wandering planets or a complete mess (but only for him)

      юджин стягивает на шею наушники, прислушиваясь к накрапывающим звукам. показалось? он поднимает голову, а после и полностью встаёт с кровати, двигаясь к окну.        редкие капли разбиваются о стекло, отбивая нечеткий ритм. небо всё заволокло увесистыми тучами. и когда только успели собраться?       брови хмурятся непроизвольно, а про себя юджин пытается упросить дождь не разыгрываться. у него были великие планы на сегодняшний день: понять математику, блин.        ближе к вечеру должен был подскочить рики, они с юджином договорились подготовиться к контрольной вместе, но если погода продолжит портиться, то все планы затянет грязью и лужами.        гонук предал братство, решив с родителями устроить киновечер. или же он просто не хотел решать задачки в компании лузеров, потому что, в отличие от своих друзей, с математикой у него проблем не было. в любом случае, предатель есть предатель.        на самом деле для гонука в целом нет проблемных предметов. он вообще активист, староста класса, и в довесок отличник. словом - пример для подражания или сын маминой подруги (буквально).        юджин по-чёрному завидует и по-белому не понимает этого. знает, что не сможет так сам, и осознание этого немного жжётся под ребрами и стучит в голове, почему-то маминым голосом.       он старается отмахнуться от назойливых мыслей и тянется к телефону. ввиду непредвиденных обстоятельств уточнить у рики план действий таки стоит, вдруг юджин понапрасну прождёт его. уже набирая сообщение он отвлекается на трель дверного звонка.        телефон быстро теряется среди вороха подушек и благополучно забывается. юджин проходит через коридор, по пути гадая рики ли там, хоть и знает, что дверным звонком пользуется только один человек.        — кю? ты чего тут? — удивлённо спрашивает юджин, открывая шире дверь и впуская неожиданного гостя.        — твой дом был ближе. я зайду?        тот весь взъерошенный и неопрятный, с красными искусанными губами и полуоткрытыми глазами. куртка висит сырым мешком, а из под неё выглядывает мятая и перекошенная рубашка. он по-прежнему милый, но очень уставший.       юджин тормозит на влажных волосах и испорченной прическе. глаза цепляются за мокрые дорожки на висках. кюбин выглядит как полный беспорядок, а дождь там, по-видимому, совсем разыгрался.        — ты уже зашёл, зачем спрашиваешь? — отмирает и запоздало отвечает юджин, опускаясь на корточки у шкафчика с обувью. — тапочки. чай?        кюбин молча кивает и в знак признательности и в знак согласия. он быстро избавляется от мокрых кроссовок, небрежно скидывая их на коврике у входа. следом куртка летит на крючок и по старой памяти кюбин направляется прямо в ванную комнату.        юджин вздыхает, конечно, привыкший к «случайным вещам кюбина», и отправляется на кухню. прислушиваясь к звукам льющейся воды он засыпает заварку и заливает кипяток, устраивая маленький водоворот в кружках.        когда квартиру снова окутывает полная тишина, юджин, не утруждая себя лишними движениями, громко кричит, чтобы кюбин шёл к нему в комнату. под протяжное «оке-ей» он лезет в шкафчик сверху за пачкой недоеденного печенья.        устроив всё на импровизированном подносе (это учебник географии, но юджин не находит его ценности в использовании по назначению), он идёт к себе.       поворачивая в комнату, глаза сразу цепляются за неоправданно большую фигуру у окна, стоящую сгорбленно.        — сильно болит голова? — устраивая «поднос» на рабочем столе, юджин сокращает расстояние, протягивая руку к макушке кюбина.        тот цепко её перехватывает и улыбается, начиная сыпать бесполезными оправданиями и прыгать с темы на тему. это точно глупая попытка отвести внимание от главного, вот только улыбка слишком вымученная, а руки потряхивает заметно. и юджин, конечно, не слепой.        он молча убегает на кухню, возвращаясь быстро со стаканом воды, и подзывает кюбина к рабочему столу. в среднем ящике, среди канцелярии и детских красок, находится пачка таблеток. юджин достает сразу две.        медленно и тихо, в лучших традициях хищника, знакомая фигура устраивается позади, наваливаясь, пока худощавые руки свободно ползут по талии, закрываясь замочком спереди.       — хозяюшка ю, — почти шепчет кюбин, опуская голову на плечо младшего и опаляя горячим дыханием шею.       юджин закатывает глаза в ответ и тянется к замку рук, но не спешит разрывать его. он кладёт ладони поверх чужих, до жути ледяных, и контраст температур бьёт по коже, пуская мурашки.       они могли бы стоять так долго. например, пока юджин полностью не согреет руки кюбина в своих. или пока кюбин не завалит его, наглея, но юджина уже не так просто сбить с толку или одурачить, он не спускает всё.       юджин легко выпутывается.        потому что это никогда по-настоящему не было клеткой.       — выпей таблетки и давай в кровать, балда, — юджин говорит тихо, чтобы не провоцировать мигрень, а кюбин тронутый заботой слушается беспрекословно.        тишина гудит, а сантиметры между растягиваются и увеличиваются в прогрессии, хотя ни один и шага в сторону сделать не успел ещё. глаза в глаза, далее случайно ниже и юджин уже провожает таблетки за бегающим кадыком, а потом указывает жестом на кровать.        — ты не со мной? — хрипит кюбин, ворочаясь на чужом месте и приглашающе приподнимая уголок одеяла.       юджин качает головой и присаживается поодаль, почти шёпотом рассказывая про подготовку к контрольной. кюбин уже собирается выпутываться из одеял, пружины матраца разносят противный скрип по комнате, и юджин останавливает его.       одна его рука путается в волосах кюбина, неторопливо перебирая прядки, а кюбина придавливает умиротворением. он медленно поддается барабанящим по стеклу каплям, отбивающим уже ровную чечётку, и сдаётся совсем без боя нехитрым махинациям со своими волосами.        веки тяжелеют непреднамеренно и вовсе закрываются, кюбин даёт себе буквально минутку на передохнуть, и звуки на фоне расплываются, будто совсем далеко находится и дождь, и юджин со своим шуршанием, и собственное громкое дыхание.        юджин поглядывает на красивый профиль и хмурится неосознанно, когда кюбин сводит брови от дискомфорта. руки очень зудит желанием разгладить эти складки самостоятельно.        мигрень давно не даёт кюбину покоя, он сам вряд ли ответит, когда это началось, но юджин знает, что точно давно. он уже сходу может понять, когда начинается приступ, а в каждой сумке есть по пластинке таблеток, просто на всякий случай. просто чтобы подкормить убойной дозой этого прожорливого монстра в голове кюбина и утихомирить.        он всегда отмахивается и старается не давать повода для волнений, но юджину уже не двенадцать, его не так просто провести дешёвыми трюками и бесполезным трёпом. они научились худо-бедно справляться с приступами, но юджин всё равно каждый раз душит себя переживаниями, потому что видеть кюбина таким - больно.       когда дыхание выравнивается и переходит в лёгкое сопение, юджин перестаёт путать волосы и убирает руку совсем. он тратит ещё минут десять, наблюдая за спокойным выражением лица, которое больше не кривит от боли, и надеется, что несколько часов сна исправят всё насовсем.        мысли в голове роятся, накладываясь одна на другую, а юджин старается заглушить все сразу, поглядывая на часы. он просчитывает через сколько домой вернётся мама.        в целом, времени на то, чтобы кюбин отоспался, предостаточно, но необходимость считать часы всё равно грузит. они чаще предпочитаю собираться у кюбина, потому что там всегда комфортнее и время никогда не заканчивается.       взгляд перебегает на стол и цепляется за чай всеми забытый и уже точно остывший. юджин выпрямляется и его телефон подле кюбина вибрирует несколько раз подряд. точно, ещё же рики должен прийти.  лавлики:  юджин-и  что ты там погода фу но я всё равно приду ?  потому что математика страшнее  

вы:

даже не представляю как мы с тобой справимся с этим монстром но жду

лавлики:  думаюю  через полчаса буду  думаю

вы:

не перетрудись с этим а то на математику ничего не останется 

      юджин прячет телефон в карман и идёт на кухню со своим тем же полным «подносом». по-видимому, чаепитие будет один на один с самим собой, но и это неплохо. юджин умеет развлекать себя.        рики приходит спустя минут сорок, потому что пунктуальность не его второе имя. юджин за это время успевает съесть пол пачки печенья и посмотреть два ролика на ютубе.        дождь потихоньку стихает, сейчас на улице можно встретить только редкие капли, но обманываться не стоит: изменчивость погоды нельзя недооценивать.        рики вешает куртку и мнётся неловко у порога, не зная куда себя деть в чужой квартире. юджин показывает дорогу до своей комнаты и предлагает на выбор чай с кофе. рики кивает на последнее и юджин удаляется на кухню.        в одиночестве и полной тишине он позволяет себе осмотреться. фотографии их троицы улыбаются со стенки, и рики светит им теплой ответной, вспоминая где именно они делали каждый снимок. юджин всё-таки очарователен в своей искренней привязанности к близким людям.        чуть ниже много распечаток с каким-то незнакомым брюнетом и улыбашкой с очаровательными ямочками. рики невольно задерживает взгляд на этом лице, пытаясь представить как ощущаются эти ямочки под кончиками пальцев.        эта стенка кажется самой яркой частью комнаты, когда как все остальные элементы интерьера просто есть. на секунду голову посещает мысль, что они так легко сошлись с юджином, потому что одинаково сильно нуждались в тепле, недостающим этим серым пустым комнатам.        меняя фокус мыслей рики присаживается на пол у столика, заваленного учебниками, и лезет за своей тетрадкой, выворачивая мимоходом на стол половину своей сумки. устроившись наконец и успокоив свербящее шило, в комнате воцаряется полная тишина, не считая только сопения.        стоп.       рики замирает совсем, чтоб не создавать лишних шумов, и прислушивается, кажется, даже улавливая свой собственный стук сердца где-то в горле. шум юджина с кухни, капли, стучащие редко с улицы, звон тишины и сопение.        тихий вдох, свистящий выдох, тишина, тихий вдох, свистящий выдох, снова тишина и по новой.        рики правда не верит в приведений, дыхание смерти и прочую лабуду, но он всё ещё не тронутый на голову и точно слышит сопение. он медленно поворачивается к кровати и почти давится испугом, замечая, что под одеялом реально что-то есть.       судорожно перебирая в памяти любые упоминания юджина о домашних животных и младших, рики теряется, не вспоминая ничего дельного, а потом ему хочется ударить себя по голове посильнее: как можно было не заметить целую тушу на кровати?       он медленно подползает ближе, желая проверить, вдруг там гонук прячется, и это всё шутка такая, а не плохо спрятанный недобитый добряк? рики тянется рукой к одеялу, и почти подпрыгивает на месте, когда дверь открывается, впуская юджина всё с тем же «подносом» (рики этот учебник использует также).       — что делаешь? — юджин проходит, небрежно захлопывая дверь ногой, и опускается у маленького столика.       — а это..? — рики показывает пальцем на двигающееся одеяло и не знает, как закончить вопрос.        взвинченный рики, если честно, выглядит очень комично, но юджин сегодня добрый и не будет пугать его сильнее. он махает рукой, мол «забей», и говорит, что это кюбин. имя кажется знакомым, но рики не может сообразить откуда.        — можешь считать его за труп или вольнослушателя. не обращай внимания. — юджин спихивает половину учебников со стола, расставляя кружки и всё это жутко шумно, на самом деле, но тело на кровати от слова совсем не реагирует на раздражители, и вот это уже немного крипово.       — но он живой же? я сочувственником не хочу быть.        — …соучастником. — с важным видом поправляет юджин и переводит взгляд с рики на лежачее завернутое одеялами нечто. — всё в порядке, он живучее, чем кажется.        рики видит разницу во взгляде, адресованном ему и какому-то свертку одеял, но проглатывает вопрос. понимание на его лице слишком легко читается юджином, и он меняет тему разговора, переходя к главной сенсации этого вечера: математике.        они тратят минут тридцать впустую, пытаясь понять что-то из параграфов учебника. но почему-то логика составления учебников совсем не поддается, как и эти предложения, записанные самым сложным и заумным языком для обычных школьников.        — мы так с тобой до самого утра просидим и ни в чём не разберёмся.        — видеоурок? — кидает рики, порядком уставший уже. он переводит взгляд на юджина и видит встречный такой же: замученный и почти сдавшийся.        забить на математику уже хочется обоим, но спасти себя от выговора преподавательницы и ехидных насмешек гонука сильнее.       это последняя попытка.       они вводят название темы в интернете и спорят ещё добрых минут пятнадцать над выбором видео, отставляя тригонометрию как можно дальше. юджин, убежденный, что пятиминутное видео не сможет объяснить такую парашу, и рики, давно не верящий в санту, но ставящий всё на чудо.        останавливаются на восьмиминутном и это, чёрт возьми, работает.       шестерёнки медленно встают на места и скрипят, пытаясь запустить весь механизм порядком уставшего мозга. теперь, вооружившись формулами, как минимум название темы не кажется таким пугающим и кусачим. немного погодя они даже умудряются совместными усилиями решить одно упражнение.        улыбки отражают одна другую, а блеск в глазах граничит со вспышками на солнце. а когда полученный ответ ещё и сходится с тем, что в конце учебника дан, они синхронно почти переходят на ультразвук.        переполненные гордостью рики с юджином втягиваются. пока не быстро, но потихоньку решённых примеров в тетрадках становится всё больше, и тишину нарушает лишь шелест страниц всё того же глупого-умного учебника и то еле различимое сопение.       юджин абстрагируется от окружающего мира совсем, сосредотачиваясь на задачах и формулах, и забывает, что в комнате по факту всё ещё три человека.       лишь спустя время, когда попадается задание со звездочкой, он стопорится, обдумывая способы так формулу перекрутить, чтоб ответ получился правильным, а в конце откидывается на руки, решая, что поможет перерыв. рики напротив тоже пыхтит, задумавшись. все легкие примеры получилось прощёлкать, а что делать с остальными - вопрос.        юджин встречается с ним взглядом и корчит рожицу, в ответ получая такую же глупую, потому что уровень дурашливости в организме надо стабильно поддерживать. а потом рики фокусируются на чём-то позади юджина и тот оборачивается за компанию.        с кровати укутанный по самую макушку так, что только глаза и видно, поглядывает кюбин полусонно. глазки не до конца открыты, и в сознании границы реальности ещё прощупываются.       юджин улыбается не намеренно и задерживается на внешнем виде этого невдуплёныша, моментально забывая и про математику, и про синусы с косинусами в частности.        он кивает головой, тихо желая доброго пробуждения, и ловит такой же кивок. безмолвный разговор, в котором собрано так много всего и сразу.        кюбин сказал, что у него голова больше не гудит, а юджин ответил, что это очень хорошо. потом юджин сказал, что мучается с математикой, а кюбин спросил, нужна ли помощь. это азы дружбы с пелёнок, когда чтение мыслей и разговоры в подпространстве становятся обыденностью.        один рики ничего не смекает, кроме того, что он, очевидно, лишний. тем не менее, если чувствуешь себя выпавшим с картины, просто добавь себе красок и засияешь несмотря на положение относительно центра.        рики цепляется за имя нового персонажа и заводит разговор вслух. две пары глаз перебегают к нему, соображая, что в целом тут их шесть. и вакуум неловкости лопается, как воздушный шарик, о колкий голос кюбина, что в момент забирает себе внимание и настроение комнаты.        выползая из своего кокона он подсаживается за столик к парням и расспрашивает рики о мелочах, располагая, потому что у него ровными стежками второй кожей вшит комфорт всепоглощающий и всеобъемлющий.        юджин со стороны наблюдает, особо не вмешиваясь в дискуссию, сейчас, кажется, об игре с котиками. скованность рики слой за слоем слезает незаметно даже для него самого. голос медленно прибавляет в громкости, а в ответ на очередной вопрос кюбина он уже машет руками, открыто жестикулируя.        юджин вздыхает облегчённо, когда видит это, и ладони невольно перестают сжиматься в кулаках до полумесяцев и побелевших костяшек.        он и не думал, что так разнервничается от знакомства двух своих друзей. ещё утром они хорошо смотрелись рядом с фотографий на стенке, а сейчас живые сидят в метре друг от друга, общаются и смеются. юджин и подумать не мог, что это всё будет так легко.        очевидно, волнение было лишним, но что поделаешь, если оно чипом засело под кожей и напоминает о себе неприятно в самые случайные моменты. проходясь пальцем по следам-полумесяцам он решает таки влезть, потому что разговор о геншине точно перерастёт в спор.        — так что там с математикой? — закидывает удочку.        — точно, математика! — воодушевленный от кюбина.        — точно, математика.. — убитый горем от рики.        попадание десять из десяти. они поворачиваются друг к другу почти синхронно, с одинаковым ступором на лице, и молчат, не соображая как подступиться тут.        — да, да. рики, кюбин-хён технарь до мозга костей. хён, рики как я, только тупее. — юджин хихикает, показывая язык.       — эй! я на один номер больше решил, это ты тупее!        — вам может помочь с чем?        две пары глаз смотрят одинаково проникновенно, как на последний оплот спасения, и кюбину разъедает рёбра, пробираясь к сердцу, жалость. он вздыхает и просит сориентировать по теме.        пока кюбин листает страницы того самого глупого-умного учебника, оба школьника сидят смирно, сложив руки на коленях и ловят каждое движение. кюбин, украдкой поглядывая за этим представлением, подмечает, что они похожи на двух щенят, ждущих еды.        — хорошо, — он откладывает учебник в сторону и смотрит по очереди на каждого, — начнём с основ? вся эта туфта завязывается на прямоугольном треугольнике. в целом суть в поиске углов посредством тождеств…       спустя пятнадцать минут юджин познает не только тригонометрию, но и суть жизни. на мгновение кажется, что он в шаге от раскрытия тайны мироздания и всех мировых заговоров. он косится на учебник и кривится. в этой штуке правда было написано всё это? если да, то ему очень интересно, почему, когда они с рики открывали его ранее, слова собирались в другие предложения?       он смотрит на рики, и вид того заставляет прикусить губу. нужно было вбивать объяснение кюбина в переводчике. юджин налажал. прежде чем он успевает придумать что-то ещё, кюбин поворачивается к рики и несмело начинает.        — did you understand? — кюбин устанавливает зрительный контакт и улыбается успокаивающе, выставляя ладони перед собой, — okay, one more time. we have a triangle and different angles, right? so, imagine…       кюбин берёт карандаш, рисуя всё, что озвучивает. параллельно успевает даже стрельнуть глазами юджину и подмигнуть.        юджин тушуется, а сердце щемит. кюбин помнит. кюбин всё помнит. все вскользь брошенные фразы о том, что рики плохо ориентируется в корейском. все рассказы о том, что он визуально лучше усваивает. юджину тепло от одних только мыслей об этом. он восхищается и очень гордится своим хёном, который может и в языки и в страшную математику и вообще куда только не влезет.       кюбин продолжает сыпать объяснениями на английском, которые для юджина кажутся чем-то запредельным, а рики наоборот втягивается, вслушиваясь и краснея одними кончиками ушей от оказанного внимания.       как всё-таки приятно быть не обделённым. не чувствовать себя лишним.        юджин берёт снова в руки карандаш, и, поглядывая на формулы выведенные неаккуратно кюбином, пытается сделать тот пример, который забросил ранее.        теперь в комнате громче. плюс один чиркающий карандаш и звонкий голос кюбина, меняющийся взависимости от языка.       вот кюбин наклоняется к юджину, прижимаясь почти вплотную и всматриваясь в цифры. он бодает его в щёку и почти губами мажет, нахваливая правильное решение.        юджин улыбается, потому что щекотно, и отталкивает кюбина от себя, жалуясь, что он мешается. а тот напротив жмется ближе и начинает докучать активнее, заставляя юджина щурить глаза и смеяться негромко.        рики кажется, что они в каком-то своем мире, когда вместе. всё то же подпространство, доступное только двоим. и теперь он полностью осознает суть слов гонука. это надо просто увидеть. ведь правда.        он опускает глаза к себе в тетрадку, чтобы не рушить чужой момент, и пытается разглядеть там что-то кроме фиги. цифры выглядят крайне непривлекательно, но задавать вопросы он не спешит. ему даже на английском лекцию прочитали, он должен сделать это сам.        рики пытается подставить всё в формулу, но ответ с тем, что дан в учебнике, не сходится. он грызёт себе щёку изнутри. он не глупый. он не ущербный. он может решить чертовы примеры с синусами. ниже появляются те же самые цифры, но подставленные в другую формулу, а ответ всё равно неправильный.        чёрт.       ручка сжимается в ладони до скрежета пластика, пока он зачеркивает всё решение жирно и неаккуратно. бесполезный, бестолковый, позорище просто—       он дергается, когда руку накрывает чужая, и напротив вопросительно-взволнованно смотрит юджин. он без слов интересуется что случилось, а рики не хочет говорить, что он таки глупее.        кюбин, соображая чуть быстрее, тянется к нему и посматривает на зачеркнутые цифры, пододвигаясь ближе.       — это… — спахватывается вовремя, переходя на другой язык, — look, this is the basic formula, right? you get it, that’s good! and now you need to change that. it’s like if you wanted to find…       юджину руку так и не убирает, пока кюбин пишет развернутое решение примера рядом с зачеркнутым, объясняя нюансы подставления слагаемых, а рики выглядит смущённым из-за своих психов. никто вокруг не акцентирует на этом внимание, но ему стыдно.        английский кюбина понятен даже несмотря на акцент. родной и знакомый язык не столько помогает в понимании, сколько успокаивает. когда не нужно вникать в суть слов, гоняя их в переводчике в голове, когда можно просто сфокусироваться на знакомом звучании и не думать слишком много. это как передышка.        — и может попробуешь карандаш? — это уже юджин влезает, протягивая свободной рукой свой любимый механический с наконечников в виде дельфина, который ему подарили при выпуске со средней школы, — ошибаться не страшно, но шанс на исправление заслуживают даже тупые примеры по математике, согласен?        рики кивает заторможено, под двумя взглядами смущаясь, и чувствует похлопывание по спине, сопровождаемое похвалой. тепло заливает не только щёки, но и всё внутри топит, не давая и шанса на вдох полной грудью.       по ходу решения кюбин ещё иногда объясняет буквально на пальцах отдельные моменты, и хвалит обоих после каждого решённого примера. под его чётким надзором они таки дорешивают все номера, ставя жирную точку на тригонометрии.       немногим позже, выпроваживая всех из дома за считанные минуты до прихода матери, юджин думает, что для первой встречи его двух диаметрально противоположных вселенных все прошло хорошо. как-нибудь, возможно, имеет смысл попытаться добавить в это сборище гонука. но это всё позже, а на сегодня волнений юджину хватит уж точно.