Королева драмы

Аннотация: В этой главе правильно заданные вопросы приведут к совершенно неожиданным и невероятным ответам. А ещё придёт осознание, которое было неизбежно, но нежеланно.

Совершенно неожиданно для Драко Гарри на пятом групповом занятии повёл себя категорически некорректно. Он отказался первым отвечать на поставленный вопрос, поставив Малфоя в положение, когда ему пришлось самому выкручиваться и придумывать, что сказать. Эта конфронтация проходила под пристальным вниманием всех присутствующих, и истеричка внутри Королевы Драмы подняла голову, вот-вот готовая выступить с концертом. — Потти, пожалуйста, ты ведь всегда знаешь, что сказать… Неужели на этот вопрос у тебя нет ответа? — всё ещё надеясь на то, что Гарри даст ему время, Драко попробовал снова. — Ты же знаешь, Драко, у меня есть ответ… Но я хотел бы услышать сначала тебя. Я даю тебе возможность самому высказаться, у тебя прекрасно вышло сделать ёмкое заявление о нашем расставании, так почему бы тебе не рассказать о начале? — Малфоя почти накрыла волна паники такой силы, что даже внутренняя истеричка притихла, находясь в замешательстве. Что он творит? Чего он хочет? — Ну же, дорогой… — Гарри вздохнул, и на мгновение Драко показалось, что его лицо выражает боль. Микровыражение, не больше, но всё же. — Ты ведь сам хотел, чтобы я серьёзнее и внимательнее относился к этим занятиям. И для меня важно, чтобы ты был первым в этот раз. Для меня это важно, — с каким-то надрывом произнёс Поттер, и Сладкая_Ледышка_604 понял, что это больная правда для него. — Я… — растерялся Драко. Гарри ему ни разу не говорил таких слов. То есть, говорил, но не так, не об этом. Не о них. — Хорошо, — он вдохнул, давая себе паузу, чтобы придумать хоть что-то, но Рубеус его остановил. — Я прошу прощения, ребята. Но я вижу важным акцентировать внимание группы на том, что я наблюдал только что. Гарри и Драко находились в диаметральных мнениях по этому вопросу. И у каждого были свои причины хотеть того или иного развития событий. И в ходе обсуждения один мог склонить другого к тому решению, которое было приемлемо. Заметьте, здесь нет классического компромисса, когда речь идёт о «ты мне то, я тебе это». Здесь момент уступки. И когда Драко услышал достаточно весомый аргумент, он уступил. Это в их общении на данную тему ключевое. Это то, что позволяет им конструктивно взаимодействовать. — Я не понял, я что-то прослушал? Какой аргумент? Гарри не приводил никаких доводов… — недовольно спросил парень в самом углу зала, Томми. — Хм… Драко, продолжи, пожалуйста, той фразой, которую ты не озвучил… Какая мысль была последней в твоей голове перед тем, как ты согласился? — «Ты достаточно возился с моими прихотями, чтобы я мог проигнорировать то, что для тебя важно. Особенно, когда ты об этом говоришь…» — тихо, но уверенно ответил Малфой, совершенно не думая о том, что говорит, отвлекаясь от обдумывания ответа на вопрос урока: «С чего всё началось? Какие вы испытывали эмоции в самом начале этого этапа отношений и почему?» — Ну, теперь понятно? — мистер Хагрид осмотрел всех подопечных, однако наткнулся на разочарованный и озлобленный взгляд подростка. Мужчина вздохнул и продолжил, стараясь выразить своё сочувствие, не превращая его в жалость. — Томас, для Драко достаточным аргументом стало то, что для Гарри это важно — выступить вторым. Он взвесил свои причины, и принял для себя позицию Гарри. — Так не бывает… — поджал губы парень. — Просто потому что для кого-то что-то важно, принимать его точку зрения… — Томми, это не так просто работает, всё зависит и от твоих собственных причин, и от других обстоятельств. И не всегда, если что-то важно другому человеку, ты должен идти на уступки, ведь у тебя тоже могут быть моменты, которые для тебя важны. Нет идеального рецепта. И это не панацея от… — Гарри никогда не говорил мне о том, что для него важно в таком контексте, — вдруг сказал Драко, перебивая ментора. Все обратили на него своё внимание, но Малфой смотрел в пол. Это было ещё одно откровение, ещё один инсайт. Гарри много раз произносил слово «важно». Но оно чаще было о Драко, или о событиях, но о нём самом… — Обычно мы говорили о том, что для меня важно. И сейчас, когда я сравниваю на чаше внутренних весов мой страх, неловкость и неуверенность и то, что ему важно услышать от меня ответ… Я понимаю, что ценность моих слов для меня самого возросла в геометрической прогрессии. Потому что Гарри меня раньше об этом не просил. Не так. Может, если бы он постоянно мне говорил: «хочу того, хочу этого, мне нужно то и то», я бы продолжил спорить. Но я знаю, что Гарри очень редко говорит мне и просит меня о чём-то важном для него. И это перевешивает любые мои драмы. Понимаешь? Мне просто важно, что ему важно… Наверное, это самое правильное описание причины… Мне важно то, что для него важно. — Почему? Если даже вы расстались прям вот идеально, всё равно ведь есть причина тому, что вы развелись. И я не спрашиваю, не надо тут уже делать лицо, Драко. Я к вам в спальню не заглядываю. Но ты сам понимаешь, что это, блядь, ненормальная ситуация, когда тебе важно, что твоему бывшему мужу что-то там важно. — Не выражайтесь, молодой человек! — грозно отчитал его Рубеус. — И то, что ты тут спрашиваешь, а главное даже не что, а как, — это не попытка залезть к ним в спальню, ты лезешь в душу этим парням, и ни один из них на это не подписывался! Ты манипулируешь мнением Драко, пытаясь заставить его сомневаться в том, что его мнение приемлемо и компетентно. Кто-то щёлкнул пальцами, выкрикивая: — Точно! «Я умный — ты тупой» из характерных манипуляций! Уау, а это, и правда, работает… Теория в практике… А вот с другой стороны послышалось язвительное разочарование. — Вот и на наших занятиях, наконец, полезли двойные стандарты… — Кисси саркастично хмыкнула после этого комментария. — Как это — не подписывались? А что они тогда делают в терапии? Групповой, между прочим?! — Хороший вопрос, дорогая… Давай-ка вспомним, как они пришли в терапию? Очевидно, у них есть какие-то неразрешённые вопросы между собой, но они имеют вполне конструктивный способ их решения. И пришли в терапию, чтобы этим способом поделиться с вами на своём примере. Им самим лучше разобраться в этом, потому что для меня очевидно, что они делают это интуитивно. Неосознанно. Просто своим желанием быть рядом. Но выход в осознанность позволит им сделать огромный прыжок на этом пути, вместо того, чтобы шагать в своём темпе. Что они и делают сейчас. И есть большая разница между теми вопросами, которые мы поднимаем для совместного разбора, и любопытством Томми. Особенно высказанном с такой позиции и таким обвинительным тоном, будто с Драко что-то серьёзно не в порядке. — Подождите, Рубеус, — ломко и очень свирепо остановил его Драко, тогда как Гарри сидел, скрестив руки и насупившись, будто воробей, никак не участвуя в обсуждении, — почему мне не должно быть дела до того, что важно моему другу? Даже просто коллеге… — поправил себя Малфой, понимая, что его уносит в ту степь, куда он больше всего не хотел ступать публично. Не хватало ещё на виду у всех выяснять, кто он для Поттера, и как с ним общаться, и стоит ли вообще портить ему жизнь… Но и остановить себя он не мог. — Даже просто тебе?! Мы здесь разговариваем о личном, да, но я хочу помочь. Хочу, чтобы у вас всех сложилось! И если ты скажешь мне, что важно для тебя, я захочу тебя понять. — Ага, только если я скажу тебе, что мне типа важно, чтобы у меня было десять тысяч фунтов, ты не возьмёшься за телефон, чтобы скинуть мне денег. Потому что я тебе никто. А Гарри ещё дальше, чем никто, потому что ты выбрал с ним развестись! — А ты не думал, что это решение сделало нашу жизнь лучше? Что мою жизнь это сделало лучше? Его? — вдруг подал голос Поттер. — Что разрыв одних отношений — супружеских в нашем случае — не обозначает обязательно разрыв всех других отношений? Сколько родителей в разводе воспитывают совместных детей, сколько бывших супругов или просто пар вместе ведут бизнес… И не все из них в стадии войны. Если не сложилось, например, в любви, зачем всё переводить в диаметральность? В ненависть? Это ведь выбор, ненавидеть кого-то или нет. — А любить? Это тоже выбор? — едко спросил Томми, буквально сверля взглядом Поттера. — А вот на этот вопрос каждый отвечает для себя сам. Но то, что точно в твоей власти, — это выбрать, с кем строить отношения и какие. И это не только о любви. Это в принципе о жизни, — также резко ответил Гарри. Драко где-то внутри било крупной дрожью, и он искренне удивился, что его руки не трясутся. Гарри озвучивал то, к чему он сам пришёл не далее как вчера, пока прогуливался по холодному Лондону в попытках до конца расставить мысли по местам после СПА. Его бледное лицо привлекло внимание присутствующих, и он постарался сосредоточиться на том, что говорил мистер Хагрид. — …непростая задача. Такой уровень принятия себя довольно редко случается в таком молодом возрасте. И как правило, этой работе над собой, не важно, она проделана интуитивно или с помощью специалиста, предшествует очень серьёзное потрясение. Нечто шоковое, мощное, непримиримое… Однако суть Гарри изложил верно. Мы сами выбираем наш круг общения, только давайте не будем придираться к словам, Кисси, — заметил он движение девушки и тут же пресёк возможные комментарии, — ты ведь понимаешь, что вполне способна управлять своими проявлениями характера. Да, есть люди, которые окружают нас независимо от нашего желания, но кого впускать сюда, — он показал на свою голову, — и сюда, — его ладонь легла на грудь, где бьётся сердце, — вы выбираете сами. И если вы ошиблись с выбором, и вам некомфортно с кем-то, но уйти совсем вы не можете, просто попробуйте усилием воли и осознанностью отдалиться от этого человека. И снова, вы всегда можете изменить своё мнение, если для этого будут основания. В нашей жизни на самом деле не так много действительно невосполнимых потерь. А теперь позвольте этой паре вернуться к заданию на этом сеансе. Драко, с чего всё началось? Малфой встрепенулся и совсем неожиданно для себя понял — он может выбрать, о чём говорить. И не обязательно врать о начале их фиктивных отношений или брака… И раз уж он решил играть по правилам Гарри, то почему бы не рассказать абсолютную правду? — С комплимента. Такого, который мне никто никогда не делал. С полного приятия меня как личности. Гарри вызывал во мне восторг и ощущение собственной ценности. Настоящей, понимаете? Истинной… Не за отметки или поведение, а просто ценности того, кто я. Это для меня стало… Будто наркотиком… Пьянящее чувство, что меня принимают со всеми закидонами. Потти всегда вызывал во мне… Не знаю, как сказать… Он будил во мне любовь к самому себе. С этого всё началось. С того, как он смотрел на меня. Каким он меня видел… — Уау… — только и сказал Ток, а его подруга закусила губу в явной зависти. Но промолчала. — Это… Очень сильное описание, Драко, но всё это о тебе. А о Гарри ты можешь что-то сказать? Впечатление… Эмоции по отношению к нему… — заметил мистер Хагрид. Поттер криво улыбнулся, так и не глядя на друга. Будто ситуация была им узнаваема. Будто это замечание мужчины резануло, но было им предугадано. Малфою вдруг стало очевидно, что Гарри явно недооценивал эти сеансы. Не думал, что они могут задеть что-то по-настоящему глубокое. Что сейчас Потти переживает внутри какой-то конфликт, к которому совсем не готовился. Драко смотрел на лицо Поттера, почему-то совсем не видя в нём бывшего мужа, о котором говорил Томми. Только близкого человека, потерянного по собственной глупости лучшего друга. — Сильный. Обаятельный. Искренний. Очень сильный и взрослый… Вот как я о нём подумал тогда. И, если честно, очень часто именно так о нём и думал в то время. Что он сильный. Не только физически. Он сильный человек, и это притягивало магнитом, потому что его сила была мягкой, заботливой, поверьте, мне есть с чем сравнить. Он был моим героем, Рубеус… — Драко отчего-то нашёл взглядом ментора и смотрел теперь только на него. Будто делился чем-то на персональном приёме. — Он навсегда остался моим героем. Спасителем Драко Малфоя. Даже сейчас он — мой спаситель. Мой герой. — мистер Хагрид что-то коротко записал в свой планшет и Драко будто пришёл в себя. Слишком много чужих глаз смотрели на него. И зелёные глаза Гарри тоже. Малфой потупил взгляд и обнял себя руками, но быстро преодолел этот момент душевного эксгибиционизма, подключая свой опыт публичных выступлений и навыки оставаться нейтральным. Хотя бы внешне. — Почти как и для всех здесь присутствующих и ещё тысяч ребят, которые смотрят его канал. Но всё-таки чуть-чуть больше. — Мг-мг, — Рубеус не знал, как на это реагировать. — Это не совсем то, о чём был вопрос, но тоже вполне достаточное описание… Гарри? Не хочешь теперь и ты ответить? — С красной помады. Всё началось с красной помады. Я сначала, если честно, увидел эти губы… А уже потом их обладателя. Я был обескуражен и покорён этими изгибами… Тогда, в свои тринадцать, едва ли я знал такие слова, — пошутил Поттер, но глаз от Драко не отводил, от его губ, поднимаясь к глазам, а потом снова опуская взгляд на губы. — Но было именно так. Ты мне показался очень хрупким и, вместе с тем, абсолютно несгибаемым. То, как ты носил эту помаду… Как скользил невидящим взглядом по всем, кто выражал своё недовольство, удивление или интерес… И сам по себе тот факт, что ты ответил мне, улыбнулся, заговорил… Это был как рождественский подарок… Это было уау! Я чувствовал себя особенным. У-ни-каль-ным… В то время я совсем не стремился заводить друзей. Не видел вокруг себя никого, кого захотел бы назвать другом. А ты, Драко Малфой, ты… Был таким, что невозможно было не… — он замялся, будто не мог правил но подобрать слова. — Не захотеть тебя, понимаешь… Ты же звезда, ты… Светишься… И в мои тринадцать ты стал первым человеком, которому я захотел открыться, впустить в свою жизнь друга… Внести в неё эту красную помаду на тебе… Это яркое пятно… Этот свет… Ты стал моим первым, и, как мы видим сейчас, вечным другом, — к концу его речь стала чуть печальнее, но он всё ещё улыбался. — Вот с этого всё и началось… — он вздохнул, тяжело и как-то обречённо. Но не закончил. Он определённо был на своей волне, и вместе с тем, его на этой волне всё ещё несло. Будто всё предыдущее молчание было лишь для того, чтобы накопить мысли, а сейчас никто и ничто не могло запретить ему высказать их. — Не надо, мистер Хагрид, ваших комментариев, что это всё о нём… Посмотрите на него, всё всегда о нём, мистер Хагрид… Всё всегда о нём, он же Мистер_Королева_Драмы… И он — мой вечный друг. Не важно, кто и что о нём пишет или говорит, не важно, что вы все думаете о нём, или думаете, что знаете о нём. То, что я знаю о нём, то, что я вижу в нём… Он кошмарен, ужасен, истеричен, инфантилен и катастрофически эгоцентричен. Что не мешает ему быть наивным, чутким, благородным и честным, добрым в такой степени, что я иногда боюсь за него. Поэтому, Томми, мы всё ещё друзья. Поэтому, Кисси, мы не стремимся к взаимному уничтожению. Мы уважаем друг друга за те достоинства, которые вы, может, и не видите даже сквозь объективы камер, и мы знаем о недостатках друг друга достаточно, чтобы не удивляться им, не циклиться, не цепляться за них. Мы выбрали дружбу, принимая всё. Не желая переделать или исправить. Поэтому развод не стал концом. Мы просто пошли другим путём. То, что мы не смогли построить семью, вовсе не значит, что мы не можем построить что-то другое. Посмотрите… Ваш Центр работает и принимает новых подопечных. В Майами появилось несколько групп поддержки детей с особенностями развития, курсы по преодолению страхов с помощью рисования… Здесь работает моя школа, и половина её — это заслуга Драко. Сколько замечательных вещей мы создали вместе, просто потому, что сами выбрали не воевать! Не обижаться. Это ведь пустое… Драко видел ясно как белый день, что Гарри говорит всё это про себя. Он не обманывался, думая, что Поттер находится в плену иллюзий о том, как Мистер_Королева_Драмы относился к их дружбе. Зная его вдоль и поперёк, Гарри точно осознавал, что Драко просто проебал их дружбу, променял её на Тео. На свою счастливую розовую картинку. Гарри говорил о себе. Но давал Малфою шанс всё сделать правильно. Только Драко не мог выдавить из себя ни слова. — Так, ребята, время подошло к концу. Я знаю, что многие из вас ещё не высказались. Не думайте, что вас пронесло. Гарри, Драко, думаю, что следующий сеанс мы вполне можем провести без вас, потому что продолжим сегодняшнюю тему, по которой вы оба уже отработали. Всем спасибо, жду вас в четверг. Поттер вылетел из зала, даже не попрощавшись со всеми. А Драко завис где-то в своих мыслях. Гарри дал ему шанс на прежнюю дружбу? Или это всё было для них — для ребят, которым нужно было всё это услышать. И откуда это всё в Потти_21_Потти? В мальчике, который катается на скейте? Всю следующую неделю контент Гарри был словно случайным. И Драко знал, что это потому, что сам Поттер не в порядке. Но лезть не решался. В конце концов, может, ему показалось, что Гарри снова протянул ему руку дружбы. В конце концов, может, Гарри тоже нужно время. Он не знал, что происходит в жизни Поттера. Только надеялся, что он действительно сильный, что он справится. И очень хотелось сейчас поддержать. Только имел ли он на это право? Лезть? И не сделает ли он только хуже? У Гарри есть парень, Колин. Они в отношениях уже долго, и скорее всего, у Потти есть с кем утешиться. Есть кому рассказать о своих проблемах. О себе он такого больше сказать сейчас не мог. Герм была всё ещё в аврале. У неё соревнования на носу, и Драко обещал, что будет на них. Отвлекать её не хотелось. Панс снова ушла с головой в отношения. И это было даже хорошо. Драко всё своё время отдавал занятиям с Седриком, и с удовольствием отмечал, что у него неплохо получается. Даже очень. Сам он себе нравился, по крайней мере. Дни проходили размеренно, расписание было ненапряжным, и Драко расслабился. Зря. Невилл уехал на континент — что-то связанное с работой, и Панс зажала Ледышку в угол. Пересказывать ей содержание сеансов Малфой просто не мог, но её рвение узнать о его отношениях с Гарри, было похожим на клещи. И пришлось делиться. На этот раз за бокалом мартини. — Панс, ты язва. — Мг. Я росла на твоих блогах. Что-то новое скажи… Например, ты уверен, что Гарри тебя больше не…? Что точно — дружба… И не большее… — заветное слово она будто боялась произносить после их прошлого разговора. — А как можно быть в этом уверенным? Если мы так и не поговорили толком. Если честно, это какой-то абсурд. Я — поганое ссыкло, а ему это просто не нужно. Что наводит на некоторые мысли, если ты ещё способна к логическому мышлению. На сеансах мы душу друг другу приоткрываем, а вне публики… — Драко беспомощно развёл руками. Его язвительность была абсолютно точно защитной реакцией, и то, что сам Малфой это понял, однозначно свидетельствовало, что сеансы с Рубеусом не проходят бесследно. После паузы он снова заговорил, уже отвечая на свой внутренний вопрос, — Я не хочу. У него есть Колин. И если бы он хотел мне что-то сказать… Если бы у него было, что мне сказать, он бы сказал. Это же Потти… Так что я руководствуюсь тем, что он говорил на сеансах. И из последнего из них я делаю вывод — он протянул мне оливковую ветвь. Я не полный дебил, чтобы ей не воспользоваться, но и навязываться я не буду. Плохой мир лучше хорошей войны. — Но вы ведь и не дружите! — непонимающе, возмущённо парировала Панс. — Вы не общаетесь! Эти ваши фуэте в блогах — это какая-то симуляция. Если бы вы остались друзьями, вы бы тусили вместе. А так… Бред какой-то! Драко обнял себя руками и кивнул. — Согласен, бред. Только я честно не знаю, о чём с ним говорить… Я же не полный дебил, чтобы рассказывать ему о Тео, а о видеоконтенте мы и так разговариваем. Если можно так сказать… Так что… Что есть… — И ты не скучаешь? — она прищурилась, будто подначивала парня на какое-то признание. Или хотя бы на то, чтобы задаться этим вопросом. Но Малфою не требовалось подсказки, он и так думал об этом без остановки, хотя и не признавался себе в этом. — Давишь на больное, да? — он выдержал длинную паузу, вздохнул, а потом как-то очень горестно продолжил. — Я волнуюсь. Я скучаю. По тому Потти, которым он был со мной… Я так часто вспоминаю, как мы жили с ним… Но время это давно в прошлом… И я… — Малфой всхлипнул. — Я пытаюсь себя не жалеть, но я очень скучаю… — Окей, нам нужна вторая бутылка… А я предупреждала, что лучше пить грязный… Утром у Малфоя должна была быть последняя репетиция. Которую он благополучно проспал. Голова и в час дня болела жестоко, и Драко только надеялся, что к вечеру он отойдёт. Панс его буквально споила. Но стало как-то легче. Будто с его рассказами о прошлом, с его воспоминаниями, шутками, пустыми комментариями о быте и о том, как они с Гарри уживались под одной крышей, ушла часть ужасного груза с души. Однако расплачивался за эту лёгкость Малфой тяжестью в голове. И только перед тем, как начать собираться на выступление, он увидел сообщение, отправленное Гарри вчера ночью. «Я выступаю «У Хельги» завтра вечером. Ты придёшь?» Вот такой подставы от этой маленькой сучки он не ожидал. У Малфоя включился пьяный тариф, а Пансифора Джеральда Паркинсон подсунула ему телефон. Сам бы он не взялся за него. Привычка не снимать пьяным въелась в подкорку. А потому он свой смартфон во время пьянок укладывал в очень труднодоступное место. Чтобы не было соблазна… Драко пролистал переписку. Волосы на голове вставали дыбом, но он внимательно вчитывался в текст. «Я сразу скажу, что это пьяный тариф. Чтобы не был вопросов». «Привет, Потти». «Я скучаю по тебе. По нам. Ты мой единственный друг. Ведь друг? Всё ещё?»

«Привет, Мистер_Королева_Драмы. Всё ещё? Давайте-ка подумаем… Всё ещё можно писать мне ночью? Всё ещё можно меня поражать своей наивностью и откровениями? Всё ещё можно…»

«Это не ответ, Гарри»

«Я всё сказал на группе, Дрейк. Что ещё ты хочешь услышать?»

«Что я полный идиот, что я тебя обидел, что я скотина, недостойная твоей дружбы, но ты даёшь мне шанс!» «Не читай предыдущее!» «Что мы можем общаться как раньше. Что мы будем общаться как раньше. Что я могу писать и звонить тебе.»

«Ты всегда мог, Драко. И ты сам перестал это делать, когда вернулся. Это ты обиделся на меня.»

Следующее сообщение пришло через полчаса, судя по таймтегу.

«Тебе не нужно моё разрешение, чтобы писать или звонить. Тебе нужно разобраться в своей голове, почему ты перестал это делать, решить этот вопрос и принять решение о том, как ты хочешь со мной общаться. Только мы оба изменились за этот год, и нельзя ожидать, что всё будет по-старому. Потому что я другой. И ты, Дрейк, и ты… Не могу поверить, что говорю это, но ты тоже изменился. Это не значит, что мы не можем дружить. Но тебе нужно понять, как ты этого хочешь.»

А дальше, спустя ещё час шло это чёртово приглашение. Малфой ни хрена не помнил. О чём они разговаривали, как дошло до того, что он взялся за телефон? Почему через час он пригласил Гарри на своё выступление? И сейчас очень хотелось придушить эту стерву. Но ещё сильнее хотелось узнать подробности. Трубку Паркинсон не сняла, зато написала, что вечером придёт его поддержать. Драко нервно сжал зубы — значит, подробностей не дождёшься. Они ведь наверняка обсуждали что-то об их отношениях… Только, что? Пытаясь как-то отвлечься от ужасного настроения и состояния здоровья, Драко принялся за самое любимое занятие. Макияж. То, что увлекало его с детства. Надевать образ. Тот, который можно лишь подчеркнуть одеждой, но всё оно — на лице. Внутреннее ощущение на лице, намерения, загадка и разгадка, настроение, состояние души, цели и даже слова — всё на лице. Макияж для Драко давно стал способом сказать. О скорби, о страхе, о сожалении или о победе. Это могла быть трагедия, выраженная линией скул, торжество на губах, потеря в острой стрелке. И да, результат, который Малфой в итоге увидел в зеркале был… Шокирующий. Он тут же скинул фото на свою страничку с соцсети. «Страшно?» — гласила надпись под снимком. Не тратя время на просмотр отклика, он ещё раз бросил взгляд в зеркало и покачал головой. Господи, как же он всё-таки мог быть таким слепым? Как мог так ранить Гарри? Если так им дорожит? Если так разделяет его боль? Сегодня годовщина смерти его родителей. И да, Драко искренне гордился тем, что он один во всём мире знает о том, насколько Гарри глубоко переживает этот день. Будто весь год он копит все печали и горести, и лишь один день позволяет себе погрустить о них. О несбывшемся детстве, о заботе, которой никто ему не давал, о… О неиспытанной родительской любви. Малфою тут же стало стыдно. Он ведь знал, что для Поттера значит этот день, а сам приглашает его посмотреть на свои танцульки! А потом вдруг стало страшно. А вдруг, он уже не единственный, кто знает его боль? Вдруг Криви тоже теперь достаточно близкий человек, чтобы знать об этом? Это вызвало смешанные чувства, распознать которые Драко не торопился. Было и другое на уме. А придёт ли Гарри? Он ведь не дал ему ответ… И каким-то странным образом, уже выходя из дома, чтобы сесть в такси, он подумал, что было бы хорошо, если бы Гарри не пришёл. Если бы посвятил этот вечер себе. Мандраж перед выходом на сцену был такой, что Драко едва дышал. И Панс, которая сказала, что Потти_21_Потти не отметился в списке пришедших, — откуда он там появился вообще, он решил узнать позже, — была посланником доброй вести. Это успокоило Драко и сняло странное внутреннее беспокойство. Только понять, что его беспокоило больше — то, что Гарри увидит его номер, или то, что он вынужден будет держать лицо и не сможет в этот день отдать должное памяти родителей, если всё же появится, Драко не смог. Но знал, что чувствовал бы себя виноватым, что отнял у него эту возможность. Образ смерти Сладкая_Ледышка_604 примерял на себя не впервые. Он не был суеверным, да и порой его бледная кожа выглядела как маска и без всякого макияжа. Учитывая характер сегодняшнего шоу, именно такой танец и такое направление были избраны, когда они с Седриком советовались по поводу концепции номера. Опытный танцор сразу отмел любые ритмичные и динамичные мелодии, мягко давая понять, что Драко не справится с нагрузкой. А потому они решили остановиться на чём-то, что по силам новичку. И до самого вчерашнего дня Королева Драмы думал, что это будет танец смерти. Только наложив сегодняшний мэйк-ап, Драко осознал, что это будет танец души. Души, которая не смогла остаться на земле, но и оставить того, кого любит здесь, не может. И музыка подходила идеально. А учитывая лишь тонкое белое трико, покрывающее ноги Малфоя, как вторая кожа, можно сказать, это даже символичнее. Увидев совсем рядом со сценой неожиданно прихорошившуюся Гермиону, показывающую большие пальцы вверх, и Паркинсон, изображающую шлепок по его заднице, Сладкая_Ледышка_604 улыбнулся им на эти ободряющие жесты и кивнул звукорежиссеру. Танец на пилоне — это и не танец вовсе. Это квинтэссенция возможностей человеческого тела и души. И да, стриптиз здесь был только если духовный. Потому что больше с себя снимать Драко ничего не планировал. Волнение ушло с прикосновением к чуть холодному металлу. Малфой знал, что совсем скоро он станет горячим, отзывчивым, что будет исполнять роль его опоры, поддержки, незыблемой и верной. Он кружил вокруг него, босыми ногами отмеряя окружность на сцене, то припадая к самому полу, то взмывая на цыпочки, то пропуская несколько шагов, поддерживаемый лишь силой собственных рук. Он был душой в тот момент. Душой, стремящейся к тому, кого пришлось покинуть. И в его сердце причудливо смешивались чувства — что это его душа так стремится к Гарри, что это могла быть его мама — Лили, оберегающая его, защищающая, что это потерянный кто-то, навсегда оказавшийся в забвении, покинутый всеми, но не предавший свою любовь. Руки привычно исполняли захваты, тело послушно обвивалось вокруг пилона, прогибаясь, сминаясь, сворачиваясь, а потом раскрываясь навстречу полёту. Музыка заполнила всё сознание, и когда он вспорхнул в последний раз, чтобы через мгновение оказаться на коленях перед блестящим шестом, словно в молитве неведомому, её потеря казалась почти физически болезненной. Но мелодия ушла, а через очень долгий вдох зал разразился аплодисментами. Драко поклонился, и уже поднимаясь из поклона, отчего-то совсем не в силах наслаждаться признанием толпы, а стремясь скорее уйти, не от скромности, а от того, что что-то слишком личное произошло с ним на этой сцене, он увидел знакомые зелёные глаза. Он смотрел издалека. Рядом сидел Криви, ковыряясь трубочкой в бокале, но это Малфой уловил лишь мельком. Гарри смотрел на него. Растерянно, больно, словно в испуге или непонимании. Мистер_Королева_Драмы отвёл глаза, боясь различить во взгляде друга разочарование. Кивнул кому-то и бросился вон с глаз толпы. Больше всего сейчас хотелось остаться за закрытыми дверями, но надолго он бросить подруг не мог, да и обещание организовать небольшое шоу для подписчиков после выступления не позволяло ему просто не вернуться. И всё же, глядя в зеркало на себя, поправляя макияж, который, слава богу, не потёк от ручьёв пота, что стекали по его лбу и вискам, он впервые в жизни понял, что не хочет сейчас идти к своим зрителям. Что сейчас почему-то не готов столкнуться с их «любовью и вниманием». Что ему не хочется пить их восхищение, не хочется красоваться и принимать комплименты. Не сейчас. И это не усталость, это просто какое-то новое состояние души, когда хочется тишины. Когда хочется разделить вечер только с одним человеком — близким и родным. — Драко! — Ледышка моя невероятная! Девочки почти ворвались в гримёрку, перебивая друг друга. — Это было совершенно неожиданно. Я не знала, что будет так круто, ты так летал, ох, святые визажисты, как бабочка, как птица! И это так возвышенно… — Было очень красиво, Драко… И действительно неожиданно. Ты в таком образе… Своеобразном… — Гермиона была чуть более лаконична с выражением восторгов. Малфой откинулся на спинку кресла, устало проведя ладонями по бёдрам. — Тебе не очень понравилось, Герм… Я же вижу… Девушка странно на него посмотрела. — Нет, ты не прав. Просто это… Искусство, понимаешь? Не то, что ты делаешь всегда, это настоящее творчество, и это задевает какие-то глубокие слои. И из этого не вырваться за минуту. Мне нужно время отойти. Драко поджал губы, а Пансифора скривилась, изображая тошноту от вечной нудятины подруги. — И всё-таки, как это было, Герм? — тихо спросил Драко. Она вздохнула. — Это было сильно. Очень серьёзно… Такая… Тяжёлая работа… И это не тоска, это будто печаль от расставания… От потери… Я вспомнила Мел… Хотя столько времени прошло… Драко, это и правда было очень сильно. Правда, совсем не в стиле Хэллоуина. Куда важнее и глубже… И так на тебя не похоже… Так не похоже… — она говорила задумчиво и не быстро, подбирая описание того, что видела. — Не знаю, я просто расплакалась, — легкомысленно ответила Панс, которая точно всё ещё была под впечатлением, но не хотела портить себе настроение такими мыслями. — И да, это основа YSL, так что ничего не размазалось… Драко, это, и правда, очень круто… Наденешь этот пиджак? Получится такая маленькая французская смерть… Это же Хэллоуин… — протянула она. — Там половина гостей в костюмах… — Не сегодня, Панс. Не то настроение… Буду Сладкой_Ледышкой_604 без масок и грима… — пошутил Драко, даже не пробуя смыть свой мэйк-ап. Но Паркинсон было не провести. — Что случилось? Ты же… Ты расстроился, что Гарри не пришёл? — Как раз наоборот. Он видел. И мне так стыдно, что я его сюда вытянул… — Малфой закрыл лицо ладонями. — И за это я должен поблагодарить тебя, ты, бессовестная маленькая дрянь! — Я не понимаю… — Панс, и правда, подгрузилась немного, хмуря брови, пытаясь понять причину такого настроения Драко. — Ты же не стрип танцевал… Или ты думаешь, ему не понравилось? Драко долго и очень осторожно выдохнул и посмотрел на обеих девушек так, чтобы стало понятно, что развивать эту тему далеко он не станет. — Не знаю, и это, наверное, не самое важное. Просто сегодня особенный день. А я вытащил его в этот клуб… Я знаю, что ему хотелось бы провести вечер по-другому… — Так, Малфой, ты меня бесишь! Во-первых одевайся, сидишь тут, сосками светишь, а тебе ещё выступать! А во-вторых, достал уже решать и думать за Потти_21_Потти. Если он здесь, то сам этого захотел. Не захотел бы, не пришёл. Мне кажется, он вполне ясно дал тебе понять, что не всё вертится вокруг тебя в этом мире. Я хотя бы дала ему выбор — прийти или нет. А ты просто решил, что ему тут не место! — парень растерянно хлопнул ресницами, и уголки его губ, затонированные в цвет основы, а оттого почти не видные на лице, ещё сильнее опустились. — Не хандри, ну, Драко! — Панс обняла его со спины, и совершенно неожиданно к этим обнимашкам присоединилась Гермиона. — Мы поговорим об этом, Драко Малфой. Ты на себя не похож… И я чувствую себя виноватой, что так мало в последнее время с тобой общаюсь. А она влияет на тебя просто ужасно… — она ткнула пальцем под рёбра Панси, и та засмеялась щекотке. — Девочки… — протянул Драко, сдерживая слёзы едва-едва. — Я не заслуживаю таких потрясных подруг… И Гарри я тоже не заслуживаю… — Р-р-р, — шутливо прорычала Панси, снова становясь в образ злой, рассерженной кошки, — это не в твоей власти, красотуля. Хочу и дружу! Тоже мне, Королева Драмы! Малфой улыбнулся и поблагодарил девочек за поддержку. А потом вдруг стал серьёзным и закрытым, всмотрелся в их лица в отражении и выдал таким тоном, будто пытался донести до девочек теорию относительности: — Нет, правда, девочки. Спасибо вам. Это так важно… Ваши слова и поддержка — это очень важно. Спасибо.