Страдания бедного Хэлкара

Утро второй недели так и началось: пройдясь наскоро по казармам и оружейне, он испробовал, как наточены мечи, подготовлена ли форма, затем вошел в зал и начал тренироваться один на один с орочьими командирами, попутно объясняя, как лучше держать удар и как наступать. К концу второго часа ему стало жарко, он сбросил с себя не только кольчугу, но и рубаху. Его светлая кожа вся была в мелких каплях пота. Волосы он собрал в небрежный хвост — что ж, Саурон вряд ли почтит его визитом, так что о красе волос можно было не тревожиться. Чтоб не пораниться, тренировались на мечах с затупленными лезвиями. Четвертый по счету орк-противник оказался напорист и силён, но не так ловок — вдобавок, Хэлкару помогал опыт многих столетий. — Поверь мне, в бою тебе чаще всего надо не сразить врага силой, а обезоружить его. Я легче тебя, но смотри, как быстро могу это сделать, — и Хэлкар сделал красивый выпад снизу. Меч, звякнув, упал на каменный пол; кольценосец встал, опираясь на колено, откинул налипшую на влажный от пота лоб прядь черных волос и... сперва услышал гомон множества голосов, а потом увидел на втором ярусе зала майа с его свитой. Огненные глаза были устремлены вниз, на него. — Что за зрелище, Хэлкар! Услада для глаз. Будь добр, не отвлекайся. Я ведь тебе не помешаю, — раздался мягкий, но властный голос Саурона. Первый назгул смутился, опустив глаза, шумно вдохнул, призывая себя успокоиться и не сделать ничего лишнего или глупого... Если бы он знал, как соблазнительно с точки зрения Саурона поднялась и опустилась при этом его мускулистая грудь, он не был бы так критичен к себе. Но он этого не знал, а потому, коротко поклонившись и пробормотав "Да, повелитель", подозвал к себе очередного противника и начал биться с ним. Сосредоточенные и точные удары градом посыпались на бедного орка — тот еле успевал их отбивать, но и сам старался отвечать не хуже — ему ведь тоже хотелось покрасоваться перед хозяином. Но и в этот раз его меч скоро был выбит из рук. Орк нырнул вниз, пригнувшись под очередным ударом, хотел схватить оружие с пола, но оказался прижат к нему коленом. Сверху послышался восхищенный голос майа. — Ах, вечность бы смотрел на тебя, — снова послышалось с его стороны. — Но, увы, дела зовут, и мне надо тебя покинуть. Да и ты, кажется, достаточно показал свое мастерство. Сперва я был недоволен тем, что ты осмелился создать себе смертное тело, но меня радует, что ты не проводишь дни, потакая ему и ублажая его едой, питьём и развратом. — Благодарю, господин, — поклонился Хэлкар, вставая. — Подойди ко мне, — протянул к нему руку майа. Первый назгул поднялся к нему и увидел, как Саурон окидывает его долгим взглядом. Он наслаждался со стороны боем и быстрыми отточенными движениями сильного стройного тела, а теперь мог разглядеть его вблизи вплоть до последней вены на шее. Влажный пот только подчеркивал литые мышцы, и Саурону хотелось потянуться к ним, чтобы погладить его. — Ты очень хорош собой... Специально разделся, чтобы порадовать меня своим видом? — О нет, господин! — Хэлкар тут же смутился, краснея. — Ну-ну, я же пошутил, — и майа похлопал его по плечу, заодно проведя пальцами по груди. В этот миг Хэлкар решился и поймал его руку своей рукой, а потом поднёс её к губам, целуя тыльную сторону кисти. Совершенно забывшись, он притянул майа к себе, обнимая его за пояс. Первый миг Саурон не сопротивлялся, но потом на лице его появилось плохо скрываемое отвращение. Он отпихнул Хэлкара так резко, что тот упал прямо перед ним на пол. — Ты что, рехнулся? — прошипел Гортхаур. - Что ты себе позволяешь? Ты же весь липкий от пота! От тебя несёт, как от козла! Хэлкар, едва поднявшись, склонился в поклоне, не зная, куда деваться от смущения. Он перепугался ещё больше, чем накануне. — П-простите, господин. — "Простите, господин", — передразнил его Саурон и брезгливо отряхнулся, а потом обиженно добавил: — По твоей милости я весь пропах потом, и мне придётся переодеваться. Пошёл вон! Хэлкар развернулся, собираясь скрыться. Ему стало жарко, к горлу подступал ком, но позволить себе выдать свои истинные чувства он никак не мог. Вслед донеслось: — Отправляйся в купальню и вымойся весь, немедленно, я приказываю! — Как скажете, господин, — прошептал он. В купальню не хотелось, хотелось отправиться к себе и надолго запереться где-нибудь далеко, а еще лучше — высечь с десяток орков за провинность, но позволить себе ослушаться Саурона он не мог и потому покорно направился в купальню. Прохладная вода, в которую он погрузился, приятно охладила его и расслабила. Он тщательно смыл с себя всю грязь и проплыл немного ради собственного удовольствия назад и вперед — широкий бассейн это позволял. Затем постоял немного вод водопадом, перебирая и разделяя свои черные спутавшиеся пряди и вышел наружу, чтобы обсохнуть, а после даже капнул на себя пару капель эфирного масла, чтобы растереть его по коже и придать ей легкий аромат. Он пах не слишком мужественно на вкус Хэлкара — какими-то цветками, но это явно было лучше, чем благоухать потом и грязью. Неожиданно в отдалении вновь послышался шум шагов и в проеме встала высокая фигура, очертания которой Хэлкар ни с кем больше не перепутал бы. Его любимый господин зачем-то явился сюда — должно быть, проверить, точно ли его первый назгул исполнил приказ помыться... В действительности разгадка крылась в том, что Саурон вовсе не был так бессердечен. Нет, он, конечно, ничуть не собирался нежничать с Хэлкаром, и его стыдливость скорее забавляла, но он и сам понимал, что обошелся с ним грубовато, когда вместо благодарности за зрелище, когда тот бился, толкнул его на пол. К тому же, Хэлкар ведь хотел такой малости — поцелуя... Саурон еще раз вспомнил, как смутился и остолбенел кольценосец при первом касании, и усмехнулся, после чего решил направиться сюда, чтобы отблагодарить его ещё раз как следует. Хэлкар отступил в тень, подальше, лихорадочно соображая, что делать: он совершенно забыл прихватить с собой чистую одежду или приказать слуге принести её, и теперь стоял посреди купальни, совершенно обнаженный и растерянно переминающийся с ноги на ногу. При виде Саурона он прикрыл интимные места рукой, но тот совершенно бесцеремонно отвел его её. — Ну, дай же поглядеть на тебя ещё раз, — и Саурон жадно ощупал его взглядом. — Что ж, теперь от тебя пахнет куда лучше. Что это? — он принюхался. — Первоцвет и незабудки? Не знал, что ты так сентиментален. Но всё лучше того, как от тебя воняло полчаса назад. Ну, ну, не закрывайся руками. Кажется, я не поблагодарил тебя и не ответил на поцелуй? И он привлёк назгула к себе за пояс, снова даря ему поцелуй, на который Хэлкар отвечал более решительно и смело. В процессе руки майа переместились с его пояса сперва чуть ниже, а затем и вовсе огладили и сжали его аппетитную попу. Но едва Хэлкар попытался сделать то же самое, как майа вновь хлестнул его по рукам. Хэлкар немного растерялся, но потом всё же смог взять себя в руки. Он Повелителю интересен, а значит стоит быть смелее и настойчивее. Когда поцелуй завершился, кольценосец не позволил Саурону отстраниться и поймал его за руку. — Вам так нравится прикасаться ко мне, господин? Тогда не сдерживайте себя. Он положил руки майа себе на грудь и стал водить ими по своему телу. Это явно не оставило Тёмного Властелина равнодушным. Узкие зрачки расширились, почти полностью заполнив собой радужку. Майа ничего не успел сделать и неожиданно оказался прижат назгулом к стене. Хэлкар не смел распускать руки и просто прижимался к нему. Возможность стоять так близко к предмету своего вожделения невероятно возбуждала его. Видя, что Саурон не возражает, Хэлкар осмелился ещё раз поцеловать его. Тёмный Властелин вроде бы открыто не противился, но периодически кусал Хэлкара. Осмелев от этой безнаказанности, назгул вклинился коленом между ног майа и стал пробираться под слои чёрных одежд господина. Ладони огладили плавные изгибы тела. Саурон совсем рядом! Более того, он даже не вырывается и позволяет прикасаться к себе! Это ли не счастье? Король-Чародей сильнее прижал Саурона к стене и с восторгом осознал, что из груди хозяина вырвался стон! Значит, всего-навсего стоило быть настойчивее. Хэлкар окончательно расправился с одеждой Гортхаура и теперь просто наслаждался поцелуями, крепко удерживая его на месте. Устав от всего этого, майа вознамерился отпихнуть кольценосца, одеться и уйти, так и оставив его ни с чем, однако Король-Чародей впервые решил проявить твердость и никуда не отпускал. Майрону пришлось покориться. Да и было что-то интересное, будоражащее в том, что его держат и хотят взять силой. Саурон привык доминировать всегда, однако в этот раз решил покориться. А Хэлкар, окрыленный неожиданным успехом, накинулся с ещё большим рвением. Догадавшись, что хозяину нравится пожестче, он сразу разложил его на полу, перевернул на живот и заставил приподнять бедра. Благо, искать смазку в купальне долго не пришлось. Не слишком церемонясь и решив оставить все нежности на потом, кольценосец стал торопливо подготавливать Саурона к соитию. Тот уже тяжело дышал и, кажется, был возбужден. Майа сладко простонал, когда его насадили на член и потянули за волосы, заставляя прогнуться в пояснице. Хэлкар в этот миг думал, что сойдет с ума от счастья. Неприступный и вечно холодный господин стонет под ним от наслаждения, сам подаётся навстречу, помогая входить глубже. Такое бы не приснилось даже во сне, но почему-то случилось наяву. А Саурон не думал ни о чем и просто наслаждался процессом. Хэлкар вполне в его вкусе, и это глупо было скрывать. Так почему бы просто не получить удовольствие? Ощутив в себе чужое семя, он тоже кончил и, тяжело дыша, замер под навалившимся на него кольценосцем. Отдышавшись, Саурон сбросил с себя любовника и собрался было подняться на ноги, но его тут же поймали обратно и настойчиво поцеловали. Можно было бы поставить Хэлкара на место парой язвительных замечаний, но сейчас не хотелось этого делать. Тёмный Властелин был в хорошем настроении после секса и не хотел портить настроение другим. Поэтому он просто рассеянно потрепал Короля-Чародея по волосам, не слишком задумываясь о происходящем и погрязнув в каких-то своих размышлениях. — Можно отнести вас в постель? Саурон перевел на него взгляд. — Ну отнеси, отнеси. Майа закрыл глаза, не обращая на Хэлкара никакого внимания, но позволяя тому делать все, что заблагорассудится. Хочет целоваться — пожалуйста. Хочет облизать с ног до головы — ладно, есть время и на это. Хэлкар чувствовал это милостивое позволение делать с собой что угодно как великое счастье. Нет, на одну секунду его больно кольнуло то, что со стороны господина нет никаких ответных чувств — Саурон лишь позволял любить себя. Но, говоря откровенно, Хэлкар после стольких одиноких лет и этому был рад. Поэтому он подхватил на руки свою тяжелую, но столь прекрасную и драгоценную ношу, ещё раз впился в губы Саурона жадным, требовательным поцелуем и понес его в спальню. Стража невозмутимо смотрела перед собой, и на секунду ему подумалось — сколько ещё таких раз они видели, когда их господина приносил в покои другой любовник? И он, Хэлкар, станет просто очередным из многих, и верности ему не дождаться, а лучшее, что его ждёт — это ревностная служба, а в худшем с ним жестоко разделаются, как только Саурону наскучат его притязания. Эти соображения делали страсть особенно сильной и отчаянной. Он повалил майа на постель, тихо рыча и покрывая тело поцелуями; сил у него было столько, что хватило бы на три близости подряд, и вот он уже, прижимаясь к Саурону, терся об него своим встающим членом, а двумя пальцами, просунутыми в задний проход, гладил майа, наугад отыскивая то место, прикосновение к которому срывало с красивых губ сдавленный стон. Предварительные ласки были недолгими — Хэлкар счел господина достаточно подготовленным, после чего раздвинул его бедра, устроился поудобнее, и, уперевшись членом в его задний проход, снова резким долгим толчком вошёл в него. — Вы прекрасны, повелитель, никого нет лучше вас. И я буду любить вас ещё сильнее. Вы — только моё сокровище, и я никому вас не отдам, не позволю касаться... Возможно, он забывался, но ему хотелось выразить все чувства. Улыбка майа и его огненный взор казались насмешливыми, но Саурон молчал вместо того, чтобы оборвать его, что воодушевляло. Хэлкар брал его короткими частыми толчками, почти грубо, но со звериной страстью, и потому скоро выплеснулся. Лишь после этого, обессиленно склонившись над майа, он обнаружил, что тот не кончил. Тогда он накрыл его член своей рукой и обхватил его, несколькими движениями помогая хозяину излиться, после чего нагнулся и тщательно вылизал причинное место и всю область паха. После этого оба смежили веки. Хэлкар ненадолго забылся крепким сном, а когда очнулся, сквозь окно падал тусклый лунный свет, и в нём майа казался дивной выточенной из мрамора статуей. Он полюбовался немного гордым профилем — и вышел прочь. Ему казалось, что счастливого утра не будет, и майа прогонит его прочь, а потому предпочел не дожидаться этого момента. И потом, в час рассвета его ждали построения у орков, затем тренировки, после — объезд форпостов, с которого он вернется за полночь. Каким пресным и серым казалось это существование после их близости! А Саурон точно забыл о нём. Что ж, даже если это был один-единственный раз, когда он позволил прикоснуться к себе, то Хэлкар пронесёт о нем память в своем сердце — тем более, что теперь оно у него на самом деле было. К тому же после он отправился в дальний поход по краю владений Саурона — ему нужно было проверить, в каком состоянии крепости на границах и, если требуется, соорудить новые. Раньше он мог передвигаться быстро, как тень, но человеческое тело было слабее и чаще утомлялось, и эта вынужденная разлука с господином сильно огорчала его. Когда выдавалась свободная минута, он думал о своем прекрасном господине, но гораздо чаще падал спать как убитый и мучивших его снов не видел. Но скоро они остановились в далёком местечке на границе с Лориэном, где на возвышенности у реки строили новый аванпост, маленькую дозорную крепость, и там Хэлкара начали вновь посещать самые чувственные сны. Доходило до того, что он просыпался с собственным членом, сжатым в руке, и с ужасом думал: что, если Саурон снова следит за его мыслями и потешается над ним сейчас? Но желания плоти были невыносимы, и Хэлкар покорялся им, снова кончая с именем любимого хозяина на устах.

***

Саурон пробудился ото сна и расслабленно потянулся в постели. Он чуть улыбнулся уголками губ, на раскрывая глаз. Сейчас его обнимут, поцелуют, погладят... Но ничего не произошло. Майа недовольно нахмурился и стал вслепую шарить рукой по постели, надеясь нащупать рядом своего любовника, который, наверное, спал. Однако рядом никого не было. Майа что-то сонно проворчал и открыл глаза. Где там этот Хэлкар?! В комнате он был один и, судя по всему, довольно давно. Даже камин успел потухнуть. Было прохладно, а Саурон это не любил. Он рявкнул на слуг, и те заметались по покоям, чтобы снова разжечь камин и принести господину что-то горячее, чтобы тот согрелся. Саурон надел теплый халат и снова забрался под одеяло. — Где Хэлкар? Когда он ушёл? — спросил Темный Властелин. — Господин первый кольценосец ушёл несколько часов назад Владыка, — скромно подал голос кто-то из слуг. — Ну так позовите его, — раздраженно сказал Саурон, небрежно махнув рукой на слуг, чтобы убирались с глаз долой. Саурон устроился поудобнее, ожидая, что скоро явится Король-Чародей, и можно будет погреться в его объятиях. Зря что ли этот дурак столько бегал за ним? — Господина Хэлкара сейчас нет в Барад-Дур, — через некоторое время доложил слуга. Он низко поклонился, не смея смотреть в глаза хозяина. — Где же он тогда? — удивился Саурон. — Найдите и приведите его ко мне! Смертный судорожно сглотнул и дрожащим голосом сказал: — Господина Хэлкара сейчас нет в Мордоре, не могу знать, где он. — Что?! Саурон резко встал с постели. Это не сулило ничего хорошего ни слугам, ни кольценосцу. Король-Чародей проснулся из-за того, что кольцо на руке жгло так, будто было раскалено до бела. Саурон в ярости, не иначе. Через пару дней в лагерь прискакал запыхавшийся гонец. Он бегом бросился к кольценосцу, расталкивая всех, кто окружал его. — Срочное послание от Владыки Саурона! Повелитель немедленно вызывает вас к себе! — протараторил он, упав на колени перед назгулом. Кольцо жгло руку все это время и не прекращало пытку ни на минуту, а снять было нельзя. Хэлкар не помнил, как добрался до Мордора, как поднимался по нескончаемым ступеням в тронный зал. Стражи, едва увидев его, сразу распахнули двери и пропустили внутрь. Гортхаур нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику трона. Увидев наконец Короля-Чародея, Тёмный Властелин встал и не спеша стал спускаться к нему. Казалось, это длится целую вечность. Был слышен шорох ткани мантии, скользящей по ступеням, и размеренный звук шагов. Майа остановился. Огненные глаза горели едва сдерживаемой яростью. Он молча отвесил пощечину. — Кем ты себя возомнил, ничтожество?! — рявкнул в лицо кольценосцу Саурон. — Как ты посмел покинуть Мордор без моего на то позволения? Кто тебе разрешил, отвечай!!! Владыка ударил его по лицу ещё раз, схватил за воротник и резко дёрнул на себя, чтобы заглянуть в лицо. — Ты не имеешь права отлучаться без разрешения, дрянь, запомни это! Почему я должен тратить время на объяснение таких простых истин? Почему я, черт возьми, проснулся один, а ты в это время шлялся балрог знает где?! — Саурон наконец озвучил истинную причину своей злости. Да, он злился на то, что Хэлкар оставил его одного. — Когда я проснулся, ты должен был быть в постели со мной или, по крайней мере, в Барад-Дур. Но ты почему-то был даже не в Мордоре, а в Лориэне! Майа в третий раз отвесил несчастному кольценосцу пощечину. Хэлкар, несомненно, мог бы получить и больше, но Гортхаур пока сдерживал себя. — Идиот! — рявкнул Тёмный Властелин. Он тяжело выдохнул через зубы, пытаясь успокоиться. Он закрыл глаза на мгновение, чтобы охладить пыл. После этого Гортхаур протянул вперёд руку. — Кольцо. До этих пор Хэлкар оставался единственным, у кого осталось одно из девяти колец. У других назгул Саурон давно забрал кольца и хранил их у себя. Своим глупым поступком Хэлкар пошатнул доверие хозяина, и тот решил отобрать кольцо. Дрожащими руками Королю-Чародею пришлось стянуть кольцо с пальца. Хэлкар вложил его в ладонь хозяина и склонил голову. — Можешь быть свободен... Но если, когда я завтра вечером позову тебя к себе, и ты снова будешь шляться где-то, я велю прилюдно высечь тебя. — Саурон развернулся, собираясь уходить, но потом повернул голову и чуть мягче повторил. — Завтра вечером я жду тебя... Мой Хэлкар.