In the middle of the night

Тёмная ночь, в худых, забинтованных руках самодельный торт, где горит единственная свеча, на растрепанных каштановых волосах праздничная шляпа, на которой нарисованны шарики с надписью «Happy birthday», но это не казалось уже каким-то особенным, ведь на День рождение никто не пришёл, не поздравил и даже не знал, что сегодня у Дазая такой праздник. А может, просто забыли? Воск на свече потихоньку сползал вниз, а этот маленький огонёк, что вертелся на свечке от ветра напоминал Чую. Такого же вспыльчивого, маленького роста Мафиози, что при каждом упоминании о Дазае злился, горел тем пламенем, который так любил. Но даже тот огонек не пришёл к нему, не поздравил, даже не поинтересовался. А кому дело до него? Все же заняты, у всех свои проблемы, которые надо решать, и Осаму все прекрасно понимал... Губы, что дрожали от слез и боли, держали очередную сигарету, которая зажглась пламенем от свечки, и тут же полетел едкий дым, летевший вокруг холодного воздуха и одинокого Дазая, а хотелось, чтобы кто-то пришёл и сказал простое: с Днем рождения. Может, и от этого приятно было бы, даже не то, чтобы приятно, а тепло на душе стало бы моментально. Стук в дверь, отвлекший от мыслей. Дазай вытер слезы, потушил свечку и поставил торт на балконный пыльный столик и быстрыми шагами пошёл к входной двери и открыл. На пороге стоял такой маленький, дай бог достающий до него Чуя. Эта позорная шляпа, растрепанные рыжие волосы и коробочка в руках. — С Днем рождения, идиот Дазай, — протянул мафиози, протягивая Осаму коробку с подарком. Дазай сначала не поверил. Может, просто упал с балкона, ударился головой и лежит где-то в коме, соответственно, все это кажется? — Это мне? — не поверил Осаму, смотря на Чую с широко раскрытыми глазами, которые закрывали растрепанные волосы. — А кому ещё? Возьми уже, — буркнул Накахара, положив в руку Осаму коробочку. Дазай покачал головой и открыл. Там были весьма дорогие часы, которые мог купить только Чуя. Детектив дрожащей рукой взял эти дорогие часы и надел на себя, смотря на время. Три часа ночи. Уже настроить успел. По крайней мере, Дазай надеялся, что хоть их не потеряет, а то из-за многочисленных попыток самоубийства то телефон ломался, то терялся... А тут все на руке, теперь уж точно не потеряется, наверное. — С-спасибо... — ответил Дазай, быстро заключив Накахару в объятия, слегка наклонился, чтобы хоть как-то ухватиться за шею. — Не за что, Дазай, — ответил тот, похлопав того по спине, да и тот жест заставил Дазая вздрогнуть. Внезапно отстранился и потащил Накахару на балкон, где стоял торт с потухшей и покасившейся свечкой. — Какие ставки на то, что ты меня не отравишь своей стряпней, а, Осаму? — усмехнулся Чуя, наклоняя голову в бок, а на уголках губ появилась некая улыбка. — Никаких ставок, Чиби, — ответил Осаму с весельем, усаживаясь на стул, как и Чуя. С ним, теперь, мир не казался таким уж холодным и одиноким по жизни, а наоборот — тёплым, с пламенем и даже какой-то любовью, которую разделяли все это время, держась вот так за руки, а губы со вкусом шоколадного торта переплетались в поцелуях как и пальцы, что снимали перчатки Накахары, и путаясь в тех рыжих, вкусно пахнущими одеколоном волосы.