Параллельный мир

— Всё уже в машине? Цзян Ваньинь оглянулся и увидел, что Лань Сичэнь подходит к нему и кладет в машину еще одну сумку. — Думаю, да, — ответил Цзян Ваньинь. — Отлично, теперь мы готовы ехать… Сиси присмотрит за домом и детьми, — улыбнулся Лань Сичэнь и наклонился, чтобы слегка погладить Обнимашку по голове, а потом, развернувшись, сел на водительское место. — Будьте осторожны! — помахала Сиси им на прощанье. Цзян Ваньинь кивнул ей и последовал за Лань Сичэнем, садясь в машину на пассажирское сиденье и пристёгивая ремень безопасности. Прошла еще одна неделя после произошедшего. Цзян Ваньинь за это время успел съездить в компанию, чтобы все проверить. После шоу «Престиж» там царил беспорядок: повсюду распространялись различные сплетни и новости. Потребовалось несколько дней, чтобы всё немного устаканилось и в какой-то момент Цзиньчжу позвонила ему, сказав, чтобы он оставался дома, так как компанию наводнили СМИ. Ни Лань Сичэнь, ни Цзян Ваньинь не присутствовали ни на одном интервью, а лишь только отдали письмо со всеми заявлениями, которое Цзиньчжу передала средствам массовой информации. Цзян Ваньинь был удивлен: иногда он мог видеть людей, неуклюже прячущихся около их дома. У него может и не было тех высоких навыков самосовершенствования, что были у него раньше, но он определенно мог чувствовать, когда кто-то смотрит на него. Он рассказал Лань Сичэню о «шпионах», как он подумал, но Лань Сичэнь объяснил, что это, вероятно, папарацци или же просто люди из СМИ, что пытаются выведать некоторую информацию. К счастью, эти люди в какой-то момент прекратили появляться, вероятно, потому, что и сенсационность новости начала утихать. Или же их спугнул Не Минцзюэ, зачастивший появляться у них в гостях. У Цзыдянь Хауса дела шли хорошо, пока он отсутствовал: Цзиньчжу обо всем позаботилась. Она начала докладывать ему обо всем происходящем, но, честно говоря, Цзян Ваньинь, понимал только тридцать процентов из того, что она говорила. Он понял только то, что некоторые из клиентов, которые разорвали с ними отношения раньше из-за тех ложных обвинений в плагиате — вернулись, чтобы извиниться и снова предложить партнерство. Честно говоря, если бы это зависело от Цзян Ваньиня — он бы сразу отказался. В мире совершенствования было известно, что Юньмэн Цзян оказывает большую поддержку предприятиям или помогает другим орденам, но как только они нарушают соглашение или просто подрывают его доверие — вернуть благосклонность Цзян Ваньиня крайне трудная задача. Однако, это — не Юньмэн Цзян, и Цзян Ваньинь не знает, как здесь всё работает. Он не хочет принимать решения так, словно он руководит своим орденом, ведь это — другой мир, и он не хочет поставить под угрозу компанию Цзян Чэна. Поэтому, он предоставил действия на выбор Цзиньчжу и остальной команды. И в один прекрасный день Лань Сичэнь внезапно предложил отправиться в поездку всей семьей. Вэй Усянь сразу же согласился и сказал, что это может помочь Цзян Ваньиню и Лань Сичэню расслабиться после всего произошедшего. Вот почему они сейчас едут на пляж. Когда Цзян Ваньинь спросил, что же такое «пляж» — Лань Сичэнь объяснил ему и он, наконец, понял, когда тот сказал, что это море. Цзян Ваньинь никогда не бывал на море, но часто слышал от людей, что это безумно красивое место, где причаливают большие торговые корабли. Он вырос на озерах и никогда особо не отваживался уезжать из Юньмэна. Он действительно с нетерпением этого ждет. Его мысли прервал завибрировавший телефон в кармане, от чего он даже встрепенулся. Это устройство до сих пор удивляет его, когда начинает звонить из ниоткуда. Он вытянул телефон и, увидев имя звонящего, закатил глаза и нажал зеленую кнопку. Лицо Вэй Усяня тут же появилось на экране: — Цзян Чэн! Ребята, вы уже в пути? — спросил он, и Цзян Ваньинь увидел, что тот тоже сидит в машине, но, похоже, она не движется. — Да, А-Цзе тоже уже выехала. — Отлично! Но мы немного опоздаем! У нас спустило шины, но Лань Чжань уже их ремонтирует! — Вэй Усянь вышел из машины, держа Лань Сычжуя на руках. — Вам нужна помощь? — ответил Лань Сичэнь, не сводя глаз с дороги. — Да не, Сичэнь-гэ! Вы, ребята, езжайте вперед. Мы, на самом деле ненадолго задержимся, я позвонил просто, чтобы сказать... ну всё, пока! — Вэй Усянь сбросил звонок, и Цзян Ваньинь закатил глаза. — Какая досада, — пробормотал Цзян Ваньинь, прежде чем сунуть телефон обратно в карман. Лань Сичэнь только усмехнулся, продолжая вести машину. Планирование этой поездки заняло целую неделю, потому что, как оказалось, все очень хотели присоединиться. Во-первых: Цзян Яньли и ее семья, Вэй Усянь, его муж и сын. Его родители также согласились, что застало Цзян Ваньиня врасплох, и даже когда госпожа Цзинь услышала эту новость, то тоже присоединилась. Правда Цзян Ваньинь не очень хотел видеть Цзинь Гуаншаня, и, к его счастью, этот человек не будет присутствовать, потому что находится заграницей. А вот Лань Цижэнь, к всеобщему удивлению, согласился приехать. — О чем задумался? — спросил Лань Сичэнь, заметив, как его брови слегка нахмурились. — О твоём дяде. Лань Сичэнь усмехнулся: — Не о чем беспокоиться, ты ему очень нравишься… то есть, А-Чэн нравится. — Вот как, — Цзян Ваньинь задумчиво кивнул и посмотрел в окно, наблюдая за пейзажем. — Недоволен он был только по отношению к Вэй Ину, но они уже работают над этим и последние несколько лет в довольно хороших отношениях. Что ж, это совсем не удивительно: Лань Цижэнь даже в этом мире не очень любит Вэй Усяня. — Я был бы удивлен, если бы ему нравился Вэй Ин. — Почему? — Лань Цижэнь, которого я знал, тоже не любит Вэй Ина. Услышав это, губы Лань Сичэня скривились в легкой веселой улыбке: — Правда? Что произошло? Цзян Ваньинь начал рассказывать истории, что происходили, когда они находились в Облачных Глубинах. Обо всех проделках, что проворачивал Вэй Усянь и, конечно, он пропускал те части рассказа, где он сам участвовал, потому что… что ж, в любом случае, это Вэй Усянь подбивал его на это. Остальную часть поездки они обменивались историями между собой: Лань Сичэнь слушал его очень внимательно и проявлял видимую заинтересованность. Это очень радовало Цзян Ваньиня, потому что он не любил тратить свое время на разговоры, когда кому-то это не интересно. Прошло несколько часов и вот, они прибыли к домику на берегу моря. Лань Сичэнь сказал, что это была личная собственность семьи Цзян, их домик для отдыха. Цзян Ваньинь заметил у дома уже припаркованные три машины, но его взгляд сразу же устремился к песчаному пляжу вдалеке, и он слегка удивлённо вздохнул, наконец своими собственными глазами увидев море. — Нравится? — спросил Лань Сичэнь, припарковав машину и отстёгивая ремни безопасности. — Ага, — пробормотал Цзян Ваньинь и, выходя из машины, снова посмотрел на большой дом, вокруг которого росли пальмы, что давали достаточно хорошую тень от солнца. — Дядя! Цзян Ваньинь обернулся на голос и увидел, что Цзинь Лин бежит в его направлении, устремившись, как всегда, прямо к его ноге. Мужчина успел приложить ладонь ко лбу ребенка до того, как он врежется в его колено. — Осторожней, — сказал он и поднял ребенка на руки. Он оглянулся на Лань Сичэня, который был занят выгрузкой их багажа. — Твоя рана, — нахмурился Цзян Ваньинь. — Я в порядке, она уже зажила. Идите внутрь, я скоро подойду, — Лань Сичэнь улыбнулся ему. Цзян Ваньинь некоторое время смотрел на него, но, вздохнув, собирался уже войти в домик, как чуть не врезался в Мэн Яо. — Ох! Простите меня, — сказал Мэн Яо, неся поднос с чем-то похожим на мясо и овощи… на палке? — Привет, Цзян Чэн. — Привет, — ответил Цзян Ваньинь. — Яньли внутри, а я несу это А-Цзюэ, чтобы мы могли начать готовить барбекю, — улыбнулся ему Мэн Яо, прежде чем уйти. Разговаривать с ним всё еще было странно. И что вообще такое это «барбекю»? Цзян Ваньинь покачал головой и прошел внутрь дома: он был большим и просторным. Большие окна были приоткрыты, позволяя морскому бризу гулять по помещениям. И… еще Цзян Ваньинь заметил резные изображения цветков лотоса на стенах и колоннах, которые напомнили ему о Пристани Лотоса. — А-Чэн. Цзян Ваньинь вздрогнул и выпрямился: у его тела уже выработался рефлекс, чтобы реагировать каждый раз, когда он слышит голос своей матери. — Мам, — поздоровался он с небольшим поклоном, и Юй Цзыюань приподняла бровь. Было странно видеть свою мать с такой прической, когда волосы собраны в пучок. Несколько прядей челки обрамляли ее лицо, а одета она была в светло-лиловое платье и черные сандалии. Она улыбнулась Цзинь Лину, когда ребенок позвал ее, и подошла, чтобы быстро обнять их. Она отстранилась и, погладив Цзинь Лина по голове, спросила: — Где Сичэнь? — Занят нашими вещами, — ответил Цзян Ваньинь, и Юй Цзыюань наклонила голову, чтобы посмотреть за его спину, прежде чем кивнуть. — Ну, тогда проходи... Вы хорошо доехали? — Да, всё в порядке. Юй Цзыюань взглянула на часы и нахмурилась. — А где этот гремлин и его муж? — У них спустило шины. Думаю, они подъедут немного позже, — ответил Цзян Ваньинь и наклонился, чтобы поставить Цзинь Лина на пол. Ребенок сразу же побежал обратно в гостиную, где, по всей видимости, он до их приезда играл в какую-то игру: были слышны звуки включенного телевизора. Цзян Ваньинь огляделся, ища взглядом своего отца, но так и не завидев его — погрустнел от мысли, что он, похоже, решил не приходить. — Если ты ищешь своего отца, то он был снаружи, помогает Не Минцзюэ расставлять стол и стулья, — сказала Юй Цзыюань и взяла со столика шляпу и солнцезащитные очки. — Пойду проверю, как они там, а ты пока помоги А-Ли на кухне, — женщина махнула ему в сторону нужной комнаты и позвала Цзинь Лина. Тот сразу подбежал к ней и они вместе вышли из дома. Цзян Ваньинь наблюдал, как они встретились с Лань Сичэнем и Цзинь Цзысюанем, что как раз раскладывали вещи. Он повернулся в сторону кухни, куда указывала его мать. Что ж, значит, его отец тоже здесь. Ему всё еще немного непривычно видеть своих родителей в хороших отношениях, он мог бы… даже привыкнуть к этому. Ему потребовалось время, чтобы отыскать кухню: дом был слишком большим и с огромным количеством комнат. Проходя мимо очередной комнаты, он почувствовал запах вкуснейшей еды и это помогло ему найти кухню. — Сестренка. — А-Чэн! — Цзян Яньли улыбнулась ему и, вытерев руки полотенцем подошла к Цзян Ваньиню, заключая его в крепкие объятия. — Вы с Сичэнем рановато. Но, в любом случае, проходи. Поможешь мне немного, ладно? — Цзян Ваньинь последовал за ней, пытаясь понять данные ему инструкции. Он спокойно мог справиться с банальной нарезкой овощей, однако некоторые из ингредиентов, которые она упомянула — Цзян Ваньиню не были знакомы и он с трудом пытался в них разобраться. К счастью, Цзян Яньли не обращала слишком много внимания на его ошибки и просто улыбалась ему. Когда они закончили, он помог ей вынести посуду на улицу и был удивлен, увидев всех там. Лань Сичэнь и Цзинь Цзысюань были заняты, закрепляя какую-то сеть, привязывая ее к двум столбам, Цзинь Лин играл в песке, в то время как Цзян Фэнмянь сидел рядом с ним и Юй Цзыюань, разговаривающая с кем-то по телефону. Когда они подошли к толпе — Мэн Яо помахал им из-за стола, и Цзян Чэн поставил тарелку со свеженарезанными фруктами. — О, арбузы! — Мэн Яо улыбнулся и взял одну дольку, помахав Цзинь Лину: — А-Лин! Иди сюда, здесь твой любимый арбуз! Цзинь Лин тут же подбежал к ним, и Мэн Яо протянул ему две дольки: — Отдай дедушке. Ребенок поблагодарил его и кивнул, прежде чем снова убежать. Цзян Чэн, нахмурившись, наблюдал за происходящим. Как бы он ни хотел разделять Мэн Яо и Цзинь Гуанъяо в своей голове — он все еще не чувствует себя комфортно рядом с ним. Потому что человек, который улыбается и ведет себя так «мило» с ним — чуть не убил его племянника. Его враждебный вид и хмурый взгляд определенно заставили Мэн Яо почувствовать себя неловко, потому он тихо извинился. Он взглядом следил за его движениями, но тут же прекратил, когда по спине его ударила тяжелая рука. — Не пугай моего мужа, — сказал Не Минцзюэ, становясь рядом с ним. Цзян Чэн скривился, и Не Минцзюэ усмехнулся на это, жестом предлагая пройтись до места, где он готовил блюдо, что ранее ему назвали как «барбекю». — Как всегда, эмоции отражаются на твоём лице. Совершенно очевидно, о чем ты думаешь. — Ох? Не тебе меня упрекать, потому что о тебе я могу сказать то же самое. На самом деле ты делаешь это даже хуже, чем я. Не Минцзюэ приподнял бровь: — Со мной ты становишься дерзким, Цзян Ваньинь. — Ты здесь не Глава Ордена. Мне не нужно быть дипломатичным, — пожал плечами Цзян Ваньинь и скрестил руки на груди. Услышав это, Не Минцзюэ засмеялся и протянул ему веер: — Понял, принял. Тогда помоги мне здесь и подуй на угли, — он начал переворачивать палки с мясом, проверяя, приготовились ли они. — У меня такое чувство, что мы могли бы стать хорошими друзьями в мире совершенствования. — Ну, у вас уже был свой круг друзей. — Я, кстати, всегда думал над этим. Почему ты не присоединялся к нам или что-то в этом роде? Мы могли бы помочь тебе, но ты предпочёл оставаться в тени, — сказал Не Минцзюэ, кладя кусок на тарелку. Цзян Ваньинь вздохнул, махнув рукой, чтобы отогнать дым от лица, и продолжил раздувать угли. — Честно говоря, у вас троих была такая сильная аура трех почитаемых заклинателей, которые многого достигли по сравнению с Главой Ордена, у которого едва молоко на губах обсохло. Ты действительно думал, что я подойду к вам троим и скажу: «Ох, ребята, вы такие классные, позвольте мне присоединиться к вашему братству», — скривился Цзян Ваньинь. — Кроме того, я был молод и чувствовал, что должен проявить себя, ни на кого не полагаясь. Я хоть и был зелёным, но был не настолько глуп, чтобы не разбираться в политике. Никто не поможет тебе, если не извлечет из этого какую-то выгоду. — …и правда. Ладно, я понял. — Все эти старики-главы думали, что могут мной манипулировать, ха! — фыркнул Цзян Ваньинь. — Ты в одиночку добился того, что имеешь, и я действительно восхищаюсь этим в тебе. Цзян Ваньинь повернулся и смотрел на него некоторое время, но в итоге отвернулся, пожав плечами. На самом деле он был польщен, услышав это. В конце концов, Не Минцзюэ - это тот, на кого он раньше равнялся. — Ладно, а что мы вообще готовим? — Барбекю. Это маринованное мясо, пожаренное с помидорами и болгарским перцем, — Не Минцзюэ взял одну из палок, на которых было уже приготовленное мясо, и протянул ее Цзян Ваньиню. — На, попробуй. Цзян Ваньинь непонимающе уставился на предложенную еду, но в итоге откусил на пробу и удивился от того, насколько это было вкусно. Он продолжил кушать, стоя рядом с мужчиной. — Знаешь что? По-моему, хорошо, что ты всё-таки не присоединился к нам. То есть, взгляни, что случилось с нами тремя, — сказал Не Минцзюэ. — Представь себе всё то дерьмо, через которое мне пришлось бы пройти, если бы я это сделал… — В конце концов, мы все пострадали. — Но ты все еще можешь смотреть ему в лицо, — Цзян Ваньинь указал на Мэн Яо. Тот стоял и разговаривал с Лань Сичэнем, потому он нахмурился от этого и поднял руку, чтобы не дать Не Минцзюэ что-то сказать. — Прежде, чем ты что-нибудь скажешь: я знаю, что это не совсем он, и это другой человек, но я просто не могу так просто ему улыбаться. Не после всего, что произошло. — Я понимаю, поверь мне, — сказал Не Минцзюэ, прежде чем переложить приготовленное мясо на тарелку. — Мне тоже было тяжело. Каждый раз, когда я смотрел ему в лицо, то вспоминал обо всем, что он сделал. Но моя жизнь здесь — не такая, как в мире совершенствования: моей маме пришлось растить нас самостоятельно после того, как мой отец оставил нас, чтобы жениться на своей богатой любовнице. Мне приходилось одновременно работать, и учиться. И когда мне было семнадцать, то моя мама заболела... Тогда я пошел просить денег у отца, но он вышвырнул меня, — вздохнул он. Цзян Ваньинь ничего не говорил и просто молчал, слушая Не Минцзюэ. — Я так сильно тогда рассмеялся и, по иронии судьбы, лицо Цзинь Гуанъяо предстало у меня в голове. Тогда я понял, насколько я беспомощен без денег, силы и средств. Я ничего не мог сделать, — Не Минцзюэ добавил еще мяса на гриль. — Семья Сичэня помогла нам, Мэн Яо тоже... И именно с того дня я начал задумываться о том, что произошло в мире совершенствования. И именно тогда я понял, почему Цзинь Гуанъяо сделал то, что он сделал. Но это не значит, что я согласен с этим: с какой стороны не посмотреть, он все же убил кого-то... Но теперь у меня есть еще один шанс в жизни. В другом мире, который я хотел изменить не только для себя, но и для окружающих нас людей. Я решил двигаться дальше, забыть о мире совершенствования, и вот, мы здесь. — Я восхищаюсь тобой за это. Всё… должно быть, это очень сложно. — Было, но сейчас у меня все хорошо. Тебе следует сделать тоже самое, — Не Минцзюэ легонько похлопал его по спине. — Тебя там не было. Ты не знаешь, что случилось. — Конечно… прости, я не должен был этого говорить. Цзян Ваньинь уставился на дым, исходящий от гриля. — Лань Сичэнь очень страдал от этого. Он изолировал себя от того, чего даже не делал. Он уверенно считает, что он был одной из причин смерти двух своих названных братьев. Он настолько полон вины, что гниет в Ханьши, как и его отец. Трудно видеть его таким. — Вот почему тебе нужно вернуться, — сказал Не Минцзюэ, и Цзян Ваньинь повернулся к нему лицом, удивленный этим внезапным заявлением. — Не Минцзюэ… — Я не знаю, как это сделать, но если тебе понадобится помощь — я помогу. — Почему ты вдруг это говоришь? — Ты не принадлежишь этому миру, Цзян Ваньинь. Цзян Ваньинь нахмурился: — И ты тоже! — он был сбит с толку и не понимал, почему Не Минцзюэ внезапно поднял эту тему. — Кроме того, я даже не уверен, что там с моим телом, чтобы в него вернуться… — Насколько ты уверен, что умер там? — Я… — Цзян Ваньинь нахмурился. Он определенно получил колотую рану и это всё, что он помнит. Потом он потерял сознание и… теперь вопрос, заданный Не Минцзюэ, заставил его переосмыслить ту ночь. Он тогда не чувствовал, как его сердцебиение замедляется, скорее от усталости... и это было болезненно. — Я потерял сознание. — Было ли что-нибудь необычное, что случилось до этого? Цзян Ваньинь закрыл глаза, снова вспоминая ту ночь. Звук встречающихся друг с другом лезвий, потом острая боль в боку, потом ощущение капель дождя на собственном лице и… звуки колокольчика. — Колокольчик... я слышал звон колокольчика. — Это необычно... Я не слышал их, когда… ну ты понял, — вздохнул Не Минцзюэ, — я почти уверен, что ты сможешь вернуться. Баошань Санжэнь не давала бы тебе ложных надежд, если бы это было неправдой. Должен быть способ. — …почему ты вдруг решил мне помогать? Ты понимаешь, что если я вернусь, мы не знаем, что случится с этим телом... А потом... — он взглянул на Лань Сичэня, — Сичэнь будет опустошен. — Потому что это неправильно. Вам обоим и так больно, а если это притворство будет продолжаться — вы оба в конечном итоге уничтожите друг друга. Цзян Ваньинь нахмурился. Он это знает.

__________

— Мы на месте!! Цзян Ваньинь оглянулся и увидел, что Вэй Ин выпрыгнул из машины, Лань Ванцзи аккуратно вышел за ним, а Лань Сычжуй уже бежал к Цзинь Лину, который сейчас сидел рядом с Цзян Ваньинем, потому что они играли в песке, строя замок. Двое детей обнялись друг с другом, и Сычжуй вежливо поздоровался с Цзян Ваньинем, спрашивая разрешение, может ли он поиграть с Цзинь Лином, на что Цзян Ваньинь согласился. — Не заплывайте далеко! — крикнул он, когда двое детей побежали к воде. Он повернулся к Вэй Ину и нахмурился: — Почему вы так долго? — спросил он, скрестив руки. — Ох, просто мы заехали за дядей Циженем по дороге, — сказал он, и Цзян Ваньинь, оглянувшись, увидел, что Лань Цижэнь разговаривает с его родителями. Он спокойно наблюдал за ним и подмечал различия: здесь у этого человека не было его привычной бородки. Он выглядит намного моложе, чем тот, кто живет в мире заклинательства. Что ж, он прекрасно понимал, как работают гены Ланей, поэтому можно даже не гадать, почему этот человек всё еще так хорошо выглядит. Еще Цзян Ваньинь подметил, что его жесткая поза и аура всё такая же, поэтому, в принципе, не так уж они и отличаются. — Ну что… в твоём мире он такой же? — прошептал Вэй Ин. — Разница набольшая: у того, кого я знал, была козлиная бородка. Вэй Ин прыснул от смеха, наверняка представляя эту картину у себя в голове. Цзян Ваньинь уже хотел было шикнуть Вэй Усяню, как заметил, что Лань Цижэнь направился в их сторону. Цзян Ваньинь не знал, что делать: его мозг сиреной кричал ему поклониться и отдать должное приветствие. Он был уже готов сделать это, но остановился, когда Лань Цижэнь внезапно заключил его в объятья. — А-Чэн, я рад, что ты в безопасности. Ох… Цзян Ваньинь пытался сохранять спокойствие и не знал, что делать с руками. Объятия для него — это уже достаточно странно, но объятия Лань Цижэня — это что-то за пределами его понимания. Он не знал, что он так близок с ним. Его отношения с Лань Цижэнем в мире совершенствования - не иначе, как чисто профессиональные и строго по работе. Цзян Ваньинь уважал его как своего учителя, а также обращался к нему, когда дело касалось вопросов, связанных с орденами, особенно в течение первого года уединения Лань Сичэня, поскольку тогда он взял на себя обязанности главы ордена, так что это было немного неудобно. К счастью, мужчина отстранился, и губы Цзян Ваньиня скривились в легкой улыбке. — Учите… кхм, то есть… Дядя, спасибо, что пришли. — Конечно. Прости, что не навещал тебя с тех пор, как ты выписался из больницы после аварии. Работы было слишком много, — вздохнул он. — Вам с Фэнмянем действительно стоит расслабиться. Вы, ребята, постареете быстрее, чем мой бесполезный бывший муж. Неожиданно раздался женский голос, и Цзян Ваньинь оглянулся, увидев... мадам Цзинь и Цзинь Цзысюаня, что следовал за ней с тихим вздохом. Вероятно, он поехал за ней, когда исчез ранее. — О Боже мой! А-Чэн! — просияла она, завидев Цзян Ваньиня, и подошла к нему с распростертыми объятиями. По какой-то причине Цзян Ваньинь хотел убежать от нее, но было уже слишком поздно: его внезапно обняли и он чуть не задохнулся от запаха сильных женских духов и от силы крепких объятий. — Я так скучала по тебе! Я слышала, что случилось! Рада, что у вас с Сичэнем все в порядке! — сказала она, прежде чем отодвинуться и обхватить лицо Цзян Ваньиня, словно ребёнка. — Я… в порядке, — непонимающе заморгал он. — Мама, перестань его уже доставать, — сказал Цзинь Цзысюань, прежде чем бросил на Цзян Чэна безнадёжный взгляд и прошептал «удачи». Ну и что это значит?! — Я так долго не видела А-Чэна, так что позвольте мне наглядеться на его личико! Мне грустно, что он не послал мне весточку после случившегося, — фыркнула она, и где-то рядом с ним прыснул от смеха Вэй Ин. — Ты упомянула своего уже «бывшего» мужа, — спросила Юй Цзыюань, подойдя к ней и протянув стакан сока. — Он подписал бумаги? — спросил Лань Цижэнь, явно удивлённый этой новостью. — Да! Теперь я свободная женщина! — Мадам Цзинь рассмеялась. Это было настолько громко, что сразу было понятно, что она, безусловно, была рада этой новости, в то время как Цзян Чэн немного смутился. — Ну ладно, А-Чэн, пойдём поплаваем! — наигранно начал Вэй Ин и, к счастью, вытащил его из цепких рук Мадам Цзинь, которая, казалось, теперь была поглощена разговором. — Ты, наверное, ничего не понял, поэтому давая я объясню: тетя Цзинь давно хотела этого развода, но ее муж не хотел подписывать бумаги, поэтому она покинула их дом и начала жить самостоятельно. Она долго боролась за подписание этих документов, поэтому я рад, что она наконец-то вырвалась из лап этого придурка. — Ох, хорошо. Он мне тоже не нравится. — О, он в твоем мире тоже придурок? — спросил Вэй Ин, и Цзян Ваньинь нахмурился еще больше. — Еще какой. Но я больше растерян из-за того, что Мадам Цзинь, кажется, нравится Цзян Чэн. — А, ну, когда мы были маленькими, то у тети Юй и дяди Цзян были очень непростые отношения. Тетя Юй часто оставляла нас на тете Цзинь: она присматривала за нами и мы часто играли с Цзысюанем и Мэн Яо. Но ты определенно был её любимчиком. Тетя Юй и тетя Цзинь всегда были очень близки, и они часто посещали какие-то школьные мероприятия вместо друг друга, если одна не могла. То, что ты видел ранее — это то, как она разбаловала тебя. — Ах, понятно… — Моя мама, тетя Юй и тетя Цзинь были друзьями со школы, до самого университета. В то время как мой отец, твой, Цзинь Гуаншань и отец Лань Чжаня стали друзьями во время учебы в университете. Позже к их группе присоединились двое старших: Лань Цижэнь и Вэнь Жохань. Когда мои родители умерли — тетя Цзинь должна была принять меня, но в то же время она узнала о Мэн Яо. Это было сложно, но она всё-таки приняла его, поэтому твои родители решили взять меня. — Вэнь Жохань? — Ага… Но я слышал, что он сам отвернулся от них после выпуска и, вроде как, разорвал со всеми отношения. На самом деле, я не знаю, что случилось. Цзян Чэну определенно нужно было время, чтобы осмыслить всё, что сказал Вэй Ин, поэтому он просто кивнул. Он никогда не знал, как жили его родители раньше: его мать мало говорила о своей юности, а его отец в принципе совсем не разговаривал с ним, так что это такая информация о них была странной, но не нежелательной. — Ну ладно! Погнали плавать! — Вэй Ин потащил его к морю, и Цзян Ваньинь снял на ходу футболку. Он начал заходить в воду, чувствуя мягкий песок под своими ногами, когда он все глубже и глубже погружался в воду, до тех пор, пока вода не была уже ему по грудь. Он посмотрел на горизонт и погрузился в этой пейзаж, с сильным запахом соли. Он давно не ходил купаться. Он скучал. Когда он нырнул под воду — то внезапно увидел вспышки образов: в ушах звенели аплодисменты людей, когда он плыл, потом звуки усилились, и образы сменились на самого Цзян Чэна, держащего что-то похожее на трофей, и махающего им окружающим его людям. Цзян Ваньинь всплыл на поверхность и закашлялся. — Что это было… — пробормотал он. — Что такое? — Я думаю... Я что-то видел… там люди аплодировали, пока я плыл, — он непонимающе моргал, и Вэй Ин внезапно ахнул. — Ах! Может быть, ты видел воспоминания А-Чэна? Он был в команде по плаванию в университете и раньше участвовал в соревнованиях. Воспоминания, да? Такое уже происходило, пока они раскрывали дело, но это — случайность, и он не был уверен, плохой это или хороший знак. Когда это случилось раньше, он не обратил на это внимания, поскольку был полон решимости узнать правду. Он не был против этих воспоминаний, просто теперь это кажется странным. Вздохнув, он посмотрел на воду и вспомнил о своем доме. Как там сейчас дела на Пристани Лотоса? — Ты скучаешь по дому? По Пристани Лотоса? Когда ты мне её описал, я сразу понял, что это красивое место. — Там... там очень красиво. Вэй Ин кивнул, но молчал, вероятно, давая ему немного времени, чтобы собраться с мыслями. Однако, прежде чем он смог ответить, он услышал, как Цзян Яньли зовёт их: — Эй, мальчики! Еда готова! Давайте есть! — махнула им она рукой, и они помахали ей в ответ, начиная плыть обратно к берегу. Подойдя к столу, он заметил Лань Сичэня, что ждал и тут же обернул его полотенцем. — Хорошо поплавал? — Да, — улыбнулся он, и они направились к столу, где все уже накладывали еду. Вокруг творился хаос: дети бегали вокруг, а Цзинь Цзысюань гнался за ними. Цзян Яньли накладывала три тарелки для своей семьи, вместе с ней и Лань Ванцзи. У Не Минцзюэ и Мэн Яо был свой собственный мир, в то время как его родители и другие тоже разбирались со своей едой. Лань Сичэнь протянул ему тарелку, и Цзян Ваньинь пробормотал тихое спасибо, прежде чем взглянуть на стол. Он взял барбекю и зажаренные на гриле фрукты. — Тебе нужно кушать по-больше, — сказала Мадам Цзинь, набивая его тарелку едой. — Он в порядке, прекрати накладывать ему, — фыркнула Юй Цзыюань, стоя рядом с Цзян Ваньинем. — Но он такой худенький! Ты правда хорошо кушал? — Мадам Цзинь снова обхватила его лицо ладонями. — Перестань доставать моего сына и иди балуй своего, — цыкнула Юй Цзыюань языком, но, несмотря на её слова, она улыбалась. — Ну-ну. Моего мальчика уже балует жена. Ему больше нравится, когда его балует она, нежели я. — Мама! — выкрикнул покрасневший Цзинь Цзысюань. Цзян Ваньинь вздохнул и медленно отошел от них двоих. Он был чертовски голоден и просто хотел покушать, но это было невозможно, находясь между этими двумя женщинами. Он отошел чуть дальше и, увидев маленький столик, наконец нашел для себя тихое место, чтобы насладиться едой. Но прежде, чем он успел откусить и кусочек, к нему подошел Лань Сичэнь со своей тарелкой и сел рядом. — Ну, что скажешь? — спросил он, указывая на собравшихся. — Чертов хаос. Лань Сичэнь усмехнулся и кивнул, затем протянул ему руку и взял его ладонь. Цзян Ваньинь хотел возмутиться, сказав, что он все еще ест, но выражение лица Лань Сичэня заставило его пересмотреть свое мнение: он смотрел на него со всей серьезностью и сжимал его руку крепче. — Цзян Ваньинь... Ты еще не умер в своем мире. — …а? Что ты... Что ты сказал? — Я видел. И знаю, как вернуть тебя в твой мир... Сегодня вечером ты вернешься домой. Цзян Ваньинь замер. Слова Лань Сичэня звенели у него в ушах, и он мог лишь смотреть на него своими распахнутыми голубыми глазами, повторяя каждое сказанное заветное слово: — Я вернусь домой…