In the middle of the night

Погода ухудшалась с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Ночь, мокрые ноги быстро хлюпают по лужам, добегая до дома Акутагавы. Ацуши быстро стучиться в окно, широко улыбаясь своему любимому Акутагаве, который тихо-мирно лежал, читая книгу. Взгляд светло-серых глаз с удивлением направлен на окно. За ним стоял дрожащий, мокрый Накаджима, миленько улыбаясь, чтобы только скрыть то, что ему чертовски холодно. Акутагава поспешно подошёл к окну, открыв его. — Ты прям, как джентельмен к девушке заходит через окно, только розы не хватает во рту, — усмехнулся Рюноске, впуская Ацуши, которого хоть выжимай. — Извини... Просто так холодно на улице, — смущённо пробормотал Накаджима, вытираясь полотенцем, которое только что дал ему Рюноске. — А ты чего пришёл-то? Я вроде тебя не звал, — заметил Акутагава, скрещивая руки на груди, держа в левой руке книгу, от которой внезапно отвлекли, да ещё и на самом интересном месте... Ацуши, немного помявшись, сжал в холодных руках полотенце, опустил мокрую голову, промямлив: — Тебя увидеть хотел, соскучился, — на эти слова Акутагава только хмыкнул, наклонив голову в бок. — Вовремя ты соскучился. Погода такая дерьмовая. — Не ругайся... Я просто соскучился, что такого? — буркнул Ацуши, все ещё смотря в пол, возя мокрыми ботинками по полу. — Раздевайся давай, я тебе сухую одежду дам, — мафиози сделал вид, будто не услышал слова тигра и пошёл на другую сторону комнаты, открывая массивный деревянный шкаф, у которого дверцы при открытии скрипели. Достал оттуда рубашку и брюки, отдавая Ацуши, который стоял в одних трусах при нем. Тот сильно покраснел и ушёл переодеваться, надевая на себя сухую одежду. Дома так тепло, несмотря на то, что творилось на улице, как будто сущий ад, только не жара, а все беды мира: Ураган, ливень, льющий, как не в себя и глубокие лужи, в которых утонуть можно запросто. Ацуши медленно надевал на себя рубашку, смотря в тёмное окно, где творилось черт пойми что, видя в отражении окна ухмылочку Акутагавы, которая ненароком смущала беднягу. — Не смотри на меня так, — обидчиво пробормотал Ацуши, застегивая брюки, которые были немного велики ему, поскольку свисали на полу. — Что ж ты мелкий такой, а? Вон, штаны свисают, — поддразнил Акутагава, обнимая уже сильно смутившегося тигра. Дрожащие руки обняли в ответ, а голова медленно опустилась, уткнувшись лбом в худощавое плечо. Внезапно они оба сели на кровать, а Рюноске потянул Ацуши к себе на колени, крепко обнимая. Детектив терся покрасневшей, горячей щечкой об худощавое тело мафиози, прижимаясь ещё сильнее, и было так тепло, казалось бы, весь этот холод и то, что творилось на улице, мгновенно забылись, ведь рядом с ним всё было как-то по-другому. Ацуши поднял голову, чтобы посмотреть в эти прекрасные серые глаза Акутагавы, проводя кончиками пальцев по бледноватой щеке, которая от прикосновений стала красная. Только Ацуши мог видеть, как Акутагава смущается, краснеет, хоть и не выражал никаких эмоций, кроме гнева и ненависти, а там, в тех глазах, да и на самом лице видно, что только с ним чувствуется именно то, что не чувствовал уже очень давно. А тут и улыбка, что ощущалась на мягких губах, которую тоже мог видеть только Накаджима. Акутагава наклонился к нему, ответив на этот жест нежным поцелуем, который мог только дать Рюноске, прижимая к себе за талию, как будто целовал девушку, но какая разница? Главное, теперь оба знали, что такое любовь, когда сидишь вот так, прижавшись к друг другу, а языки сплелись в любовный узел, который не распутаешь никогда, особенно те крепкие объятия.