Любопытный случай фривольных чудес на Мальборо стрит (A Curious Case of Miracles on Marlborough Street)

На следующее утро разрумянившийся Азирафаэль оделся, вышел из книжного магазина и отправился на утреннюю прогулку. В маленькой стильной парикмахерской на Ньюбург-Стрит он вольготно расположился в красном кожаном кресле под черной накидкой, пока стильный пожилой мастер подстригал и укладывал его волосы. В углу рядом с музыкальным автоматом и журналами играло радио. — Совершенно невероятная история произошла сегодня утром: родители восемнадцатилетней девочки Сибиллы Харинг, чье исчезновение десять лет назад взбудоражило общественность, сообщили, что вчера вечером она вернулась в их дом в Ричмонде. Парикмахер прошелся опасной бритвой у Азирафаэля за ухом, срезал прядь волос и перешел на другую сторону. — Сибиллу, которой сейчас 28 лет, срочно доставили в больницу королевы Марии, где обнаружили, что она страдает лишь легким авитаминозом. Она объяснила, что сбежала во время семейного похода и в последующие годы жила в натуристской коммуне. Парикмахер обрызгал волосы на макушке Азирафаэля, зачесал их вперед и срезал полдюйма с пушистого затылка. — Сибилла Харинг таинственным образом исчезла десять лет назад во время летнего похода в Корнуолл, ее поиски охватили всю страну и длились несколько месяцев. Были привлечены лучшие силы как местной полиции, так и Скотленд-Ярда, но и их усилия оказались тщетными. Не найдя никаких следов, они были вынуждены отказаться от своих поисков и закрыть дело. Парикмахер снова зачесал волосы вперед и подстриг, и обрезанные пряди, словно перья, упали на шахматный пол. — В социальных сетях и в бульварной прессе разразился настоящий скандал, предположения о ее судьбе становились все более надуманными. Подозрение пало на всех — от оборотней до ее бойфренда, с которым девушка только что довольно бурно рассталась. Когда ее попросили прокомментировать ситуацию, Сибилла заявила, что ей “просто нужно было уехать на некоторое время”, и призвала других воспользоваться преимуществами натуральных овощей и свежего воздуха. — Вы тоже это слышите? — спросил парикмахер, наклоняясь к Азирафаэлю. Тот обреченно кивнул: — Да. — Я помню, когда впервые услышал о ее пропаже. Было ужасно. Это настоящее чудо. Легкий ответный смешок Азирафаэля вышел немного нервным: — Совершенно с вами согласен. Парикмахер взъерошил ангелу волосы по бокам и на макушке. — Сегодня вы отлично выглядите. Бодро и весело. — Благодарю вас. — Азирафаэль с радостью сменил тему. — Вчера вечером меня навестил старый друг. — Тот, что с машиной? — Да, тот самый. Парикмахер потянулся за бритвой. — Как давно вы знаете друг друга? — Сколько себя помню. — Азирафаэль закрыл глаза, пока парикмахер брил ему шею. — К сожалению, не думаю, что ему понравился новый одеколон. — Неужели? — Он морщит нос. — Это хороший одеколон. Пусть катится к черту. Азирафаэль наклонил голову, чтобы парикмахер мог подбрить его бакенбарды. — Боюсь, если я передам ему этот совет, он действительно ему последует. Постригшись, Азирафаэль вышел из парикмахерской и пошел на запах свежей выпечки в пекарню, расположенную в конце квартала. Он помахал рукой хозяйке, пока она упаковывала ему шоколадный круассан, но подозрительно посмотрел на ребенка, сидевшего в соседнем высоком кресле. Когда тот оставил еду при себе, вместо того чтобы швырнуть ее в ангельское пальто, Азирафаэль улыбнулся ему, заплатил за круассан, взял свою покупку и отправился дальше. Он доехал на автобусе до Национальной галереи и проскользнул в длинный высокий зал, где ел перед картиной, изображающей Иисуса, очищающего храм. Он всматривался в ее гладкие темные мазки, мимо проходили посетители, и никто из них не заметил запрещенного завтрака у него на коленях. Насытившись, он направился обратно в свой район — автобусом обратно к остановке, тротуаром к пешеходному переходу — и, пока он ждал на углу, пока не загорится нужный свет, голос оборванного молодого уличного проповедника прорезал толпу: — Бойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо пришел час суда Его! — кричал мужчина. — И поклоняйтесь тому, кто сотворил небо, и землю, и море, и источники вод! Все старательно игнорировали его. — И последовал другой ангел, говоря: “Вавилон пал, пал!” — Мужчина продолжал разглагольствовать. — Этот великий город пал, потому что Он напоил все народы вином гнева своего за их блуд. Азирафаэль закатил глаза. — И третий Ангел последовал за ним, говоря громким голосом… — Ох, успокойтесь! — не выдержал Азирафаэль. Мужчина покраснел и замолчал. А потом, когда Азирафаэль завернул за угол и подошел к книжному магазину, он обнаружил, что у двери его ждет женщина почти шести футов ростом. Азирафаэль сглотнул, поставил ноги вместе и выпрямился чуть ли не по стойке смирно, изучая ее от белых туфель на шпильках до розово-золотой помады. Белый брючный костюм с воротником-стойкой. Белый сюртук с огромными меховыми отворотами. Белая пернатая повязка на шее осуждающе смотрела на него черными глазами искусственного лебедя. И аккуратные, прямые светлые волосы, заплетенные в косу вокруг головы, как у одной дамы-политика из Восточной Европы, которую он запомнил еще много лет назад. — О... — Азирафаэль сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Ваша Светлость. Женщина подняла бровь и тоже смерила его оценивающим взглядом. — Азирафаэль. — Сабраэль. Хранитель чудес. — Краска отхлынула от лица Азирафаэля. — Боже мой. Как давно это было? — Так ты собираешься меня впускать или нет? — Конечно… — Азирафаэль порылся в кармане в поисках ключа. — Хотя сейчас я и не в подходящем настроении для светской беседы. — Он выудил ключ и вставил в замок. — Входи. Азирафаэль повернул ключ. Ручка щелкнула, и он толкнул дверь, отступил в сторону и пропустил Сабраэль внутрь. Та, сделав шаг, наступила туфлей в пятно пролитого на тротуар кофе. Не дрогнув, она стряхнула его с пятки легким движением ноги и решительно переступила порог книжного магазина.