Like Viltrumites Always Do

Грязно-белая молния вспорола воздух. Неуязвимый согнулся пополам, не в силах сделать вдох. Боль. Боль ошеломила его, вернув чувство реальности, связь с которой он в течение года капля по капле терял, сам не замечая, как черствеет изнутри. - Нам не обязательно сражаться! Мы ведь во многом похожи!.. - все-таки сумев восстановить дыхание, хрипло прокричал Марк Грейсон. Но ни тени сомнения не проскользнуло в черных, как зияющая пропасть глазах. Две ледяные червоточины, от которых Марка даже передернуло. Вилтрумские тряпки трепетали от порывов ветра, их яркая чистота была испорчена багровыми потеками. - Отнюдь. Сразу после того, как отец дал мне свое семя, я убил его. Мне конкуренты не нужны. - Почему? - Неуязвимый сделал последнюю попытку до него достучаться, - Зачем ты убил папу? Зачем помогаешь этому сумасшедшему Ангстрому Леви? - В моем мире Ноул-Ан не поскупился на правду, еще в детстве поведав мне тайну о своей истинной природе. Я понял, что могу подняться за его счет, и, победив чистокровного вилтрумита, показать Империи свою силу. А что касается работы на Ангстрома Леви - это отличная возможность распространить влияние Вилтрума на тысячи - ты слышал? - тысячи миров!! "Радует, что только в паре десятков из них я такой отмороженный", - Марк настороженно кружил вокруг своего альтер-эго, выискивая слабые места в его обороне. Облик двойника очень сильно смущал его - он был жутко похож на Нолана, только гораздо моложе и с азиатскими чертами лица. Однако, несмотря на сие шокирующее сходство, Неуязвимый не питал иллюзий, что этот лояльный солдат Империи так же сжалится над ним, улетев скитаться по другим обитаемым планетам. Все-таки в Нолане Грейсоне было гораздо больше человеческого, чем в этой отвратительной, издевательской копии его сына. - Кстати, мать тоже пришлось убить. Она не пожелала преклонить колени. - И моя не пожелает! - выпалил Марк, ринувшись в сторону противника, но тот словно растворился в воздухе, оставив Неуязвимого недоуменно вертеть головой. - Где ты? Магия? Телепортация? - Всего лишь отточенный до предела навык, - раздался тихий, язвительный голос за спиной. Ослепительная, как вспышка на Солнце, боль в позвоночнике. Конечности Неуязвимого на краткий миг безвольно обвисли; некоторое время он падал, бестолково кувыркаясь в воздухе, но смог заставить себя остановиться. - Сопротивление бесполезно. Как ты вообще с такими убогими умениями дожил до моего возраста? Усатый Марк сорвался вниз, будто комета, впечатывая кулак ему в поясницу. Грейсон пропахал лицом землю, отплевываясь от почвы. Господи Иисусе, как это похоже было на удары отца. Он... он скучал по ним. Скучал по тренировкам, по достойному сопернику. Когда-то давно все это заставляло его чувствовать себя живым. Вправив челюсть, Марк выдохнул: - Давай еще. Марк-вилтрумит нахмурился, явно задетый такой нездоровой эйфорией. - Я с тобой не в игрушки играю! - взревел он, замахиваясь. Грейсон принял боль с распростертыми объятиями. Он думал, что достиг своего потолка. Неуязвимый не без оснований полагал, что любое, даже самое жестокое насилие более неспособно было впечатлить его. В прошедшие месяцы он научился воспринимать драки и смерть как должное и неизбежное. Он отгородился от себя самого стеной, не разрешая себе страдать, веря, что ничто больше не ранит его - ни разоренные альтер-Неуязвимыми города, ни раненая Ева, ни собственный дом, превращенный в дымящуюся помойку. Привычная рутина. И даже тревога за отца постепенно заглохла, как и вина за свою бесчувственность. Перед глазами мелькало точно отраженное в каком-то кривом зеркале его собственное, исковерканное ненавистью лицо, да еще руки, руки Марка Грейсона, с яростью и страстью избивающие его, испачканные кровью невинных. Слабым червяком, тонущим в сладострастной агонии, извивался в мозгу один вопрос - есть ли в нем самом зачатки того, что толкнуло Неуязвимых из параллельных миров на убийство своих родителей, порабощение друзей? Не прошел ли он ту же поворотную точку, практически потеряв способность чувствовать, и тем самым став выше людей?... - Ты выше их, Марк! - вторил его мыслям полузабытый голос из прошлого. Копия отлетела подальше, переводя дух. Сквозь слезы, выступившие на глазах, Марк видел, как подергивается верхняя губа противника и топорщатся редкие черные усы - лишь жалкая пародия на густую, шелковистую растительность отца. Пьяный от физической боли, Неуязвимый отстраненно наблюдал за некой пузырящейся внутри жаждой. Вяло попытался ухватить за хвост ускользающий в бездну страх перед этим желанием. Мораль и принципы трусливо хлопнули дверью, оставив его наедине с огненным водоворотом, скручивающимся в груди. - Ты жалок. Мне неприятно даже пачкать руки о тебя, - скользили поверх сознания, как коньки по льду, чужие слова. Словно в замедленной съемке Марк стиснул пальцы в кулак, напрягая мышцу за мышцей, сгибая фалангу за фалангой. Завел руку назад и направил ее прямо в лицо двойника, успев заметить вспыхнувший в черных глазах напротив животный ужас, такой несвойственный вилтрумитам. “Все-таки осталось в тебе нечто человеческое,” - отстраненно подумал Марк, выбрасывая скопившуюся в нем боль в едином порыве и спокойно смотря, как разлетаются в стороны заостренные, сверкающие кинжалы осколков костей и зубов на том месте, где только что была голова. Потоки крови и плоти, такие красные, такие привычные. Тело еще держалось какое-то время в воздухе - точь-в-точь обезглавленная курица - прежде чем свалиться в грязь и пепел. Оливер бы это оценил, если бы был рядом. Он ратовал за то, чтобы раз и навсегда избавляться от злодеев, не давать им второго шанса. Грейсон же чувствовал лишь опустошение и глубокую усталость абсолютно не физического характера. Как будто он был неким древним существом, бессмысленно проживающим век за веком, вроде Бессмертного. А отец предупреждал, что он проживет еще тысячу лет, если не больше. Почему-то эта перспектива совершенно не радовала Неуязвимого. - Марк, - позвали его. Марк оторвал взгляд от запутавшегося в искореженных останках здания тела. Нет, только не этот голос. Должно быть, ему просто померещилось, и это окажется какой-нибудь Человек-Волк, или... - Марк! - прозвучало более настойчиво. Блять. Ангстром Леви-таки нащупал его слабину. Он убедил одного из "параллельных" Ноланов убить его. Удивительно горячая рука коснулась его плеча. Он не должен этого ощущать. Он же Неуязвимый. - Нет, - прошептал Марк, чувствуя, чувствуя, как сердце набирает ход, - Только не ты. Марк развернулся, чтобы ударить фальшивого Нолана, но кулаки предали его, потеряли силу, бессильно скользя по крепкой груди в невзрачных серых лохмотьях. Грейсон-старший тяжело дышал, а на висках его прибавилось седины - как если бы длительное путешествие в безвоздушном пространстве далось ему нелегко... - Нет!! Ты - не он... Отец мягко отводил слабые удары, в глазах его застыло не поддающееся расшифровке выражение. - Сын... - Я не могу... не могу, - тараторил Марк, не давая ему продолжить. Он подплыл ближе, утыкаясь лбом в солнечное сплетение Нолана, - Делай со мной что хочешь, можешь хоть подарить мою голову на блюдечке своему дражайшему Ангстрому Леви. Ты... ты выглядишь в точности, как папа. А я устал ждать чуда. Да будет так. Действуй. Я приму смерть от твоих рук. - Сынок, ты как будто не в себе. И кто такой, нахрен, этот Ангстром Леви?.. Марк поднял на отца покрасневшие глаза. А затем просто позволил большим, нестерпимо горячим рукам обнять себя.