Любопытный случай фривольных чудес на Мальборо стрит (A Curious Case of Miracles on Marlborough Street)

В обед тучи разошлись, и Кроули с Азирафаэлем отправились во французский ресторан на Уэст-Смитфилд. — И ты даже не догадывался? Азирафаэль подошел к двери. — Конечно, нет. — Я пошутил насчет белой кружевной баски. Не думал, что окажусь прав. — Кроули читал ежедневные обновления, вывешенные в витрине. — Ты заметил? Он был без трусов! — Я слышал что-то об этом много лет назад. Какая-то деловая тактика. Чтобы застать другую сторону врасплох. — Самое паршивое, что я даже не могу притвориться, будто не понимаю, что Сабраэль в нем нашла. — А ты понимаешь? — У тебя есть глаза. У меня есть глаза. — И у него тоже. Очень э-э-э... фиолетовые. — Но посмотри, что он творит. — Я ожидал от него разного, но меньше всего был готов к тому, что он окажется лицемером. — Азирафаэль схватился за ручку, прежде чем Кроули успел опередить его. — Я страшно переживал о своих чувствах к тебе с 1941 года. А они к тому времени блудили уже Бог знает сколько лет или даже тысячелетий. — Небеса, должно быть, не имеют о них ни малейшего понятия. Как еще им это могло бы сойти с рук? — Справедливое замечание. — Если только... нет… — Кроули оборвал себя. — Подожди, 1941? — А что с ним? — Это было, когда ты… В церкви. — Ну, да. Тогда-то я все про себя и понял. — Ты серьезно? Азирафаэль покраснел. — Боюсь, что да. — Ты шутишь. — С твоей стороны было очень благородно спасти мои книги. — И убить нескольких нацистов. — И это, — Азирафаэль открыл дверь. — Двойная выгода: три злодея сражены ради Рая, и три свежие души попали в Ад. Ты чертовски умен, когда даешь себе труд быть таковым. Азирафаэль привычно отступил, пропуская Кроули вперед. Тот слегка замешкался, не отводя от него пораженного взгляда: — Ух ты... Если бы я знал, что это так возбуждает, я бы еще несколько раз убил бы кого-нибудь ради тебя. — Я имел в виду, что это было… — Азирафаэль последовал за ним. — Ох, дорогой... — Что? Азирафаэль остановился как вкопанный. — Кажется, у нас гости. Три Архангела ждали за их обычным столом, восседая молчаливыми стражами, сложив руки на скатерти. Сабраэль сидела слева, натянув пальто до самой шеи. Гавриил сидел справа, выпрямив спину, как шомпол. А между ними сидела женщина в голубовато-серой накидке-блейзере, с лицом сфинкса и заплетенными в косу волосами Нефертити. Азирафаэль замедлил шаг и остановился перед двумя пустыми стульями. — Разиэль? Кроули взглянул поверх очков. — Хранитель тайн? Это ты? — Азирафаэль. — Разиэль ответила спокойным голосом, который, казалось, отдавался эхом сам по себе. — У тебя блестящие глаза и пушистые крылья. Азирафаэль осторожно подошел ближе. — Сокрытие Авалона… это было почти… — Тысячу лет назад. — Разиэль смерила его взглядом. — Похоже, время, проведенное на Земле, пощадило тебя. Азирафаэль скептически оглядел себя. — Неужели? — Да. — Разиэль разгладила рукава, затем сложила длинные пальцы домиком. — Собственно говоря, именно это мы и собрались здесь обсудить. Кроули ткнул большим пальцем через плечо. — Правильно. Я подожду снаружи. — Нет, — отмахнулась Разиэль и выдвинула другой стул. — Я настаиваю. Гавриил прищурился. — Ты шутишь. Верно? Разиэль внимательно посмотрела на очки Кроули. — Его присутствие сделает разговор более интересным. Кроули нерешительно сел, и когда Азирафаэль тоже сел, к ним подлетел официант в строгом черном галстуке и жилете в тон. — Добрый день. — Официант поклонился и поправил полотенце на руке. —Могу я заинтересовать кого-нибудь из вас нашим выбором вин? — Мы… — начала Сабраэль. И одновременно с ней Гавриил добавил: — Мы не… Но их обоих прервал Азирафаэль: — Ну конечно. Звучит божественно. — Итак, из белых у нас есть камин Ларредья и Ла парт Даван, Шато Монфен, Вайон, Ле Шассень, Шато Д'Эпире и Клод Риффо. Наши красные — это Филипп Колин, Домен де Шист, Шато дю Седр, Домен де Монтейе, Шато Тур де Терм, Крю Буржуа и Ле Шен. — Официант с привычной легкостью отчеканил длинные французские имена. — Можно заказать бокалами, но если хотите полбутылки, я с удовольствием дам вам список того, что у нас есть в погребе. Азирафаэль сказал, что подумает об этом. — Шато дю Седр какого года? — 2014. Из Мальбека Хорошо сочетается с фуа-гра и очень освежает. Сабраэль поджала уголки губ и ждала, пока он закончит. Разиэль сверлила его взглядом. Улыбка Гавриила выглядела приклеенной. — Хм. Я знаю, что еще рановато, но у меня был ужасно длинный день. — Азирафаэль смягчил свой голос. — А что у вас есть из чая? — А. Ну, я должен был бы проверить, но я точно знаю, что у нас есть Жасмин Перл, Русский Караван и Ратнапура Цейлон. Архангелы задавали друг другу молчаливые вопросы глазами, вроде "Что он делает?" и "Сколько времени это займет?" — Жасмин Перл было бы прекрасно. — Азирафаэль жестом указал на свою тарелку. — Можно нам принести сразу чайник? Прошу прощения за причиненные неудобства. Азирафаэль смотрел архангелам прямо в глаза и сиял, как херувим, кладя салфетку на колени. Кроули, по достоинству оценивший все происходящее, зажал себе рот, сдерживая смех, а из-под пальто Сабраэль донесся звон колокольчика. — Что это? — спросила Разиэль. Сабраэль вытащила жидкокристаллический эфирный телефон. — Простите меня. Сообщение. Гавриил нахмурился. — От кого? — Ситри. Гавриил помрачнел еще сильнее. — Чего она тебе пишет? Что ей надо? Кроули склонил голову набок. Сабраэль положила трубку на место: — Не знаю. Я прочту его позже. — Итак… — начала Разиэль. Но прежде чем она успела сказать что-то еще, официант вернулся с белым фарфоровым чайником и набором чашек. — Замечательно — Азирафаэль приподнял крышку и, смакуя запах, со звоном вернул ее на место. — Кроули, сегодня ты будешь радушной хозяйкой или уступишь эту честь мне? — Давай ты, — пробормотал Кроули. — И потом… люди больше так не говорят. — Все в порядке. Уверен, наши почтенные гости не заметят разницы. Разиэль наблюдал за их болтовней с вежливым недоумением, но Гавриил стиснул зубы и прикусил щеку. Сабраэль глубоко вздохнула. — Азирафаэль, я настаиваю. — Ты права. — Азирафаэль налил себе чаю. — Я, как говорится, весь внимание. — Сегодня утром мне сообщили про… как бы это сказать... интересную историю, которая, как оказалось, стоит за недавней чередой чудес, — начала Разиэль, когда Азирафаэль поставил чайник. — Учитывая высокий профиль событий и вовлеченных ангелов, я считаю, что нам всем было бы полезно достичь некоторого перемирия. Азирафаэль добавил себе немного сливок. — О, я в этом не уверен. — Нет? — Это было бы очень благородно, но я не думаю, что это сработает. Разиэль откинулся назад. — И почему же? Азирафаэль высыпал ложкой кусочек сахара. — Тебе придется обсудить это с тем, кто хотел меня казнить. — Не волнуйся. На этот раз он не главный. — Разиэль развела руками. — Гавриил — молот небес. Я — Оливковая ветвь. — Годится только для того, чтобы наносить удары? — усмехнулся Кроули. — Нет, подожди. Ты даже этого не можешь. Гавриил бросил на него сердитый взгляд: — Ты ходишь по очень тонкому льду, демон! — Итак. В свете всего этого я составила контракт, чтобы сделать это решение делом Небесной хроники. — Разиэль провела пальцем перед собой, и перламутровый пергаментный лист с серебряными чернилами появился посреди стола. — Я проведу вас через него, и мы все подпишем его, когда придем к соглашению. Кроули присмотрелся внимательнее. — Соглашение о неразглашении, — выдохнул Азирафаэль. — Подробности всех чудес, совершенных нижеподписавшимися в период с 20 августа 2018 года по сегодняшний день, будут впоследствии засекречены. Они будут подвергнуты соответствующей цензуре в отчетном журнале Сабраэль, видимыми только мне и участникам событий. Кроули положил руку на спинку стула. — А ты не можешь их просто убрать? — Боюсь, что нет. Что написано, то написано. Это просто не будет обсуждаться. — Разиэль провела пальцем вниз, к следующему разделу. — С одобрения Гавриила, я включила пункт, который отредактирует детали суда над Азирафаэлем из наших юридических отчетов. — Подожди, подожди. Это чушь собачья. — Кроули положил локти на стол. — Это... он... У Азирафаэля вообще не должно быть проблем! Армагеддон был да сплыл. У тебя больше нет этих правил. — Ну, для того, чтобы это стало правдой, миру действительно должен был наступить конец. — Гавриил улыбнулся ему слащаво и гаденько. — И тогда тебя бы здесь не было. — Я же говорил, — пробормотал Азирафаэль. Кроули скрестил руки на груди. — Попробовать стоило. — После тщательного обдумывания Михаил предложила мне добавить пункт о невмешательстве в земные дела Азирафаэля. — Разиэль подтолкнула пергамент к той стороне стола, где сидел Азирафаэль. — Если ты согласишься, Небеса оставят тебе плоды твоей бессмертной жизни, при условии, что ты будешь продолжать жить так, как жил всегда. Кроули наклонился вперед. — Это слишком хорошо. В чем подвох? Разиэль подняла брови. — Он будет освобожден от должности. — Ты имеешь в виду… — Азирафаэль помолчал. — Подожди… То есть ты бы никогда не изгнала меня? — Да. Но ты больше не будешь ангелом восточных Врат. — Ты отпускаешь его? — возмутился Гавриил. — Ты знаешь, на что он способен? — Иногда поддержание порядка означает небольшой контролируемый хаос. Азирафаэль смотрел перед собой не мигая. — Подумай об этом. — Разиэль наколдовала белое перо с золотым наконечником рядом с чашкой Азирафаэля. — Возможно, это то, чего ты всегда хотел. Азирафаэль внимательно изучал каждое блестящее серебряное слово. Сабраэль затаила дыхание. Гавриил смотрел на него, как ястреб. Кроули медленно покачал головой и одними губами произнес: — Нет, не делай этого. И, как только Азирафаэль коснулся пера, Сабраэль заговорила: — Подожди. Разиэль слегка отстранилась, но не стала протестовать. Сабраэль провела пальцами по пергаменту. — Это неправильно. Воздух вокруг стола стал таким напряженным,что едва не заискрился. — Азирафаэль служит нам на Земле более шести тысяч лет. Он пробыл здесь дольше и сделал больше работы, чем кто-либо другой. — Сабраэль выпалила все, прежде чем успела потерять самообладание. — Мы можем не понимать его или его методы большую часть времени, но он один из наших самых преданных солдат. Он заслуживает лучшего. Никто не двигался. Сабраэль проглотила комок в горле. — У него есть права. — Он совершил измену, — выплюнул Гавриил. — Он отказался от этих прав. — Не обращай на него внимания. — Разиэль развернулась и посмотрела на Сабраэль, как всегда невозмутимая. — Хотела бы я понять, куда ты клонишь. — Я требую, чтобы его чудеса от Армагеддона и до сих пор были вычеркнуты из небесного журнала. Я также хочу, чтобы власть Гавриила над его делом была отменена, а его будущие чудеса были переданы только под мою юрисдикцию. — Сабраэль пододвинула контракт к креслу Разиэля. — Я не подпишу его, пока вы не добавите их и не уберете пункт о невмешательстве. Он заслужил извинения, но пока это лучшее, что я могу сделать. И Кроули, и Азирафаэль с благоговением уставились на нее. — Мы на заре новой эры. То, как мы относимся к нашим Ангелам сейчас, создаст прецедент на Небесах на века вперед. — Чем дольше Сабраэль говорила, тем сильнее становилась ее уверенность. — Мы так беспокоимся о порядке, что забыли, что значит быть справедливыми. Если мы собираемся быть хорошей стороной, мы должны начать вести себя так, как положено себя вести хорошей стороне. — Мы хорошая сторона, потому что всегда получаем хорошие результаты, — язвительно заметил Гавриил. — А мы точно их получаем? — Потоп был досадным исключением! — Тогда в чем же заключался Великий План?” — Это должно было сработать. — Но не сработало. — Я не позволю вышедшему из повиновения агенту разгуливать по земле. Он опасен! — Он опасен только до тех пор, пока мы его не простим! — рявкнула Сабраэль, окончательно выходя из себя. Тень уязвимости пробежала по лицу Азирафаэля, и он уставился на нее в пораженном молчании, пока произнесенное ею оседало в мозгах присутствующих. — Ух ты, — Кроули откинулся на спинку стула. — Вот это да. Когда они постучат в твою дверь, куда ты пойдешь? Сабраэль нахмурилась. — Прошу прощения? Гавриил непонимающе усмехнулся. — Что ты имел в виду? Кроули сдулся, как воздушный шарик. — Я напрасно трачу на вас время. — Знаешь что? — Гавриил вскинул руки. — Нет. Я умываю руки. Это просто смешно. Я не собираюсь воевать из-за двух месяцев чудес и не собираюсь спорить о божественных правилах с демоном. Кроули скорчил гримасу, которая говорила: "ну и черт с тобой”. — Напишите на этой бумаге все, что хотите. Я опротестую все от первой до последней строчки. Азирафаэля переполняла вновь обретенная гордость. — Тогда я надеюсь, что на этот раз Она тебе все же ответит. Разиэль провела рукой по верхней части контракта, и буквы, рассыпавшись звездной пылью, перестроились. Азирафаэль взял перо и опустил его на страницу — но прежде чем он успел сделать пометку, снова отвел. — Ты знаешь… — Азирафаэль пощекотал щеку перистым концом, — мне только что пришла в голову очень интересная мысль. Гавриил, Разиэль и Сабраэль обменялись еще одним тревожным взглядом. — Помните старую горькую шутку про "Загадку зла"? Как всемогущий, всеблагой и... каков был третий? — Азирафаэль провел пером между большим и указательным пальцами. — Ох. Правильно. Всеведущий. Как всезнающий, всеблагой, всемогущий Бог мог допустить существование зла? Сабраэль поежилась. — Значит, вся эта официальная проверка на самом деле формальность, не так ли? — Азирафаэль захлопал ресницами. — В конце концов… Она ведь и так уже знает. Гавриил посерел и выдал еще одну свою улыбку, такую же белозубую как и болезненно-вымученную. — На самом деле, учитывая, что Она еще не явилась, чтобы поразить нас… — Азирафаэль сделал эффектную паузу, — я не могу не задаться вопросом: а не было ли это частью Плана с самого начала? Стулья архангелов заскрипели под ними, но никто из них не произнес ни слова. — Пища для размышлений. — Азирафаэль с дерзкой ухмылкой подписал пергамент, отложил перо и отхлебнул чаю. — Вам действительно стоило бы попробовать. Это и на самом деле очень вкусно.