Сердце ведьмы.

      Юнги хмурит брови, пересчитывая монеты, после перекладывает их обратно в кожаный мешочек и прячет во внутренний карман мантии. Юноша оглядывается по сторонам и, покрепче сжимая ручку корзинки, неспеша лавирует между снующими туда-сюда людьми. Сейчас на площади очень шумно. Звуки фанфар, громкие выхлопы и непрекращающиеся разговоры о цене и товаре не думают смолкать. Вокруг него то и дело бегают дети, будто специально хотят ему обе ноги сразу отдавить. Мин сначала терпит, аккуратно малышей от себя и других горожан отводит, в другую сторону подталкивает, потом начинает закипать, и вот тут происходит самое неожиданное.       — Ох, Юнги, не ожидал тебя встретить, — доносится до омеги, и тот поднимает голову, тут же замечая стоящего совсем рядом и улыбающегося ему Хосока.       — И тебе привет, — вежливо здоровается Мин, спокойно выдыхает, так как людей вокруг них становится меньше, и поправляет воротник. — Гуляешь?       — Ага. С самого утра шумиха какая-то, вот я и решил посмотреть. Шатры такие красивые, а народу пруд пруди, — делится искренними впечатлениями Чон и смешно жестикулирует, видимо показывая Юнги количество народа, которое повстречал за сегодня. — В другие дни такого не было.       — Сегодня базарный день, — поясняет ему омега и прядь волос себе за ухо заправляет, наблюдая своё утроенное отражение в зеркалах из лавки напротив. — Раз в несколько месяцев в город съезжаются купцы из ближайших деревень, а наши торговцы выстраивают дополнительные прилавки, чтобы уместить как можно больше товара. Если хочешь, можешь назвать это ярмаркой. Обычно для детей ещё и мини-представления устраивают. Где-то здесь даже фокусы показывали, а в том переулке, — он указывает на проход между двумя домами, ведущий к северной части города, — на разных животных посмотреть можно. Ручные, да только загнанные какие-то. Не рекомендую, в общем.       — Тоже поразвлечься пришёл? — Хосок участливо кивает, внимательно слушая парня и не переставая поправлять сумку, то и дело сползающую с плеча.       — Не особо я такое люблю. За покупками в основном прихожу да на диковинки посмотреть. Во как разошлись в этом году. Может, найду что-нибудь интересное.       — А можно с тобой? — Чон даже руки в умоляющем жесте складывает.       — Чего «со мной»? — переспрашивает Юнги и поджимает губы. Он больше хотел один побыть да подумать, и альфа для него чужой. Не будет ведьма со всякими незнакомцами якшаться, пусть и не вызывающими подозрения.       — Ох, ничего. — Хосок по его лицу и едва проскользнувшему в глазах недовольству всё понимает и отступает на несколько шагов, перекидывая свою сумку через другое плечо. — Я пойду.       Мин понимает, что высказался слишком резко, да и Хосока мог обидеть, ещё и успел заметить поникшие плечи Чона, поэтому вздыхает и, собирая всю свою волю и самообладание в кулак, окликает его:       — Хосок, стой!       Альфа тут же оборачивается, спешно отходя от оживлённой колонны, и вскидывает брови в немом вопросе, смотря на ведьму.       — На вот, — Юнги подходит сам и вручает ему свою корзинку и, отряхивая руки, надевает перчатки, ёжась от ветра. — Все пальцы отморозил, сил моих нет, — бурчит он. — Пойдём-ка, у нас ещё много дел.       Чон ему широко улыбается и, покрепче перехватывая корзинку, послушно следует за новым знакомым, наказывая себе, что сегодня поможет ему со всем, о чём бы тот ни попросил.       — Местные от меня шарахаются, как от прокаженного, другие взглядом едва скользят, будто я блоха какая-то, — жалуется альфа, перебарщивая с драматичным голосом, из-за чего Юнги еле сдерживает смех, но и правда подмечает, что, как только цыган подошёл к нему, люди на площади начали их сторониться, даже дети больше не мешались под ногами.       — Они просто не привыкли к вам, поэтому и побаиваются, — Мин поддакивает самому себе и обращает внимание на лавочку с яблоками. Своих ещё долго ждать, а эти такие спелые, наливные, на вид очень сладкие. Так и просят, чтобы парень их купил, а после бабушке принёс. И кто он такой, чтобы противиться?       — А ты, значит, не боишься? — С прищуром смотрит на него Хосок и переступает с ноги на ногу, ничуть не смущаясь множества обращённых на него взглядов. Что ж, пусть рассматривают, сколько влезет.       — А чего тебя бояться, — хмыкает Юнги. — На людей не бросаешься, на вид вполне вменяемый. А если что, я тебя в жабу превращу и глазом не моргну, — он подмигивает собеседнику, отвечая ему его же шуткой, и коротко смеётся над его ошеломлённым лицом, потому что Хосок не уверен, что ведьма шутит.       Мин подходит к лавке и склоняется над горками свежих плодов, подслушивая диалог продавца и другого покупателя. Этого мужчину за прилавком омега знал. Тот к ним постоянно в город заезжал, да и к нему в магазинчик частенько захаживал.       — По чём яблочки?       — По одной серебряной и четыре медных за килограмм, — вежливо отвечает ему продавец, складывая фрукты в мешочек и передавая его другой женщине.       — Давайте два. — Он сам выбирает приглянувшиеся ему яблоки и тщательно осматривает каждое.       — Хорош товар на юге в этом году. Не яблоки, а сказка. Лучше и не найти, — уверяет его альфа за прилавком, разводя руками.       Юнги на него из-под ресниц смотрит нечитаемым взглядом и брови чуть приподнимает.       Продавец обрывается на полуслове и, опустив взгляд в пол, отсчитывает из протянутых Юнги денег ровно половину и убирает их в свой мешочек, благодаря за покупку.       Мин довольно ухмыляется и оба пакетика в корзинку складывает, на что Хосок и бровью не ведёт.       — А ту женщину он в два раза обманул, а у тебя чин по чину взял, — замечает Чон, следуя за знакомым.       — А ты думал, я просто так страшной ведьмой слыву, а лавка у меня для украшения? Смешной ты парень, — отвечает ему Юнги и разглядывает другие прилавки, то ли выискивая что-то определённое, то ли просто узнавая о товарах.       — Брешишь ведь, — щурится Хосок и чуть не натыкается на парня, который резко останавливается и поворачивается к нему лицом.       — Смотри внимательно, показываю один раз, — поджимает губы омега и с левой руки перчатку снимает.       То, что происходит дальше, Хосок никак не ожидает.       Мин направляет указательный палец на корзинку, и из неё медленно поднимается один мешочек с яблоками. Альфа аж рот разинул от удивления и ресницами захлопал, не веря в происходящее. Прямо на его глазах Юнги резко делает два движения, напоминающие черчение креста, и узел развязывается, а одно из яблок вылетает наружу и опускается на подставленную ведьмой ладонь.       — Внимательно смотри, — снова говорит ему Мин, довольный произведённым эффектом, и над яблоком проводит.       Хосок и моргнуть не успевает, как вместо фрукта на руке Юнги оказывается маленький лягушонок, протяжно квакнувший несколько раз подряд и подпрыгнувший, будто не зная, куда ему деться. Когда Мин проводит ладонью ещё раз, на руке уже сидит ящерица, кусающая собственный хвост. Омега щёлкает пальцами, и кожица пресмыкающегося начинает желтеть, появляется какой-то блеск. Фигурка застывает, и Хосок понимает, что перед ним самый настоящий кусочек золота, выполненный в форме ящерицы.       Чон переводит взгляд с довольного юноши на его руку и обратно, даже не зная, что и сказать. А если он яблоко в золото превратил, то и человека сможет?       — Чёрт меня подери, — выдыхает Хосок и прикасается к слитку. Действительно холодный и твёрдый кусочек металла.       — Не поминай всуе, — журит его Юнги и возвращает объект превращений в начальное состояние, и уже сам завязывает узелок, складывая мешочек обратно в корзинку.       — Так ты действительно ведьма, — восхищённо повторяет альфа несколько раз, от чего Мин хмыкает и несколько раз похлопывает цыгана по плечу, показывая, мол, смотри и учись. Не станет же он ему рассказывать, что не предмет зачаровывал, а морок на собеседника наводил, и яблоко как было яблоком, так яблоком и осталось.       Юноша надевает перчатки и как ни в чём не бывало продолжает свой путь, умело обходя все группки людей и смеющихся детей, которые прямо на морозе балуются сахарными леденцами. Юнги такие уже видел. Сладости постоянно размер и форму меняют: от большого петушка до маленькой пчёлки и обратно, если только съесть не успеешь.       Они продолжают ходить по ярмарке, только теперь Хосок над парнем не шутит, а Мин с ним гораздо раскрепощённее себя ведёт, даже о себе немного рассказывает, мол, живёт с бабушкой, травами торгует, колдовать учится, яблоки любит. В прочем последнее альфа и без подсказки понимает. Чон с омегой историями из детства делится и о диковинных местах рассказывает, в которых они одной большой семьёй побывать успели. Юнги его с неподдельным интересом слушает и подробно о жизни цыган расспрашивает.       — Не устал? — как-то спрашивает альфу Юнги, уже сам перегружаясь от суеты и постоянного нахождения в толпе и шуме. У ведьмы по списку осталась лишь пара пунктов, но, видимо, в этом году ему повезло меньше, и лавочники не приехали.       — Ничуть, — качает головой Хосок и улыбается, когда Мин под его взглядом голову вниз опускает и затылок чешет. Цыган на его щёках лёгкий румянец замечает, потому и рот рукой прикрывает, чтобы парень на него не обиделся.       — Хочешь посмотреть на огненное шоу?       — Огненное шоу? — переспрашивает Чон и вскидывает брови. Он о таком раньше не слышал.       — Да. Соседки всё утро ворковали, что гастролирующая по всему свету группа приехала. Глотателями огня себя называют. Поглядеть хочу.       — Я просто тебе понравился, поэтому ты хочешь посмотреть это шоу со мной? — подшучивает Хосок и сам еле сдерживается от смеха, замечая, как лицо Юнги приобретает уже запомнившееся ему выражение лёгкого недовольства и пренебрежения.       — Ты и так весь день со мной. Не хочешь — как хочешь. Я просто предложил, — скрещивает руки на груди омега и с вызовом глаза в глаза смотрит.       — Тогда пойдём, — соглашается Чон и корзинку в другую руку перекладывает.       — Тебе точно не холодно? — искоса смотрит на него Юнги и даже от одного взгляда на альфу ёжится. — Как так легко одеваться можно? Не лето на улице.       — Это ты просто мерзляк, — пожимает плечами Хосок. — Я привык к прохладе, да и не так уж и холодно сегодня.       — Ну смотри. У меня вторая мантия есть, — кивает ему Мин и шмыгает носом, пряча руки в карманах.       Чон осматривается по сторонам и, замечая что-то, останавливает Юнги, чуть за рукав дёргая.       — Я сейчас, — быстро проговаривает он и теряется в толпе, оставляя омегу лишь ресницами хлопать.       — Эй! Хосок! Ты куда?! — пытается докричаться Мин, но и сам быстро упускает парня из виду. — Вот это номер, — хмыкает он и руки на груди скрещивает, принимая решение ждать альфу и никуда с этого места не уходить. — Вот пусть только попробует не вернуться, реально в жабу превращу.       Хосок возникает по правую руку от него спустя несколько минут, чем пугает Мина, который явно не ожидал такого резкого появления. Он уже хочет возмутиться и отчитать альфу за такие выходки, но тот ему не даёт, и только сейчас ведьма что-то в его руках замечает.       — Это за экскурсию и хорошую компанию, — мягко улыбается Чон и вокруг чужой шеи шарф обвязывает. — Просто носи и ничего не говори. Так теплее будет, — предупреждает он все возражения и смеётся с ошеломлённого взгляда парня.       — Спасибо, — выдыхает ведьма и с носом в этот шарф зарывается.       — На шоу?       — Угу, — едва слышно доносится до смеющегося над своими мыслями Хосока.       Они пробираются сквозь толпу к площади, где уже расположились артисты. Количество народа всё растёт, а музыка становится громче и громче. Юнги очень неуютно, ведь такие мероприятия — полное нарушение его зоны комфорта, но на представление хочется посмотреть больше, поэтому он поджимает губы и упорно пробирается к месту в первом ряду, смотря за тем, чтобы Хосок от него не отставал.       — Здесь я, здесь, — раздаётся слева от него, и омега кивает, чувствуя, как Чон придерживает для него освободившееся на секунду место и чуть подталкивает вперёд, вставая немного позади.       Всё начинается, когда сумерки едва опускаются на город. По четырём импровизированным углам резко загораются факелы, выбрасывая десятки искр в воздух, оставляя тех, кто стоял поближе, с лёгким испугом. Столпы огня начали приобретать очертания, и спустя несколько секунд над площадью вспорхнул огромный феникс, обдавая жаром лица из первых рядов.       Юнги неосознанно отступает назад, чувствуя, как Хосок придерживает его за локоть и не даёт споткнуться или упасть.       В центр выходят два человека, начиная сражение на мечах, после обливая их какой-то жидкостью и поджигая. Оба оружия загораются, но бой продолжается. Артисты то и дело норовят коснуться голой кожи, задеть соперника, но в последний момент отстраняются, не причиняя боли и не доводя до травм. В какой-то момент оба останавливаются, азартно смотрят на зрителей и, медленно поднимая мечи, открывают рты и опускают оружие в буквальном смысле в себя.       Народ вокруг хлопает, мальчишки свистят и топают ногами, отчего их предусмотрительно просят убрать подальше от площади.       Потом вступают жонглёры, перебрасывая горящие мячики из ткани концами палок друг другу и перекатывая их по шестам. Выглядит очень впечатляюще. По крайней мере, до одного момента.       Ровно до той секунды, пока Хосок, ладонями закрыв уши Юнги, чтобы нечаянно не оставить того заикой, не повысит голос, перекрикивая и музыку, и гул толпы.       — Воры! Внимание отвлекают да в карманы ваши залезают. Держи негодяев! — Этим заявлением он вызывает всеобщую суматоху и толкучку.       Пострадавшие действительно находятся, а выступающие глотатели огня испаряются тут же, побросав весь реквизит, будто и не было их никогда.       Альфа ведьму за руку крепко держит и через толпу выводит, оберегая от нечаянных столкновений.       Как только они оказываются в более-менее тихом месте, подальше от главной площади, то оба выдыхают, а Юнги рефлекторно касается своей шеи, пальцами залезая под шарф и пытаясь нащупать цепочку.       — Её нет, — в ужасе восклицает омега и оборачивается, готовый вернуться.       — Стой же ты. Здесь твоя пропажа, — окликает его Хосок, и Юнги видит в его ладони свою цепочку с надетым на неё кольцом.       — Как…? — Мин уже ничего не понимает и едва может успокоить быстро бьющееся сердце. Он действительно перепугался, так как эта вещь очень дорога для него.       — Мы, цыгане, в этих делах профи, да и я за тобой стоял, вот и заметил. Просто интуиция и внимательность. — Он возвращает ведьме цепочку и засовывает руки в карманы штанов.       — Боже, Хосок, — лишь вздыхает Юнги и себя ладонью обмахивает.       — В таких случаях полагается сказать «спасибо», поэтому приму как благодарность, — улыбается ему Чон, переводя всю ситуацию в шутку.       — Ты даже не представляешь, насколько это ценно для меня. Спасибо, — искренне отвечает омега и прячет украшение в карман.       — Пойдём. Верну тебя домой. — Хосок покрепче перехватывает корзинку и кивает Юнги, мол, нечего стоять и мёрзнуть.       — Ты и так много помогал мне сегодня. Я уже слишком злоупотребляю твоим радушием, — вежливо отказывается ведьма, но альфа лишь отмахивается, замечая в траве поблизости много мерцающих огоньков. «Светлячки», — догадывается Чон.       — Сказал верну домой, значит верну домой. Всё равно ты единственный, с кем я могу поговорить в этом городке.       — Думаю, после сегодняшнего многие изменят своё мнение, — сдаётся Мин и взгляд на дорогу опускает.       — Может, ты и прав, — соглашается Чон, пожимая плечами. — Ну что? Всё успел сегодня? — переводит тему альфа и, подмигивая, улыбается.

***

      — Вернулся? — доносится до омеги сразу, стоит ему войти в лавку.       Колокольчик привычно звенит, а Тучка тут же оказывается рядом и трётся о ноги, тихо мяукая. Запах трав и настоек закрадывается в лёгкие, оставляя приятный осадок и наполняя родным теплом.       — Цел хоть? Слышала я от соседок, что в городе произошло, — интересуется бабушка и обеспокоенно наблюдает за раздевающимся внуком.       Юнги ей улыбается и, подходя, в щёку целует, заверяя, что с ним всё очень даже в порядке.       — Ничего. Хорошо, что Хосок…       — Хосок? — тут же переспрашивает его Мин-старшая, прищуриваясь. — Так вот что за запах от тебя! С парнем встречаешься, а бабушке-подружке ни слова? Вот партизан, — всплёскивает руками женщина и сердито-шуточно смотрит на внука.       — Не встречаюсь я с ним. Просто…       — Знаю я эти ваши молодёжные «просто», — фыркает она. — Я, может, и старая, но не глупая.       — Бабуль, не кипятись, — улыбается Юнги и целует родственницу в пухлую щёку. — Ни с кем я не встречаюсь. А Хосок — один из приезжих. В лавку к нам на днях заходил за травами, а на ярмарке встретились случайно. Если бы не он, так никто бы и глазом не повёл, пока всё бы, прохвосты, не стащили.       — Я же волнуюсь за тебя, поэтому будь осторожнее. Мы не знаем, что ждать от этих приезжих. Ох, чувствует моё сердце, заставишь ты меня поволноваться, — театрально вздыхает Мин-старшая и лоб рукой утирает. — Пойдём-ка чаю выпьем, и ты мне всё расскажешь, Мистер внук Я-Ни-С-Кем-Не-Встречаюсь, — журит его женщина и звонко смеётся, уходя на кухню и шлёпая тапочками по полу, оставляя внука наедине со своими мыслями.