Любопытный случай фривольных чудес на Мальборо стрит (A Curious Case of Miracles on Marlborough Street)

Однажды пасмурным днем в Сохо в книжной лавке Азирафаэля грамофонная игла скользнула, царапая пластинку, и — как по волшебству — зазвучала песня: — В Испании лучше всего делают это, Это делают литовцы и латыши, Давай сделаем это, давай влюбимся друг в друга. Азирафаэль и Кроули ютились на кушетке книжного магазина, с задернутыми шторами, закрытой вывеской и дверью, заблокированной стулом. Их ноги нетерпеливо переплетались, пока тела вжимались в плюшевые подушки, и Азирафаэль боролся с узлом на сером галстуке Кроули. Кроули снял его и бросил на полку вместе с пиджаком и потянулся расстегнуть рубашку Азирафаэля. Тот смеялся, а Кроули расстегнул жилет, и их лбы и носы соприкасались каждый раз, когда они крали друг у друга поцелуи. Однажды ночью они ворвались в ангельский магазинчик вместе с началом грозы. Снаружи гремел гром и дождь колотил в стекла тяжелыми каплями, а Кроули и Азирафаэль целовались жарко и исступленно, впиваясь в губы друг друга до крови, а потом, пошатываясь, брели к лестнице, оставляя за собой мокрую одежду, и Азирафаэль откинул с лица мокрые волосы Кроули, любуясь. В другой мрачный вечер, вернувшись домой с ужина, Кроули отбросил телефон в сторону и толкнул Азирафаэля на стол. Азирафаэль ахнул, когда телефон грохнулся на пол, но тут же изумленно и как-то взволнованно улыбнулся и развел колени в стороны, потому что Кроули немедленно скользнул к нему и навалился сверху, придавив своим весом и заведя ему руки за голову. После одного из обедов они как-то раз прогуливались по коридорам "Ритца" и набрели на пустую гардеробную с приоткрытой дверью. Кроули ухмыльнулся, оглянулся через левое плечо, потом через правое, подошел к двери и потянул Азирафаэля за лацкан. Азирафаэль нервно усмехнулся. — Кроули, ты с ума сошел? Но Кроули втащил его внутрь и бедром захлопнул дверь. В следующий раз они сидели на корточках в задней комнате книжного магазина и бестолково сдирали друг с друга рубашки, толкая полки, скорее мешая друг другу, чем помогая раздеться. Рука Азирафаэля поползла вверх по шее Кроули, схватила за волосы. Наклонив голову, он притянул Кроули ближе к себе и позволил ему соскользнуть ниже. — О Боже. Азирафаэль прижал ладонь к щеке Кроули, проведя пальцами по изгибу его шеи, и выдохнул ему в ухо: "О Боже, о Боже, о Боже!”. В двух кварталах от них, в приоконной коробке у старой вдовы розовый куст выпускал новый алый бутон каждый раз, когда ангел вслух поминал Ее имя. В теплый солнечный день, когда люди прогуливались по Гайд-парку, по озеру проплыла сотня лебедей, двигавшихся синхронно и слаженно, как на параде. Неделю спустя молодой человек в неопрятной темной квартире смотрел розыгрыш лотереи, а цифры на его билете менялись сами собой, делаясь выигрышными. Киоск метро внезапно выплюнул билеты. Воздушные шарики девочки превратились в голубей. Писательница чуть не выронила свой кофе, когда ее вдруг озарило и нужные слова полетели вниз по экрану сами собой. А когда малыш выбежал на Риджент-стрит прямо под колеса машин и его мать закричала, светофор загорелся красным, а приближающийся автобус замедлил ход и успел остановиться. Кроули бросил свой блейзер на спинку офисного стула, на спинку дивана, на спинку кровати Азирафаэля и на вешалку для одежды. Азирафаэль бросил галстук-бабочку на стопку книг по истории, на перила своей лестницы и рядом с любимым растением Кроули. Азирафаэль откинул голову на спинку кровати, на стол Кроули, в задней комнате, гардеробе, здесь, там и везде. Однажды поздним субботним утром в Сент-Мартин-ин-зе-Филдс жених и невеста, взявшись за руки, поспешили вниз по ступеням широкой парадной лестницы. Приглашенные на торжество члены семей высыпали наружу из церкви. Все с восхищением вздохнули, посмотрев на развевающуюся вуаль невесты в нескольких шагах внизу, и потом сразу же перевели взгляды вверх, на колокольню. Трафальгарскую площадь заполнил ясный и чистый перезвон колоколов, а Азирафаэль расслабленно опустился на подушку со сладким блаженным вздохом.