Королева драмы

Панси в чёрном платье по колено и удлинёнными рукавами очевидно хотела создать образ в стиле великой Коко, но то, как она теребила нитку жемчуга на шее, делало её сейчас куда более похожей на чёрную вдову. Её взгляд застыл на белой розе, которая ярким пятном выделялась на чёрном глянце гранита, и казалось, что она держится на ногах лишь благодаря крепкой хватке Невилла на её локте. Слёзы уже подсохли на щеках, но голос прозвучал хрипло и потеряно. — Он так и не сказал, что любит его… — девушка ни к кому не обращалась, если исключить возможность того, что она говорит со срезанным цветком. Герм перевела взгляд на лицо подруги и увидела трагедию в её глазах. — Я так надеялась, что ошиблась, и Гарри всё-таки любит Ледышку… Но нет… Всё так, как я и сказала Драко… Даже в такой момент… — Ты не в себе, Панс… С чего Гарри признаваться ему в любви? И о какой надежде ты говоришь? — Грейнджер с трудом удавалось устоять на месте. Но выбора у неё не было, зато подруга, видимо, сошла с ума от шока и несёт какой-то бред. Ответить Панс не дал подошедший с пальто Гермионы Блейз. — Я предлагаю свои услуги водителя. Едва ли вам сейчас удобно ловить такси, а твоё купе, Невилл, насколько я успел заметить, двухместное. Да и услуги парковщика сейчас очень востребованы… А моя машина готова. Нев кивнул и, поцеловав Паркинсон в щеку, ушёл за их верхней одеждой. — Говори, Забини. Я же вижу, что тебе есть, что сказать… Тот молча покачал головой. На мгновение его лицо стало похожим на маску — безжизненным и невнятным, но он быстро улыбнулся, рисуя образ для публики. — Пока мне нечего сказать… Гермиона… — он колебался несколько долгих секунд, но потом всё же взял её руки в свои. — Я никогда не хотел смерти Малфоя. Даже в самых тёмных моих мыслях я не желал ему такого. Я хочу… Мне нужно, чтобы ты мне верила. Девушка в ответ грустно кивнула и сжала его руки. — Я верю. Но ты всё мне расскажешь. Иначе никак… Эта поездка была очень странной. Нев сел рядом с Блейзом, потому что Герм, едва увидев Панс в утешающих объятьях Лонгботтома, поняла, что обязана сесть с ней. На ней лица не было. — Говори. Нам ехать ещё минут десять. — Говорить? Да я едва могу себя осознавать… Господи… Драко… Как же это… — Панс? Откуда ты знаешь, что Гарри сказал, а что нет? И почему он должен был признаться ему в любви? — Не должен был. Но я думала… — Что ты думала, я и так знаю. Не первый год, между прочим. Так что, давай, мы видели одно и тоже… Мы все там были… — Когда… Когда Драко упал… Мы все подскочили, но Невилл не позволил мне броситься к сцене… Там и так началась эта паника, кто-то даже восхищался задумкой организаторов… Думали, что это подстроено… Тут же кто-то звал врача… Кто-то стал снимать… Но мы ведь сидели рядом с динамиком. И… — Панс глотала слёзы, Нев прислушивался к их диалогу, и Забини, увидев его интерес, отвлёк его каким то вопросом, за что увидел благодарный кивок от Герм в зеркале заднего вида. — И я… Гарри уже оттеснили назад, когда к Драко подошёл тот мужчина… А Гарри… Он… Он сказал… «Дрейк, не смей умирать. Приди в себя, Дрейк, друзья навеки, ты обещал мне. Ты обещал мне, что навеки…» Понимаешь… Стоял там, за спинами… Если бы он мог, он говорил бы это ему, пытаясь привести в сознание. Но тот доктор… И Гарри просто вслух молил Драко прийти в себя. Он стоял у микрофона. И видимо, технику ещё не отключили… И я слышала. Я слышала, но ни слова о любви. Ни слова. — Я не понимаю, Панс, я не понимаю. Какая разница, что он ему сказал? Или не ему… — Драко… Драко признался мне несколько недель назад. Признался, что любит Гарри. Влюблён. Влюблён в Потти_21_Потти. И… И Панс рассказала Гермионе о том вечере. О репетиции. Об их плане. Рассказала бегло, поверхностно, но суть передала верно. А Герм сверкнула глазами. Выругалась и набрала Гарри. Тот не снял. — Ты знаешь, куда ехать? — улицы мелькали за окном Порше Блейза, и Гермиона немного потерялась. — Знаю. Главное, чтобы не узнали репортёры. Та ещё новость выйдет из трагедии. И фото уже в сети… — Кто о чём… — пренебрежительно бросила Грейнджер, а потом спохватилась. — Блейз? — нервно позвала она, и в голосе слышно было сожаление. — Всё в порядке, дорогая. Скоро будем. — Тупые истерички… — прошипела Герм, отсаживаясь от подруги подальше. — Обязательно быть такой сучкой? Я и так не знаю, как взять себя в руки… — Пансифора хлопнула ресницами и две слезинки скатились по щекам. — Да! — заорала Гермиона на весь салон. — Вы с Ледышкой просто идеальная пара тупых истеричек! Голову, блядь, включить не думали?! Драму разводите в стакане! Поэтому Драко стал таким смиренным и блаженным в последнее время? Потому что Потти, блядь, его не любит больше, а сам он воспылал?! Психи! — Да чего орёшь? Сама психованная! Панс дёрнула пальто, растягивая пояс на талии, и откинулась на кресло, пытаясь глубоко дышать. Истерика накатывала огромным цунами. — Потому что думать надо головой! А что если всё это из-за того, что вы двое себе надумали?! Дура! Почему мне не сказала?! — А до тебя вообще можно достучаться?! Ты же по уши в этом уроде! Да я разговаривать с тобой не могу, не то что видеть! Сама ничего не рассказывала! Чего ты ожидала? — А как можно тебе что-то рассказать, если ты как только намёк слышишь о Блейзе, тут же лицо, будто устрицы испорченные нюхаешь! Идиотка неуравновешенная! — Девочки, мы скоро приедем, и там ваша ссора не должна стать достоянием общественности. Потом поорёте, ладно? — Невилл говорил строго и прежде всего обращался к Гермионе, хотя они за всё это время так и не стали друзьями. Панс же только всхлипнула ещё раз и отвернулась. — Потом? Да как ты вообще с ней можешь общаться? Она же тупая, как пробка! Смотрит только на поверхность… — Я не тупая! — взвизгнула девушка. — У Гарри в доме есть спальня Драко! Спальня! Где все его вещи, вся его мебель! У Гарри на каждом снимке светлой стороны на лице, на лице, блядь, написано, всё, что нужно знать! У Гарри всегда! глаза на Малфое стопорят, если не глаза, то тело тянется к нему, если не тело, то руки, не руки, так спина. Да он рядом с Драко всегда к нему! Всегда о нём, не словами, дура ты тупая! Не словами, а, блядь, душой. Не сказал он, что любит! Истеричка! Надумала себе сцену из фильма — он рухнул на колени у тела умирающего возлюбленного и, сминая рубашку на его груди, возопил небу: «Не умирай, любовь моя! Я жить без тебя не смогу! Я люблю тебя, Драко!» — Герм паясничала, кривлялась, а Панс только широко раскрыла глаза на этот концерт. — Это реальная жизнь, дура! Какая, блядь, разница, что Потти говорит, если он дышит им?! Девушка выдохлась, и тишину салона наполнили всхлипы Панси. — Она права, детка… Гарри просто любит по-другому. Без слов, — Невилл ответил тихо, но чётко. — Как, по-другому? Как вообще можно любить по-другому? Как можно Криви отвести на острова, жить с ним, трахать его, а любить Драко? Лонгботтом вдохнул, чтобы ответить, но ответ пришёл от Блейза. — Он Малфоя знал. Уважал его. Заботился. И не навязывал то, что считает правильным и лучшим, не требовал чего-то для себя. Гарри уважал даже те границы, которых эта истеричка и сам не осознавал. Гарри так любит. Оставляя за вашим любимчиком право на свободу. Кто может винить его в том, что он решился строить всё это для себя с другим? Потому что Ледышка такую любовь не способен увидеть и оценить. Не то что любить так же в ответ. По крайней мере не был способен на это… Только знаете, девочки… — Блейз лихо завернул на парковку и резко затормозил. — Какой смысл разбирать по ниточкам их отношения? — он повернулся к ним, и лицо его было предельно серьёзным. — Я занимался этим годами, рассматривая их через призму своего любопытства и… много чего ещё. Оценивал то, что видел в их публикациях и видео… А сегодня увидел это в живую. Много чего увидел, на самом деле. И это всё — оно только их. Оно, блядь, такое личное, что мне пришлось заново определить эту дефиницию у себя в голове. Да и разве сейчас это — самое главное? — он отвернулся и отстегнул ремень безопасности. — Мы на месте. В салоне повисла тяжёлая тишина, будто выйти из машины никто не решался. Панс всё ещё пыталась справиться со слезами, Герм тоже вытирала щёки, напрочь забыв о макияже. Забини, как всегда, проявил себя в своей «лучшей» манере. — Ну что вы слюни тут развели? Будто на похороны собираетесь! — а потом уже тише, но проникновеннее закончил, — Там ваш Поттер где-то совсем один… Как бы ему тоже сопли утирать не пришлось… Обеих смело с насиженных кресел уютного тёплого салона в секунду. — Сука ты, всё-таки, Забини! Но спасибо. Блейз только хмыкнул и снова завёл двигатель. — А ты… Гермиона… — Нев не успел закрыть дверцу и уставился непонимающим взглядом. — Перепаркуюсь… А думаешь, я ей… — он провёл пальцами по лбу. — Забей. Я буду через минуту. Невилл поторопился отойти от авто, уже сдающего назад. Он мало что понимал в их общении, и для него всё это было каким-то детским садом. Блейз с его пафосной стервозностью, Герм с её ледяной интеллектуальностью и агрессивным спасательством. Панс… Панс с её глухим терпением и каким-то отчаянием… Она тоже была похожа на ребёнка. Только взрослого. Мысли о девушке быстро переключили его с удаляющегося Порше, и он огляделся, чтобы посмотреть, где его спутницы. Тяжело вздохнул и последовал за ними. Его поддержка им обеим явно пригодится.