Преимущества загробной жизни

«Однажды ты встретишь того самого человека» и «все будет хорошо». Но до того, как это «однажды» случится, ты можешь пройти через девять одиноких кругов ада, а потом попасть на десятый, и тот, в качестве бонуса, окажется замкнутым, потому найти нового знакомого – это значит преодолеть стеснение, возведенное в степень бесконечности, а старых просто не осталось, потому что стеснение в квадрате ты не научился преодолевать в детстве. «Было бы прекрасно, если бы у вас был друг, которому вы могли бы довериться, и который согласился бы позаботиться о вас, пока вам не станет лучше» - однажды сказал ему один жутко дипломированный доктор из разряда тех, кто лечат головы и весь стремный бред внутри них. Да без проблем. Он переломит свою стеснительность и засунет ее в задницу, чтобы подойти вон к тому парню с параллельной группы. Возьмет его контакты, они пообщаются пару месяцев, пока внутреннее напряжение не взорвет голову, требуя покоя. Требуя назад все вернуть. Беги оттуда, родной, сколько еще можно краснеть, бояться за корявые фразы, сказанные как будто невпопад. Забудь того парня, вы не подходите друг другу. И вон того, из столовой тоже. И девушку из кафе напротив любимого магазина с выпечкой тоже. За последние несколько лет и за весь сегодняшний день, наполненный рефератами, поездками на транспорте, гольфстримами людей на улицах, и онлайн-стримами вместо ужина Кенма устал настолько, что теперь, сидя ночью в своем уютном кресле перед монитором, ему не хотелось ни думать, ни чувствовать ничего, кроме прохлады наволочки под щекой и расслабляющей тяжести одеяла. Оно у него было очень толстым и плотным. Под таким только и прятаться от внешних врагов и ночных чудовищ. Хоть бы одно пришло к нему в дом. Он налил бы ему чай или даже саке. Достал бы пару пачек чего-нибудь соленого, сладкого и вредного, врубил бы неоновую подсветку и предложил второй джойстик. Купил бы с самой быстрой доставкой на такой случай. Но чудовище задерживается, а тело медленно расслабляется и тяжелеет, мысли цепляются за изображение на экране, которое постепенно теряет всякий смысл, и голова перестает думать. Вот этот момент – самый долгожданный.

***

Кенма проснулся. Солнечный свет пробивался даже сквозь плотно задвинутые шторы, ощущение, будто на небе не привычная дневная звезда, а прожектор, который вплотную придвинули к его окнам, чтобы недвусмысленно намекнуть о том, что пора подниматься с кровати и жить повседневную жизнь. С одной стороны, можно было встать, чтобы задернуть шторы плотнее, а потом укрываться одеялом с головой, но на улице лето, и этот жест мог всерьез стать самоубийственным. А на этот шаг он еще не решился. Так что Кенма сполз с кровати и понуро поплелся в душ. Бороться с этим жаворонковым ненастьем у него не было сил. Вода, прохладная и приятная, кофе горячий и вкусный, и даже помогающий с первой кружки, а на улице тишина. И тишина не только на улице: внутри тоже спокойно. Просто спокойно. Кенма очень долго сидел и смотрел на светлое небо за окном и не верил. Однажды все будет хорошо? Что, прям вот как по щелчку? У него в параметрах кто-то настройки поменял, пока он спал? Смущенный своим душевным спокойствием, он собрался и вышел на улицу. До сеанса терапии по плану оставалось три часа, до стрима – десять, других дел на сегодня не было. Но Кенма был на улице и шел по ней ногами, чтобы осознавать, какого это – просто идти. Слушать. Смотреть. Видеть и замечать. Вон ту улицу, безлюдную, тенистую, будто созданную для какого-нибудь заблудшего кота, а вот и кот, кстати. Вон тот листок, он чуть светлее всех остальных на дереве. Далекий лай, звонок велосипеда, шум колес, блики от дверных колокольчиков из разноцветного стекла на асфальте. Их мягкий звон. Приятный, не раздражающий, Карл. Ожидание опасности и подозрительность растворялись в ярких красках дня, случайные прохожие не вынуждали переходить на другую сторону улицы, руки не лезли за приставкой, которую он, кстати, оставил дома. Такое когда-нибудь вообще случалось? Настроение из просто спокойного плавно перешло в умиротворённое, хотя жара давала о себе знать, так что у аппарата на углу пришлось взять минералку. Бархатистая лимонная жидкость приятно щекотала горло. Хот-дог в соседнем ларьке оказался одним из самых вкусных, которые Кенма ел в последнее время. И это. Вдруг стало. Иметь значение. «Это тот самый момент, где жизнь начинается? Можно сохраниться?» - Ты подай мне палку, пожалуйста, дружок. Хриплый старческий голос за спиной заставил Кенму слегка вздрогнуть. За ним стояла, опираясь о фонарный столб, весьма преклонных лет старуха в потертом темно-синем кимоно. Седые волосы, казавшиеся неестественно пышными для ее маленькой головы, были аккуратно уложены в высокий пучок. Вроде обычная милая старушка, но Кенме стало немного не по себе. Наверное, потому что она слишком внезапно появилась, и он ее не заметил. Или просто старушки не вызывали у него доверия. Но он поднял палку, которая действительно лежала неподалеку от ее ног. Стараясь особо не вглядываться в ее лицо, Кенма протянул тросточку, смущенно принимая слова благодарности. Узкие морщинистые глаза щурились по-кошачьи лукаво. - Хорошая сегодня погода, правда? - А… Да. - Твоя любимая? - Ну… Я больше закаты люблю. И ночь. – Кенма потупился, его давно никто не спрашивал про такие мелочи. - А хотел бы однажды проснуться счастливым? - Простите? Этот разговор стал казаться странным, а пространство вокруг неестественно тесным, хотя все оставалось на своих местах, а старуха продолжала: - Хотел бы никогда больше не помнить это? И она легонько коснулась кончиком трости грудной клетки. Неприятный комок знакомого чувства сдавил горло. - Дыши. Он дышит, очень часто, пропуская уже не по-летнему обжигающий воздух через скованные паническим льдом легкие. Он старается. Но в глазах окончательно потемнело, а нарастающий протяжный гул вычеркнул все остальные звуки реальности. И Кенма проснулся. Яркий солнечный свет пробивался в комнату сквозь плотно задернутые шторы.

***

Тело не слушалось. Всеми силами выражало протест против любого движения, хотя Кенме очень хотелось встать. Впервые за долгое время ему хотелось встать с кровати сразу, как только он открыл глаза, но руки, ноги, даже голова, казалось, превратились в вату. В тонну ваты, залитой водой. Кенма попытался перевернуться на бок, а дальше всего-то надо было приподняться на руках-веревках и отправить тело прочь с кровати в свободное падение до пола, по пути пытаясь вспомнить, какие из препаратов он мог перепутать перед сном, что его так развезло. Облокотившись спиной на край кровати, Кенма сел и попытался сконцентрироваться. Дыхание. Оно не должно быть очень частым, иначе все закончится гипервентиляцией, так что все силы уходили на счет до 10, а потом до 20. Чувство тревоги извернулось червяком в груди, волнами разнося неприятное копошение по всему телу. Слабость снова навалилась, опрокидывая голову на одеяло, выдавливая еле слышное сипение. Глаза медленно обвели комнату, снова застряв взглядом на оконном проеме с ярким солнечным светом в нем. А затем тело пробило резкой дрожью. Паника вытеснила воздух из легких, комната стала резко темной и тесной, пространство сужалось к одной точке и давило, давило, как будто Кенма стал эпицентром черной дыры и теперь все вокруг стремилось уплотниться, стать самым тяжелым объектом во вселенной. И само его тело как будто стремилось сжаться до бесконечно маленькой точки, утягивая за собой немногие следы его пребывания в этом мире. Ощущение конца, такое четкое и острое, ворвалось в сознание, и сквозь открытую рану проступило ясное понимание: это уже было. Вот это все с ним уже случалось, осталось поверить, что сейчас его отпустит, и все вернется на положенные места, надо только продолжать медленно дышать. Открыть глаза, понять, что они все еще видят свет. Этот. «Я дома, я у себя в комнате, я могу дышать, слышать, видеть, я в безопасности». Проговаривать у себя в голове эти слова помогало. Постепенно он расслабился и устало опустился на пол, кистями слегка приобнимая локти и прикрывая глаза. Удары ошалевшего сердца эхом раздавались в грудной клетке, горле и висках. Да, Кенма тоже чувствовал себя потерянным и ошарашенным. Ничто так не бодрит с утра, как крепкая паническая атака. Но ведь однажды это все закончится, и ему будет хорошо. А сегодня стоит начать с привычного уже похода к специалисту, а затем с все такого же привычного стрима. Все по плану, как обычно. А потом можно еще раз попробовать дать себе шанс. Было и лекарство от всего того, что с ним происходило. Ему надо было найти друга, а когда Кенма Козуме решает, что ему что-то надо… Лучше этому поскорее появиться, иначе реальности придется завязаться узлом, но поддаться его воле. У всего есть пределы, у терпения, у боли, у страха, а за этими пределами лежит лучшее ломообразное оружие модели «другого варианта нет». И весь магазин жизненных ресурсов заряжается в этот автомат. За нарушение запланированного хода действий расстрел на месте, дорогая реальность. В общем, не было ничего более сурового в Кенме, чем его упрямое желание получить то, что он хотел. Даже сам Кенма иногда удивлялся собственным поступкам, в том числе и его нынешним выходом на улицу. Это ли не сила духа? Осталось одеться и выйти наружу. То есть, самое сложное. День, яркий, теплый и солнечный, накрывал отдаленным шумом главных улиц, щекотал шею прохладой и запахами чего-то жареного и соусного из ларька на углу. Кажется, хот-доги. Запах манил, но Кенма не велся. Его вело желание и решимость. Автобус, метро, лифт, рекомендации врача, лифт, такси – его путь Джедая, который когда-нибудь приведёт его на светлую сторону. Или доведет до ручки. Но ставки он хотел делать больше на первый вариант. Пока. А дальше был стрим, который плавно перешел в болтовню с подписчиками в общем чате, время лениво перекатилось на другую сторону ночи, отсеивая всех школьников и жаворонков, оставляя самых стойких. Или сумасшедших. И еще одного специального гостя по переписке. От «zipp309», 00:37: ты смелый парень, раз ходишь в данж в одиночку, хотел бы я как-нибудь сходить с тобой. Этот аккаунт он приметил несколько месяцев назад, спустя несколько донатов в нормальных таких размерах, глупых подарочков на сервере. От «applepi», 00.47: ты зовешь меня в данж или на свидание? Зачем подарки? И вот она - часть спасательной операции. Спасительная возможность получить согласие. Кенма свое дал заранее. От «zipp309», 00.49: хочу в команду, возьмешь? От «applepi», 00.49: возьму, только ты играть не умеешь. От «zipp309», 00.51: не будь предвзятым, сначала посмотри. От «applepi», 01.13: посмотрел, говорил же, не умеешь. От «zipp309», 01.15: а что там со свиданием? Я вообще давно тебя смотрю, нравится, как ты играешь. Мы реально можем встретиться? От «applepi», 01.16: ну… можно. От «zipp309», 01.16: крутяк, сегодня? Можно куда-нибудь выпить сходить. У них сразу наладилась схема прямо говорить, чего они друг от друга ждали, и Кенме это понравилось. Так можно было не чувствовать никаких обязательств. Все – воля случая, ты такой, а я такой, без претензий и обиняков. Но бары и пабы Кенма на дух не переносил, поэтому встреча должна была состояться в ресторане неподалеку от его дома. Хорошем, тихом, людей не много, блюд хватает, денег, чтобы оплатить счет за двоих, если у его компаньона все-таки случится легкий приступ паники, тоже. Заодно Кенма рассчитается со всем тем барахлом, которым его одаривали в игрушке, хотя и бесполезном для него лично. Но все же знаки внимания Кенма любил. А вот чувствовать себя должным – нет. И пусть эти подарочно-ресторанные отношения станут началом чего-то большего, чего-то, что не будет приносить неловкость, чувство несостыкованности с миром, ну пожалуйста. Кенма любил одиночество, но практика показала, что всего должно быть в меру. В меру терпимости хотя бы. Люди любят спонтанность и неожиданность, особенно когда им становится скучно. А что этому парню было скучно, Кенма не сомневался. Поэтому через час он уже ждал «zipp309» у стеклянного входа, светящегося изнутри теплым приглушенным светом. - Привет, давно ждешь? – голос невысокого парня, чье лицо – ожившее фото профиля интернет-друга, имя надо будет уточнить. - Да нет, я только что подошел. Пойдем внутрь? - Ого, а ресторанчик-то не из дешевых ты выбрал, – он так и знал. Хотя его спутник бюджет уже по виду определил. - Не переживай, я оплачу. - С моих донатов копил что ли? – парень шутит, и подмигивает. У него задорный, звонкий голос, хотя с небольшой хрипотцой, будто он его срывал когда-то. Он был не сильно ниже Кенмы, светловолосый, в кепке, поношенной темно-синей толстовке и джинсах в тон. Да, в таком по ресторанам не ходят, хотя парня это, кажется, не смущало. Он вообще не был похож на человека, который смущался бы. Весь он казался бодрым, громким и суетливым, как будто перед встречей кофе с энергетиком смешал*. Кенма начинал сомневаться в том, что это была хорошая идея. Но надо было дать шанс. Очень надо было. - Да нет, просто… Могу себе позволить. Спасибо, кстати, за донаты. - Да не за что, бро. Мне нравится смотреть, как ты играешь. Кстати, а ты будешь проходить ту игру, которая вот на следующей неделе должна выйти? Там что-то про вампиров. Я трейлер смотрел, должна быть ну очень интересная, ты не делаешь предзаказы? У тебя много подписчиков, мне кажется, им будет интересно посмотреть? Ты же проходил хорроры раньше? Я много записей твоих стримов посмотрел, но не видео ни разу… – Кенма не то, что отвечать на вопросы не успевал, сути монолога ухватить не получалось. Пока парень говорил, они уже сели за столик в дальнем углу зала, официант принес меню. Парень спешно бегал глазами вверх-вниз, а Кенма наблюдал за тем, как тот умудрялся, говоря с ним, делать заказ и наливать себе и ему воды в бокалы. Кенма только глазами провожал движения его рук. - Вы готовы сделать заказ? – как официанту удалось поймать момент тишины – загадка, но Кенма ему был благодарен. Со вздохом облегчения назвал несколько пунктов из меню, кстати, блюда его спутника оказались вполне скромными. Неужели это ураганоподобное существо умело-таки скромничать или стесняться. Впрочем, у них еще есть вечер, чтобы Кенма окончательно определился на его счет. - А что за вино ты заказал? – он даже ответа стал ждать, вот это интерес. - Домейн де… э-э-э… л'Арло? Кажется. Не уверен, что правильно… - О, красное бургундское! Отличный выбор! - Ты разбираешься в винах? – Кенма немного удивился. Сам он не очень разбирался, просто взял из-за красивого звучания. Как он думал, за такую цену плохим оно не могло оказаться. - Да, немного, просто оно популярное. Я как-то во Франции был, там с друзьями много чего попробовать успели. Ты никуда не путешествовал? Это классно… Все, шанс упущен. Кенма сидит, слушает и чувствует, как устал. И дураком себя чувствует, потому что это не то. Это не так, как он хотел, не так, как он себе это представлял. Надо было понадеяться на то, что первый встречный из интернета, с которым они и общались всего пару месяцев, окажется тем, с кем Кенме будет хорошо. Хотя бы нормально. Хотя бы так, чтобы захотелось продолжить. Но Кенме больше не хотелось. Ощущение вновь впившихся в ногу зубцов грабель испортило и так не самое жизнелюбивое настроение, и захотелось уйти. Но это было бы невежливо, поэтому незаметный медленный вдох, аффирмация на удачу и вперед – переходить очередной Рубикон. Вброд. Под дождем. - Ты себя нехорошо чувствуешь? – парень наконец-то остановился на одном вопросе, участливо поднимая светлую бровь. - Нет, все в порядке, я просто устал за день. - А, ну так ты сказал бы, я бы не тараторил так. Меня иногда, ну, заносит, ты прости. Ага. Значит, он и так умеет. - Хочешь, я подвезу тебя до дома потом? Я на машине пригнал. – какие мы стали внимательные и заботливые. Кенму раздражало, что он перестал понимать происходящее. Точнее, еще даже не начал. Он только слегка нахмурил брови, продолжая медленно дышать. - Не, мне правда не сложно. Ты же, наверное, недалеко живешь? Ты не удивляйся, я просто подумал, что такой парень, как ты, не стал бы уезжать далеко от дома. Ты ж часто в сети, ну… Вот я и подумал так. Знаешь, я, наверное, зря тебя сегодня вытащил, поехали. - Да норм все, - ответ получился слишком короткий, а что сказать дальше, Кенма еще не придумал и подвис на секунду, которая стоила ему последней возможности взять ситуацию в свои руки. Потому что дальше в руки взяли его и потащили к выходу. Кенма второпях расплатился с удивленным официантом, извинился за скорый уход, и быстро вышел на улицу вслед за непутевым спутником. В этом ресторане он больше не появится. Ни за что. Теперь главное как можно быстрее оказаться дома, а потом кинуть этого белобрысого в бан, и больше не вспоминать. Парень бодро прошагал пару метров по тротуару и действительно остановился у низенького старого авто, этакой серой мышки, убрать логотип с бампера – и не поймешь, что за марка, если ты не коллекционер самых скучных автомобилей на планете. В салоне темно и пахнет елью, а сиденье было опущено под таким удобным углом, что Кенма почти простил все предыдущие выходки его спутника. Как будто в собственном игровом кресле оказался. - Воды хочешь? – парень протянул ему полупустую бутылку. Кенма не из брезгливых, но бутылку взял с опаской. - Не бойся, я ничем не болею. Вода свежая, сегодня только купил, всегда держу воду в салоне. Ты, кстати, не водишь? Машина – это круто. Это свобода. Я когда в универе учился, я часто друзей за город возил, и сейчас могу в любой момент сорваться и… А, прости. Все, все, не смотри на меня так сурово, я понял. Приятно, когда тебя понимают без слов. Вообще без слов приятно, Кенма за сегодняшний вечер в этом твердо убедился. Машина тронулась, и вместе с ней - темные улицы, поплыли огни. Провода черной линией растянулись вдоль дороги, повторяя траекторию их пути. В салоне заиграла музыка. Хоть бы спросил, можно ли. А впрочем, это его машина, пусть сам и решает. Кенме все равно. И с чего вдруг он так завелся? В груди стало тепло и лениво. Наверное, это вино. In vino veritas*, как говорится. А как же там дальше? In aqua sanitas*? Да, здоровым Кенма себя сейчас не особо чувствовал. Голова тяжелая, сонная, и в груди уже не грело, а скорее пекло. Кенма потянулся, чтобы открыть окно, но на полпути рука остановилась. Почему все такое медленное, смазанное, как будто за окном просто смешали краски темных оттенков и разлили по полотну? Он попытался вглядеться в этот вангоговский пейзаж, но не узнал там привычных улиц и домов. Только черные полосы обочин и плотный туман. Как они так быстро оказались за городом? И сколько они вообще уже едут? - Это не дорога к моему дому, ты перепутал, – язык еле поддавался, мысли расплывались. - Не переживай, скоро будем, – голос парня больше не казался громким, и хоть он и звучал спокойно, но легче от него не становилось. Кенма попытался заглянуть в навигатор, но тело ватной тонной размякло в кресле и не слушалось. Дышалось тяжело, и с каждым вдохом вес воздуха увеличивался, давил на грудь вместе с приходившим осознанием. Бессознанием. Его не везут домой. И это не вино. Что тогда? Кто этот парень… Будто отвечая на его мысли, светлая голова слегка обернулась и бросила быстрый взгляд в сторону Кенмы. От искрящего воодушевления в глазах парня у Кенмы внутри все неприятно сжалось, холодок паники заставил кулаки сжаться и еще раз хотя бы попытаться дотянуться до окна. - Слушай, а поговори еще этим своим тихим голосом, как ты на стримах делаешь. Когда мы в ресторане были, я не хотел, чтобы ты что-то говорил, чтобы кто-то еще слышал этот твой голос. Он такой нежный - он улыбался, пока говорил. Кенма этого не видел, но четко ощущал по слащавости в интонации, по жуткому придыханию в конце. Стало страшно говорить, и молчать тоже стало страшно. Все, на что хватало сил - это дышать, и он дышал. И от этого стало совсем плохо. Темный туман с улицы заполнил пространство салона, легкие, сознание и скрыл все, что так не хотел видеть Кенма: и безумный профиль, и пустую обочину за окнами, и все то, что осталось позади мчавшейся в неизвестность машины. Последнее, о чем успел подумать Кенма было «In aqua veritas». Какой идиотский каламбур.