Сердце ведьмы.

      Юнги не спеша вытирает грязь с полок, приподнимая каждую баночку, а книги и вовсе убирая, чтобы не мешались. Юноша несколько раз чихает от пыли, когда приходится забраться на стул, чтобы достать до самого верха шкафа, потому как эту поверхность он очищает нечасто.       Уборка омегу успокаивает. Он несколько раз передвигает толстенные томы с заклинаниями с одного ящика на другой, не понимания, как же лучше поставить или, может, вообще убрать, чтобы не мешались. Мин в эти колдовские ведомости заглядывает раз в несколько месяцев от силы, чтобы подсмотреть рецепт уж слишком сложного зелья, но чаще от скуки.       Он решает разобраться с этим сегодня, но не может найти решения, поэтому ненадолго откладывает, принимаясь за пол.       Тучка этим утром почему-то активизируется и постоянно мешается парню, будто специально под ноги лезет и мурлычет уж слишком громко, то склянки лапой сбивает и на хозяина смотрит таким взглядом, мол, чего стоишь? Убирай за мной прекрасной. Юнги ей пальцем грозит и ругает, зная, что животное его прекрасно понимает.       — Будешь проказничать — я тебя молока лишу, — серьёзно угрожает Мин, при этом явно намекая на то, что если выходки продолжатся, то тряпка, находящаяся в его руках, станет орудием насилия.       Кошка что-то мяукает ему в ответ и на пол спрыгивает, к Юнги подходит и носом в протянутую ладонь тычется, возле ног вьётся, не переставая мурлыкать.       — И что с тобой делать? — вздыхает омега, обращаясь к самому себе, так как животное вряд ли сможет ему внятно ответить.       Ведьма тратит ещё несколько минут на то, чтобы домыть пол и обуть тапочки.       С приходом весны становится теплее, даже снег начинает отступать. Такой вьюги, какая была на прошлой неделе, когда его оставили с малышнёй, больше не предвидится, и Юнги это радует, ведь совсем скоро можно будет нежиться на солнышке, долго гулять по лесу и даже ходить до речки, где всегда можно освежиться в слишком жаркие дни.       Он присаживается на совсем недавно поставленный диван и прикрывает глаза.       Тучка ему на колени тут же забирается, урчит и клубочком сворачивается, голову на лапки укладывая. Мин улыбается и её за ухом чешет, аккуратно гладит, а свободной рукой к чашке с кофе тянется. Напиток всё ещё горячий, поэтому юноша с удовольствием это мгновение растягивает, всё полки взглядом цепляет и понимает, что не так уж книги и мешались. Стояли они на этом шкафу, никого не трогали, а он тут весь порядок разрушить вздумал. «Деловая колбаса», — как назвала бы его бабушка, при этом посмеявшись над внуком.       Юнги сидит так до того момента, как кошка с его ног спрыгивает и покидает общество хозяина, уходя в другую комнату. Мин, наблюдая за этим колобком с короткими ножками, смеётся и, допивая кофе, снова к стойке подходит.       Достать книги было легко, а вот поставить обратно уже задачка со звёздочкой. Юноша затылок чешет, смотрит на величину стопок, потом на высоту полок, обратно, и вздыхает, понимая, что делать нечего. Ведьма стул поближе к шкафу ставит и на него залезает, удерживая равновесие. Книги к себе аккуратно придвигает и уже хочет взяться за расстановку, как дверь лавки неожиданно распахивается, а колокольчик звякает, чем пугает Юнги, не ожидавшего прихода посетителей.       Он едва поворачивает голову на вход, так как понимает, что, если шевельнётся лишний раз, может не удержаться и упасть, а вот этого совсем не хочется. Мин видит Хосока и чуть улыбается ему, кивая в приветствие. Альфа в последнее время зачастил к нему в лавку, в большинстве случае приходя просто так. Но Чон Юнги не отвлекал, даже помогал иногда, да и за детьми по собственной инициативе смотрел, когда соседки снова решили оставить их на младшего Мина. Уж очень малышам их импровизированное звёздное небо понравилось. Женщины тоже были в восторге. Особенно от того, с каким удовольствием дети провели тот день и какими разочарованными уходили, тут же спрашивая мам о следующем походе в гости к хёну.       Бабушка, как только соседей выпроводила, взглядом отсканировала Хосока, помогавшего омеге собирать одеяла, и вынесла вердикт, что уже очень привлекательный молодой человек у них завёлся. Но вот после ухода всех гостей Юнги ждал допрос с пристрастием. «Ещё бы, — сказала ему бабушка, — каждый день своего внука вижу, едва продравшего глаза ото сна рядом с малознакомым альфой». Какого же было её удивление, когда юноша за вечерним чаем случайно упомянул о том, как снег неприятно за шиворот попал, когда они ангелов снежных делали. Вот тут женщина уже ресницами захлопала и подвисла, думая, не заболел ли у неё ребёнок.       — Доброе утро, — голос Хосока отвлекает его от воспоминаний о том дне. — Помочь?       — Было бы неплохо, — быстро соглашается ведьма, рассчитывая на то, что Чон его подстрахует от падения и стул придержит, чтобы наверняка.       Но тут альфа его снова удивляет. Книги на стол перекладывает и Юнги руки протягивает, мол, давай спускайся.       Мин на него несколько секунд смотрит непонятливо, ресницами хлопает, но потом поддаётся и чуть наклоняется, опираясь на плечи цыгана. Тот его за талию придерживает и слезть помогает. Блондин про себя до трёх отсчитывает и от альфы на несколько шагов отступает, но Хосок в это время его место занимает и поднимается чуть выше, опираясь уже на прилавок.       — Не развалится? — уточняет он и на книги кивает. — Все ставить?       — Не развалится. Секунду, — Юнги склоняется над томами и в нужном порядке раскладывает, а после Хосоку подаёт. — Вот эти — вертикально, а следующие — на них, чтобы плотно встали.       Вместе с Чоном они быстро расправляются с книгами и другими предметами, которые Мин тоже решает поставить повыше и освободить место для чего-то более полезного.       — Спасибо, — искренне благодарит омега и отставляет стулья от шкафа. — Ты очень вовремя.       — В следующий раз можешь просто позвать меня, — отряхивает руки Хосок, не замечая, как смущает Юнги этим ответом.       — Чай? Кофе? — предлагает блондин, скрашивая возникшую паузу. Так и быть. Альфа заслужил.       — Чай. Выпьешь со мной? — тут же спрашивает Чон, ожидая положительного ответа.       — Минуту, — Юнги поднимается в кухню и быстро ставит воду греться.       Он аккуратно насыпает травяной сбор в две чашки и добавляет немного сахара, чтобы вкус лучше раскрылся. Медленно наполняет чашки горячей жидкостью, чтобы в напитке отразились самые приятные нотки. Запах потрясающий, но быстро въедающийся в привычный аромат, царящий в лавке.       Мин возвращается с двумя чашками чая и маленькой тарелкой булочек с корицей и шоколадом внутри.       Они ставят второй стул к стойке и садятся друг напротив друга, чтобы было удобно вести диалог.       — Юнги…       — М-м? — он поднимает голову, отвлекаясь от Тучки, которая, почуяв незнакомого гостя, тут же прибилась к хозяину.       — Я, если честно, по делу, — начинает Хосок с такой интонацией, что Юнги нутром чувствует, что что-то здесь нечисто.       — По какому? — тут же спрашивает Мин, отпивая немного чая.       — Очень важному, — кивает сам себе Чон и чуть ближе подвигается, сохраняя серьёзное выражение лица, но в последний момент не выдерживает и широко улыбается. — Ведьма, а, ведьма, сделай приворот.       Юнги на него несколько секунд в ступоре смотрит и не знает, что сказать.       — Чего сделать? — переспрашивает он, надеясь на то, что альфа пошутил. С одной стороны у блондина нет никаких причин отказывать, да и приворот — дело не очень сложное, но с другой ему не хотелось этого делать. Стоило Чону сказать это, как в груди что-то кольнуло.       — Желание клиента — закон, разве не так? — улыбается Хосок и, кажется, вообще не замечает смятение собеседника, напоминая про висящую на двери лавки табличку.       — И на кого ж тебе приворот сделать? — уточняет омега, поджимая губы. Хорошее настроение мигом улетучивается, заменяясь лёгким раздражением.       — На тебя, — совершенно серьёзно отвечает Чон и в следующую секунду Мину букет цветов протягивает, пока тот чаем давится и откашляться пытается.       — С ума сошёл? — возмущённо восклицает омега, когда наконец получается утихомирить стучащее сердце и вернуть возможность говорить.       — Я просто хочу, чтобы ты на меня своё внимание обратил, — добавляет масла в огонь Хосок.       — Морозник… Свежий совсем, — тихо произносит Юнги, наконец опуская взгляд на цветы. — Он же такой редкий в наших лесах, ещё и в это время. Где ты его достал? — пытается перевести тему и уйти от неловкой ситуации.       — А вот сделаешь приворот — скажу.       Ведьма смотрит на парня перед собой, затем закатывает глаза и чашу из маленького шкафчика достаёт. Воды в неё до половины наливает и слова какие-то бурчит, всё на Хосока поглядывая. Альфа с него глаз не сводит, за каждым движением следит. Мин с себя цепочку с кольцом снимает и в воду опускает, после руки собеседника в свои берёт.       — Слово в слово за мной повторяй.       Тот кивает, готовый воспроизводить всё, что бы ему не сказали.       — Нитью тебя к себе привязываю.       — Нитью тебя к себе привязываю.       — Судьбу со мной разделить обязываю.       — Судьбу со мной разделить обязываю.       — Путами крепкими всё сердце обвить.       — Путами крепкими всё сердце обвить.       — Никак эти нити не разрубить.       — Никак эти нити не разрубить.       После этих слов Мин в воде руку мочит и к чужому лбу прикладывает. Тот несколько секунд сидит тихо, наблюдая, как Юнги из чаши цепочку достаёт и обратно на шее застёгивает.       — Я ничего не чувствую, — делится ощущениями Чон и на едва сдерживающегося от смеха омегу смотрит.       — Ну, ещё бы. Вода, она и в Северном Королевстве — вода. Что с неё взять? — хмыкает Мин и ловит напряжённый взгляд собеседника.       — Я к нему со всей душой, а он шутить вздумал, — Хосок с лица влагу утирает, и теперь Юнги понимает, что, кажется, попал, потому что сейчас альфа выглядит серьёзнее некуда.       — А я привороты первому встречному не делаю. Ишь, чего захотел, — парирует ведьма и брови вскидывает, мол, а ты что ждал?       — А я первый встречный? — переспрашивает Чон и руки на груди скрещивает. Он себя таковым не считает. Как минимум, прошедший месяц со дня их знакомства тому подтверждение.       — А я тебе правда нравлюсь? — тут же вспыхивает Мин, отвечая вопросом на вопрос, и слова срываются быстрее, чем он успевает подумать, стоит ли вообще их произносить.       — Нравишься, — уверенно заявляет Хосок и взгляд не отводит. — Очень нравишься.       — А меня заслужить надо, — уже не так бодро проговаривает Юнги, удивлённый такой настойчивости, и по столу нервно пальцами постукивает. — Выдержишь? Я ведьма всё-таки.       — Я буду красивой лягушкой, — пытается сгладить обстановку Чон, и у него это получается, потому как омега даже улыбается. — Итого: принц, башня и злой дракон? Мне просто интересно, к чему готовиться?       — Три задания, — мгновенно отвечает ведьма. — Справишься, и приворот будет не нужен.— Мин чужой щеки аккуратно касается, большим пальцем по коже ведёт, видит, как Хосок расслабляется, видимо, удовлетворённый тем, что драконов не будет.       — Если это своеобразный ответ, я могу говорить о том, что небезразличен тебе? — Хосок Юнги его же приёмом отвечает, вызывая этим недовольный вздох старшего.       — Айщ, кыш из моей лавки. Болтун, — цыкает ведьма и к окну отворачивается, пряча своё смущение.       Чон хрипло смеётся. Мин хотя бы дал ему шанс, и альфа приложит все усилия, чтобы его не упустить.

***

      — Ох, Юнги, зря ты со мной не пошёл. Так тепло было, даже лес оттаивать начал. Совсем скоро уж… — женщина замолкает на полуслове, замечая внука, лежащего на столе лицом вниз. — Юнги, всё хорошо?       — Бабушка, я такой дурак, — вздыхает юноша и голову поднимает, смотря на вошедшую.       — Ну-ка ставь чайник и расскажи всё бабушке. Сейчас всё исправим, — журит его Мин-старшая и быстро снимает верхнюю одежду, проходя в кухню, отмечая, что в лавке очень чисто, а значит, внучок без дела не сидел.       Она выжидающе смотрит на парня, но тот упорно молчит и в чашку смотрит, не моргая, будто там есть что-то действительно интересное.       — Да что стряслось-то? — не выдерживает бабушка и голову рукой подпирает.       — Ко мне Хосок приходил…       — Велика проблема, — хмыкает женщина. — Он сюда чуть ли не каждый день захаживает.       — Приворот попросил сделать… — Юнги чай ложкой помешивает и снова вздыхает.       — От нос свесил, — закатывает глаза Мин-старшая. — Как два пальца о деревце в саду стукнуть. Аль не хочешь? Что ж за крапивница ему понравилась? Чем это она тебя лучше? — вскидывает брови бабушка и спокойно чай пробует, не пересолил* ли внучок.       — На меня он приворот решил сделать, — цыкает омега и Тучку, к нему на колени забравшуюся, за ухом чешет.       — А ты что?       — А я сказал, что меня заслужить надо.       Женщина совершенно по-детски смеётся и на внука с гордостью смотрит.       — Отчего ж дурак тогда? Правильно сказал. Я тебя только в надёжные руки отдам.       — Бабушка! — вспыхивает Юнги и тут же сникает под хитрым взглядом.       — А что «бабушка»? Я уже двадцать один год бабушка. Ещё б три желания попросил и прямо рыбка золотая… — она промелькнувшее смущение на лице внука замечает. — Правда попросил, что ль? — быстрый кивок. — Вот будет, что нам, старушкам, обсудить на досуге, — хохочет женщина. — Ну Юнги, ну деловая колбаса!       — Ох, ничего больше не скажу, — краснеет ведьма и быстро встаёт, чтобы покинуть кухню.       — Ежели помощь нужна будет, ты скажи. Я твоего деда тоже в своё время погонять успела, — подмигивает ему бабушка, прежде чем Мин всё-таки скрывается из комнаты.       Юнги ей не отвечает, а про себя подумать успевает, что не будет он никого гонять. Покуражится немного, а потом отворот-поворот даст. Всё равно любому с ним быстро надоест, поэтому и ловить здесь нечего.