И имя ему "Ветер"

Чанёль с порога кидается ко мне, заключая в крепких объятиях. Почти душит. Он даже забыл, что недавно мы были в соре? Это на него так не похоже. На часах девять утра, а от Чанёля уже несёт лёгким алкогольным запахом. Боюсь представить, что случилось, раз детектив в разгар службы позволил себе выпить. С минуту я прихожу в себя, пытаюсь выбраться из железных объятий детектива, но он крепко держит. Впервые за наше знакомство мы так интимны и так близки. Ощущаю, как моё тело сдаётся, когда Пак просит следующее: — Давай постоим так немного. Мимо нас проходят люди, и смотрят. Любопытный взгляд, вопросы во взгляде, зависть и смущение. Мы с Чанёлем не виделись с нашего недопонимания, и я не надеялась увидеть мужчину ещё долгое время. Больше всего опасалась, что он расскажет всем, но он молчал. — Что-то случилось на работе? Осторожно спрашиваю. Он не смотрит на меня, даже кажется, что ему стыдно. — Есть желание куда-нибудь прокатится? — вопросом на вопрос. Побег от главного. Я соглашаюсь, чтобы просто дать ему немного поддержки, как он делает это для меня, когда мне нужен друг. Мы едим куда глаза глядят. Чанёль не останавливается по пути не в один магазин, полностью отдавший себя мыслям в собственной голове. Его что-то гложет, и начинала тревожиться. Как не странно, утром на дорогах не одной пробки. Машин мало, людей тоже почти нет. Когда мы выехали за пределы Сеула, я не на шутку стала бить тревогу. — Пак Чанёль, можешь объяснить, что с тобой? Мы не говорили о том, что наше короткое путешествие зайдёт так далеко. Гробовая тишина затягивалась. Затягивалась узлом на моей шее. Я не знала, что думать, и как вытащить детектива из состояния в котором он находится. — Завтра тебе вновь позволят встретится с Кёнсу, — говорит он вдруг, и сжимает руль до красноты в пальцах. С его состоянием мы точно или в аварию попадём, или в проблемы с полицией, а потом будем сидеть долго в участке, пока Чанёль разберётся со своими коллегами, и вытащит нас из дерьма. — И это тебя так взбесило? — Ты собираешься сказать ему о том, что он скоро станет отцом? — бьёт он в лоб, а мой вопрос кажется закадровым фоном. Имя любимого человека болью отдаёт в подреберье, но я так привыкла быть в разлуке, что стала принимать теперь это как что-то обычное. — Я не думаю, что это то, что ему сейчас надо. Он будет волноваться, переживать. Ему сейчас и так не сладко приходится. Моя новость ослабит его, а в тюрьме слабину давать нельзя. — Ты я вижу осведедомлена, что там можно, а что нет, — кусает Чанёль, сам того не понимая. Я не стану объяснять своё состояние человеку, который так раздражён. — Может, он приделал его, теперь не хочет брать ответственность? Если бы он не вёл автомобиль, я бы сейчас врезала ему по наглой морде. С какой цепи он сорвался, я понятия не имела, и, то, что он говорил, то ли было пьяным бредом, то ли он специально хочет издеваться. — Останови машину! — крикнула я, но детектив не принял меня в серьёз. — Детектив Пак Чанёль, останови эту дурацкую машину! И машина резко тормознула о обочины, где парковаться было запрещено. Видимо штраф ему не избежать, если конечно полицейским её выдают. — Если ты хотел сделать мне больно, поздравляю, вышло! Ненавижу тебя, придурок! — хлопаю дверью, так, что у самой скрежет зубы, но не падаю вида. Сердце бешено бьётся, и ноги гудят от быстрого шага, но я не сдаюсь. Упорно иду, правда не знаю куда ведёт дорога. Машина Чанёля медленно едет за мной, и я уверенна, что детективу хочется нажать на газ, и уехать, но не совесть не позволит. — Гаюль, не глупи, — в который раз молит он, — Я был не прав, прости. Сядь в машину. — Сама дойду! Попутку поймаю, такси поймаю. Чанёль закатил глаза, нажал на газ, и машина перегородила мне путь. Мужчина вышел, подхватил меня на руки, и не смотря на мои сопротивления, посадил в машину. — Вылезишь, наручниками закрою и так довезу, — грозит он, и я читаю в глазах, что так оно и будет. Успокаиваюсь. Всю дорогу мы едим тихо. Не домой. Чанёль продолжил дердать путь в неизвестном направлении. — Знаю один неплохой ресторанчик. Пойдём поедим. — Ты сейчас видишь себя дико, Чанёль. — Это не дикость, Гаюль. Я лишь хочу позавтракать с тобой, — кидает в ответ, и даёт заказ подошедшей к нам официантке. Стройная девушка в черно-белой форме. Строго как всегда по традиции. Пак Чанёль заказывает рамён с дико острыми специями как отрезвитель для себя, а для меня, он просто поворачивается ко мне, и немым вопросом как бы интересуется о предпочтениях. Я заказываю себе вишнёвый сок, и картошку фри. Официантка кивает, уходит, а взгляд детектива всё ещё вопросительный. — Ты беременна. Могла бы и нормально поесть хоть раз. Врят ли твоему малышу понравится фастфуд. — Благодорю тебя за заботу о моём ребёнке, но в этом нет необходимости. Это тебе следует протрезветь наконец, и ответить на первый мой вопрос, — не отстовала я. Мне было интересно, что же так повлияло на детектива, отчего он стал таким невыносимым. На столе стоял графин с водой и четыре чистых стакана вокруг него. Как ёлка, а вокруг кружит хоровод. — Над Кёнсу снова будет суд, Гаюль, — схватил один из стеклянных стаканчиков и налил туда воды, залпом выпив будто пробежал пустыню, а теперь жаждой мучается. Новость меня удивила, ведь первый суд решил посадить Кёнсу на пять лет, а теперь ещё одно слушание. Сердце пропускает колючий удар, я вздыхаю, мысленно пытаясь успокоится. — За то время, что мы с тобой не виделись, случилось много всего. Кёнсу поменяли адвоката. МэРи — адвокат с громким статусом. В добавок, девочка племянница одного из мафиози, который отсиживает второй срок. Тот кто сейчас покровительствует твоему пареньку. И Сань — этакий Дон Карлионе в нашем мире. Денег куры не клюют, вилы в разных странах, крепкие связи и до фига убийств на шее. Мужик опасен, и я понятия не имею во что ввязался твой пацан, что обещал И Саню, — он почисал затылок, а когда принесли заказ, поблагодарил и снова продолжил. — Надо поговорить с заключённым До Кёнсу, и выяснить, что происходит. И Сань никогда ничего не делает просто так, Гаюль. Пацан может попасть в крупное дерьмо. — И ты думаешь, что я могу повлиять на Кёнсу? Что он выложит мне свой план? Чанёль промолчал, но по глазам видела, что попала в прямую цель. Мне не нравится и пугает то, о чём говорит детектив Пак, до мурашек доводит. Гарантии, что Кёнсу расскажет мне всё не было, да и зачем я должна шпионить для Чанёля? Бред какой-то. — У тебя нет гарантии, что он мне всё выдаст как раскрытая карта, Чанёль. Да, и зачем мне это делать не подскажешь? Шпионить для тебя? Чанёль улыбнулся, запихнув в рот один рол, запивая горячим острым бульоном. — Потому-что я хочу распутать пазл этого дела, а ты спасти того, кого любишь. Я поджала губы, понимая, что он прав и мне нечего добавить. Я хочу помочь отцу моего ребёнка, и вытащить его из проблем. Сомнения, что подобный план сработает, ворьянт нулевой. — Что насчёт Сехуна и Лухана? — Ничего. Сехуна опекает отец, и походу хорошо опекает. Вероятно старший О уже в курсе об ориентации сына, но признать правду ему сложно. Отсюда агрессия, попытка скрыть любую причастность с твоим похищением. А Лухан, он признался, но только его показаний будет не достаточно. Нужны двое, и я уже понятия не имею, как уговорить Сехуна. Срок им мотать как Кёнсу не придётся, так как влияние денег семьи огромное, но хотябы у Кёнсу будет шанс вернуть себе имя. — И? Чанёль, кажется протрезвел, раз теперь говорит полноценно. —Что? — Это по этой причине, ты с катушки слетел? Тут он прячет глаза. — Ну, уж нет! Выкладывай, иначе я сама узнаю причину твоего поведения у твоих коллег. Чанёль выпучил свои огромные глаза. — Я переспал с Соён, — на одном выдохе признаётся Пак, и мой рот открывается. Соён всё-таки получила то, чего хотела? Внимание недотроги Пак Чанёля? Стараться держаться неподавая признака паники, сложно. Когда я приду домой, останусь со своими мыслями наедине, уверенность, что адекватность со мной минусовая. Я за Кёнсу страшно боюсь, моё сердце болит и кричит от боли, но кроме жалости к себе и своим мелким попыткам его спасти я не могла ничего. До чего наша история доведёт нас, тоже понятия не имела. А ещё новость детектива в самое сердце бьёт меня удивлением. — Да ладно?! — крикнула я, приближаясь к нему ближе. Эмоции не кантралируя, поняла, что кричу, и меня услышал целый ресторан. Смутилась. Извиняюсь перед гостями чей покой нарушил мой уж слишком восторженный крик. Чанёлю тоже неловко. — А ты быстро сдался, — улыбаюсь, а парню моя эмоция не нравится. — Всё-таки получилось, а? — играю бровями. Он цокает и чешет переносицу указательным пальцем. — Ты слишком радуешься, — шепчет. — Разачарую, что ничего ни у кого не получалось. Передай своей подруга, — теперь указательный палец устремлён на меня, — это случайная ошибка, а ещё, что она больше не повторится. Пусть твоя подруга перестанет приходить ко мне в офис, и делать вид, что как-будто так и надо. — Хорошо-хорошо, успокойся, — развожу руки знаком сдаюсь, и детектив принимает это. — Я поняла. Но, не уверенна, что Соён поймёт. Если ей что-то нравится, она просто берёт это. Ты ей действительно нравишься, — выдыхаю я на одном дыхании, и тот час же жалею, потому-что следующие слова убивают во мне желание извидаться над ним дальше. — А мне нравишься ты, а тебе нравится этот приступник в тюрьме. И, что мы с этим будем делать? Пихать себя другим насильно? Пак взбесился, но сказал мудро. Никак не стала это комментировать, поэтому и добавить то нечего на самом деле. Мы просто смотрим друг на друга. После этого мы переходим на разные темы, обсуждаем вновь Кёнсу и И Саня, но к решению не приходим. Чанёль уговаривает меня попытаться поговорить с До, и выяснить, что задумал преступник И. По пути домой, я и не догадывалась, что эта встреча с детективом будет моей последней, и, что больше меня не выпустят из дома. План Чанёля так и остаётся не дееспособным, и сейчас сидя здесь, в четырёх стенах комнаты в Штатах, которую мне снял отец, под надзором двух психологов со слезами на глазах, вспоминаю, как моя жизнь превратилась в кромешный ад. — Эй, Гаюль, тебя вызывают! Доктор Хань, ждет тебя у себя!