиять на них. — Твоя первая самостоятельная вылазка, — он улыбается. — Как и твоя, — я неодобрительно щурюсь. — Только мою одобрил Совет. А за тебя прилетит мне же. Самуил тоже совсем недавно вступил в Орден, но на боевые задания его пока не отправляют — целители слишком важны, а у нас их осталось совсем немного. Разумеется, он игнорирует мои слова. — Они так и не расшифровали книгу? — Не знаю, — в отличие от Каина и Анхеи, не имею дел со смертными. — Но, когда уничтожим тварей, я к ним наведаюсь. — А тебе можно? — А кто мне запретит? — Узнаю дочь Вики, — смеется Самуил и ободряюще касается моего плеча. — Я с тобой. — Узнаю сына Дино, — усмехаюсь я в ответ. И тут скала под нашими ногами взрывается. Боль пронзает тело, когда осколки камней режут кожу и ломают кости, но мне удается расправить крылья и взлететь. Горы с обеих сторон от нас продолжают с грохотом рушиться, вызывая камнепад и лавины. Краем глаза вижу, как в меня летит огненный шар. Второй такой стремительно приближается к Самуилу. Первый я принимаю на себя. Он отталкивается от возведённого мною щита и сжигает приспешника Шепфамалума, который и не имел шанса подобраться близко. Он явно хотел меня убить — понимаю это по его воплям в собственной предсмертной агонии. Кидаюсь к Самуилу и успеваю метнуть в сторону напавшего сгусток темной энергии. Шары сталкиваются в воздухе и оглушительно взрываются. — Уходи! — рявкаю я, отталкивая друга за шиворот. — Я тебя тут не оставлю! Из моих рук вырывается чёрное копьё и пронзает второго приспешника насквозь. Опасность отступает, но я уже вижу новых врагов. Часть из них берут на себя другие орденовцы, но я хочу увести тех, кто нацелился на меня, как можно дальше. Никто из наших не должен пострадать, когда я дам волю отцовским генам. Я поворачиваюсь к Самуилу и касаюсь холодным пальцем его щеки. — Помоги остальным, — я порывисто целую его, привычно чувствую малиновый привкус на языке и сердце на секунду замирает. Я не могу позволить, чтобы с ним что-то случилось — только не с ним. — Выведи смертных, пока от этой базы ещё что-то осталось. Самуил всего на миг прикрывает глаза и обхватывает меня за шею. По телу проходит волна тепла, меня озаряет светом — его светом. «Не забывай, что мы сражаемся за жизнь. Без тебя этот мир ослабнет. А слабый мир мне не нужен». У меня щемит сердце. Через секунду он уносится прочь, на прощание опять коснувшись моих губ, и я выдыхаю с облегчением, когда вижу его фигуру вдали. Теперь меня ничего не сдерживает. Складываю крылья и устремляюсь к земле. Крики, вопли, огненные всполохи. Иногда мимо меня падают поверженные бессмертные. На каждого из Ордена приходится по несколько слуг Шепфамалума, и каждая жизнь на счету. По пути, пролетая между сражающимися, стреляю энергией по всем приспешникам, до которых могу дотянуться. Это их не убивает, но отвлекает, и они, бросая моих друзей, кидаются следом за мной. Вскоре за мной образуется целая вереница преследователей. Я уклоняюсь от их атак, не сбавляя скорости, но некоторые почти находят цель. Пахнет палеными перьями. Бедные крылья. В отличие от мамы, я никогда не могу решиться вырвать их самостоятельно. Взлетаю выше и резко разворачиваюсь. Теперь на мили вокруг нас — ни одной живой души. Лишь команда отбросов, с которыми скоро будет покончено. — Наигралась в догонялки?! — кричит самый ближний из них и заливается безумным хохотом, когда первый мой выпад его даже не задевает. — Вот тебе и конец, куколка! Не хочешь напоследок поразвлечься? Остальные близко. Я складываю руки перед собой, словно в молитве, и закрываю глаза. — Хочу. Тьма — безудержная, разрушительная, смертоносная — вырывается из моего тела — из глаз, изо рта и из самого сердца. Вопли приспешников Шепфамалума затихают один за другим, и я внутренним зрением вижу, как гаснут светлые шарики энергии, окружившие меня. Тьма все просится наружу, и я концентрирую силу в руках. Из каждого пальца вырываются нити, они обхватывают двух ближайших врагов и тянут ко мне, сковав их крылья, разрезая кожу. Животный ужас на их лицах мне не льстит — тварь, она тварь и есть. Только они оказываются у моих ног, я касаюсь их голов и забираю энергию — всю до последней капли. Бессмертные падают на землю и больше никогда не встанут. В этой тьме я уже не вижу мир реальным, он весь лишь в тонах и красках. Последние живые существа, маленькие сгустки энергии, пытаются сбежать. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. А на выдохе высвобождаю черный смерч. Он раздробит их тела и кости на мелкие куски, окропит тысячелетний снег кровью. Тьма — продолжение меня, и я медленно поворачиваюсь вокруг своей оси, рисуя ладонями круг. Они в ловушке и не смогут выбраться. Один пытается — я кожей чувствую, как его разрывает на части моя сила, стоит ему лишь коснуться черной завесы. Чувствую, как щека окропляется влагой. Делаю ещё один круг, ускоряя потоки энергии. Последние сгустки света исчезают, тают во тьме. Я справилась. Но остановиться не могу. Не хочу. Я взлетаю выше и направляю смерч в сторону ближайшего портала. Враги, которые стекаются из него в этот мир непрерывным потоком, душераздирающе визжат и воют, когда тьма касается их и разрывает на куски, в клочья. Эти вопли вплетаются в шум битвы — какофонию из взрывов, криков боли, предсмертных хрипов, чьих-то команд и ревущего ветра. «Ламия! Ламия, остановись сейчас же!» Кажется, я слышу свое имя, но слишком занята. Из других порталов лезут твари, и я лечу к ним, но тут прямо перед лицом проносится шар знакомого пламени, опаляя волосы. Я резко оборачиваюсь и встречаюсь глазами с Винчесто в тот момент, когда он яростно отрывает одной из тварей голову. — Ещё рано! — кричит он, и я едва слышу его, но тут до сознания доходит кое-что. И это меня отрезвляет. Эти чудища другие, они не приспешники Шепфамалума. Их энергия… она почти сродни моей. Это его создания. Проклятье! «Вы не должны использовать силу, пока не научитесь ее контролировать и защищаться. Иначе он почувствует ее и придет за вами. А этого допустить нельзя», — последние слова отца, тень воспоминаний. Я отпускаю смерч и он медленно замирает. Прежде чем исчезнуть, забирает ещё парочку приспешников. Но мне уже не до этого. Их слишком, слишком много. А нас… Я способна уравнять силы, если сожгу их, но запрет советников нападать на этих тварей сдерживает меня. Если это правда, если они действительно связаны с Шепфамалумом, то так я только призову его сюда, а это смертный приговор. Так я никого не спасу. В кармане почти у каждого из нас припрятан камень-портал для экстренного случая. Можно считать таковым вероятность внезапного появления Шепфамалума? А как же люди на базе? И я так и не заметила никаких признаков присутствия отца. А ведь за этим и пришла! Я истерично смеюсь, и не могу остановиться. Мимо проносится демон из Ордена и рявкает: — Соберись! Я сношу головы двум ближайшим приспешникам, чтобы отвести душу, но больше не использую силу. И мне впервые становится страшно. Без сил я почти беспомощна против стольких врагов. Даже не удастся манипулировать сознанием, ведь порождения тьмы — существа бессознательные. И свирепые. И как только сражаются остальные?! Двое мутантов кидаются на меня, и вместо того, чтобы нападать, я бросаюсь в бегство. Эта мысль мне противна до одури, все тело протестует, силы, что могут дать отпор, так и просятся наружу. Но нельзя. Пока не добудем Книгу. Нужно уходить, чтобы не навлечь на всех беду. Я могу нырнуть в один из порталов и оставить след там, а потом телепортироваться в школу, где меня скроет купол. Если ублюдское божество учует тьму Мальбонте и явится сюда сейчас, то и нам, и смертным конец. А если он заберет Книгу Апокалипсиса… Книга! Я кидаюсь в противоположную от портала сторону, уворачиваясь от тварей и сжигая по пути тех ангелов и демонов, кто стал не на ту сторону. То, что я вижу, подлетая к базе, пугает меня сильнее всего остального. Мне навстречу несётся Каин — стремительно, словно луч ледяного света — но не один. У него на руках девушка, человеческая, явно без сознания. Я чуть не врезаюсь в него в воздухе. — Портал, — отрывисто произносит он. — Я выронил свой камень. Вытащи нас отсюда. — Где Книга? Без нее с места не сдвинусь. — Пропала. Я резко выдыхаю. Киваю на девчонку в его руках. — А это что? — Сувенир на память, — огрызается Каин. — Она последняя держала Книгу в руках, я чувствую ее энергию. Возьмём с собой, а там по ходу разберемся. — Чью ещё энергию ты там чувствовал?! — Ламия! — со злостью рычит Каин. — Открой нам чертов портал! Выругавшись сквозь зубы, подчиняюсь. Пространство разрезает голубой свет, и ангел без лишних слов ныряет в портал вместе с девушкой — ее голова безвольно болтается, и это последнее, что я вижу. Чьи-то когти впиваются мне в плечо и резким рывком вырывают кусок плоти. Крик боли словно не принадлежит мне — он такой громкий, что готов разорвать барабанные перепонки. Портал закрывается. И терять мне больше нечего. Я переворачиваюсь в воздухе и успеваю увидеть пасть мутанта с острыми как бритвы клыками. Выбрасываю невредимую руку вперед и выпускаю черный столб дыма — не сравнить с недавним смерчем. Он даже не ранит эту тварь, лишь отвлекает. Я не могу регенерировать и сражаться одновременно. И я падаю. Позволяю гравитации издеваться над моим телом, ветер свистит в ушах так громко, что оглушает, и всю свою энергию, до последней крупицы, я трачу на то, чтобы остановить кровь и восстановить тело. Но тварь Шепфамалума гонится за мной, не отстает, и никто не придет на помощь, никто не спасет… Я закрываю глаза и делаю так, как учила мама — пытаюсь найти силу не в ярости, а в любви. Отец. Мама. Десмонд. Винчесто. Ребекка. Клео. Арон. Элла. Самуил. Его образ сияет ярче всех, и не только потому, что он мой лучший друг. Во мне его сила — та, которую он отдал добровольно. Сила целителя. Как можно было об этом забыть?! С трудом, какого мне это еще никогда не стоило, я расправляю крылья. Боль пронзает тело острыми иглами. Спина под одеждой липкая от крови. Тварь все ближе, и времени у меня не остается. Выпускаю острый черный луч в красные страшные глазницы. Промахиваюсь на дюйм. Уродливая пасть щелкает клыками почти у моего лица. Тварь тянет ко мне свои когтистые лапы. Я не успеваю ничего предпринять, когда внезапный огненный столб обрушивается с неба и обращает ее в пепел за долю секунды. Его моментально развеивает по ветру, и ближайшие твари с визгом разлетаются, но их постигает та же участь. Я все же позволяю себе упасть, замедляясь у самой земли. Ноги по колено тонут в снегу и я тут же прижимаю ладонь к раненому плечу, направляя туда весь свет, подаренный Самуилом. Вокруг меня продолжает бушевать пламя, уничтожая всех, кто смеет приблизиться. Поднимаю голову вверх чтобы понять, кому обязана жизнью, и с губ сам собой срывается злой вопль. Азазель. Тот, кто долгие годы пытался превратить мою жизнь в ад, теперь прилетел меня спасать. — И это знаменитая дочь Мальбонте? — на его лице играет пренебрежительная усмешка, когда он подлетает ближе. Перепончатые крылья демона заслоняют собой все небо, и остаётся только огонь — вокруг нас и в его глазах. Он смотрит на меня свысока — во всех смыслах. — Столько разговоров и слухов, а на деле обыкновенная метиска, которая и с парой тварей справиться не может. Конечно же, мне не могло так «повезти» — он объявился лишь после того как я ослабла. Одного взгляда в его красные глаза хватает, чтобы окончательно пробудить во мне жизнь. Все же я папина дочь. Мой двигатель — ярость и ненависть. Не любовь. Азазель взмахивает крыльями и на миг мне открывается небо за его спиной. Тогда я поднимаю руки, и из них наконец вырывается долгожданная тьма.