Слишком сладкая правда

Трясущимися руками Рон скомкал письмо, которое принесла ему сова Габриэль. Легкие сжались, в глазах застыли жгучие слёзы. — Идиот! — С горечью прошептал он. — На что ты надеялся?! Ты ведь с самого начала знал, что так и будет! *** Утром, когда Рон прибыл в больницу Св. Мунго, Полумна сидела на больничной койке, в  окружении Гарри, Гермионы, Невилла и двоих, незнакомых ему, мужчин. Увидев Рона, все кинулись к нему. — Рон, ты такой молодец! Ты вспомнил заклятие «Святой воды» против Адского пламени! Ты знаешь, только искренне жаждущий спасти человека способен применить его в действии... — Верещала Гермиона. — Я подниму вопрос о твоём повышении! — Возмущённо восклицал Гарри. — Даже у меня никогда не получались заклинания такой мощи! Ты невероятен! — Рон, у меня просто нет слов! Просто нет слов! — Вопил восторженно Невилл. Рон кисло улыбнулся и глянул на мужчин, которые ожидали своей очереди. Рон кивнул им, здороваясь. Тем временем, один из них, протянул ему руку и сказал: — Меня зовут Рольф Саламандер. Это мой отец мистер Борджис Саламандер. Я — жених Полумны. Внезапно в палате возникла тишина. Все ошеломлённо воззрились на Полумну, которая улыбалась своей безмятежной улыбкой. Рольф, тем временем продолжил: — Хочу поблагодарить вас за спасение моей невесты. Я перед вами в неоплатном долгу! — О чем вы говорите?! — Смущенно пробормотал Рон. — Она — моя близкая подруга. Я не мог не спасти ее! Отец и сын Саламандеры сердечно благодарили Рона. Затем, все взгляды обратились к Полумне. Рон спросил: — Что произошло с твоим отцом, Луна? Та глубоко вздохнула и в ее глазах показались слёзы. — Я давно заметила, что с ним что-то не так... (да неужели?!- подумал Рон) А в нашей поездке в Восточную Африку, мы поняли это окончательно. Когда мы нашли нунду, он попытался приручить ее... — Что?! — Разом воскликнули шокированные гриффиндорцы. Полумна горько усмехнулась: — Вот-вот, даже я со своим богатым воображением и больной фантазией не додумалась до такого... Мы пытались его остановить, но он, такой маленький, подбежал к огромному животному... В общем, Рольф чудом успел добежать до него и трансгрессировать... А потом... отец с той минуты возненавидел Саламандеров. А вчера я решилась признаться ему, что выхожу замуж... Он был в бешенстве... сломал мою волшебную палочку, отхлестал меня плетью... я кое-как успела закрыться в комнате и отправить вам громовещатель... Но отец поджег дом Адским пламенем и... — Полумна начала давиться рыданиями. — Вошёл в самый его центр  с криком: «Никогда Лавгуды не поменяют свою фамилию на Саламандер!» Полумна начала задыхаться. Рольф подбежал к ней и принялся успокаивать. Гриффиндорцы стояли в полном оцепенении, не в состоянии произнести ни слова. Отправившись на работу, Рон провозился с огромной кипой различных бумажек, так как был в деле с Лавгуд и очевидцем, и участником, и спасителем. Министр пообещал ему повышение, однако, Рон принял эту новость без должного энтузиазма. Весь день из его головы не выходила Габриэль. Он без конца вспоминал предыдущую ночь. Как ему было хорошо! Затем, воспоминание омрачала причина, по которой ночь прошла так волшебно. Габриэль приревновала его к Полумне... И ещё в такой ужасный момент! Неужели нельзя было включить здравый смысл?! Но ответом служили слова Чарли: «Она пьяна!» И ведь, действительно! Она была чертовски  пьяна! И Рон не понаслышке знал, что с ней творилось, как она себя вела в нетрезвом состоянии... А что он ей наговорил утром! «Ничего, вечером я приду к ней и мы спокойно поговорим. — Успокаивал себя он. — Я извинюсь, объясню ей все... Точно! Я расскажу о том, что Луна помолвлена! И мы сразу помиримся! Она не глупая. Она поймёт!» Однако, тревожное волнение не давало ему покоя до самого вечера. Он то и дело прокручивал в голове слова, которые скажет ей. Он с трудом дождался окончания рабочего дня и, покинув Министерство, тут же трансгрессировал в квартиру Габриэль. Однако, увиденное повергло его в шок. Квартира была совершенно пуста. Внутри не было ни души и вероятность того, что Габриэль туда вернётся, в процентном соотношении составляла ниже нуля. Рон встревожился. Неужели из-за сегодняшней ссоры она решила съехать?! Но,  вспомнив своё поведение четыре месяца назад, когда он увидел Жозефа, Рон мгновенно смутился и, решив переодеться, поднялся на свой этаж. В глубине души он надеялся, что Габриэль будет ждать его там, но понимал — это вряд ли. Открыв дверь, его, как он и полагал, ожидало лишь разочарование. Но, увидев на своём окне серую сову в чёрную крапинку, он бросился к ней, узнав в ней сову Габриэль. Раскрыв пергамент, он сразу узнал ее почерк. Но, с каждой прочитанной строчкой, его сердце сжималось ещё сильнее. «Дорогой Рон. Вчера и сегодня ты мне на многое открыл глаза. Во-первых, я никогда не стану тебе дороже твоих друзей. Во-вторых, ты никогда не сможешь полюбить меня такой, какая я есть. Ты, как и многие другие купился лишь на мою внешность, но не потрудился узнать мою душу. В-третьих, как ты вчера сказал, я действительно дура. Я прогнала своего лучшего друга из-за тебя! Единственного человека, который меня любил. Но, слава Богу, он до сих пор любит меня, так как утром он появился в моей квартире и сделал  мне предложение. Знаешь, в любой другой день я бы послала его на все основы мироздания... Но сегодня... Ты причинил мне ужасную боль. Ты разговаривал со мной как с самым последним и низшим существом на земле. И, возможно, раньше я обманывалась в своих чувствах, думая, что и вправду влюблена в тебя, — но сейчас я решила: хватит! У тебя был шанс быть со мной. Я хотела стать для тебя всем на свете. Но ты в очередной раз упустил его из-за своей туполобости... Живи теперь с этим, Рон Уизли, и даже не думай искать меня. К тому времени, как ты меня отыщешь, я уже буду замужем. И поверь, мне не нужно будет прилагать особых усилий, чтобы полюбить Жозефа. Я поняла, что нужно любить того, кто это заслуживает. И это не о тебе! Прощай. Уже не твоя Габриэль». Сколько яда, сколько желчи в ее словах! Замуж! Она выходит замуж. Ещё сегодня утром она умоляла его остаться, а сейчас он получает это письмо... Рон схватился за голову. У него был шанс! Был шанс! Она ведь признавалась ему в своей любви! Он ведь хотел, чтобы это оказалось правдой и длилось всегда... Всю жизнь... Как он мог упустить ее! Как он мог разочаровать ее, разбить ей сердце! Он — ничтожество! Он может нести лишь разочарование.  В кои-то веки на него обратила внимание самая прекрасная девушка на свете, которая всегда и во всем поддерживала его... Которая не смотрела ни на кого, когда он находился рядом с ней... А он... так легко, так бездумно оставил ее... Рон с болью вспомнил, как она со слезами на глазах, с мольбой во взгляде просила его не уходить. Как она хотела побежать за ним, а он остановил ее щитовыми чарами... Это был первый и единственный раз в жизни, когда она его так просила о чем-то... Женщины нередко пускают в ход всю свою хитрость и коварство, лишь бы добиться желаемого... Но Габриэль воспользовалась своими чарами впервые в жизни! Неужели он не мог один раз закрыть глаза на эту небольшую оплошность, ведь Полумне ничего не угрожало, с ней остался Чарли, и, ко всему прочему, она уже помолвлена и о ней есть, кому позаботиться... Из-за своего тупого эгоизма он погубил всё, что мог... Все, что они построили вместе с девушкой которую он безумно любил... *** «Дорогая Флёр! Прости, что заставила тебя волноваться и пропала на целых два месяца. Мне нет прощения, но я надеюсь, что обрадую тебя своей новостью... Я вышла замуж за Жозефа! Представляешь, я сама не знаю, как такое могло случиться, но в день рождения Артура Уизли мы с Роном сильно поссорились. И Жозеф объявился на следующее же утро и сделал мне предложение! Сначала я колебалась. Затем, хорошенько взвесив все его плюсы и минусы Рона, я поняла, что лучшей пары мне не сыскать! Мы решили сбежать! Правда, это ужасно романтично?! Не злись на меня, прошу тебя, потому что на беременных грех обижаться. Да-да! Как только мы с Жозефом прилетели в место назначения — страсть одолела нас и мы умудрились сделать ребёнка. Я просто на седьмом небе от счастья! Мы сейчас в... Не хочу говорить! Пусть это останется тайной! Мы обязательно как-нибудь приедем навестить вас, но боюсь, это будет нескоро. Люблю, крепко обнимаю и ужасно скучаю по вам всем! С любовью, Габриэль». Флёр прочитала это письмо Биллу вслух, на что тот лишь вздохнул: — Видимо, Габриэль устала ждать от Рона ответных чувств и решила построить жизнь с более удачной партией... Что ж, я рад за неё... — Угу... — Задумчиво пробормотала Флёр. Всю ночь она проворочалась в постели, не в состоянии заснуть. К тому моменту она сама была на шестом месяце беременности и параноидальные мысли не давали ей покоя. Весь следующий день она провела в глубоких раздумьях. Весь вечер игнорировала расспросы Билла. И ближе к ночи решилась... *** Рон уже два с лишним месяца топил своё горе в Огневиски. Он пытался собраться, но не смог. Образ Габриэль снова и снова всплывал перед глазами. Он бесконечно долго мог смотреть на их совместные колдографии, где она влюблёнными глазами глядела на него. Снова и снова прокручивал в Омуте памяти их свидания, совместные ночи... Он даже помнил ее запах. Цветочный, с ноткой корицы... Он не раз хотел отправиться на ее поиски, но, вспоминая содержание ее последнего письма, которое он уже выучил наизусть, ему хотелось крушить всё, что попадётся под руку. Он ушёл из Министерства, несмотря на долгие отказы и уговоры Гарри. Тогда он впервые в жизни сказал ему: — Ты мой друг, Гарри... Но я устал всю жизнь находиться в твоей тени! Пойми меня, мне не нужна эта работа! Поттеры и Малфои не раз пытались поднять его на ноги. Драко даже предложил ему изменить память, стереть Габриэль из его мыслей, из-за чего, едва не лишился головы. — Она — единственное светлое, что было в моей жизни! Я лучше сдохну, но забывать ее не хочу! Он сторонился родных. Братья и родители навещали его, но он закрылся от них. Он даже перестал отзываться на своё имя, если кто-то звал его на улице, когда он выходил в магазин за очередной порцией Огневиски. Однажды ночью он услышал чьи-то легкие шаги. Открыв глаза, он схватил волшебную палочку и произнёс: — Люмос! Когда он увидел Флёр, его сердце сначала подскочило, потому что ему показалось, будто это Габриэль. Но, присмотревшись, огонь внутри него потух. Он грубо протянул: — А, это ты... — Я тоже 'гада видеть тебя, 'Гон! — Нахмурив брови, произнесла Флёр. Рону было невыносимо больно смотреть на эту красивую женщину, так сильно, внешне, напоминавшую ему его возлюбленную. Перед глазами все плыло. Голова кружилась, а в висках стучало. Он бесцеремонно схватил бутылку Огневиски и откупорил ее, не вставая с кровати. Однако, у Флёр были другие планы. — Петрификус Тоталус! Рон застыл, выпрямившись, упал на кровать и расправил руки по швам. Флёр подошла к нему и, раскрыв его рот, силой начала вливать в него Отрезвляющее зелье. Постепенно, покрасневшие глазные белки начали принимать обычный белый цвет, мешки под глазами стали значительно меньше, а цвет лица приобрёл здоровый оттенок. Внимательно оглядев его, Флёр кивнула и расколдовала его. — Вче'га мне п'гишло письмо от Габр'иэль... Рон, борясь с внутренним желанием расспросить о ней, еле сдержался, грустно промолчав. Флёр, тем временем, вытащила письмо и вложила его Рону в руки. Тот непонимающе посмотрел на неё, но, тут же, жадно вгляделся в строки, написанные его любимой девушкой. Содержание едва не убило его. Сдерживая слёзы, он отшвырнул письмо в сторону, и, не глядя на Флёр, спросил: — Ты пришла окончательно добить меня? Однако, Флёр села рядом с ним и положила руку ему на плечо. — Слушай, 'Гон, ты должен р'ассказать мне обо всем, что пр'оизошло между вами с Габ'гиэль! — Зачем? — Надо! — Решительно отчеканила она. Затем, вздохнув, объяснила. — Слушай, я ее сест'га. Ты — последний, кто виделся с ней. Я не могу пове'гить, что она вот так сбежала, б'госив всё, что ей до'гого. На неё это не похоже! Рон вздохнул и молча показал ей смятое письмо, которое он так и не решился выбросить. Флёр внимательно прочитала его, и, в ее глазах отразился ужас. — Тепе'гь я более, чем уве'гена, что это не она! — В каком смысле? Почерк ее, сова, которая принесла письмо — тоже... — Я знаю ее, Р'он! — В отчаянии воскликнула Флёр. — И повер', это, — она ткнула пальцем в письмо, — никак не может послужить поводом для р'асставания! Слишком долго она ждала тебя, чтобы так легко сдаться! — Погоди, — перебил ее сбитый с толку Рон, — о чем ты говоришь?! Флёр посмотрела на него какими-то жалеющими глазами: — Значит, Габ'гиэль так и не 'гассказала тебе всей п'гавды... Вп'гочем, о чем я говор'ю! Она бы и не сказала ... — Да можешь ты объяснить мне?! — Теряя терпение, Рон впервые в жизни повысил на неё голос. — У тебя есть Омут памяти? — Спросила она. — Есть... — Рон поставил перед Флёр небольшой сосуд. — Вот. Флёр, сосредоточившись, вынула при помощи волшебной палочки длинное серебристое воспоминание и сбросила его в Омут. — Посмот'ги, и ты все поймёшь... Рон нерешительно подошёл к сосуду. Он очутился рядом с рыдающей Флёр, которая кричала в сторону Заколдованного озера. Рон понял, что это воспоминание из Турнира Трёх Волшебников. Он увидел, как Гарри, ужасно уставший, едва гребёт руками, а Рон, придерживая Габриэль, энергично плывет к берегу. Он помог ей вылезти на берег, отталкивая от себя бледного и суетящегося  Перси. Что происходило с ними потом — он знал, и поэтому, шёл по пятам за Габриэль. Та, едва сдерживаясь от того, чтобы закатить глаза, с трудом терпела бесконечные объятия, поцелуи и причитания своей сёстры, которая лопотала что-то по-французски. Затем, проследив за ее взглядом, Рон понял, что Габриэль смотрела на него. Ее детское личико приобрело задумчивое, даже мечтательное выражение. Рон в шоке приблизился к этому восхитительному ангелочку. — Неужели, уже тогда ты обратила на меня внимание?! Внезапно, сцена переменилась и Рон оказался в карете Шармбаттона, где Флёр внимательно наблюдает за Габриэль и от чего-то добродушно ее отговаривает. Однако, Габриэль, возмущённо возражает сестре и вновь всматривается в книжку. Подойдя к ней поближе, Рон увидел, что в руках у Габриэль французско-английский словарь. Сцена вновь переменилась и вот, они в Большом зале. Флёр чему-то поучает Габриэль, но та, кажется не слушает ее вовсе, вперившись  взглядом в четырнадцатилетнего Рона, который поглощал, наверное, восьмой по счету сандвич. Далее..... Третий тур Турнира. Флёр лежит на носилках и внимательно смотрит на Габриэль, которая сжимает ее руку, но смотрит лишь на трибуны. Рон, вновь проследив за ее взглядом, убеждается, что он уже тогда вызвал у неё весьма нездоровый интерес. Он смотрел, как ее ангельски-чистые глазки наполняются горечью и унынием, ведь его обнимала Гермиона. А ведь, Габриэль на тот момент было всего десять лет... Сцена вновь меняется... Вот, Флёр, вместе с Габриэль прощаются с Гарри и Роном. Габриэль долго мнётся, но, в итоге, осмелившись, подбежала к Рону и я чмокнула его в щеку. Для четырнадцатилетнего Рона этот жесть не показался ничем иным, кроме как благодарностью и прощанием. Сама же Габриэль долго сидела в карете рядом с Флёр и мечтательно глядела в пустоту. Тут и провидцем быть не надо, чтобы понять, как сильно она влюбилась. Далее... Билл приехал вместе с Флёр к Делакурам, чтобы познакомиться с родителями своей потенциальной невесты. Габриэль, поборов смущение, подошла у Биллу, когда никого не было рядом, и начала расспрашивать о Роне на ломанном английском. Билл сначала очень удивился. Но, затем, внимательно посмотрев на Габриэль, все понял, и аккуратно, стараясь не смутить ее ещё сильнее, начал отвечать на вопросы. Немногим позже, когда Габриэль ушла спать, Билл спросил у Флёр: — Почему ты мне не сказала, что Габриэль влюблена в моего братишку? — Я подумала... Я была увер'ена, что это не так важно... Это детская влюбленность и она пр'ойдет. — Ответила Флёр, неуверенно махнув рукой. Рон в этот момент подумал: «Она сама-то верит, в то, что говорит?!» Билл, тем временем, произнёс: — Возможно, и пройдёт... Но, в данный момент — ей это важно. — О, да... — Озабоченно протянула Флёр. Билл осведомился: — Что, даже сильнее, чем я предполагал? — Намного... Я увер'ена, как только она пойдёт в школу и заведёт новых д'гузей, это увлечение пр'ойдет... Но в данный момент... Она постоянно думает о нем! Не говор'ит, но думает! — Нам всем придётся это испытать. — Улыбнулся Билл. — Уверен, ты и сама это знаешь! (Разговор немного перемотался вперёд, так как Флёр не считала нужным показывать это Рону). — Понимаешь, — проговорила она, — в нас течёт кр'овь вейл. А вейлы, вообще... редко кого любят к'гоме себя. Однако, встр'етив тебя — я влюбилась. Втр'ескалась, как вы говор'ите, по уши! И как бы я ни стар'алась выбр'осить тебя из головы — не получалось. Я задалась целью: отыскать тебя и добиться, чего бы мне это ни стоило. И, как видишь, у меня это получилось! Но, глядя на мою Габр'иэль, я вижу, что с не твор'ится почти то же самое! Но, я надеюсь, что в силу своего возр'аста она поддалась эмоциям и не думает головой... — Честно говоря,— Задумчиво произнёс Билл, — Габриэль не производит впечатление ребёнка, который поддаётся эмоциям и не думает головой. В некоторых случаях она — посдержаннее тебя! — Я знаю. Полюбив тебя, Билл, я сделала такой вывод: если вейла влюбляется, то это либо надолго, либо — навсегда... Сцена переменилась... Рон вновь очутился в Норе на свадьбе Билла и Флёр. Габриэль, с несчастным видом наблюдала за тем, как Рон все время вертится вокруг Гермионы, даже не обращая внимания на толпу кузин-вейл, красоте которых могла позавидовать сама Афродита. Гермиона и вправду была тогда очень хороша. Однако... Рон сжал кулаки, вновь увидев Крама в воспоминаниях Флёр. Наверное, он никогда не сможет спокойно реагировать на лицо этого ублюдка. Внезапно, пришёл Патронус от Кингсли: — Министерство пало. Скримджер убит! Они уже близко. Через каких-то пару секунд, в шатёр ворвались Пожиратели смерти. Флёр поцеловала Билла и вооружилась волшебной палочкой. Габриэль в растерянности выискивала глазами кого-то. И, лишь когда увидела, как Рон убегал вместе с Гарри и выкрикивал имя Гермионы, ее взгляд похолодел от ужаса. И только, когда Золотое Трио трансгрессировало, Габриэль успокоилась и позволила родителям увести ее. Сцена вновь переменилась. Свадьба Гарри и Джинни. Габриэль, сидя за столиком с Биллом и Флёр, раздраженно следит за общением Рона и Полумны. Флёр пытается отвлечь ее, но Габриэль о чем-то громко возмущается на французском и выпивает залпом очередной бокал вина. Затем, встаёт и приглашает Драко на танец... Что было потом — Рон прекрасно помнил. Нужно будет поинтересоваться у Драко, о чем они с ней тогда говорили. Далее... Флёр с Габриэль, вернувшись домой долго и упорно что-то доказывали друг другу. Причём обе говорили на повышенных тонах. В конце концов, Габриэль ушла к себе наверх, а к Флёр подошёл Билл и тихо спросил: — Мне кажется, ты переборщила, Флёр. — Ты же знаешь, чем бы у них закончилась сегодняшняя ночь! — И что? — Как что?! — Воскликнула Флёр. — Габр'иэль недавно исполнилось восемнадцать и, вдобавок, он ее намного стар'ше... — Никого не напоминает? — Ехидно Улыбнулся Билл. Флёр не нашлась, что ответить. — Я прекрасно тебя понимаю, любимая! Буквально сегодня я выдал замуж свою младшую и единственную сестренку. Мне казалось, будто она — Маленькая девочка, которая надела мамино платье, насазюкалась косметикой и лопочет, будто завтра выйдет замуж за соседского мальчишку Гарри, который подарил ей воздушный шарик. Флёр засмеялась и обняла мужа. — Что мне делать, Билл? Пойти и извиниться пер'ед ней? — Лучше отпусти. — Куда?! Жить одной?! Нет, ты что?! Я не смогу спокойно спать, не зная, где она и с кем! — Это она скоро не выдержит твоей излишне навязчивой опеки! Она не ребёнок, Флёр, когда ты уже поймёшь это? Вспомни, когда тебе было восемнадцать лет, ты приехала сюда и жила одна на съемной квартире... Даже ютилась в каморке! Конечно, без сомнений, ты была участницей Турнира Трёх Волшебников, чемпионкой Шармбаттона... Но и Габриэль тебе ни в чем не уступает! Я бы сказал, что она намного спокойней и рассудительней, чем была ты! А то, что она сегодня позволила себе немного расслабиться и повеселиться — я, лично, в этом ничего плохого не вижу! Тем более, что ее вечно сопровождал Рон. — Вот в нем все и дело! — Выпалила Флёр и села, опустив голову. — Ты пр'ости, Билл, но я не увер'ена, что он не пр'ичинит Ей боль. — Возможно... Он и причинит ей боль. Но всем предстоит через это пройти. И ты не сможешь уберечь ее от всего! Она должна сама принимать решения... Спотыкаться и падать. А ты просто должна ее поддерживать и не мешать ей жить! Сцена вновь переменилась... Флёр читает письмо, в котором Габриэль рассказывает ей о том, что они с Роном наконец-то вместе. Рон тоже хотел прочесть его, но там все было на писано по-французски. Содержание Рон понял из разговора Билла и Флёр, последовавшего после того, как она перевела это письмо своему мужу. Ее возмущению не было предела. Билл спокойно говорил: — Флёр, пожалуйста, успокойся! — Ты пр'осишь меня о невозможном, Билл! Господи! Почему она выбр'ала именно его?! — Ты говоришь о моем брате, не забывай! — Нахмурился Билл. Флёр умоляющее посмотрела на мужа. — Но ведь... Он ее не любит! А она постоянно хочет находиться с ним р'ядом! Она им пр'осто одер'жима! — Это ее выбор. — Но... —Я не отрицаю, что Рону несказанно повезло с Габриэль, но  и он далеко не прост! Он— герой войны, почетный обладатель Ордена Мерлина и, далеко не посредственный мракоборец! Он сможет обеспечить Габриэль, если вдруг они поженятся ... — Да, я знаю, что он хр'абр'ый боец, вер'ный др'уг и пр'осто замечательный человек... Пр'осто... Эта его др'ужба с пр'едставительницами женского пола... И с обеими его связывают непр'остые отношения! — Я повторяю, Флёр, это выбор Габриэль! Она лучше тебя знает кто он и какой он. Поэтому, пожалуйста, успокойся и не лезь в их отношения! Я ясно выразился? — Да... — буркнула Флёр... Рон вынырнул из Омута памяти и в шоке уставился на свою невестку. — Но... — Рон от разнообразия чувств и эмоций не знал, что говорить в первую очередь и поэтому выпалил первое, что пришло в голову. — Ты не права! Я люблю ее! — Да я это уже поняла! — Скептически оглядев пустые бутылки на полу, протянула Флёр. — А ей ты об этом говор'ил? Рон вспомнил их последний разговор и невольно покраснел. Флёр покачала головой и промолвила: — Послушай, мне нужна твоя помощь. И не только твоя. Я хочу попр'осить тебя, 'Арри и Др'ако отыскать ее. — Но,  она ведь замужем! — Я думаю, Жозеф пр'инудил ее! — Без обиняков заявила она. Рон открыл было рот, чтобы что-то возразить, но внезапно, ему вспомнился случай с Гермионой и Крамом... и он похолодел от страха. — Империус... — Что ты хочешь этим сказать? — Она писала эти письма под Империусом... возможно. Флёр задумалась. — Возможно... А также, он мог пр'именить и Легиллименцию... — Он — легиллимент?! — В шоке проговорил Рон. Флёр кивнула. — Слушай, я знаю Габр'иэль, как никто др'угой! Она всегда и всем делилась со мной, потому что знала, что я никогда и никому не выдам ее тайн. Она сейчас в положении... Но я абсолютно увер'ена, что это произошло не по ее желанию. Я не пр'ошу тебя пр'инимать ее обр'атно и воспитывать чужого ребёнка... Пр'осто отыщи ее. Убедись, что с ней все в пор'ядке. Вер'ни ее домой.— Немного поколебавшись, она добавила. — Но, я более чем увер'ена, что она до сих пор любит тебя, потому что такие чувства как у неё — не пр'оходят за одну ночь! Рон посмотрел на неё. — Значит, она любила меня... Все эти годы?! — О, да! — С улыбкой закатила глаза Флёр. — Она была одер'жима тобой. Даже английский она выучила только р'ади тебя! В школе она абсолютно всем р'ебятам р'азбивала сердца, потому что не хотела видеть р'ядом никого кр'оме тебя... В каждом своём письме она обязательно спр'ашивала о тебе... Могу показать их тебе и пер'евести. — Я... поверить не могу! — Все ещё пребывая в шоке, пробормотал Рон. — Ещё тогда... Что она нашла во мне?! Почему именно я?! Как такая девушка как она могла вообще посмотреть в мою сторону?! — Без обид, но... я тоже не р'аз задавалась этим вопр'осом! — С иронией произнесла Флёр. — Но, потом я поняла: если мы и любим, то не за что-то, а вопр'еки... И эту любовь мы готовы пр'онести через все п'гепятствия. Рон, мельком взглянув в окно, наверное, впервые в жизни заметил, насколько прекрасной может быть луна...