Не дай мне упасть.

Путь не занял много времени, ведь Мюнхен находился не так далеко. Уже при виде знакомой лесополосы, что предвещала въезд в поселение, Эрена окутала волна странных ощущений. Последний раз это место он видел из окна небольшого автобуса восемь лет назад. Он скучал, определенно скучал. Ведь, как упомянулось ранее, он всё же любил эту деревню, хотя и никогда не сможет забыть, что здесь с ним происходило. Но она не виновата, виноваты лишь люди. Люди во всём виноваты, на самом деле. Во всём, что происходит с миром и с ними самими. Эрен часто ловил себя на мысли о ничтожности нашего рода человеческого. Но что поделаешь? Мы — часть этой системы, и здесь мы не в силах что-либо изменить, увы. Аккерман мирно дремал на переднем сиденье, склонив голову к окну. Веки неплотно прикрыты, руки обыденно сжаты в кулаки, брови несильно нахмурились от яркого света, образуя небольшие морщинки на лбу. Лучи вечернего солнца попадали на его чёрные волосы, заставляя их переливаться красноватыми оттенками. Выглядел он забавно, но чертовски красиво. Йегер действительно любил в нём буквально всё: и морщинки, и холодный взгляд, и густые брови, и бледные худые руки. В нём не было ничего, что не привлекало бы парня. Даже его бесконечное ворчание и излишняя чистоплотность вызывали у него лишь умиление. Любоваться этой картиной можно было еще долго, но цель их поездки была совсем близко. Поэтому Эрен негромко позвал возлюбленного по имени, заставляя распахнуть глаза и поднять голову, и оповестил его о том, что они почти приехали. Аккерман кротко кивнул, когда до него дошёл смысл сказанного, и огляделся. Автомобиль медленно ехал по довольно милому на вид посёлку. Обветшалые домики заполняли всё пространство близ дороги. Они были очевидно старыми, но всё же выглядели симпатично. — Мой дом вот на том холме, — куда-то вдаль тыкнул пальцем шатен, остановив транспорт. — Улочки там совсем узкие, поэтому машину нужно оставить где-то тут. Он припарковал её рядом с небольшой булочной. — Прошло столько лет, а ничего так и не изменилось, — угрюмо бросил Йегер вылезая из автомобиля. Его примеру последовал и брюнет. Они направились в сторону, на которую указал парень. Конечно, Эрен безумно волновался. Он предполагал, как скорее всего отреагируют на его приезд родители, но всё же в его душе была большая доля надежды на то, что они обрадуются, сообщат, что скучали и крепко обнимут сына. Парень был готов простить им все обиды, лишь бы получить хотя бы капельку любви. На улицах было множество незнакомых людей. Раньше Эрен знал здесь всех. За восемь лет многие сильно повзрослели, поэтому узнать кого-то издалека было невозможно. Но, наверное, оно и к лучшему. Нужная постройка всё ближе с каждым шагом. И с каждым шагом всё сильнее нарастает паника и волнение. Успокаивает только тёплая ладонь мужчины, что крепко сжимает его руку. Она отпустила тогда, когда мужчины оказались у чёрной изгороди старого светлого домика. — Наверное, мне стоит подождать тебя здесь. — Нет. Будь рядом, Леви. Йегер успел двести раз пожалеть о том, что вообще согласился ехать сюда, прежде чем постучать в железную дверь. Ударил он довольно громко. Спустя несколько секунд за ней послышалось шуршание и звук повернувшегося в замке ключа. Из-за двери появилась пожилая женщина в круглых очках. — Мам? Женщина исподлобья взглянула на парня и нахмурилась. — Ты что здесь делаешь? — Ну как? Я… Его перебил недовольный голос Карлы. — Как ты посмел заявиться сюда после того, как предал нас? — Мама, но я не предавал вас. Я просто… Вновь перебивают. — Ты просто, как обычно, никого не послушал и бросил нас! Эрен опустил голову, понимая, что достучаться до матери невозможно. — Я думал, ты будешь рада меня видеть… В ответ она лишь надменно хмыкнула. — Где отец? — Погиб пять лет назад от цирроза печени, — продолжая сверлить взглядом сына, ответила женщина. Она говорила это настолько спокойно, будто сообщала прогноз погоды на завтра. — Как..? — А вот так. Спился твой папаша. Ты всех в могилу свёл, Эрен. И отца, и Микасу… Глаза его расширились, руки мгновенно сжались в кулаки. — Да что ты такое несёшь?! При чём тут Микаса? Не смей и слова про неё говорить. — Из-за тебя, Эрен, я потеряла семью. — Ты относилась к ней так же, как и ко мне. И погибла она по твоей вине, мама. Не ты ли выгнала её кормить сраных куриц в пятнадцатиградусный мороз без верхней одежды? И, как странно, именно после этого она заболела. А что ты ей сказала, когда Микаса пожаловалась тебе на сильную головную боль и судороги? "Хватит выдумывать. Делаешь всё, чтобы не работать. Что из тебя вырастет?" Или я не прав, мам?! А потом, когда она уже буквально умирала у меня на руках, ты всё-таки удосужилась вызвать врача. Но было поздно, мама. Помнишь, что он сказал? "Сильнейшее воспаление защитных оболочек мозга. Почему же вы раньше не обратились в больницу?" Действительно, мам, почему же?! Из глаз Эрена вытекали редкие, но переполненные душераздирающей болью слёзы. Леви с ужасом слушал всё, что он выкрикивал, будто в первый раз. Он положил ладонь на его плечо, в знак поддержки. — Эрен, ты серьёзно думаешь, что этот шарлатан поставил ей правильный диагноз? Она с детства была слабенькой, простудилась вот и всё... — Ясно. Йегер не дал Карле договорить, схватил брюнета за руку, развернулся и зашагал прочь, пытаясь игнорировать порыв гнева внутри себя. По щекам всё ещё текли слёзы. В глазах отчаяние, обида и злость. Теперь он точно понял, что люди не меняются. И теперь он понял, что здесь его совсем не ждут. Отойдя на достаточное расстояние, парень обессиленно свалился на ближайшую скамью в маленьком переулке, уронив голову в свои же руки. Аккерман осторожно присел рядом. — Может и не стоило сюда ехать... — тихо произнёс мужчина, сомневаясь в правильности своего решения. — Нет, мне нужно было это сделать. Иначе я бы ещё столько же лет жил ожиданием и надеждами. Мне давно надо было смириться с тем, что у меня нет родителей и никогда не будет. Сегодня я просто окончательно в этом убедился. Леви приобнял и притянул любимого к себе, укладывая его голову себе на плечо. — Я помню, как то раз, когда мне было лет десять, я сказал матери, что Микаса погибла из-за того, что мать выперла её на мороз без куртки. Она так разозлилась. Она кричала, обвиняла во всём меня, говорила, что зря меня родила. А потом бросила в меня тарелку. — Так вот откуда у тебя... — Леви осторожно коснулся подбородка партнёра. — Да, шрам от осколка. А отец на меня наорал за то, что я заплакал и пригрозил тем, что выгонит меня из дома, если ещё раз увидит, что я веду себя "как баба". — О Эрен, — мужчина прижал его к себе ещё крепче. Он, конечно, знал о тяжёлом детстве шатена, но каждый раз буквально вздрагивал, узнавая всё больше подробностей. На своей коже он почувствовал чужие слёзы. — Мне нужно навестить сестру.