Панацея

« Скажи кто твой главный любовник, Плевать сколько на мне было любовниц, Я больше не твой главный поклонник, И ты не поклонница »

Скриптонит

Десятое ноября, вечер пятницы, 20:56. Яркое пламя пылало, сплетая разгорячённые тела воедино. Мужские руки скользили по бархатной бледной коже, пальцами крепко сжимая упругий женский зад и поглаживая подушечками оголённые длинные ноги. Тонкие мужские губы засыпали грациозную шею пылкими поцелуями, то и дело сладко причмокивая, а карие глаза беспорядочно бегали по обнажённому податливому телу, оценивая открывающийся вид на прекрасную пышную грудь. Широкая улыбка невольно появлялась на довольном лице кабардинца, он был не в силах скрывать то истинное удовольствие, что сейчас заполняло его до краёв. — Эми, — хрипло прошептал Рептилоид, невесомо целуя мочку уха извивающейся в его руках Андерсон. Рыжая провела длинными ногтями по мужским напряжённым плечами и, улыбнувшись, вопросительно выгнула тонкую бровь. Он не собирался продолжать. Парень снова припал губами к влажным ключицам, перебирая тонкую кожу белыми зубами и оттягивая её на себя. Ей не больно. Точно не от этого. Восьмое ноября, день рабочей среды, 15:34. — А почему меня с собой не позвала? — сонная Андерсон вырулила в коридор, заставая врасплох только что вышедшую из душа Митину. Темноволосая замерла в мокрым полотенцем в руках, с некоторым удивлением поглядывая на развесёлое лицо подруги. Кажется, последний месяц Эмма вообще не улыбалась. Слонялась по квартире в поисках спиртного, нервно курила в окно на кухне и спала. Последнее, кстати, она делала в двойном размере. Рыжая вообще редко выходила из комнаты, если честно. Поесть, в уборную и на тренировку. На этом, пожалуй, всё. — Потому что там будет Рустам, — спокойно ответила Кристина и внимательно уставилась на меняющееся выражение лица напротив. — Ты хочешь сходить отдохнуть? Я могу отменить всё и составить тебе компанию, Эм, — добавила кареглазая и сделала шаг навстречу. — Да не, не надо, — Эмма пожала плечами и улыбнулась уголками губ. Девушка немного расстраивалась, когда подруга ходила на тусовки с людьми, которые сделали ей больно, но в большинстве своём она старалась сохранять трезвый рассудок и, вроде как, осознанно понимала, что к Митиной вся эта неоднозначная ситуация не имеет никакого отношения и она может проводить время с теми, с кем хочет. Пусть общается, самое главное, чтобы домой их не приводила, на остальное плевать. — Я Тома хочу позвать, давно не виделись. — Опять пить будешь? — Да, мам, я опять буду пить, — Эмма состроила милое лицо и, хлопнув в ладоши, прошмыгнула прямиком в ванную комнату. Она чётко слышала протяжный вздох за своей спиной и, если честно, не совсем понимала смысл таких глупых вопросов. Какое кому дело до её времяпровождения? — У меня депрессия, мне можно, — громко прокричала Андерсон, скидывая на пол мятую белую футболку. Никакой депрессии у неё, разумеется, не было. Просто иногда накатывала грусть, не более. А алкоголь.. ну это так, потешить в себе жертву. Да и в принципе прикольно: напиваешься, ложишься спать, на утро ничего не помнишь. В одиночестве она, естественно, не пьёт, это вообще был бы полный пиздец. То с девчонками, то с приобретёнными в Москве знакомыми, то с Томом. Компания всегда найдётся. From Me to Tomik. 17:28 « Молодой человек, здравствуйте » « Если ты ещё не умер в своих клубах со своими бабами, то я приглашаю тебя на распитие прекрасной бутылки Tignanello » Она сверлила взглядом нелётную погоду за окном, подпирая острый подбородок худой рукой. Ну вот, стоило Митиной напомнить о существовании кабардинца, как волна расстроенных чувств снова накрывала с головой. Она, если честно, не могла о нём не думать. Первое время навязчивые мысли терзали её голову с неимоверной силой, ей казалось, что в этой эмоционально опустошённой яме она застряла навсегда и шанса на возможное спасение у неё не было, ну, наверное, от слова совсем. Сейчас ситуация складывается немного по-другому. Андерсон в один день случайным образом обнаружила, что ей стало намного легче и она спокойно может думать о чём-то другом, не изучая его социальные сети в миллионный раз за день и не пытаясь каким-то образом выйти с ним на связь. Нет, не подумайте, прощать Рустама она не собиралась. Просто иногда не хватало его острых шуточек и карих глаз, а так, в принципе, всё было заебись. Всё было заебись до того момента, пока кто-то невзначай не напоминал ей о нём и не пытался помочь разобраться в своих чувствах. Помощь Андерсон не требовалась, она в одиночку нормально справлялась со своими проблемами, а посторонние люди только мешали. В общем, ничего толкового. From Tomik to Me. 17:30 « О, ты жива » « Здарова » « После десяти могу подъехать » From Me to Tomik. 17:31 « Окей » Краткость – сестра таланта. Или как там Чехов говорил? Рыжая около двух часов провела у туалетного столика, отчаянно пытаясь скрыть тёмные мешки под глазами светлым консилером и минеральной пудрой. Выглядела она, мягко говоря, не очень. Кожа стала ещё бледнее, веснушки выразительнее, щёки до отвращения впалыми, а глаза, кажется, ещё больше. На счёт фигуры она вообще заикаться не будет, потому что это полный пиздец. Стала костлявой, как смерть. Телефон завибрировал, по комнате разразилась светодиодная вспышка, предупреждая хозяйку гаджета о входящем звонке. Андерсон, сжав бежевый спонж в руке, двинулась в сторону кровати. Если это звонит Том, чтобы отменить встречу – она даже брать не будет. — Да, — спокойным голосом начала Эмма, прикладывая мобильник к уху. Звонила Кристина, видимо, уже нахуярилась. Девушка быстрыми шагами вернулась к зеркалу, желая продолжить процедуру макияжа и всё-таки успеть стать красивой к приходу друга. — Эм, привет. Рыжая шумно втянула носом воздух, роняя губку из синтетического материала на холодный деревянный пол. Рустам. — Привет, — как Вы поняли, безразличия в ней было больше, чем негодования. — Что случилось? — Кристина уехала с Макаром куда-то и забыла телефон, — торопливо начал кабардинец, ожидая, что ещё одно слово и она бросит трубку. Голос знакомый, но такой чужой. Словно это не она, а её клон. — Я не смог до него дозвониться, мудак авиарежим включил. — Так, — подала голос Андерсон, едва заметно улыбаясь уголками губ. Смешной, в принципе, как и раньше. — Ну я и принял решение, что, если ты позволишь, я в течение часа завезу его, — быстро выпалил и замолчал. Ну, блять, выбора у него другого не было. Оставить на барной стойке или себе забрать? Хуйня же, верно? Нет, Рустам, второй вариант вполне себе нормальный. Ты просто увидеть её хочешь. Вот и всё. — Окей, я спущусь. — Я наберу. — Давай. Он сбросил, прикладывая чужой телефон к своей груди. Либо ей стало похуй, либо она сама желает с ним встретиться. Рустам, конечно же, склонялся больше к первому. Она совершенно не тот человек, кто будет терпеть к себе пренебрежительного отношения и вранья. И прощать она не умеет. Это он тоже знал. Андерсон же, сжав гаджет в руках, шумно выдохнула и запрокинула вверх голову. Когда же это, блять, закончится? Когда она перестанет дрожать от упоминания его имени и начнёт спокойно реагировать на его голос? Когда она перестанет искать знакомое лицо в толпе прохожих и когда он перестанет ей сниться? Это же просто невыносимо! Через сорок минут рыжая сидела на промёрзлой лавочке, ногой очерчивая на земле какие-то непонятные фигурки. Девушка как обычно не посмотрела прогноз погоды и в +4 вышла в одной лишь тонкой водолазке. Теперь, проведя на улице около шести минут, она тряслась от пробирающего до костей холода и нервно стучала зубами, проклиная опаздывающего кабардинца и всех синоптиков мира. Ну зачем звонить, если ты ещё не приехал? Козлина. Такси со свистом остановилось у самого подъезда, освещая ярким светом фар пустую дорогу и идущих по тротуару людей. Водитель провернул ключ зажигания, заглушая мотор. Видимо, Рептилоид приехал не на пару минут. Андерсон это сразу поняла. Темноволосый в спешке вышел из автомобиля, громко хлопая задней дверью и быстрым шагом направляясь к до жути замёрзшей девушке. Он остановился в шаге от лавочки и изучающим взглядом уставился на понурое лицо рыжеволосой бестии. Выглядела уставшей и такой несчастной. Дёрнул плечами, пытаясь привести себя в чувства и наконец перестать так в открытую пялиться на неё. Некрасиво это. А она красивая. — Спасибо, что не бросила трубку, — тихо и с виноватой улыбкой начал Саидахмедов, быстро присаживаясь рядом и поворачивая голову в её сторону. Что-то изменилось в её лицо, но он отчаянно не мог понять что именно. Просто, наверное, похудела. Вид болезненный, неестественный. — Ну я же не зверь, — усмехнувшись, Андерсон скрестила свои пальцы и вжала шею, всё так же оставаясь сидеть к нему в пол оборота. Рептилоид хорошо знал этот скованный жест – замёрзла. Быстрым движением снял с себя куртку и накинул её на сгорбленные плечи зеленоглазой, оставаясь сидеть в одной лишь чёрной футболке. Кожа моментально покрылась мурашками, он вздрогнул, откидываясь на холодные деревянные бруски. Эмма повернула голову, изучающим взглядом пробегаясь по его внешнему виду. Он всегда жертвовал своим комфортом ради неё. Всегда готов был сделать всё возможное, чтобы она была в порядке. Почему-то эти мысли пришли только сейчас, когда она заметила его не попадающие друг на друга зубы и покрасневшую на руках кожу. Придвинулась ближе, накидывая одну сторону верхней одежды на его плечо. Слишком уязвимые, слишком жертвенные, слишком чужие. — Я рад тебя видеть. — Зачем мне это знать? — оскалилась, исподлобья заглядывая в его чёрные глаза. Как же легко Рустам тает, это просто пиздец! — Не думай, что эта встреча что-то значит. Я понимаю, зачем ты приехал. — Зачем тогда вышла? — улыбнулся, прекрасно понимая, что она пытается его задеть. Такая маленькая змея, скалит зубы, пытается укусить, сама того не желая. Пытается всем своим видом показать, что он для неё – чужак. Пытается, но выдает себя с потрохами, когда так надолго задерживает взгляд на его лице. — Да хуй знает, — пожала плечами, выуживая из бирюзовой пачки две сигареты. У него же, наверное, как обычно закончились. Это глупое состояние, когда ты каждой клеточкой своего мозга понимаешь, что не твоё, а всё равно тянешься, всё равно пытаешься задержаться рядом и обратить на себя внимание. Это чувство, когда хочешь и не хочешь быть с человеком одновременно – сводит с ума, не оставляет выбора, застаёт врасплох. Сидишь и думаешь днями напролёт, что лучше – с ним или без него и никак не можешь найти ответа. — Почему ты тогда не рассказала обо всём Дарине? — тихо спросил Рустам, делая первую затяжку ментоловой сигареты. Этот вопрос терзал его голову с того самого вечера. Почему она не сказала? Почему она решила прикрыть его и молча ушла? — Потому что мне не нужны эти разборки, — так же вполголоса ответила Андерсон, укладывая рыжую голову на его плечо. — Я не собираюсь отвечать болью на боль, Рустам. — Ты когда-нибудь сможешь простить меня? — Пока ты в отношениях – я даже обсуждать это с тобой не собираюсь. Тонкий намёк, который кабардинец уловил сразу же. Скажем так, прямой призыв к действию. « Делай выбор в пользу того, кто тебе важнее » – именно то, что имела ввиду зеленоглазая. И он, не раздумывая, его сделал.

***

Рептилоид шумно ввалился в свою квартиру, находу скидывая пыльные кроссовки. Прошёл в спальную комнату и застал свою девушка за рабочим столом. Она что-то записывала в блокнот, нервно покусывая колпачок чёрной ручки и постукивая ногой по бежевому плотному коврику. Обернулась, встречая лохматого Рустама широкой улыбкой. — Ты сегодня рано, — подметила Дарина, откладывая канцелярию на середину стола. Молодой человек выглядел встревоженным, наверное, что-то случилось. Переминался с ноги на ногу, то и дело теребя край своей красной клетчатой рубашки. — Надо поговорить, — выдохнул темноволосый, аккуратно присаживаясь на застеленную кровать и поджимая под себя ноги. — Что случилось? — девчонка развернулась на крутящемся кресле в его сторону и, склонив в бок голову, внимательно уставилась на его лицо. — Дар, — опустил голову, шумно выдыхая себе под нос. До этого самого момента настрой его был боевой, решительный. Сейчас же вся уверенность куда-то испарилась, он засомневался в правильности своего решения и замолчал. Нет, надо говорить. Больше так продолжаться не может. — У меня есть другая. Девушка, не сводя с него своих тёмных глаз, молча поджала губы и едва слышно усмехнулась. — Я знаю, — ровным тоном ответила она и скрестила руки на груди. Рустам поднял голову и нахмурился, приходя в полное непонимание от происходящего. Неужели Эмма ей всё-таки рассказала? А когда? Он ведь только недавно с ней был. Бред какой-то. — Откуда? — Рустам, — улыбнулась, поднимаясь на ноги и делая шаг навстречу. — Ты совершенно не умеешь лгать, — замолчала. — Я начала подозревать, когда в твоих карманах регулярно находила пачки женских сигарет. Я же знаю, что ты такие и в жизни бы не курил, — он удивлённо вскинул брови, но перебивать не стал. Наверное, нужно дать ей высказаться. — Женские духи на твоих вещах и в салоне автомобиля, — улыбнулась. — Твоя кожа пропахла другой женщиной, — не перестаёт скалиться. — И когда я увидела ту девушку на твоём дне рождении – меня вдруг осенило. Это она. Я прям даже обрадовалась, что смогла вычислить её из всех окружающих тебя женщин. — Почему сразу не сказала? — Потому что ждала, когда это сделаешь ты. Кто же знал, что в тебе мужества ноль, — засмеялась и присела рядом. — Смысл мне закатывать истерики, когда я для тебя уже ничего не значу? — Прости, Дар, что сразу не признался. — Да забей, — пожала плечами и толкнула его в бок. — Не кисни, Рептилоид. И не такое переживал. Он её не понимал от слова совсем. С чего вдруг такое спокойствие? Где слёзы? Крики? Где пощёчины и оскорбления? Дарина никогда не была супер понимающей, что стало с ней теперь? Может быть, она просто его разлюбила? Будь он на её месте, такой реакции не было бы точно. Это, блять, странно! — Ты чё? — непонимающе спросил он, когда женская рука начала поглаживать его по волосам. — Я не пойму. — Что не так? — Ты почему такая спокойная? — Мне надо рыдать? — Не знаю, — пожал плечами. — Я как бы рад, что ты меня не ненавидишь, но.. да это странно пиздец. — Мы вместе столько лет, Рус, любые отношения изживают себя. Я не скажу, что очень рада тому, что ты мне изменял, но мне так же не хочется держать тебя рядом, — упёрлась носом в его предплечье и шумно вздохнула. — Научись просто уходить, когда понимаешь, что не твоё. И будь чуть посмелее. Она встала и, потрепав его по голове, ушла на кухню. Что у них будет дальше – неизвестно, но он рад, что их история закончилась именно так. Сейчас кабардинец чувствует себя полным дураком, но вполне счастливым. А всё потому что знает, что желанная девушка готова его простить. Ну, это он так думает.