Мой дорогой дневник

Ван Ибо стоял на пороге домика и едва сдерживал слезы. Его любимой бабули не стало всего месяц назад, и он решил проведать этот домик, который она так сильно любила, и всеми силами хотела, чтобы полюбил он. Но как-то с этим не срослось. Сколько бы Ибо не повторял на протяжении нескольких лет, что совсем не хочет в принципе тут находиться, и уж тем более жить, бабуля, тепло улыбаясь, всегда повторяла "тебе это будет нужно". Но кто же знал, что именно так. Парень сам не понимал, зачем сюда ехал. Где-то на задворках сознания пролетела мысль, что вдруг он войдет в дом, а там знакомые запахи, уют, и родной голос скажет " внучок наконец-то приехал". И из-за косяка появится знакомый силуэт в фартуке, пахнущий любимой едой и крепко обнимет, а потом вдруг резко отстранится со словами "ой, что это я, я простудилась, вдруг тебя заражу". Но чуда не случилось. Да, в доме витал знакомый запах, но больше он не навевал ощущение уюта, а лишь отдавал запахом затхлости, и холодом земли, в которую положили его родного человека. Хотелось кричать, и бежать отсюда, куда глаза глядят. Но куда он денется сейчас в лесу, солнце уже село, транспорта нет, связь работает через раз, а где соседи еще разобраться надо. Дома рядом, конечно, были, но все таки раньше деревушки строили так, что домики чуть ли не вплотную стояли, а высокими заборами никто и не промышлял - да и смысл, скотина умная, все знают где чья, да и вся деревня жила почти одной семьей, кто б на что позарился. Но сейчас не только бабушкин дом вызывал угнетенное состояние - рядом стоящие были возможно даже в худшем состоянии, чем дом, в котором находился Ибо, и хуже всего, они были слишком давно необитаемы - их хозяев давно не стало, а детей либо не было, либо они не хотели связываться с домом в каком-то захолустье. Деревня давно опустела - парень добирался сюда кое-как, на перекладных, а потом долго шагал пешком, правда хоть свет позволил. Каким уж чудом работают два фонаря на въезде в ворота, неизвестно. Но что он не надел резиновые сапоги, парень сильно пожалел, потому что в этой вязкой грязи его кроссовки сразу пришли в негодность. Парень настолько не задумывался о том, что он будет делать, когда приедет, или может иррациональная надежда затмила его разум, что он совершенно позабыл о своих страхах. А ведь ему предстояло провести ночь в пустом дом на нежилой улице совершенно одному. И менять что-то было поздно. Благо хоть, все еще каким-то чудом, но хотя бы в гостиной еще оставался свет. Ни в кухне, ни в спальне его не было, уж это Ибо проверил сразу. Какой кошмар для человека, дико боящегося темноты. Но выбора сейчас точно не было. Ибо откопал где-то свечи, и расставил по всей спальне. Потом вспомнил о пожарной безопасности и убрал большую часть, оставив две рядом с кроватью. В конце концов, он тут один на дцать километров, и явно не готов остаться в темноте, если вдруг электричество отрубят, и последний лучик света, едва заметно пробивающийся из коридора, пропадет. Даже под угрозой пожара. Он же свихнется. Поэтому он зажег две свечи на максимальном друг от друга расстоянии, одну правда поставил на стул рядом с кроватью, и лег в холодную, пахнущую сыростью постель. Думал, что не уснет, но сон сморил почти мгновенно.... ... И проснулся будто от толчка. В доме была полнейшая темнота, не считая лунного света, полоской пробивающийся между прикрытых штор и освещающего его крашенные в пшеничный цвет волосы на подушке. Его уже начала накрывать паника, как вдруг Ибо осознал, что в комнате находится не один. От страха ему начало мерещиться, что в изголовье его кровати кто-то сидит. - Бабуля? Темнота не ответила, но парню показалось, что кто-то грустно выдохнул, и тень немного пошевелилась, пытаясь убраться подальше. Ван Ибо бы испугаться еще больше, но вдруг в груди разлилось тепло. - Бабуль, не уходи пожалуйста, мне страшно тут одному, - нижняя губа задрожала. Тень горестно вздохнула, и парень вдруг почувствовал легкие поглаживания по волосам. Страх так и не появился снова. *** - Да что ж за фигня! Ван Ибо в очередной за последние пару дней смотрел на свечи, которые зажигал перед сном. И в который раз замечал, что свечи не сами по себе потухли, их залили водой. Да так, что еще и использовать на следующую ночь не представлялось возможным. Да и на полу были следы босых ног. Если бы Ибо не приглядывался, то мог и не заметить. Но как-то по утру заметил отблеск, и благо, что электричество еще в доме хоть где-то работает, и зарядить телефон он может. Поэтому в первый же день пролазил все вокруг с фонариком. На дощатом полу он заметил отпечатки ног. Очень изящных, но по размеру едва ли принадлежащих женщине. Нет, Ибо не сексист, но вряд ли какая-то девушка стала ходить по чужому дому босыми мокрыми ногами, которые порой оставляли за собой веточки хвои, да и не знает он девиц с таким размером ноги. Но что можно сказать точно - это не его бабуля. Но все это время парень засыпал под поглаживания волос. Любой адекватный человек давно бы сбежал от этого места куда подальше. А уж тем более настолько пугливый на все сверхъестественное Ван Ибо. Да он же собирался тут провести не более одной ночи! Но тот факт, что он даже немного не испугался того существа, что сидит с ним по ночам, заставил его остаться. Он понимал, что не сможет жить спокойно, не узнав точно, едет у него крыша или нет. На второй день он вдруг открыл ежедневник, который вечно таскал с собой, но никогда не использовал. Что им двигало, желание записать свои мысли или же чтобы кто-то узнал, что с ним было, если бы с ним что-то случилось, точно сказать не мог. " Мой дорогой дневник! Я приехал в этот дом в надежде увидеть родного человека... Да, дурак наверное. Ведь всего неделю назад я стоял на ее могиле. Не знаю, на что можно было надеяться, но видимо я настолько наивен. Я так хотел снова ее увидеть, что решился на авантюру. Понимал, что это хрень полнейшая, но я должен был проверить. И поверить, наконец, что ее больше нет. В доме, конечно, кошмарно. Электричество есть только в общей комнате, в спальне приходиться зажигать свечи. Я ведь всегда боялся темноты. Но в первую же ночь я почти поверил, что я приехал не зря. Я почти увидел ее! Она снова была рядом! Но с рассветом я понял, что ошибся. Мое воображение сыграло со мной злую шутку. Но как же хорошо мне было! Я, наконец, за долгое время почувствовал себя рядом с родным человеком. Пусть и во сне. Думаю, что немного задержусь тут. Я понимаю, что это лишь подпитка горя, но мне это действительно нужно. Было бы хорошо, если бы свечки в спальне не заливало каждую ночь, но что я могу сделать. Видимо крыша где-то протекает, но я ничего не смыслю в ремонте. Хорошо, что пока страдают только свечи. Очень бы не хотелось по итогу свернуть шею, пытаясь залатать тут дырки. Да и не найдет тут никто. А так я давно не чувствовал себя настолько в своей тарелке, как в этом доме за последние пару дней. Даже странно, что я так ненавидел приезжать сюда в детстве. Если бы не возможность видеть бабушку, никто б не заставил меня находиться тут. А сейчас не хочу отсюда уезжать. Интересно, не это ли бабушка имела ввиду, когда считала, что это мне будет нужно?» Ван Ибо, дописав запись в своем импровизированном дневнике, отложил его с неким беспокойством. Не то чтобы он специально не стал описывать происходящие ночью события подробно, как и писать о своих подозрениях. Просто интуиция подсказала, что лучше не стоит. Да и хотелось кое-что проверить.. Почему-то именно эта ночь вызывала у него предвкушение, поэтому он лег пораньше. Давно стемнело, свечи горели уже во всю, но никого рядом не наблюдалось. А он так старался изобразить спящего. Ибо прошелся по дому, попил водички, с преувеличенным вздохом улегся обратно, листая почти пустой ежедневник, который почти сразу уложил рядом с подушкой и отвернулся к стене. Сон так и не шёл. Шевеления в доме тоже не чувствовалось. И радоваться бы( ну серьёзно, как можно чувствовать счастье от того, что кто-то пробирается в дом, когда ты единственный живой человек на несколько километров вокруг? Ну, наверное), но Ибо прям все бесило. Не зная на что рассчитывая, он расставил еще свечи вокруг кровати. И с ехидными мыслями уснул. Проснулся ближе к полудню. Сразу же вскочил с кровати, проверять свечи. Те что горели обычно превратились в какие-то огрызки, и явно потухли сами. " А ведь могло и до пожара дойти" - ужаснулся Ибо. Он совсем с ума сошел. Чего вообще добивается? Умирать где-то в глуши он явно не собирался. Надо ехать домой уже и жить дальше. Он повернулся обратно к кровати, и ком подкатил к горлу. Вокруг кровати были расставлены им же самим свечи. Чуть сам себя не спалил! И чего ради? Каких-то своих заморочек? Но вдруг Ибо заметил что-то необычное. Свечи стояли так же как он их поставил. И дело не только в расположении. Фитиль был едва подожжен. Будто его подпалили и сразу же погасили. Но Ван Ибо точно помнил, что засыпал он при свете множества свечей. Окна были закрыты, он же не совсем идиот, чтобы поджигать себе кровать. Они не могли резко погаснуть сами. Иррациональная надежда вспыхнула в груди, но парень попытался ее отогнать. Ну мало ли почему свечи погасли. Некачественные. Давно лежали. Да, все шесть. Ну и тем более, что их водой заливали. Неизвестно кто. Ой все! Но тут на кровати, рядом с подушкой, парень заметил открытый ежедневник. Он точно помнил, что положил его ночью рядом закрытым. И уж точно без ручки, которая сейчас лежала на раскрытой странице. Ибо опасливо приблизился к кровати. " Чтобы свечи не заливало, достаточно прекратить попытки спалить себя во сне", - гласил очень изящный почерк, следом за его записью. Провокация удалась.