фейерверки

Пару дней спустя, Донна напомнила, что пора писать заявку в университет. Джерард готовился к этому. Он собрал все документы, оставалось только дождаться результатов. В остальном, он маялся от свободного времени. И больше всего его нервировало не то, что ему было нечем заняться, а то, что он так и не получил ответа на сообщение от Фрэнки, и теперь он не знал, как бы скоротать время, чтобы не проверять телефон каждые две минуты. Он решал кроссворды, затем заглядывал в телефон. Экранчик мобильного показывал пикселизированное изображение бабочки и никаких смс или пропущенных звонков. Затем он выходил на порог вместе с Майки, и, пока тот курил, они обсуждали какие-то глупости по типу «что если бы у рыб были ноги». После этого Джерард брал велосипед и ехал в супермаркет, покупал в автомате жёсткий мячик фруктовой жвачки за пять центов и ехал домой, проезжая мимо дома бабушки Фрэнки. Он знал, что, скорее всего, тот в это время был занят на работе в киоске со сладкой ватой, но туда ехать Джерард не осмеливался, потому что… Ну. Потом он ехал домой, обедал, проверял сотовый. Ничего. Поднимался в комнату, перелистывал стопку бумаг для письма в Университет Нью-Арка. Правил эссе, которое собирался туда приложить. Читал комиксы. Проверял сотовый. Ничего. Спускался в гостиную и заедал чипсами какое-то идиотское реалити шоу, пока не вырубался прямо там, на диване. Время в ожидании результатов теста и звонка от Фрэнка тянулось, словно патока. Все занятия повторялись по кругу. Примерно через неделю такой жизни вечером зазвонил домашний телефон, и миссис Кондор объявила, что Джерард набрал тысячу сто баллов, а Майки — тысячу триста. Стоило ему это услышать, Джерард почувствовал облегчение, и вместе с этим до него дошло что-то простое, что он просто не хотел признавать. Фрэнки не позвонит. О нет. Ну, это все просто нервы. Наверняка, Фрэнки тоже нервничает от того, что молчит. Может, ему нужно время, чтобы разобраться в себе. Всё-таки, отношения это, наверное, сложно? Но он не позвонил и на следующий день. И после этого дня. И вот, подкрадывалась уже середина июня. Фантазировать о том, чем сейчас занимается Фрэнк стало рутиной наравне с чисткой зубов и засыпанием в гостиной. Сейчас он, наверное, гуляет с собакой. Или с кем-то из своих друзей. Может быть, Мисси видела его, когда подвозила Полли. Майки ничего не говорил, только печально смотрел на Джерарда, укутанного в толстовку Фрэнка и пьющего чай на диване. Рэй же, напротив, считал себя обязанным ругать Фрэнка на чем свет стоит. Чем больше времени проходило, тем более нелепой эта ситуация казалась Рэю, и тем злее он становился. Он вытащил Джерарда на прогулку в парк Черри Блоссом, и теперь они сидели на скамейке и перекусывали. — Я поверить не могу, что он поступил так с тобой. Вот засранец! — он всплескивал руками в негодовании, и Джерарду это казалось забавным. Даже он не был настолько эмоциональным насчет этого всего. — С другой стороны, — Джерард описал в воздухе дугу шоколадным батончиком, — вдруг у него какая-то боязнь привязанности? — Лучше бы у него была боязнь получить пизды за такое поведение! Рэй, весь всклокоченный, пыхтел, запивая гнев кока-колой. Джерард рассмеялся, и прошедший мимо старичок с собакой напугался и вздрогнул, чем ещё сильнее его насмешил. Хотя на примере Дона Уэя Рэй доказал, что действительно мог бы подраться за честь своего друга. — Знаешь, — сказал Джерард, забираясь на скамейку с ногами и садясь по-турецки. — Обидно, что это произошло именно сейчас. Я имею в виду. Он определенно точно поцеловал бы меня в тот вечер. Друзья так не делают. — Точно? — фыркнул Торо. — Точно. — Почему ты придаешь столько значения тому, что даже не случилось? Даже как друг, он не заслуживает тебя, а ты просто берешь и проглатываешь это пренебрежение. Ты ничем ему не обязан. И не обязан продолжать ждать, что он тебе ответит. Ты прав, даже друзья так не поступают, что говорить о возлюбленных. Джерард кисло улыбнулся. — Я не об этом. Просто… ты не думаешь, что если бы он действительно хотел все закончить, ему бы следовало не бросить все вот так, а хотя бы объясниться? Я же заслуживаю этого, ты сам сказал. — Нет, я сказал совсем не это! Я говорю, что тебе надо перестать цепляться за эти так называемые «чувства» и переключиться на что-то другое. Или кого-то другого. Не всему надо придавать значение. Вот, смотри. Рэй повернулся на лавочке, садясь прямо напротив Джерарда. Тот недоуменно уставился на него. Рэй поставил бутылочку колы на асфальт и устроился поудобнее, зеркаля его позу. — Если я сделаю вот так, — Рэй погладил Джерарда по щеке, — что ты чувствуешь? — Щекотку, — вздохнул Джерард, не впечатленный жестом друга. — Хорошо, — ответил Рэй. Он продолжил легко водить пальцами по лицу Джерарда. Сначала нарисовал указательным пальцем линию вдоль носа, затем повторил очертания бровей и скул. — Все ещё ничего? — Нет. Рэй кивнул, убирая руку. Затем, помолчав с минуту, он резко приблизился и прижался к Джерарду, сминая его губы своими. Джерард растерялся; он не сразу понял, что произошло. Когда до него, наконец, дошло, Рэй уже отлепился и вытирал свои губы рукавом с видом «я всегда прав». — Ну что, почувствовал что-то? — поинтересовался он. — Нет, — буркнул Джерард. — Какого черта? Это же был мой первый поцелуй! — Вот именно. Теперь я забрал его. Теперь твой Фрэнки не такой особенный. Меньше надо было зевать — он сам виноват, что твой первый поцелуй достался не ему, а мне. Джерард выглядел уязвленным. Он облизнулся, чувствуя привкус колы. — А если серьезно. — Рэй свесил ноги с одной стороны скамейки, снова подхватывая с земли бутылочку содовой. — Джерард. Тебе действительно жаль, что это случилось со мной, а не с ним? — Нет, — тихо ответил Джерард. — По крайней мере, я точно знаю, что ты никогда меня не бросишь. Рэй улыбнулся и притянул его к себе в объятие. Джерард вяло положил руки ему на талию и прошептал: — Целоваться с парнями, будучи парнем, вообще-то, по-гейски. — Отстань. *** Когда Джерард пришел домой, он застал Майки и маму, сидящих вместе на пороге. Мама сидела в кресле и пила что-то, по цвету похожее на чай, а Майки сидел на ступеньках и курил. Джерард перевел взгляд с Майки на маму, а потом обратно и нахмурился. — Привет, сынок, — сказала Донна, помешивая трубочкой содержимое своего стакана, и внутри него зазвенели кубики льда. — Как погулял? Майки молча продолжил курить. — Мои глаза меня обманывают, или Майки действительно курит рядом с тобой? — Да, твои глаза тебя обманывают. Это мама пьет рядом со мной, — парировал Майки. — Да мне уже все равно, родной. Вас что воспитывай, что не воспитывай — все равно каждый делает, что ему захочется, — Донна махнула рукой и отхлебнула из бокала, игнорируя трубочку. — Лонг Айленд Айс Ти! За вас. Она запрокинула голову и за пару секунд залпом выпила все, вытерев рот тыльной стороной ладони, а потом встала с кресла и зашла в дом. Джерард так и стоял, не решаясь войти на порог: происходящее казалось ему миражом. Он уже хотел что-то сказать, как вдруг почувствовал вибрацию и услышал рингтон. Растеряв всю ловкость рук от нетерпения, он шарился в кармане штанов какое-то время, и, не глядя на дисплей, ответил сразу же, прижав мобильный к уху. — Фрэнки? В трубке молчали. Джерард слышал свое дыхание, участившееся от волнения, когда ему ответили извиняющимся тоном: — Нет… Джерард, это Мисси. Джерард быстро взглянул на экран телефона, и действительно: имя контакта было Мисси, и они разговаривали уже двадцать семь секунд. Двадцать восемь. Двадцать девять. — Алло? Джерард? Ты тут? — А, да. Привет. Да, я тут. Как дела? — ответил Джерард, не скрывая разочарования в голосе. — У меня все хорошо. Слушай, тут такое дело… Фрэнки попросил Полли, чтобы она попросила тебя передать через нее его толстовку. Сказал, она ему нужна. А Полли попросила меня. Короче, его толстовка ведь у тебя? — Да, — выдавил Джерард. — Хорошо. Я заеду сейчас, ты дома? — Да. Да, конечно. Приезжай. Я жду. — Бомбезно, — сказала Мисси и отключилась. Внутри все как будто обрушилось. Руки опустились, и, не в силах даже удержать сотовый, Джерард выпустил его из рук. Телефон упал, и, клацнув, у него отсоединилась крышка. Аккумулятор выпал и лежал на бетоне черным квадратиком. Майки затушил сигарету и что-то спросил, но Джерард не услышал. Он сказал: — Сейчас Мисси заедет. Ему стоило большого труда не упасть на колени вслед за телефоном, а проковылять до ступенек и приземлиться на них. Майки наоборот, поднялся, подобрал мобильник брата и вставил в него аккумулятор. Не говоря ни слова, он снова сел рядом. Их колени соприкасались. Джерарду казалось, что он ломал себе руки, снимая с себя черную толстовку Фрэнка. Он проверил карманы; в левом кармане была только маленькая карамельная конфета. Джерард решил, что он там ее и оставит. Он аккуратно сложил толстовку и обнял ее, прижимая к груди. Она едва уловимо все ещё пахла Фрэнки, даже после того, как он ее постирал. Через десять минут серый Шевроле Мисси подъехал к дому Уэев. Мисси вышла из машины, хлопнув дверью. Было видно, что на пассажирском сидении ждала Полли. Кое-как отыскав в себе силы встать, Джерард подошёл к Мисси и вручил ей толстовку. Шнурок капюшона проскользил у него между пальцами. — Как ты? — осторожно спросила Мисси. Джерард горько усмехнулся. — Бывало и лучше. — Мне жаль, что все так. — Он мог хотя бы сказать мне, в чем дело. — Джерард покачал головой, уставившись на свои ноги. — Мог бы забрать ее сам, и я бы даже не стал задавать вопросы. Мисси протянула руку к нему и сжала его ладонь своей. — Все будет хорошо. — Да. — Мне пора. Полли ждёт в машине. — Да. — До встречи, — Мисси склонила голову вбок, излучая жалость, развернулась и ушла. Когда машина Мисси скрылась за горизонтом, Джерард продолжал стоять на том же месте. Майки подошёл к нему, и, обнимая за плечи, провел до порога и снова усадил на ступеньки, садясь рядом. Джерард почувствовал, как у него по щеке покатилась слеза. По второй щеке тоже. Он зло смахнул их, но сразу же появились новые. И стоило ему только немножко шмыгнуть, он не сдержался и расплакался в голос. Майки обнял его, спрятав его оскал у себя на плече. Его дыхание сбилось, и глотка была напряжена. Он не мог контролировать рыдания, вырывавшиеся из его горла. Футболка Майки намокла. Он гладил Джерарда по спине, глядя, как трясет худое тело его старшего брата. — Я люблю его, Майки, — проскулил он. — Я знаю, Джи.