Слишком сладкая правда

Рон вздрогнул от неожиданности. Нет, ему определённо не послышалось! Скорее всего, Габриэль от переизбытка нахлынувших чувств и эмоций, ляпнула не подумав. Что она может знать о любви? Совсем ещё молодая, неопытная... Но такая милая и притягательная! Рон перевёл дыхание и ласково посмотрел на неё. Ее преданный и любящий взгляд совсем озадачил его. Он долго и пристально смотрел в самые чарующие в мире глаза, пока, наконец, ей это не надоело. — Ну что ты смотр'ишь на меня?! — Я ... просто соскучился. — Неловко убрал руки Рон. — Подожди немного. Мне нужно пр'инять душ. — Угу... — Пробормотал он в ответ. Габриэль зашла в ванную и начала мыться. Внезапно, следом вошёл Рон и словно заворожённый следил за ее движениями. Габриэль обернулась и взглядом пригласила его к себе. Рон улыбнулся и, скинув одежду, вошёл к ней под брызжущие струйки горячей воды. В спальню он внёс ее на руках. Бережно уложив на кровать, Рон принялся зацеловывать ее обнаженное благоухающее тело. Естественно, он не верил ее признанию, но, даже если она и обманывается в своих чувствах, он должен сделать так, чтобы они в дальнейшем стали истинными. Пусть она заблуждается. Боже, как же сладко выпивать ее до дна! Как она опьянительна! И Рон просто обязан продлить эти невероятные ощущения, которые просто невозможно забыть или оставить... Он понял, что пропал. *** — Флёр, успокойся пожалуйста! — Ты пр'осишь меня о невозможном, Билл! Господи! Почему она выбрала именно его?! — Ты говоришь о моем брате, не забывай! — Нахмурился Билл. Флёр умоляюще посмотрела на него. — Но, ведь он ее не любит! А она... Она хочет постоянно находиться с ним рядом! Она им пр'осто одер'жима! — Это ее выбор. — Но... — Я не отрицаю, что Рону несказанно повезло с Габриэль. Но и он далеко не прост! Он — герой войны! Почётный обладатель Ордена Мерлина. И, далеко не посредственный мракоборец. Он сможет обеспечить Габриэль, если вдруг они поженятся... — Да я знаю, что он — хр'абр'ый боец, вер'ный др'уг и пр'осто замечательный человек... Пр'осто... Его др'ужба с пр'едставительницами женского пола... И с обеими его связывают непр'остые отношения! — Я повторяю, Флёр, это выбор Габриэль! Она лучше тебя знает кто он и какой он! Поэтому, пожалуйста, успокойся и не лезь в их отношения! Я ясно выразился? — Да. — Угрюмо буркнула вейла. Билл усадил ее к себе на колени. — Ну неужели тебе до такой степени не хватает внимания, что ты не знаешь, куда тебе деть свою энергию?! — Навер'но... — В таком случае, нам необходимо занять тебя чем-то ещё. — Прошептал Билл, целуя ее в губы. **** — Рон! — О, смотри-ка! Ты уже не картавишь! — Меня это раздражает! Ну, пожалуйста! Куда мы торопимся?! Я ненавижу неизвестность! ... — Не переживай, тебе понравится. Габриэль простонала. Она не любила сюрпризы и у неё было нехорошее предчувствие. И когда они трансгрессировали к Норе, Габриэль ужаснулась. — Почему мы пришли в дом твоих родителей?! — Хочу, чтобы вы познакомились поближе. Сегодня день рождения у моего отца. — Что?! Почему ты не предупредил меня?! — Чтобы у тебя вновь нашлись внезапные неотложные дела? Нет уж, дудки! — Рон обнял вырывающуюся Габриэль и посмотрел ей в глаза. — Мы уже четыре месяца вместе. Тебе не кажется, что пора бы представить тебя как мою девушку, а не как сестру Флёр? — Меня и сестрой Флёр быть пока что устраивает! — Фыркнула красавица. — И к тому же, мы с тобой вместе всего два месяца! — Вообще-то, четыре! И наплевать, что два из них я был на задании! Ты ведь ждала меня! — Я искала тебя, потому что ты поступил как последняя... О, Боже, Р'он! ... — О! Картавость вернулась! — Черт! Нет! Я не войду! Я ведь... даже подарок не приготовила! — Я все предусмотрел! Ну, вправду, Габи! Перестань вести себя как школьница! Я думал, у нас все серьезно. — Рон сделал бровки домиком и сопроводил из грустными щенячьими глазками. Габриэль засмеялась: — Я тебе это ещё припомню! — Всегда срабатывает! — С довольной Я мордашкой произнёс он. Как только они вошли в Нору, их встретила Молли, широко раскрыв объятия. — О, Мерлин! Габриэль! Какой приятный сюрприз! — Габриэль неловко ответила на объятия. — А где Билл и Флёр? Опять задержались во дворе? — Эмм... Ну... Они... — Замялась Габриэль. Рон раздраженно закатил глаза. — Мама, мы не в курсе, где они! Мы пришли отдельно! Молли широко раскрыла глаза: — Правда? Оу... Значит.... — Значит, Габриэль пришла со мной! — Рон приобнял оцепеневшую от страха девушку. — Мы вместе. — Правда?! — Молли расплылась в улыбке. — Ну надо же, двойная радость! Артур! Рон с Габриэль пришёл! — С кем? — Переспросил мистер Уизли, выглядывая из гостиной. — Ах, Габриэль! Очень рад тебя видеть! — С днём рождения, мистер Уизли! — Пискнула вейла. — Я так понимаю, слияние с семейством Делакур идёт полным ходом? — Подмигнул, вышедший следом за Артуром, Джордж. — Джордж, сделай милость, заткнись, а! — Приторно улыбаясь произнёс Рон. Присутствующие засмеялись. Следом за Габриэль и Роном, вошли Билл, Флёр и их дочь Виктория. Затем, самые последние — Гарри, Джинни и малышка Лили. Артур Уизли был самым счастливым отцом и дедом. Многочисленное рыжее семейство расширялось с немыслимой скоростью. Все они от души любили Дедушку Артура и не переставали поднимать за него кубки с напитками и провозглашали бесконечно-душевные тосты. Габриэль не чувствовала никакой прохлады по отношению к себе. Напротив, Молли, Джинни, а также, остальные члены семейства Уизли были к ней очень добры и искренни. Ей казалось, будто она сама уже вошла в эту большую дружную семью. Сердце ее наполнилось радостью и, согревающими ее, надеждами. Она немало выпила вина, но оставалось так же очаровательна. Джордж даже с улыбкой заметил, что «под градусом» с ней намного веселее. Флёр все это время внимательно следила за сестренкой и ее парнем. Изначально она даже поприветствовала Рона немного сухо. Но, увидев в его глазах глубокие чувства и огромную привязанность к Габриэль, ее сердце смягчилось. Она поняла, что Рон не использует ее сестренку как подстилку на ночь. Для него она значит намного больше, чем любая другая девушка. Даже больше, чем Гермиона Грейнджер. Он относился к Габриэль на протяжении всего вечера с особым вниманием и заботой. И нельзя сказать, что его поведение было навязчивым. Наоборот, он аккуратно и незаметно исполнял все, даже  ее скрытые прихоти. Флёр была поражена и ее тревога утихла. Было около десяти вечера, когда молодые семьи, уже со спящими на руках детьми, начали расходиться по домам. Остались только Рон, Габриэль и Чарли. Чарли изучал драконов в Румынии и редко приезжал в Лондон. Габриэль выпивала бокал за бокалом подряд— до того ей пришлось по вкусу домашнее вино миссис Уизли, чем хозяйка была весьма польщена. Внезапно, когда Рон, придерживая хмельную Габриэль, собирался трансгрессировать домой, прилетела сова с громовещателем. Стоило его раскрыть, как оттуда вырвался истошный вопль Полумны: — Помогите! Папа сошёл с ума! Скорее! Габриэль, не совсем понимая, что происходит, поплывшим взглядом, пыталась сосредоточиться на громовещателе. Рон побледнел. Он даже вообразить не мог, что Полумна способна на такие крики.Чарли и мистер Уизли выбежали из дома, услыхав громовещатель. Мистер Уизли произнёс: — Оттери-Сент-Кетчпоул! Живо! Габриэль, пошатываясь, подняла прелестный взгляд на Рона. — Любимый, что произошло? — Мне нужно спешить к Полумне. Оставайся в Норе. Я вернусь за тобой. — Он побежал в дом, вслед за Чарли и отцом к камину и, зачерпнув горсть Летучего пороха забежал в камин и произнёс: — Оттери-Сент-Кетчпоул! Габриэль, не теряя ни секунды, несмотря на заплетающийся язык, все же, смогла четко повторить за Роном. Когда она вышла из Камина Лавгудов, она ужаснулась: со второго этажа доносились мучительные женские крики, повсюду разгуливало Адское пламя, а мужчины семейства Уизли пытались бороться с ним. Рон сосредоточил все свои силы и мысли на Адском пламени. Он вспомнил, как в день, когда Драко инсценировал свою смерть, Гермиона потушила Адское пламя заклятием... Рон отчаянно крикнул: — Саинти Агуаменти Максима! Из его волшебной палочки, словно серебристая пыльца, вылетели маленькие капли, которые начали разрастаться до небывалых размеров и оттеснять Адское пламя. Пока «Заклинание Святой воды» тушило огонь, Рон, повторив заклятие, ринулся на второй этаж в маленькую комнату Полумны. Выломав дверь ногой, Рон вбежал в ее спальню. На руках и ногах Полумны виднелись сильные ожоги и ссадины. Она сидела на полу возле окна, заламывая руки, и громко рыдала. Рон подбежал к ней. — Луна! Луна! Тихо-тихо-тихо! Тебе больно? Ну все, моя хорошая! Все позади! Все хорошо. — Рон обнял ее. Полумна уткнулась носом в его шею. Рон обнял ее ещё крепче, шепча слова утешения: — Все хорошо, милая! Не бойся. Я с тобой. Я рядом. Все позади... Он не заметил, как в дверях стояла получеловек-полуптица. Габриэль, ни в силах совладать с ревностью, от боли и обиды, начала вновь превращаться в злобное существо. Она понимала, что Рон всего лишь успокаивает свою подругу, которая только что едва не лишилась жизни. Но вино в ее голове говорило, что все не так просто. «Ты только посмотри, как он обнимает ее! Как она измазала слюнями и соплями его шею! И в частности случаев, бывшие сходятся, стоит только какой-либо случайности подтолкнуть их друг к другу!» — Все это Габриэль, словно слышала в своей голове. Ее одежда начала трескаться из-за острых перьев, медленно вылезающих из ее плеч. Внезапно, Полумна отключилась. Рон положил ее на кровать и начал бить по щекам. Габриэль мгновенно успокоилась, но хмель никак не выветривался из ее головы. Неожиданно, прибежавший Чарли, крикнул: — Габриэль?! Ты как тут оказалась?! Рон, услышав голос брата, резко повернул голову и только тогда заметил, что его девушка стоит на пороге сверлит их с Полумной яростным взглядом. Однако, вместо того, чтобы смутиться, он грубо рявкнул: — Ты что здесь делаешь?! Габриэль задохнулась от возмущения. — Я хотела помочь! А ты... — Нужно отвести Полумну в больницу Св. Мунго! — Не дав ей закончить, крикнул Артур. — Трансгрессируем! Рон, взяв подругу за руку, мгновенно исчез. Чарли и Артур последовали его примеру. Габриэль осталась одна в чужом доме. Сжав кулаки, она изо всех сил попыталась взять себя в руки. Нет! Больше он не останется с этой Лавгуд! Трансгрессировав следом за Уизли, Габриэль отыскала их в приёмных покоях. Рон носился с Полумной на руках, как сумасшедший и подгонял целителей. — Венгардиум Левиоса! — Воскликнула Габриэль. Полумна взлетела в воздух и повисла над Роном. Тот в гневном недоумении посмотрел на Габриэль. — Что на этот раз, Габи?! — Не легче левитировать ее, нежели таскать все время на руках?! — Раздраженно фыркнула она. — Да что с тобой... — Едва не взорвался Рон. Но, к счастью, подбежавшие Артур с целительницей, перехватили Полумну и унесли в больничную палату. Рон побежал за ними. Габриэль бросилась за Роном. Перед глазами у неё до сих пор все плыло и качалось, но она смогла держать твёрдую и уверенную походку. После осмотра целители сказали что с Полумной все будет хорошо и скоро она придёт в сознание. Рон повернулся к полусонной Габриэль: — Иди домой. Я останусь здесь на ночь, а потом отвезу ее домой. Кто-то должен быть рядом с ней, когда она очнётся. Габриэль резко встрепенулась. Паника вновь охватила ее. — Почему ты?! Что, у неё никого больше нет?! Рон начал выходить из себя. — Представь себе — нет! Вдобавок, мне нужно выяснить, что произошло с ее отцом... — Рон, давай ты придёшь утром. Пусть она поспит... — Габриэль, перестань вести себя как малолетка! — Вконец не выдержал Рон. — Она — моя подруга, и едва не распрощалась с жизнью! Предлагаешь ее бросить одну?! — Но... — Габриэль не знала что сказать и бесилась от осознания своей же неправоты. Но ревность, паническая боязнь потерять его и алкоголь помутили ее рассудок. — Я не хочу, чтобы ты... оставался с ней! — Ты вообще, думаешь, что говоришь?! — Заорал Рон. Чарли подбежал к нему, чтобы успокоить. Но Рон уже не смог сдерживаться. — Ты совсем с ума сошла?! Она — моя подруга и я не брошу ее здесь! — Но я ведь из-за тебя бросила своего друга! И между нами никогда ничего не было! А ты... ты даже не можешь уступить мне один раз! — Разве я просил тебя бросать его?! Я никогда не откажусь от друзей из-за девушки, поняла меня?! А если ты бросила единственного друга из-за меня, значит ты — дура! Чарли одернул Рона в сторону и отвёл от плачущей Габриэль. — Ты почему так разговариваешь с ней?! — Ты что, Чарли, не видишь, что она мелет?! Полумна без сознания! Она пережила ужасные события... А эта... — Рон, она пьяна! — Перебил его Чарли. — И ее ревность вполне оправдана. Давай, я останусь здесь с Лавгуд, а ты иди с ней домой и возвращайся завтра утром. — Чарли ты... И внезапно, Рон ощутил невероятную тягу, зависимость, сильнейшие чувства, граничащие с безумием... Он повернулся к своей плачущей девушке, которая подошла к нему и тихо прошептала: — Пойдём домой... Рон, словно в тумане, расплылся в широкой улыбке. Повернувшись к брату, он произнёс: — Мы домой... Чарли поднял бровь, но молча кивнул им обоим и направился в палату к Полумне. Рон подошёл вплотную к Габриэль и дрожащими руками прикоснулся к ее щекам. — Прости... прости, любимая! — Что? Как ты меня назвал? — Прошептала Габриэль. — Я люблю тебя! — Рон прислонился лбом к ее лбу и задыхался от страсти. — Люблю, люблю.... Пойдём домой... Они трансгрессировали в квартирку Габриэль. Он мощной волны трансгрессии, в прихожей попадали на пол все полки и картины. Рон жадным поцелуем впился в ее нежные губы. Он яростно срывал с неё одежду и, бесконечно покрывал поцелуями ее лицо и шею, затем, оголенную грудь, живот... Габриэль стонала от предвкушения сладострастных минут в ложе, которое ожидало их в спальне. Ещё никогда Рон не был таким... диким. Таким смелым и жгучим. Его хищный взгляд, смелые и уверенные касания доставляли Габриэль нереальное удовольствие. Когда он скинул с себя одежду, Габриэль уже приподняла таз, чтобы он вошёл в неё. Однако, неожиданно схватив ее за ноги, он резко крутанул ее в воздухе так, что она перевернулась на живот. Поставив ее на четвереньки, он вошёл в неё так резко, что Габриэль вскрикнула от неожиданности и смущения. Ещё никогда Рон не позволял себе так грубо обладать ею. Однако, когда он начал входить в неё резкими толчками, она почувствовала невероятное блаженство. Она выкрикивала его имя и молила не останавливаться, пока они вдвоём не достигли высшей точки наслаждения. Тяжело дыша, Рон продолжал прижимать Габриэль к себе. Снова и снова он вдыхал запах ее волос и, нежно целуя каждый сантиметр ее прелестного лица, горячо шептал: — Люблю тебя... Моя малышка... Ты просто невероятна... Ты самая красивая девушка на свете! Я даже не помню, какой у меня была жизнь до тебя! Ты — моё всё! Любимая... — Скажи мне ещё... — Как в бреду шептала Габриэль. — Скажи, что любишь меня! — Люблю... люблю... люблю... Затем, страсть с новой силой охватила их. Они дарили друг другу любовь безоглядно. Бросая, временами друг на друга, пламенный взгляд полный желания, они и не понимали, что оба были опьянены не только друг другом, но и вином, и сильнейшей магией Габриэль. Утром, проснувшись, Рон вскочил с кровати. Что это вчера было?! Он отчетливо помнил ссору с Габриэль в больнице Св. Мунго. Помнил, как Чарли предложил ему уйти домой, а сам планировал остаться на ночь. А потом... Все происходило, словно в тумане. Этот невероятный свет, исходивший от Габриэль словно притягивал его. Он помнил, что не устоял перед великим искушением и пошёл вместе с ней домой... Он помнил ту дикую, полной пошлости и страсти ночь... Он помнил, как признался ей в любви... Рон застонал, обхватив голову руками. Он все понял. — Рон? — Проснувшаяся Габриэль наблюдала около минуты, как ее возлюбленный носился по комнате. Тот злобно покосился на неё: — Ты! Ты... околдовала меня?! — Рон задыхался он злости и обиды. Габриэль смутилась. По ее красным щекам, он понял, что попал в точку. — Как ты могла! — Рон, прошу, выслушай меня... Я вчера была пьяна и не понимала, что творю... — Всё ты прекрасно понимала! Ты... за кого меня принимаешь?! За верного песика, который должен по одной твоей команде лаять, прыгать и скакать?! — Нет, Рон, прошу тебя... Не уходи! Рон, одеваясь на ходу, продолжал негодовать. Габриэль в отчаянии воскликнула: — Ты вчера сказал, что любишь меня! Помнишь это? Ты говорил, что не представляешь свою жизнь без меня! Рон гневно вздернул голову и сквозь зубы процедил: — Это был не я! Я говорил лишь то, что ты хотела от меня слышать! — Рон! — Габриэль в слезах бросилась к нему, однако, не смогла приблизиться, так как Рон, воскликнув: «Протего!»— заключил в щитовую оболочку рвавшуюся к нему вейлы. Габриэль всхлипнула. — Рон... Я люблю тебя! — Ты никого не любишь кроме себя! Ты поступила по своему, не считаясь с моим мнением, а любящие люди уважают друг друга и доверяют друг другу! ... Ты... знаешь, на этот раз ты конкретно облажалась! Рон с хлопком трансгрессировал. Габриэль схватила свою волшебную палочку и пыталась пробить щитовые чары, оставленные Роном. Наконец, ей это удалось и она попыталась трансгрессировать, однако, неожиданно, неведомая сила из ниоткуда, пригвоздила ее заклинанием к кровати, и, до боли знакомый голос, произнёс: — Экспеллиармус! Палочка из рук Габриэль вылетела и, вдруг, повисла в воздухе. Внезапно, из пустоты появился Жозеф, снимая мантию-невидимку, и, кривя свои тонкие губы в ухмылке, медовым голосом спросил: — Ну, здравствуй, Габриэль! Не скучала?