Как-то что-то кому-то

      Сладжо лежала в кресле, закинув ноги на спинку другого, в котором, завернувшись в бесконечный белый-и-пушистый халат сидел Бондрюд. На кровати, лицом к нему, сидела Лайза, а за её спиной Озен и Гуэйра добивали партию в карты. Торка сидел на прикроватном коврике, покачивая на ладони белый свисток Лайзы.         – ...и, представляешь? Она купила все чулки, которые я попросил! Ты прикинь? Все вообще! Озен просто сумасшедшая... – закатил глаза Торка.       – Дони говорит: «По-моему – просто прекрасная женщина. Госпожа Недвижимая, привет, кстати!», – процитировала свой белый свисток Лайза.       – И тебе привет, мелочь, – буркнула Озен. – Ну вот, отвлеклась и проиграла...         Сладжо подпёрла загорелую щёчку кулаком и тяжело вздохнула.       – Какие у вас всех всё-таки странные отношения... Лайза замужем за Торкой, Гуэйрой и Хвостатым, жената на Озен... А Гуэйра с Бондрюдом тусит. И Торка... с Дони? Как давно?       – Давно, – кивнула Лайза. – Правда, уже после того, как Дони свистком стал. Не понимаю, как это у них получается, но это их право.       – Пусть так, а всё равно люблю, – Торка поцеловал свисток в замочную скважинку. – Хм... Как думаешь, к моим фетишам стоит дописать некрофилию? Или это влечение к призракам?       – Это сатанизм, – отрезала Лайза. – Ну, или бессмертная любовь, если серьёзно. У неё ведь нет формы. Просто душа тянется к душе. Что с этим поделаешь? Рюдо, вот, тоже свисток.       – Любовь восхитительна во всём её многообразии, – заявил Бондрюд, устраиваясь с ногами в кресле. – Мне, например, нравится, когда Лайза носит на шее мой свисток.         Сладжо кивнула.       – Поняла... Ах, какая же я ужасно-скучная!       – Да ладно тебе, – махнула рукой Лайза. – Ты просто скучных людей не видела. Ты на улицу выйди, поспрашивай людей, чем они занимаются со своими любимыми. Вот там – скука.         Социофобка неуверенно дёрнула плечами и уткнулась в пол.       – Наверное. Но вы-то точно мне скучать не дадите.       – Ага, именно так! – с гордостью подтвердила Лайза. – Не надейся даже.       – Значит, Торке нравится белый свисток, Хвостикс у нас... особенный. Лайз, а вам с Озен что нравится?         Лорд Разрушения переглянулась с Недвижимым Лордом.       – Эм... Иногда мы играем, что мы два парня...       – Брата, – уточнила Озен.       – ...и ебёмся в жопу. Да. Кхм.         Истребительница почесала в затылке.       – И один, типа, священник, а другой, типа, король. И это, типа, грех. Да.       – Но я всегда готов очистить душу моего короля, – серьёзно добавила Озен.       – Иди в жопу, – закрыв руками лицо, пискнула Лайза.         Лорд Тайн заинтересованно заёрзала.       – Ух ты! Блин, ну как же у вас всегда интересно! А мне и не с кем даже...       – Можно и самой, – ободряюще улыбнулся Гуэйра. Маску он снял, чтобы не было жарко, и теперь рассеянно ковырял ненавистную вещь ногтем. – Тут партнёр не обязателен.         Сладжо радостно кивнула.       – Точно! Гуэйра, ты же много лет во френдзоне был?       – Вообще-то... – сдавленно пискнула, не отнимая рук от лица Лайза, – не совсем...       – Я много лет с Лайзой в отношениях, – ответил Гуэйра. – А у Бондрюда, да, во френдзоне с самого начала и до сих пор.       – Не прибедняйся, – кутаясь в халат, отмахнулся от него Бондрюд. – Кого я вчера в жопу ебал? А?         Гуэйра покраснел, но Рассветного оставил без ответа.       – Короче, до Лайзы я много лет был один, да.       – Тебе было шестнадцать! – воскликнула Истребительница. – Много лет – это с восьми?!?       – Да! – окончательно превратился в помидор врач. – Ну вас всех, я тут человека поддерживаю, а вы все... фу.       – Да-да, мы все фу, – согласился Бондрюд. – А ты с нами ебёшься.         Сладжо рассмеялась.       – Да... Но мне всё равно интересно. Ты, Гуэйра, из всех нас, самый главный нормис. Типа, тут четыре Белых свистка и Торка. Торку и за человека уже можно не считать, он – тварь из Бездны. Так что мне интересно, что у обычных людей в голове?         Лайза и Бондрюд переглянулись и синхронно взвизгнули от смеха. Озен широко ухмыльнулась.       – Да, Гуэйра, расскажи нам. Просим-просим.         Гуэйра смущённо покрутил в руках маску.       – А точно надо?       – Точно-точно, – прохихикала Лайза. – Сладенькая хочет послушать.       – Надо-надо, – икнул от смеха Рассветный. – Дама же так просит...       – Обязательно, – отрезала Озен.         Гуэйра замялся. Торка ободряюще похлопал его по плечу.       – Нам с Дони тоже интересно, ты ж ничего не рассказываешь, обычно.         Сладжо удивлённо посмотрела на компанию.       – Да чего вы все? Я ни в жизнь не поверю, что может быть что-то безумнее общения со свистком, который даже не принадлежит тебе, перевешивания своей души на любимого человека и гейского ролплея от би и конченной лесбиянки. Гуэйра, удиви меня! Требую!         Гуэйра совсем засмущался.       – Да правда, ничего такого... Вообще-то, у меня ничего толком личного нет. Лайзе нравится, когда её вагину заполняют полностью, поэтому я сую туда разные посторонние предметы. Позавчера она была пеналом – все Рюдины ручки туда сунул. На той неделе лак для волос – он почти с руку, но форма удобнее. А Рюдо обожает внутренние органы. Он, с Зоаголиком, может себя из любопытства вскрыть, а потом ожить, так что мы давно уже практикуем еблю в органы. Он приятный и немного скользкий внутри. Странное чувство, но я люблю, когда он ещё живой и тёплый – да и ему интересно. Недавно ебал его в кишки – даже без Зоаголика обошлись, просто зашил его и всё. А он дуется, что я ему там всё обкончал... Но, повторюсь, это наше общее. Моего личного не так много...         Сладжо округлила глаза так, что те превратились в блюдечки.       – А... э... а тебе лично, что нравится?       – Когда Рюдо опыты надо мной ставит. Когда Лайза меня ногами избивает. Когда притапливает – тоже люблю. Но если говорить только о себе, меня привлекает самосожжение.       – Само... что?!?       – Самосожжение! – глаза Гуэйры заблестели от восторга. Он вдохновенно прижал руки к груди и уставился куда-то перед собой. – Ну, можно и не прям само-само... Аутодафе! Костёр инквизиции! Много соломы, веток, палок... И ты всходишь на этот костёр, тебе страшно и больно, огонь обжигает, кожа сползает почерневшими лохмотьями, и ты хочешь уйти, но ты уже горишь и такой: АХАХАХАХА!!!         Глаза Лорда Тайн увеличились до размера суповых тарелок.       – М-да... – спустя некоторое время, произнесла она. – Как, в сущности, мало я знаю о кинках и фетишах в целом... Но это ничего. Спасибо, Гуэйра! Благодаря тебе я многое поняла. Мне, кажется, пиздец как нравится быть скучной.