Как-то что-то кому-то

      Утро, плюс-минус, всегда начиналось одинаково – что в Орсе у Торки, что на Втором слое в уютном домике-на-дереве Озен, что на Пятом.         Лайза подскакивала с подушки и резко садилась. На этом её заряд кончался, и она, понурив голову, плелась в туалет. Бондрюд упрямо вставал следом – его заряда хватало даже на то, чтобы сделать лёгкую зарядку, но потом он падал шлемом в стол. Гуэйра, полностью разряженный, шёл в душ, потом варил обоим кофе (с очень-очень-сладким сиропом для Лайзы и очень молочный почти-не-кофе для Рассветного), медленно заряжаясь по дороге, а потом приводил любимых в чувство. Сегодня картина от повседневной практически ничем не отличалась.         Приготовить кофе, на этот раз, вызвался сам Бондрюд (зарядку в это утро он делать поленился). Залив сироп в чашку, он замер, приглядываясь к банкам на полке.         – Хм... Написано «Варить три минуты». А я почему-то прочёл «Энорику карапуз».         Лежащая на столе Лайза, медленно повернула к нему голову.       – Почему?..         Рассветный пожал плечами, щёлкая кнопкой кофемашинки.       – Не знаю. Наверное, потому что я думаю об отправке... Бездна, я хотел сказать картриджей! Батончиков, батончиков. Об отправке батончиков. Наверх. В Орс.         Гуэйра, сушивший после душа волосы, подошёл к мужу со спины, приобнял и забрал чашку.       – Посиди уже... Рюдь, ну какие картриджи? Куда ты хочешь их отправлять и кому? Они же только на тебе работают. Кто ими кроме тебя там будет пользоваться? Ты помнишь, зачем они нужны?         Бондрюд виновато хихикнул.       – У...         – Чтобы подниматься, помнишь? – заботливо напомнила Лайза, медленно отлепляя щёку от стола. – С Шестого слоя. Ну правда, что ты там с ними будешь делать?       – И как ты потом с ними будешь спускаться? – продолжал Гуэйра, отдавая Лайзе готовый кофе и беря со стола чашку Рассветного. – В руках их понесёшь? Десять килограмм! Каждый! Вот сколько ты их хочешь взять?       – Сто, – сонно протянул Бондрюд.       – Вот видишь, целая тонна. Она же тебя раздавит.       – Ящики с батончиками – тоже?..       – Ну ты же их не в руках понесёшь? – спросила Лайза, делая глоток. – Спасибо, вкусный.         Бондрюд задумчиво замолчал. Гуэйра, решив, что разговор окончен, поставил его чашку на стол и взял было свою...         – Пожалуйста, сладкая. А за что?         Лайза прыснула кофем. Гуэйра чуть не пролил сироп из перекувырнувшейся в руках чашки.         – Рюдо, блядь! – с чувством воскликнул он.       – Ты чем ночью занимался? – строго спросила Лорда Невдупления Лайза. – Картриджи делал? Из батончиков. Сладкие.         Бондрюд издал звук, похожий на шум вентилятора в вычислительной машине, глубоко задумавшись.       – Нет, – наконец, ответил он. – Сладких картриджей из батончиков не бывает. Я бюджет распределял.       – И потом какие-то очередные идеи записывал, – спалил его Гуэйра. – А потом на подоконнике спал.       –  Я только головой опёрся...       – Чтобы спать, – Гуэйра поставил свою чашку на стол. – Я тебя лично в кровать относил.         Лорд Рассвета недовольно повёл хвостом. Потом стащил с головы шлем, в котором спал, и, хмурясь на лампу, опрокинул в себя весь кофе из чашки.         – Если ты последним ушёл спать, с хуя ли ты сам такой бодрый? – мрачно спросил он.       – Меня первым срубило, я просто в туалет ходил... – смутился Гуэйра. – И вообще, я куда более сонный, чем вы оба.       – Ну уж конечно, – фыркнул Бондрюд, напяливая шлем обратно. – Пойдём, Лайза, я тебе волосы расчешу.       – Ура! – обрадовалась женщина. – Пойдём-пойдём-пойдём!         Они покинули кухню. Глядя вслед двум размытым зелёным кошечкам, Гуэйра медленно-медленно допил свой кофе.       – Бездна... За что ты так со мной? Ну не буду я больше на ночь употреблять, не буду!