Королева драмы

Аннотация: Эта глава описывает путь к главному осознанию в жизни Драко.

Как оказалось, решить для себя, что ты себе больше не врёшь, и следовать этому принципу после принятия решения — это совершенно разные вещи. А ещё оказалось, что человек способен на миллион уловок, чтобы не смотреть правде в глаза. Поэтому Малфой малодушно решил списать свой странный конфуз на прошлой фотосессии на стечение обстоятельств и не думать об этом. Просто вот так: взять и не думать, внедряя теорию Рубеуса о лишних мыслях и осознанности на практике в свою жизнь. Конечно, это было далеко от осознанности, но Мистер_Королева_Драмы был всё же человеком слова. Сказал — сделал. Новогодний перерыв на самом деле выглядел как десять дней отдыха, которые Драко провёл в активном разборе вопросов читателей и зрителей. Каникулы были нужны всем, но развлекательный контент не может просто взяться из ниоткуда, а когда, как не в праздники, у аудитории появляется больше времени для просмотра видео и постов. И он старался хотя бы в свободное время выйти на контакт со своими подписчиками. За это время он примирился с тем, что некоторые проекты для него теперь закрыты, но чувствовал странное равновесие по этому поводу. Деньги терять не хотелось, но обо всём важном он уже успел подумать в новогоднюю ночь, и финансы в их число не входили. Это был лишь способ достижения целей. Эта пауза в съёмках никак не повлияла на его общение с Потти, однако после первой в новом году сессии Драко минуты три гипнотизировал телефон, перед тем как позвонить другу. А вдруг он заметил? А вдруг всё изменилось? Когда Драко вышел из душа в студии, он был в таком смятении, что бегло попрощался со всеми и убежал, а ночью пришло сообщение о том, что Экобьюти опубликовало новость о кастинге для замены Сладкой_Ледышки_604. Фокус внимания нехотя переключился на юридический и практический аспект этого события, а на завтра Мистер_Королева_Драмы мудро решил, что ничего не было, а если и было, то ему показалось. Тем более что вокруг его имени снова разгорался скандал, только на это раз медленно, будто нехотя. Скорее, он тлел на уже почти потухших углях. И Малфой подозревал, что это связано с тем, что на самом деле не так уж и интересна его персона действительно широкой аудитории. Он не болел манией величия и хорошо понимал, что среда блогеров полна разными талантливым ребятами, что есть люди намного популярнее его, хотя и не стеснялся входить в пятёрку самых смотрибельных мужских персон на арене мэйк-ап блогинга. Следующая сессия прошла неплохо. По крайней мере, никто их с Потти не обругал последними словами, и закончили они относительно рано. Дальше были выезды, фотостудия и эта площадка уже не могли предоставить нужный антураж, и это стало ещё одним вызовом для парней. Однако вызов этот оба приняли с энтузиазмом. Продолжали снимать свои впечатления, брали друг у друга интервью, иногда серьёзнее, чем хотелось, и вроде бы всё шло как раньше. Но нет. Этого, возможно, не было заметно со стороны, но Малфой будто интуитивно сторонился Гарри, предпочитая дистанцию, динамику, объём в кадре, нежели их камерные посиделки. Гарри заметил, но не стал лезть. Ему после прошлых съёмок и так было некомфортно, и прошлое снова саднящей, разодранной в который раз раной, зудело. Ещё и Колин уточнил, всегда ли теперь от него будет пахнуть Малфоем. И что третьего в их постели он не то чтобы не видит. Но к такому тройничку пока однозначно не готов. И не уверен, что будет готов когда-нибудь. Что бы это ни значило, Потти не стал развязывать долгих разговоров и однозначно сказал, что к ним в постель Драко никогда не пригласит. Малфою же, видя его настроение, он не стал навязывать близкий контакт, и незаметно для себя они перестали быть настолько неразлучными. Драко не сразу осознал эту созданную им снова дистанцию, а когда осознал, испугался ужасно. Но об этом думать в тот момент было некогда — они находились в процессе съёмок, когда ни о какой дистанции речи и быть не могло. Они сидели спиной друг к другу. Головы были запрокинуты так, чтобы лежать на плечах у партнёров, а руки переплетались пальцами. «Взгляд в будущее» — так называлась эта сессия. И если сразу Малфой не понял, как можно снимать светлую сторону о будущем, если они даже не смотрят друг на друга, то потом дошло. «Вы видите весь мир». Лю на самом деле выражался очень точно, нужно было просто настроиться на его волну, чтобы понимать. Смотреть не только в другого человека, не только в одну сторону с ним. А доверять достаточно, чтобы видеть его глазами даже то, что у тебя за спиной. Драко оказался настолько взбудоражен этим выводом, так проникся им, что весь его внутренний «стоп» куда-то испарился, и он совершенно естественно обнял Гарри на прощание, когда их привезли в черту города. Поттер смахнул снежинку с его носа и улыбнулся. — Ты меня боишься? — Что? — Драко не совсем понял, к чему этот вопрос, пока не попробовал отстраниться, но Гарри его не пустил. — После всего, что я тебе рассказал, ты боишься меня, так? — глаза Потти были проницательными и спокойными. Он не тревожился, не пытался заставить что-то открыть. Но хотел знать причину, по которой почти две недели его друг так себя вёл. — Ты ведь понимаешь, что это уже в прошлом, да? Драко помолчал. — Я не знаю, наверное, больше я боюсь себя. Это был непростой опыт. Непростой, но нужный и полезный. Я тогда перегнул палку, ну, про Криви… И… — И не неси чепухи, — Поттер отошёл на шаг, но не убрал руку с плеча Драко. — Я попросил тебя задать настрой, и ты сделал это так, что мы в один день отсняли каким-то чудом обе стороны. Ты ничем не обидел меня, я же знаю, какая ты язва. И какой ты потребитель… Так… Вопрос мы решили? Малфой долго посмотрел на Гарри, а потом просто кивнул. Нечего было, по сути, решать. Он ведь сам так определил — решать нечего. А вечером ему позвонила Панс. — Слушай, мне кажется, у Зи_Зи_Зи крыша едет. Посмотри его последний ролик… В общем… Он через своих зрителей пытается с тобой связаться, намекает на договорённости… Это прям пугает… А ещё меня пугает, что ты тоже ушёл с радаров. Мы вообще-то соскучились… — Мои двери всегда для вас обеих открыты, ты же знаешь… У меня завтра выходной. Осталось ещё буквально два месяца… В смысле четыре сессии… Мы к концу января закончим… И я устал просто ужасно, но может, сегодня меня навестишь? И Герм с собой захвати. Мы, кажется, только по телефону и общаемся… И это… Захвати просеко. Хочется немного расслабиться. В жизни всё должно быть гармонично. Если дождь, то за окном уютного тёплого дома. Если холодные суши, то обязательно горячий зелёный чай. Если друзья, то с ними всё по-честному. И Драко рассказал. Про работу. Про Гарри. Про их задумку. Про то, что он опозорился на съёмках. Подробности выдавать он не хотел, поэтому просто отговорился конфиденциальностью. Зато во всех деталях выслушал, как дела у девчонок, пока его нет в их компании. Оказалось, что Гарри попросил их навещать Тэдди, когда съёмки назначены на выходные, и у них обеих с ним настоящая тусовка. Они гуляют, ездят, ходят, летают. Даже плавают. Этот малыш их абсолютно очаровал и окончательно растопил их сердца, когда попросил купить конфет всем ребятам в его группе. Малфой слушал их и поймал себя на том, что ему завидно. Что он тоже хотел бы эти эмоции испытывать. И решил для себя, что ему, вообще-то ничего не мешает. Нужно просто найти время, когда проект закончится. Но после этих весёлых рассказов пришло время и для не таких радужных. Панс показала видео Забини. Это выглядело скорее как цирк, но между строк явно угадывалась угроза. « — Я не все фото демонстрировал на своём канале, и если у вас есть такое желание, я могу сделать разбор и более провокационных изображений. Надеюсь, Ледышка не будет против, учитывая наши с ним планы на коллаборацию. Но пока это секрет, давайте просто поделимся в комментариях своим отношением к решению Экобьюти…» Дальше шёл трёп о том, как сложно медиаперсонам в реальной жизни, и тому подобное, но главное Драко уже услышал. Отправив его в чёрный список, Малфой разозлил Забини не на шутку. Да ещё и игнорировал так долго. Но если быть честным, с таким напряжённым графиком, Мистер_Королева_Драмы просто забыл о его существовании. — Драко, — осторожно начала Герм. — Ты обсуждал с Гарри этот момент? Может быть, он может тебе что-то толковое подсказать… Потому что для меня это всё… Непонятно. Не может твоя репутация зависеть от мнения одного Забини. — Ты права и не права одновременно, дорогая. И я даже не возьмусь объяснять, потому что и сам не уверен, как это у него работает. Но Блейз сумел за каких-то две недели разрулить. Убрать из «Популярного» запросы о моей мнимой наркомании просто за счёт своего дебильного трёпа. И, наверное, чего-то ещё. Значит, я допустил оплошность, когда пустил этот вопрос на самотёк. — Ты, лапусечка, так и не ответил на её вопрос, между прочим… — довольно грубо сказала Панс. Она уже переключилась с вдохновенного настроения, когда рассказывала о Тэдди, о том, как часто он спрашивал их о Ледышке и как у них получилось подружиться. И теперь смотрела на Драко чуть ли не волком. — Фу, в твоих устах это слово ещё отвратительнее, чем в исполнении Забини. — Я знаю, — припечатала она. — Ты с Поттером разговаривал об этом? — Нет. И не буду. Но с вами посоветоваться хочу. У меня уже сложилось понимание, что мне не избежать общения с Зи_Зи_Зи, хотя бы опосредованного, через видео. И я завтра же свяжусь с Рубеусом, может быть, он сможет мне чем-то помочь, как-то подсказать… Главный же вопрос на сейчас — это вот такой: интервью с Блейзом. Насколько это может быть ужасно? Панси скривилась и поставила почти не тронутый бокал на столик. Её отношение к Блейзи_Зи_Забини полностью поменялось после того, как она услышала эту аудиозапись, и теперь она вообще считала, что лучшим, что может сделать Малфой, будет отправить его в вечный бан. Она даже ляпнула как-то, что то опрометчивое решение съездить к нему на разговор стало самым глупым за всю карьеру Сладкой_Ледышки_604, за что тут же схлопотала жёсткий ответ от Гермионы. В этот вечер она была почти так же настроена, но больше сказать ничего не успела. Гермиона её опередила. — Драко, ты понимаешь, что именно он хочет? Условия, концепт? Я не поддерживаю эту идею, но вполне допускаю, что это тебе как-то поможет. Как минимум, возможно, снимет с тебя прицел его внимания. Дай ему то, что он хочет, и он отстанет… — видя, как изменилось лицо Малфоя, Герм тут же кинулась объяснять свою мысль. — Я про формальное исполнение вашего уговора. Посвяти ему танец, не обязательно танцевать тет-а-тет. Про приват — это ведь у него в голове. И только. И танец тоже может быть разным, как ты уже знаешь. Если это будет явный посыл на три весёлых буквы, выраженный в твоих движениях, почему нет? Ну, и интервью — это то, что тебе и самому будет полезным. Все эти тягучие, невнятные слухи, которые ходят вокруг поисков нового лица Экобьюти… Ты сменишь фокус, ответив Блейзу на его вопросы. Вопрос только в том, как это организовать так, чтобы это была контролируемая среда, понимаешь? Чтобы ты был в безопасности… — Я не верю своим ушам… Гермиона! Ты что несёшь? Это же… Блядство! — Панс снова потянулась за бокалом и сделала из него объёмный глоток. — Ты просто живёшь иллюзией, что Драко сидит дома или гуляет по магазинам, снимает свои видео, а ему с неба падают деньги. Только это не так. И если сейчас ты видишь красивый дом, новую машину и довольно-таки небедный образ жизни, то представь в своей голове, что небо перестанет быть таким щедрым. Канал Драко — это его работа. Его источник заработка, и потерять своих подписчиков — это потерять рекламу, потерять контракты. Те, что ещё не потеряны… Прости, дорогой, что топчусь по больному. Просто я уже была в ситуации, когда ты просто ищешь деньги везде, где можешь, — она стрельнула глазами в Панс, но ничего больше не сказала. — Вы обе не улавливаете главного. Мой канал — это не только заработок. Панс сказала как-то, что росла на моих блогах. Училась краситься и язвить. И все эти люди, которые мне доверяют, которые подписаны на меня, слушают меня… Это же, как предать их. Тем более, что это неправда. Я не наркоман. Поэтому я очень внимательно слушаю, есть ли у тебя какие-то предложения… — У меня нет. Но в моей команде есть один парень… Вик. Он может помочь. Он в этом понимает лучше, чем я. И… В общем… У нас уже посвободнее, и я могу помочь. Если ты позволишь. — По рукам. Только если ты примешь меня спонсором вашей команды, когда всё устаканится и я смогу себе это позволить. — Я обсужу с ребятами. Ладно? А теперь давайте-ка обсудим, как мы это организуем? На какие вопросы ты не ответишь никогда и ни за что? До четырёх утра они сидели у Малфоя, обсуждая возможные варианты развития событий. Даже Паркинсон в итоге подключилась, принимая правоту Гермионы — Забини может сделать только хуже, и как его остановить, было непонятно. Значит, нужно с ним работать. Однако определённую мысль она всё-таки оставила при себе. Может, у неё и нет таких знаний и мозгов, как у Герм, и того таланта и неотразимости, как у Драко. Но и она тоже не дура. Она тоже кое-что в этой жизни понимает. Особенно, когда речь идёт про деньги. Герм была потрясающим организатором. Она задавала столько вопросов, которые Драко не то, что не обдумывал, а даже не подозревал, что в этом может возникнуть какая-то тонкость. Фотосессии были тяжёлыми, долгими, изматывающими, по большей части потому, что создать на улице ту же контролируемую среду, что в студии, было сложно, или потому, что те студии, что использовались для создания сцен, не обладали нужным персоналом, который владел бы искусством ясновидения и чтения мыслей. А с Лю можно было только так — предугадывая и предвосхищая. Темы тоже были непростыми, и иногда Драко чувствовал, что ещё чуть-чуть, и он на самом деле превратится в того, кого должен изображать. Хотя с каждым новым снимком, каждой новой темой, он словно приобретал навык переключаться с выдуманного себя на настоящего. Главное, нужно было не забыть вернуться обратно, но в этом Потти всегда был рядом. Тормошил его, дёргал, смеялся или наоборот напирал, пока Малфой не приобретал привычную саркастичность и апломб. Но на одной из последних сессий они поссорились. Драко разговаривал с Герм, обсуждая, что лучше обеспечить трансляцию на нейтральной территории, чем у него дома или в особняке Забини. Это услышал Гарри, и конечно, посыпались неизбежные вопросы. Поттер негодовал, он настаивал, что ничего общего с этим человеком иметь нельзя. Но найти аргументов, достаточных, чтобы Драко переубедить, не мог. В какой-то момент его будто выключили. Прямо на середине предложения он вдруг замолчал, потом пожал плечами. — Хорошо, я понял. Ты меня тоже услышал, я это тоже понял. Ладно. Перекусим? Как-то не улыбается потом ещё четыре часа ждать перерыва… Давай попросим остановиться ненадолго. Вот так, обычным голосом, в почти полном спокойствии, Гарри отступился, закрыв эту тему. Снова позволяя Драко принимать своё решение. Не вмешиваться, когда не просят. Засунуть своё беспокойство в задницу и просто быть рядом. Кто он такой, чтобы что-то ему запрещать? Или советовать без спросу? Бывший муж. Друг. Близкий человек. Не мамочка, и не воспитатель. Просто тот, кто есть рядом. Это всё говорил себе не Потти. Это всё интерпретировал в его поведении Драко. И ему стало и абсурдно обидно на самого себя, и радостно, что Гарри ему доверяет достаточно, чтобы просто принять его решение, а ещё страшно, что в какой-то момент Поттер может просто перестать так за него волноваться. Это был странный случай, оставивший сложный осадок на душе у Малфоя, но вместе с тем, на практике показавший, что как раньше уже точно не будет. Гарри может уйти. Может уступить в любой момент. Потому что Драко живёт своей жизнью, а Гарри своей. И эти жизни лишь пересекаются. Прямую трансляцию назначили на воскресенье в одном из небольших кафе, которые Драко любил без меры и границы. Они арендовали его на полдня, и еле-еле успели выставить звук и наладить хороший свет для картинки. Передача данных уже была опробована, оставалось только дождаться, собственно, главного — интервьюера. Виктор оказался потрясным спецом, и если бы Драко мог себе позволить, предложил бы ему работу на постоянной основе. Вид он, правда, имел немного устрашающий. И манера разговора у него была такая, будто он гвозди забивает или угрожает расправой. Но в остальном они смогли найти общий язык. — Мы с тобой очень чётко согласовали список вопросов, Блейз! — жёстко прозвучало от двери, и Драко понял, что видел Герм только с одной стороны. Дружественной. В разговоре с Забини она была неузнаваемой. — Детка, не надо истерики, это просто уточнение… — Это не уточнение, это провокация. Если Драко будет хоть в чём-то не уверен или недоволен, трансляция тут же встанет в стоп. И где там твой этот Кричер? Он уже давно должен быть здесь и проверить аппаратуру. Я до сих пор не верю, что Драко согласился на этот цирк с полиграфом. — Дорогая, ты просто не знаешь некоторых секретиков, но если ты согласишься поужинать после этого шоу, я могу поделиться… — Я лесбиянка, Блейз. Я уже говорила. — А это грубо. И совсем не важно. Ты мне понравилась как человек. Мы же можем подружиться, Герми… — Меня зовут Герм. Или Гермиона. В твоём случае допускаю мисс Грейнджер. И Блейз… Я терпеть не могу Paco Rabanne, тем более 1 Million Parfum. Это самый неудачный из ароматов линейки. Так что отойди подальше. Малфой волновался перед началом этого перфоманса. По-другому он не мог воспринимать эту трансляцию. Но Забини, на удивление, не давил, не пытался пошло шутить, никак не унижал его и даже намёком не показал, что относится к нему так, как описал это в тот вечер наедине. Накануне Рубеус выслал свои комментарии, и да, в его выводах было много волнующего и настораживающего. Блейз был неуравновешенным и легко поддавался своим фанатичным идеям, мог сотворить идола, поклоняться ему, а потом сам же низвергал его с пьедестала, растаптывая о новые фанатичные идеи. Он мог представлять опасность, если предмет, на котором он циклился, не отвечал его представлениям или задумкам. Но он не был деятелем. Он был только оратором. То есть прямой контакт со своим увлечением тормозил его, заземлял, путал, конфузил. И на решительные действия в отношении Малфоя он был не способен. То есть, прямой угрозы его трёп не нёс. Физической. Не эмоциональной. Но как справляться с эмоциональным напряжением и конфронтацией Драко уже знал. Он провёл уже двадцать фотосессий с Лю. О такой школе может мечтать любая профессиональная модель. Драко же брал из этой работы всё, что мог. И теперь, наконец, понял, и кажется, даже до конца, что же значит осознанность. Поэтому Малфой волновался, но не боялся. — Так, значит, никогда не принимал запрещённые препараты в развлекательных целях? — переспросил Блейз. — Я никогда не колол, не нюхал, не курил, и не глотал таблетки, чтобы создать экстрафан, как говорит моя подруга. Это не мой отдых. Я резко негативно отношусь к этой теме. В кофейне зажёгся яркий зелёный свет, что подтверждало правдивость ответа. Они с Крамом минут пятнадцать пытались убрать всё, что давало блики на экране, чтобы красно-зелёная подсветка выглядела зрелищем, а не посмешищем. — Верим, — выдал свой вердикт Блейз. — И я вижу что нас в прямом эфире смотрят… Мерлин и великие… Нас смотрят почти сто пятьдесят тысяч человек. Сто пятьдесят тысяч. Что ж, Ледышка, это мой абсолютный рекорд. Абсолютный. Я, конечно, надеялся на сотню, зная о том, с кем я иду на интервью, но эта цифра меня просто невероятно впечатляет. Невероятно! А теперь, зная, что ты собрал такую аудиторию, — Драко заподозрил неладное уже в этот момент, потому что до этого всегда было только «мы собрали», «нас смотрят», но никак не подчёркнутое участие Ледышки, — постарайся честно ответить на следующий вопрос, дорогуша. — судя по тому, как махала руками Герм, это было не запланировано. — Потти_21_Потти, Гарри Джеймс Поттер… Звезда на скейте, звезда на твоём канале — всегда… Ты любил его? Этот вопрос мог бы вызвать миллион сомнений и панику, если бы Драко не был к нему готов. А он подготовился, как мог. Чтобы сказать правду. Ту, которую он говорил много раз, на самом деле. — Ну, конечно, я его люблю! Мне кажется, что с самого моего первого поста это было очевидно! Гарри — это лучшее, что со мной случилось в жизни. Я очень его люблю, и не думаю, что это когда-то пройдёт. Как бы ни складывалась моя личная жизнь, любому, кто осмелится быть рядом со мной, придётся с этим смириться. Гарри Джеймс Поттер — это человек, который занимает в моём сердце перманентную позицию. И я, если честно, даже не знаю, кого благодарить, бога или судьбу, за то, что он мой друг. Снова зелёный свет, снова «Верим», правда, более кислое, без прежней уверенности и восторга, но на фоне слов Забини слышится удар и звук разбитой посуды. Малфою кажется, что кто-то кричит, но потом хлопает дверь и тишина возвращается в окружающую обстановку. — Что ж, для тех, кто сомневался, что это живой эфир, лучшее подтверждение уже случилось, правда, мы пока не знаем, что это был за шум, но всё предугадать невозможно. Однако всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и эта трансляция тоже подходит к концу. Спасибо вам за участие, за донаты, спасибо за то, что смотрели нас, все сто пятьдесят три тысячи двадцать восемь человек, мы будем рады встретится с вами снова, каждый на своём канале, но исключать повторения этой коллаборации я не могу. Подводя итоги, Экобьюти, вы потеряли обалденное, прекрасное, неотразимое лицо вашего продукта, и мы искренне вам сочувствуем по этому поводу. Сладкая_Ледышка_604, наша беседа, хоть и была несколько напряжённой местами, доставила мне ни с чем не сравнимое удовольствие, на сим, позвольте попрощаться с вами. До встречи, любимые! — Спасибо, Блейз. Мне трудно это признать, но я благодарен тебе за интервью. Это было удивительное, совершенно неожиданно приятное общение. Спасибо всем! Увидимся! — Пока-пока, — взмахнул рукой Забини, и напоследок загорелся зелёный свет, подтверждая, что Драко не врал. Когда он снял петлицу, а Кричер, так же молча, как и всё, что он делал, освободил его от проводков и датчиков, первой, кого увидел Малфой, была Герм. Она была зла, но никак не намекала, на что именно. Просто прошла мимо, чтобы помочь Вику с разборкой света и отключить аппаратуру. Зато Панси, которая стояла прямо за ней, выглядела так, словно сейчас заплачет. Её виноватый взгляд Малфоя почему-то разозлил больше, чем вызвал сочувствие. Он тут же нащупал внутри себя то чудовище, что хочет вытрясти из девушки, что она натворила, понимая, что просто боится. И злиться не стоит. Нужно просто разобраться. Однако и холодный разум не слишком торопился вступать в диалог. Поэтому Драко просто стоял и смотрел. — Прости меня. Драко, я, правда… Мне очень жаль… Я думала, что Зи_Зи_Зи просто будет издеваться над тобой, что нужна хоть какая-то подстраховка. Что тебе нужна защита, тыл, плечо… Ну, и грубая сила, если что… — Пансифора Джеральда Паркинсон, не мямли. Что ты сделала? Девушка всхлипнула. Две слёзки скатились по щекам, а потом она просто сказала: «Гарри…» Продолжить не смогла, разрыдалась. Да и некому было продолжать. Малфой уже бросился к своим вещам, чтобы взять телефон. Трубку Потти не взял, гудки вымораживали, но ни второй, ни третий звонок не был отвечен. Блейз увивался за Герм хвостиком, и тот факт, что она не двинула ему в лицо, говорил лишь о её бесконечном терпении. Обсуждать Поттера при Забини не хотелось, а избавиться от него, не вызвав противоположный эффект, было очень непросто. Если он только догадается, что нежеланен здесь, тут же застрянет с концами. — Блейзи, дорогой, помоги Вику разобрать эту стойку, быстрее справимся, быстрее поедем по домам. Или, может заехать к Хельге? Посмотреть на зал… — Только потому, что ты просишь, лапочка, — с привычной фамильярностью ответил Забини, но он тоже видел, что Крам слишком огромными руками просто не может раскрутить в узкой нише стойку с лампами. — Какая «Хельга», Малфой? — набросилась на него Герм, но тут же была схвачена и затащена в дальний угол, где без промедления подверглась допросу: — Что с Гарри? Это из-за него тут что-то разбилось? — Панс пригласила его. Он пришёл, послушал, как Блейз снова спрашивает про наркоту, только другими словами, а потом, когда был следующий вопрос, он… Не знаю, что произошло. Просто стаканы и чашки с подносом оказались на полу, а Гарри на улице. Он даже не оделся. — Он разозлился? — Я не знаю, ладно? Я не знаю! Разозлился, расстроился, обосрался, я не знаю! Я уже на пределе из-за этого озабоченного, он меня уже достал, ещё и за Поттером присматривать я не подряжалась! Хотя стоило бы присмотреть за Паркинсон. Она, кажется, возомнила себя великой Мата Хари… — Ладно, я понял. Мне нужно… — Драко огляделся, понимая, что тут работы ещё много, а их оплаченной время заканчивается. — Просто едь уже, Малфой. Я не видела, что произошло, но точно не что-то радужно-малиновое. Отвези ему куртку и поговори с ним. А этого я беру на себя. Вообще-то иногда, очень редко, но всё же, с ним интересно говорить. Он не тупой. Драко порывисто обнял её и выбежал, схватив куртку Потти и совершенно забыв о своей. Он знал, как Гарри относился к этой затее, хотя ещё даже не до конца понимал, в чём её суть. И Малфой хотел как-то… Успокоить его. Такой бури он точно не ожидал. И каждая секунда в непонимании, что между ними, была острой до колющей боли в сердце. Вот уже в третий раз он оказался перед домом Потти, и каждый раз причины разные. И эмоции тоже. И между первым визитом и сегодняшним вечером прошла будто целая вечность. Целая жизнь, где Мистер_Королева_Драмы из обиженного, испорченного, брошенного щенка превратился в того, кто желает успокоить, объяснить, по-взрослому поговорить. Желает не говорить, а слушать. Целая жизнь и другой Драко. Клумба-ваза, та самая, которую в ту ночь сбил Малфой, куда-то пропала. Появилось размеченное парковочное место, куда Драко и зарулил. Выключил зажигание и глубоко вдохнул. Он не знал, с чего начать, но вернуть куртку было хорошим поводом. Мучиться в неведении, опять надумывать себе непонятно что он не мог себе позволить. У них ещё два месяца календаря, и они друзья, зачем эта пауза, если можно всё прояснить сразу? Тишина салона давила на уши, но как только он открыл дверь, стало очевидно, что это место не самое удачное для парковки. — Мы не будем устраивать скандалов, Гарри, но, если тебе нужно побить посуду или съездить в тир перед этим разговором, вперёд. Давай! Потому что я не собираюсь делать вид, что мне на тебя плевать. Что я просто тихо уйду из твоей жизни, принимая поражение. — Детка, давай мы отложим, — с видимым спокойствием изобразил просьбу Гарри, но на деле Малфой услышал что-то совсем другое. Довольно жёсткий приказ оставить его в покое. И Криви, очевидно, тоже это понял, но не стал отступать. — Мы откладывали, когда ты уходил в себя после этих ваших групповых терапий. Когда ты решил, что не можешь позволить себе упустить время с учениками, а потом поставил всё на паузу, чтобы участвовать в этих «Иллюзиях». Когда ты каждый раз после съёмок приходил с запахом его парфюма на твоей одежде, на коже. Господи, даже в волосах! — несмотря на содержание, тон Колина оставался выдержанно спокойным. И Драко не мог понять, это напускное спокойствие перед бурей, или он действительно настолько хорошо контролирует себя. — Я не ревную, любимый, я доверяю тебе безусловно. Я не могу знать о его мотивах, и, наверное, и не хочу, раз уж эту тему мы никогда не поднимали, но ты реагируешь на него. — пауза была недолгой, а голос стал звучать чуть дальше, будто Колин ушёл от окна вглубь дома. — Вы дружите. Мне непросто понять, у меня никогда не было такого друга, с которым столько лет мы бы были близкими, для которого я рисковал репутацией, такого важного, как Малфой для тебя. Но я знаю, что вы дружите. И это хорошо. Я просто вижу, что тебе плохо. Что ты переживаешь. Что ты страдаешь. И я хочу тебе помочь. Ты не просто мужчина в моей постели. Но мне начинает казаться, что я для тебя именно он. Мужчина в постели. На кухне. В магазине. Не в сердце. Потому что ты не говоришь мне, в чём проблема. Я не берусь тебе помогать с ней справиться, но я рядом, а ты нет. И это делает мне больно. Поэтому я не могу отложить. Ни этот разговор, ни то, что мои родители приезжают послезавтра. И я должен знать, какую линию поведения выбрать. Они не знают, — он помолчал, потом хмыкнул горько и продолжил. — Они не знают, что я гей. Догадываются, уверен, но не знают. И мне важно выяснить с тобой, что мы делаем. Куда мы идём. Хотя бы после твоих съёмок во вторник. — Я пока не готов с ними знакомиться. Детка, ты торопишь события. — Правда? Мы живём вместе, зая. Именно поэтому они остановились не у меня дома. У меня его нет. Есть у нас. И спасибо, что хоть сейчас сказал об этом прямо. Что мне нужно подождать… — Зачем? Если ты знаешь о себе всё, какая разница, буду я там или нет? — Может, в том, что один я не смогу? — Криви звучал натянуто и больно. Это были реальные эмоции, Драко был уверен. — Я бы очень хотел услышать ответ на свой вопрос. Прямой и конкретный. Почему… — голос замялся, а потом стал тише, но неуверенность в нём была слышна даже из открытого окна второго этажа. — Почему он — табу? Почему прошлое с ним — табу? Просто подумай о том, что ты не рядом. Я не хочу тебя потерять. Тишина была недолгой. Грохот чего-то деревянного заглушил шипение и голос Гарри. Он действительно был не в порядке. — Если я себе дам этот ответ, ты меня потеряешь, — раздалось от самого окна. Драко вышел, наконец, из машины и нарочито громко захлопнул дверь. Прошёлся по дорожке и тут же позвонил. Дверь открылась через минуту. — Твоя куртка. Привет. — Спасибо. Не лучшее время, — тихо сказал Потти. — Как успехи? — Можем поговорить? — упрямо сжав зубы, Драко прямо, настойчиво смотрел на Гарри, не отведя глаз. — Не лучшее время, — повторил Гарри. — Ни к чему выбирать момент. Мистер Хагрид сказал, что Блейз не из тех, кто действует. Что физической угрозы мне он не несёт, но информационно он может меня уничтожить, если захочет. Я не хочу, чтобы он этого захотел. Он неслабо поднял свой рейтинг сегодня… — Привет, Малфой. Вы чего на пороге, проходи… Есть пирог с клюквой и говядиной, и я планирую заварить чай. Может, ты его успокоишь, он пришёл в каком-то жутком настроении… Криви не стал ждать, согласится Драко на его приглашение или нет, просто ушёл из коридора, поёжившись от зимнего воздуха. Малфой вошёл в дом, следуя за Потти, который чуть отступил, показывая, что не против, но дальше Драко не стал идти. Просто закрыл за собой дверь. Тут же ощутил, как замёрз без куртки. — Он поднял свой рейтинг и неплохо заработал. И я не хочу в его лице врага. Судя по словам Рубеуса, он переключится с меня, когда я перестану быть ему интересным. А лучший способ это ускорить, дать ему понять, что я не представляю из себя чего-то, что нужно разгадывать… Почему ты так расстроен? Я ненавижу, когда ты злишься на меня. Даже позволяя мне делать то, что я считаю правильным, ты злишься на меня… — Тебе не нужно моё позволение, Драко… Я уже говорил… — Нужно. Если не позволение, то одобрение. Мне оно нужно. И когда мы в таком… Противоборстве… Я не хочу отступать от своих планов, но и не принимать в расчёт твоё мнение тоже не могу. Ты… Самый важный человек. Мне нужно, чтобы ты меня понимал. Можешь не поддерживать, но… Драко замолчал. Ему сейчас было искренне плевать, слушает их Криви или нет. Он, как натянутая тетива, ждал, что скажет ему Гарри. — Я видел, всегда видел, как он на тебя смотрит. Злой взгляд, недобрый. И я не хочу, чтобы после своего загула и проблем, им вызванных, ты вляпался в ещё одни. И я понимаю, я мозгами понимаю, что это твоя жизнь и твои ошибки или победы. Но всё равно… Послушай. Я тебе доверяю. И если что, поддержу, всегда. Не бери в голову. На меня просто навалилось там всякого… Следующая съёмка не выходит из головы, и вообще, мы все устали… Всё нормально, — на скептический взгляд Малфоя он потряс головой. — Ладно. Не идеально, но терпимо. Главное, что всё хорошо закончилось. Панс… Она очень волновалась. Очень. Не злись на неё. — Почему ты ушёл? — спросил, наконец, Драко сама важный вопрос. — Слушай. Сегодня, правда, не лучшее время. Ты останешься на ужин? — Не лучшее время, — ответил Малфой его словами, крикнул Колину прощание и ушёл. Было над чем подумать. После трансляции Блейз не оставлял Герм в покое, пока она не согласилась с ним поужинать. Панс в своей манере сказала ей, что она снова играет роль мамочки, спасая всех обездоленных, но перечить больше не решилась. Всё-таки чувство вины сильно въелось ей в подкорку. Драко несколько раз повторил ей, что не злится на неё. Даже договорился, чтобы девочки посмотрели на съёмку одной из сторон месяца, предпоследняя фотосессия. Но по её взгляду казалось, что она готова извиняться после каждого слова. Только Поттеру удалось привести её в чувства, как, одному ему известно. Но после нескольких слов ей на ухо девушка повеселела и расслабилась, наконец. Их с Герм даже пригласили на вечеринку в честь окончания съёмок. Она была скромной и недолгой, прежде всего потому, что все устали. В том числе и от общества друг друга. Но не отметить последний кадр было невозможно. Даже Лю и Би не отказались от бокала шампанского. И Малфой чувствовал непередаваемое облегчение от того, что этот проект подошёл к концу. Но ещё и благодарность. Потому что он знал, сколько всего ему довелось обдумать и пережить за эти два с половиной месяца. И какой путь он прошёл. Именно эта благодарность заставила его пойти на поиски Би. Высказать своё «спасибо» Лю он бы не посмел, но вот Сириус Блэк сделал для него очень многое. Короткими точными фразами. Мягким менторством и иногда очень жёстким, но действенным срыванием иллюзий с представлений Драко о том, что значат те или иные вещи. Но в своих поисках он нашёл совсем не то, что искал. — Почему? Почему ты сделал его таким? Почему не нашёл в нём то, что я просил? — Лю смотрел на кадр, где Потти выглядел так, словно сейчас умрёт от тоски и горя. Все забыли о съёмочной площадке, тусуясь в конференц зале, где звучала музыка и смех, звенели бокалы. А эти двое вернулись к экрану, будто подытоживая прожитые месяцы. — Он ведь был таким, Сири… — Был. Именно был. А теперь нет. Я не знаю наверняка, любовь моя, но вижу в нём то, что было. То, из чего он вышел. И я знаю, что далёк от святого, но возвращать его в жертву стало бы самым жестоким моим промахом. С ним рядом был кто-то, кто насиловал его. И у мальчика хватило смелости взглянуть в свою собственную бездну и взлететь над ней. И у него есть все шансы парить… Он не жертва больше. Ну а ещё, потому что покажи я ему его прошлое под другим углом, не факт, что он прошёл бы остальные круги ада. А нам ещё предстояло много работы… Так что, я совершенно однозначно не святой и не альтруист. Тебе не нравится? — Прекрати. Прекрати, ты видишь то же, что и я. Пусть и по-другому. Это прекрасно… Малфой не понимал, что прекрасного в этом фото. Оба страдают. Оба в несчастье. Оба готовы сорваться. Гарри, который проливает печаль во взгляде, сильном, понимающем, мудром и смиренном, и Драко, в азарте скандала, с выражением отчаяния, непонимания, полнейшего разочарования. Какую красоту, что прекрасного здесь можно рассмотреть?! Но ещё Драко понимал, что Би сейчас говорит о нём. О том, чего не сделал ради снимка. Он был жертвой. И теперь нет? Так что же его толкнуло на то, чтобы перестать ей быть? Или кто?