Панацея

« Я кручу под лунным светом, в моих мыслях только ты Ты ушла, оставив в сердце километры пустоты »

PHARAOH

Они виделись редко. Рустам выходил на связь только рано утром, когда ехал на работу и поздно вечером, когда уставший возвращался домой и не особо горел желанием чем-то делиться с ней. Говорил о том, как хочет её увидеть и списывал редкие встречи на плотный график. Эмма понимала. Это ей было нечем заняться в этом городе, у русских же людей есть тяжёлая работа и обязанности, отклоняться от которых они не в силах. Не будет же он ради неё отменять съёмки, правильно? Звонит – и на том спасибо. Ей очень хотелось его видеть. Парень так резко пропадал после их встреч, что Эмма невольно каждый раз думала, что это был их последний разговор. Теперь она жила не только мыслями о баскетболе, но и о нём. Слишком резко кабардинец ворвался в её спокойные будни, Андерсон, совсем не контролируя этот процесс, по уши заинтересовалась его персоной, самозабвенно утопая в их дневных телефонных разговорах. Но всё-таки странности в его поведении порядком вводили её в заблуждение. Вот, например, крайний раз, когда он забирал её с тренировки, кабардинец постоянно косился на экран телефона, объясняя это тем, что в ближайшее время ему позвонит друг и он должен будет уехать. И ему позвонили. Только не друг, а какая-то Дарина. Сказал, что сестра. Безоговорочно поверила. Неделю назад, когда по его просьбе она полезла в бардачок за какими-то документами, обнаружила небольшую дорожную косметичку. Сказал, что она всё той же Дарины сестры и рассказал про некоторые их путешествия по России. Ростов-на-Дону, Краснодар, Сочи. Поверила. Разве был выбор? Каждый раз, когда она пишет ему после одиннадцати ночи, сообщения просто-напросто не доставляются. Может быть, телефон садится после утомительного рабочего дня? Сказал, что всегда включает авиарежим, чтобы никто не беспокоил и он мог спокойно выспаться. Ну, ладно, вполне логично. Отчаянно верит. Кристина уже месяц капает ей на мозги своей чрезмерной любовью к Илье и многочисленными попытками разрыва отношений с нынешним молодым человеком. На вопрос «зачем?» отвечает кратко – не люблю. Девушка не смотрит наперёд и совершенно не задумывается над тем, что будет с Макаровым, когда она покинет Россию. Митина живёт сегодняшним днём, искренне не понимая, что эта короткая интрижка для комика совсем не короткая и совсем не интрижка. Он решительно настроен на продолжительные отношения со спортсменкой, планируя задержать её в Москве лет так на пять, а потом пожениться и нарожать детей. Как жаль, что Илья ещё не знает, что таких «курортных романов» у Митиной вагон и маленькая тележка. Как жаль, что Илья ещё не знает, что он обычный русский парень, член которого очень понравился нашей поверхностной Кристине. — Привет, — Том нежно обнял Андерсон за плечи, носом утыкаясь в волнистые рыжие волосы. Они не виделись, кажется, целую вечность. Тренер разъезжал по турбазам с какой-то русской девчонкой, умело вешая ей на уши историю о том, что здесь он останется с ней на всю жизнь и встретит счастливую старость. Одним словом – козёл. — Отлично выглядишь! — Спасибо, Томик, — Эмма чмокнула его в щёку и уселась за барную стойку, немного ёрзая на не совсем мягкой поверхности. Миллер никогда не умел выбирать достойные заведения, она знала это ещё со времён жизни в США. — Куда пропал? Мы с девочками уже месяц сами занимаемся, они совсем от рук отбились. — А ты им на что? — поиграл бровями, располагаясь по левую руку от неё. — Да я чета залип на этих русских женщин, такие классные, ты бы только видела. — Видела, — согласилась Андерсон, бегло пробегаясь глазами по приклеенному к прилавку меню. Тут даже, блять, меню приклеено к потёртому от старости дереву, куда он её, черт бы его побрал, привёл? — Том, а получше бара ты не смог найти? — Извини, милая, аренда вашего зала знатно ударила мне по кошельку. — Твои бабы ударили тебе по кошельку, а не аренда, — усмехнулась рыжая, закатывая глаза и цокая языком. Такой он дурак, слов нет. — Вы готовы сделать заказ? — из подсобного помещения вышел, вероятнее всего, азербайджанец и остановился напротив ребят, стремительно перебивая их разговор своим грубым голосом. Андерсон окинула скептическим взглядом его совсем непривлекательное для неё лицо и, поджав губы, кивнула. — Апероль шприц, пожалуйста, — сухо ответила зеленоглазая, поворачивая голову в сторону чересчур шумных столиков. За ними лишь нерусские великовозрастные мужчины и никого более. А, ну и они: вульгарно одетая Андерсон и не совсем мужиковатый Миллер. Она что, знала чтоли, что придёт в этот клоповник? Будь девушка в курсе посещения именно этого заведения – её внешний вид, разумеется, был бы соответствующий. Сейчас же довольствуется тем, чем может. Чёрное шёлковое платье по щиколотку с глубоким вырезом на левой ноге, тонкие бретели и сексуальное декольте. Совсем не для этого места. Ну вот, блять, совсем! Почему они не уехали отсюда, как только зашли внутрь? Всё просто – Том у нас парень экономный, решил лишний раз не тратиться на такси и заверил, что это заведение самое крутое в этом районе. А она, дура, поверила. Эмма вообще девушка наивная, если Вы ещё не заметили. — Виски, — кратко кинул Миллер, увлеченно печатая что-то одной из своих пассий. Эмма тяжело вздохнула, начиная подозревать, что весь дальнейший вечер тренер проведёт в своём телефоне, а не с ней. Ну, такой он человек, любит пустословить и вешать кому-то лапшу на уши, что уж тут поделаешь? — Миллер, я вот если сейчас встану и уйду, ты же, блять, даже не заметишь, — ехидно выдала рыжеволосая, скучающе гоняя трубочкой кубики льда по стеклянному бокалу. За то время, что блондин вёл ярую переписку с какой-то Ликой, Андерсон успела изучить все бутылки на полках, скудно прибитых прямо перед её носом, пообщаться с барменом, который оказался не таким уж и долбоёбом, поболтать по телефону с Кристиной и выпить уже третий по счёту коктейль. Тренер, разумеется, пару раз отвлекался от гаджета, но это было так ничтожно мало, что Эмма даже не запомнила содержание их диалога. — Прости, Эми, — он выдохнул, убирая мобильник в карман бежевого пальто. Андерсон поджала губы, прекрасно понимая, что это ненадолго и рано радоваться не стоит. — Когда мы уже вернёмся домой? — расстроенно выдала зеленоглазая, потягивая сладкий напиток короткими глотками. Сделано скверно и не с любовью. Поморщилась, чувствуя на языке всю приторность этого «женского» пойла. — Не знаю, — он пожал плечами и положил локоть на стойку, подпирая щетинистый подбородок худой рукой. — Президент заявляет, что скоро откроют границы, но народ твердит, что это ещё как минимум на три месяца. — Пиздец, — только и выдала она, огорчённо опуская вниз голову и откидывая назад вечно лезущие в лицо волосы. Независимо от того, что тут она ощутимо прикипела к Рустаму и общению с ним, Андерсон ни секунды не сомневалась в том, что как только выпадет возможность улететь – она обязательно это сделает. Любовь любовью, но разум должен присутствовать всегда. Ей, очевидно, ловить в этом городе нечего. Никаких перспектив на хорошее будущее в Москве рыжая не видит, поэтому надежда на скорейший отъезд до сих теплеет где-то внутри. — Ну почему ты так критична, Эми? Хорошее место, тренироваться есть где, квартира тоже имеется, да и друзьями вы, как я знаю, обзавелись, — подметил Том, делая большой глоток чистого виски. Горечь осела по всей ротовой полости, приятно ударяя в голову и заметно расслабляя всё тело. — Мой дом не здесь, Том, — тихо ответила Андерсон, поджимая губы и протяжно вздыхая. Этот вопрос девушка слышит регулярно уже на протяжении сорока двух дней. Ребята так искренне не понимают её позицию, аж бесит. Не хочет она здесь быть, просто, блять, не хочет, что непонятного? — Не задавай вопрос, если знаешь на него ответ, пожалуйста. — Ты стерва. — Спасибо. From Rustam to Me. 22:48 « Привет. Ты дома? » Андерсон потупила взгляд на яркий экран мобильного телефона, старательно пытаясь скрыть глупую улыбку и не привлечь ненужного внимания со стороны тренера к себе. Он снова завис в чате с Ликой, понятно. Так даже лучше. Он написал. Как же она рада! From Me to Rustam. 22:49 « Привет, Рус. Я в баре » Сейчас Андерсон даже немного жалела, что вышла сегодня из дома. Её порой сильно раздражало то, что Саидахмедов не считал нужным предупреждать заранее о встречах и действовал по ситуации. Звонил, когда уже стоял возле её подъезда и похуй ему было на все её дела. From Rustam to Me. 22:54 « Когда тебя забрать? » Рыжая повернула голову в сторону увлечённого перепиской Миллера и, потупив взгляд на его «заинтересованное, но не в этом вечере» лицо, поджала губы, возвращая всё внимание обратно в свой телефон. From Me to Rustam. 22:54 « Сейчас » Внутри всё приятно сжалось от одной лишь мысли, что они наконец увидятся. Она снова будет сидеть рядом с ним и слушать его смешные истории за сегодняшний день, снова будет внимательно рассматривать худое лицо и в сотый раз убеждаться, что он до жути красивый. Господи, как же она ждала этой встречи! From Rustam to Me. 22:56 « Куда ехать, Эми? » From Me to Rustam. 22:57 « Бульвар Адмирала Ушакова 12 » From Rustam to Me. 23:00 « Ебать » « Тебя как в Южное Бутово занесло? » Она усмехнулась, представляя его смешное выражение лица в этот момент. From Me to Rustam. 23:02 « Да хуй знает » From Rustam to Me. 23:03 « Понял, еду » Андерсон улыбнулась, закидывая телефон обратно в сумку и делая последний глоток невкусного коктейля. Она развернулась в сторону друга и, аккуратно ткнув его в плечо острым ногтём, слезла с высокого деревянного стула. — Курить пойдёшь? — она сжала в руках пачку сигарет и, не убирая кисть с плеча тренера, пару раз стукнула подушечками пальцев по плотной ткани его пальто. — Не, не хочу, — Том пожал плечами и, бегло окинув её озадаченным взглядом, снова уткнулся в гаджет. Видимо, какие-то любовные разборки. Да и хер с ним. Никакой злой Том не мог сейчас испортить её прекрасное настроение и предстоящую встречу! — Миллер, я щас покурю и домой. — Давай, пока, — буркнул парень, даже не поворачивая головы в её сторону. Андерсон закатила глаза и, сняв чёрный жакет со спинки стула, зашагала в сторону выхода, одновременно откидывая назад завитые плойкой волосы и поправляя перекрутившийся поясок небольшой кожаной сумки. Вышла на свежий воздух и, встав по левую сторону от главного входа, накинула на плечи верхнюю одежду. Зябко. Эмма любила такую погоду, если честно. Ей нравилось засыпать под шум дождя, нравилось чувствовать запах сырого асфальта, нравилось наблюдать за густыми тучами и нравилось сидеть дома в тёплых шерстяных носках, пока другие по морозу шастали под её окнами. Вот и сейчас, замечая явную дрожь по всему телу, она умиротворённо глядела через густые полуопущенные ресницы куда-то вдаль, придерживая ментоловый фильтр ровными зубами. — Не найдётся сигаретки? — громкий мужской голос раздался над ухом, прерывая её такое сладкое наслаждение нелётной погодой. Андерсон медленно повернула голову в сторону не пойми откуда появившегося собеседника и, окинув грубое заросшее лицо безразличным взглядом, спокойно протянула приоткрытую пачку табачного изделия к нему. — Спасибо, — в ответ она лишь кивнула и, убирая сигареты обратно в сумку, сделала два коротких шага в сторону. — А у тебя, милая девушка, язык отсох? Вот это номер! — А Вы, молодой человек, о личном пространстве ничего ранее не слышали? — брезгливо кинула она, прекрасно понимая, что так разговаривать с невоспитанными представителями Кавказа не стоит. Она чётко знала, что если этот тип захочет, то она ляжет с одного его удара. Она чётко знала, что он в три раза сильнее. Знала, что её длинный язык никогда ни к чему хорошему не приводил и всё равно продолжала язвить и ехидничать. — Проще будь, да? — Андерсон тяжело вздохнула, ещё на пару мелких шагов отдаляясь от нежеланной компании. Не сказать, что она плохо относилась к людям подобной нации или как-то презирала их, просто такие индивиды заметно рушили хорошее впечатление о своём народе. Да, в принципе, любой невоспитанный человек портил мнение о собственном происхождении, независимо от того, кавказец он или русский. — Ладно, — пожала плечами и затянулась, начиная чувствовать нарастающую в груди тревогу и страх. А вот будь ты чуть поумнее, Эмма, ничего этого бы не было. Сама себя загоняешь в проблемные ситуации, теперь вот, пожалуйста, расхлёбывай. — Ты русская? — он оскалил желтоватые зубы, медленно подходя к ней и плечом к плечу останавливаясь рядом. Ёпрст! — Нет. — А откуда ты? — Америка. — Пиндоска чтоли? — Эмма, широко распахнув зелёные глаза, повернула голову в его сторону и, плотно сжав розоватые губы, нахмурилась. Ну это верх наглости. Неужели все жители России могут позволить себе подойти к незнакомому человеку и начать открыто его оскорблять? Тут действительно так заведено? — Молодой человек, Вам что-то нужно от меня? — устало выдохнула рыжая, старательно пытаясь не грубить ему и не образовывать себе ненужные проблемы. Какой толк с ним разговаривать? — Твой номер телефона, — расплылся в довольной улыбке, скрещивая волосатые руки на груди. Подкаты конечно у него пиздатые, ничего не скажешь. — Не могу Вам с этим помочь, — вглядевшись в его чёрные глаза, Эмма выкинула окурок в урну и направилась в сторону входа в бар. Будет лучше, если Рустама она подождёт там, с Миллером. — Неа, стой, — он грубо схватил её за плечо, силой возвращая на место. Вот тут сердце уже начало биться в три раза быстрее, ноги затряслись, дыхание участилось. Страх полностью сковал тело. — Ты так вырядилась для того, чтобы строить из себя недотрогу? — Я так вырядилась, чтобы животные вроде тебя ходили и пускали на меня слюни, — делано улыбнулась и снова предприняла попытку улизнуть, но она, разумеется, не увенчалась успехом. Мужчина грубо сжимал нежную кожу потрескавшимися подушечками пальцев, ехидно скалясь и удерживая миниатюрную девушку рядом с собой. Ну, в сравнении с ним она миниатюрная. Так-то Андерсон была высокой, не самой маленькой девочкой, откровенно говоря. — Ты зачем так разговариваешь? Попуталась? — Эми, — как только до ушей долетел знакомый голос, рыжая молниеносно повернула голову в сторону ступенек. Она встретилась глазами с встревоженным взглядом Саидахмедова и облегчённо выдохнула, понимая, что ещё чуть-чуть и эта отвратительная ситуация разрешится. — Чё за хуйня? — он в два шага сократил расстояние между ними и, ненадолго залипнув на чужую руку, крепко обхватывающую худощавое плечо, вскинул брови, в недоумении уставившись на рядом стоящего с ней мужика. — Мы разговариваем с дамой, — дагестанец наконец отпустил дрожащую от страха девушку и корпусом повернулся в сторону Рептилоида. — Она с тобой? — Со мной, — сквозь зубы процедил кабардинец, рукой аккуратно затаскивая Андерсон за свою крепкую спину. Он ровно дышал, пытаясь сдержать в себе всю непонятно откуда появившуюся злость и разрешить конфликт мирно. Хотя, по факту, как такового конфликта и не было. Ситуация просто мерзкая: очередной мужик, возомнивший себя Богом, решил подкатить к слабому полу и сделал это крайне некорректно. Рустам этого не знал, но догадывался. Кабардинец, не раз бывавший в подобных ситуациях, вёл себя максимально спокойно и старался не накидываться лишний раз с кулаками, а решать всё мирным путём и без драк. Проще отступить, нежели кому-то что-то доказывать и пытаться вразумить. Дохлый номер, все это прекрасно понимали. — Сорян тогда, — поднял руки вверх, начиная медленным шагами отдаляться. Мужская солидарность, резко появившееся уважение или просто нежелание конфликтовать? Хуй знает. Сам факт окончания этого балагана безумно радовал Андерсон, что, разумеется, скрыть она никак не могла. Рыжая развернула кабардинца за плечо и, долго не думая, прижалась к часто вздымающейся груди, руками обхватывая напряжённую шею. Она уткнулась носом в воротник его чёрной куртки, пальцами поглаживая открытые участки белоснежной кожи. Как же в его руках спокойно! Рустам, всё ещё чувствуя озлобленность от недавнего происшествия, крепко и даже немного грубо обхватил её стройную талию, максимально близко прижимая дрожащее тело к себе. Он уже не видел границ дозволенного. Кабардинец трогал её там, куда совсем недавно не позволял себе даже смотреть. А она, кажется, и против не была. — Ты чё так вырядилась? — он отлепил её голову от своего плеча и укоризненно посмотрел в изумрудные глаза, немного хмуря густые брови и поджимая губы. Действительно, нашла, блять, куда приходить в платье. Ещё бы голая явилась! — Не нравится? — она пробежалась беглым взглядом по своему внешнему виду и подняла вверх голову, слишком хорошо чувствуя горячее дыхание напротив своего лица. Рустам шумно дышал, ноздри его широко раздувались, вена пульсировала. Злился. — Нравится. Он замолчал, пристально изучая её аккуратные черты лица. Сейчас она была слишком близко. Непозволительно близко. Кабардинец, несильно надавив рукой на рыжий затылок, смазано впечатался в пухлые губы и, всё так же крепко сжимая девичью талию, медленно прикрыл глаза. Мысли отправились в далёкое странствие, перед глазами снова лишь её ни в чём неповинный образ, тонкая шея, острые ключицы и вздёрнутый конопатый нос. Она будто рассыпается в его руках, плавится под градусом происходящего, полностью отдаёт ему бразды правления. Она сдаётся, но он только этого и хочет. Хочет чувствовать нежную кожу под своими руками, хочет сминать её нижнюю, хочет трогать гибкую спину, не боясь своих навязчивых мыслей и себя самого. Сейчас Рустам чувствует, что он в порядке. Ощущает тонкие пальцы на своих волосах и приходит в восторг от того, что такое незначительное действие способно сделать его счастливым. Он слишком долго этого ждал, чтобы теперь отвести от неё взор. Слишком долго боролся с собой и слишком долго пытался доказать самому себе, что он в этом не нуждается и Дарина для него – всё. Он врал, когда клялся своей девушке в любви и соврёт сейчас, если скажет, что Андерсон для него ничего не значит. Он запутался. Потерялся в своём сознании, перестал разбирать суровую реальность, погряз в собственной лжи и разочаровался в самом себе. Он чувствовал себя мерзким, но таким счастливым. Попытайтесь его понять, пожалуйста. Он на распутье. Он растерял себя, как только длинные ноги ступили на баскетбольную площадку. Он растерял себя, когда она аккуратно прижалась к его плечу для совместной фотографии. Он растерял себя, когда почувствовал ментоловый вкус её любимых сигарет на своих губах. Он растерял себя. Перед глазами её довольное лицо, а в голове лишь грязь.