Любопытный случай фривольных чудес на Мальборо стрит (A Curious Case of Miracles on Marlborough Street)

На следующее утро Азирафаэль стоял у раковины в ванной и плескал в лицо холодной водой, осматривая себя. Он открыл рот и внимательно посмотрел в высокое, неприступное зеркало, а когда не обнаружил ни раздвоенного языка, ни черных зубов, поднял веки. Никаких красных колец. Никаких желтых радужек. Никаких тонких змеевидных зрачков. Он провел пальцем по своим пушистым светлым волосам и не нашел темных корней. Ни волдырей на коже, ни запаха угля под ногтями — все чистое, мягкое, раскрасневшееся и на своем месте. И тут раздавшийся от двери знакомый голос заставил его вздрогнуть: — Что ты делаешь? Азирафаэль резко обернулся и взял себя в руки. — Ничего. Кроули закатил глаза. — Я не дурак. — Ничего! — А что ты искал? — Мой утренний распорядок очень скрупулезен и может показаться странным. — Нет. — Откуда ты знаешь? — Даже ты не можешь быть настолько странным, чтобы вынюхивать что-то у себя под ногтями. — Ты не понимаешь... — Азирафаэль помолчал. Потом вздохнул. — Ну, нет. Если кто и может понять, то только ты. — Понять что? Азирафаэль заломил руки. — Я пал. В комнате воцарилось долгое неловкое молчание. — По крайней мере, я должен был. — Азирафаэль еще раз посмотрел на свои совершенно нормальные ногти. — Немного странно, что этого еще не случилось. Кроули смерил его взглядом поверх очков. — Ты серьезно? — Конечно, я же тут… вчера… хм… якшался. Я якшался с... кое с кем. — Со мной. — Да. С тобой. — Азирафаэль выглядел несчастным. — Не думаю, что я должен был с кем-то якшаться... так. На этот счет существуют определенные правила. — Какие, например? — Я не знаю. Я никогда их не видел. Снова повисла тишина. — Мы и так уже влипли в серьезные неприятности. И я... — Азирафаэль замолчал. — Я... Кроули ущипнул себя за переносицу и спросил: — Ты что? — Ну... Ты знаешь. — Сделал то же самое, что делал все эти тысячи лет? Азирафаэль уставился на Кроули так, словно у того вдруг выросла вторая голова. — Что ты имеешь в виду? — Без обид. Под этим я подразумеваю полное грехопадение, — хмыкнул Кроули. — Но этот корабль вышел из своей целомудренной гавани давным-давно. Я видел, как ты ел спагетти с креветками в Риме в 1924 году. Не говоря уже об устрицах Петрония. — Это было… — вмешался Азирафаэль. — Ты стонал. Сладострастно. — Спагетти с креветками — это доказательство того, что Бог любит нас и хочет, чтобы мы были здоровы. — Ты упускаешь мою мысль. — Нет, я просто отказываюсь ее признавать. — О, перестань, ангел. Ты ведешь себя нелепо. Они не могут выгнать кого-то из Рая за такую ночь. Больше нет. — Кроули небрежно откинул голову, стукнувшись о дверной косяк, но даже не поморщился. — Посмотри на Гавриила. Ты же знаешь, что он это делал. Иначе с чего бы ему быть таким самодовольным? Азирафаэль поморщился. — Честно говоря, я не уверен, что хочу это знать. — А. Да. Правильно. — Кроули кивнул и прикусил нижнюю губу. — А я это вижу как наяву. Он на коленях, какой-то ангел в белой кружевной баске, высоких кожаных сапогах и с хлыстом для верховой езды… Взгляд Азирафаэля стал обиженным: — Ты не хочешь мне помогать. Кроули фыркнул. — Что? Разве ты не слышал, что многие властные могущественные люди предпочитают подобные развлечения? — Слышал, но предпочел забыть. — Азирафаэль снова повернулся к зеркалу. — Как бы то ни было, факт остается фактом: что бы ни случилось прошлой ночью, мы все равно приложили немало усилий, чтобы предотвратить конец света. Так или иначе, расплата будет. — В Аду тоже не очень-то довольны, — усмехнулся Кроули. — Да, но ты искусил Ангела. Они могут дать тебе отпуск за плохое поведение. — Ад не дает отпусков. — Неужели? — Вечные муки. В том-то и вся фишка. — Кроули уперся ногой в дверной косяк. — О, и просто для протокола: если бы ты Пал, ты бы знал. Азирафаэль в сомнении пожевал губами. — Но смогу ли я... — Поверь мне, ты сможешь. — Кроули оторвался от дверного проема и решительно шагнул внутрь. — Сам подумай! Кто присматривал за Уорлоком? Мы. Кто спас книгу Агнессы Псих? Мы. Кто нашел настоящего Антихриста и остановил Армагеддон? Мы. — Но я… — Кто бездельничал на Земле буквально тысячи лет, в то время как наши боссы ничего не знали? Уголки губ Азирафаэля чуть дрогнули, когда он пробормотал: — Мы. — Вот именно. — Кроули ткнул Азирафаэля в грудь. — Так кто же вытащит нас отсюда? — Мы? — немного подумав, спросил Азирафаэль. — Динь-динь-динь! — Кроули с той же силой постучал себя по виску. — Мы. Азирафаэль моргнул. Кроули похлопал Азирафаэля по плечу. — Ты понял, к чему я клоню? — Не уверен. Что же нам теперь делать? — Подожди, я тоже пока не уверен. Глаза Азирафаэля блуждали повсюду — слева, справа, по душевой кабинке, за дверью, — и он сжал челюсти, когда небесные шестеренки повернулись в его голове. Чем дольше он все обдумывал, тем больше выпрямлялся, пока не выпятил грудь и не сделал глубокий вдох через нос. — Ты прав. Кроули слегка отстранился. — Э… Я? — Ну конечно же. Если и было когда-нибудь время пустить в ход какой-нибудь фокус, то это сейчас. — Голос Азирафаэля дрожал, как будто ему все еще нужно было убедить себя. — Хотя мне было бы легче планировать, если бы я выпил чашку чая. Кроули отступил еще дальше и уронил руки. — А. Ну да, конечно. Азирафаэль сложил пальцы домиком. — У тебя ведь есть чайник? Кроули указал большим пальцем себе через плечо. — Иди. И… надень что-нибудь. Как только Кроули освежился и привел в порядок волосы, он направился на кухню утренней пружинистой походкой. Азирафаэль возился между посудомоечной машиной и плитой, все еще в боксерах в тонкую полоску и майке с короткими рукавами. Он поставил чайник на подставку и включил его — яркое пятно на кухне, похожей на пол скотобойни. — Как чайник? Азирафаэль улыбнулся чуть виновато: — Плачевно. — Честно говоря, я не пользовался им уже много лет. — Оно и видно. Но сойдет. — Азирафаэль сложил руки на груди и наблюдал, как поднимаются пузырьки. — Я не хотел рыться в твоей кладовке. Я не уверен, что у тебя там есть. — Э-э-э, я тоже, наверное. Не заглядывал туда уже несколько месяцев. — Не имеет значения. Как ты относишься к “Жасмин Перл”? Кроули уклончиво махнул ему рукой. — Да, хорошо. Щелкнув пальцами, Азирафаэль наколдовал жестянку с чаем и выключил чайник, когда тот засвистел и выпустил пар. — Кроули? — Хм? — Спасибо. Кроули вытянул шею. — За что? — Я знаю, что демонам не свойственно утешать. — О чем ты говоришь? Мы все время утешаем людей. Производство похоти и алкоголя в промышленных масштабах — это то, что заставляет мир вращаться. Азирафаэль бросил на него неодобрительный взгляд исподлобья. Кроули пожал плечами, сдаваясь. — Но я не привык, чтобы меня за это благодарили. Азирафаэль молча указал на жестянку с чаем, и Кроули, шаркая ногами, подошел к шкафу и достал еще припасы. Азирафаэль налил воды в две черные чашки, затем положил в каждую ситечко с заваркой. — Так что ты там говорил насчет исправления ситуации? — Я не знаю. Я все думаю о том, что ты показал мне на автобусной остановке. — Ты имеешь в виду пророчество? — “Мудро выбирайте свои обличья”. Азирафаэль смотрел, как вода из прозрачной становится золотисто-коричневой. — В этом что-то должно быть. — Оно там есть. Я просто не знаю, что именно. Азирафаэль достал ситечки, молча взял одну из чашек и трижды помешал в ней против часовой стрелки. — Все остальное, что предсказала Агнесса Псих, оказалось правдой. Почему на этот раз должно быть иначе. — Кроули скользнул на хромированный барный стул. — По-моему, это означает, что мы должны на время поменяться местами. Но как мы собираемся это сделать? Мы бы там торчали, как два тополя на Беркли-сквер. Азирафаэль вынул чайную ложку и оставил ее на столе. — Хм. Я думаю... — О чем? — Просто размышляю вслух. — Азирафаэль подул на чай, сделал глоток и протянул ему. — Попробуй. Сделай это ради меня. Кроули колебался: — Но это же твоя чашка. Азирафаэль уставился прямо на него и понизил голос: — Пей до дна. Кроули посмотрел на него с подозрением, но повернул чашку, поднес ко рту, понюхал и осторожно сделал глоток. Его желудок сжался, когда он почувствовал привкус алтарного вина. В ушах звенело. Он видел звезды. По спине пробежала дрожь. Он поморщился, содрогнулся с головы до ног и трясущейся рукой со стуком поставил чашку на стойку. Кроули сжимал и разжимал кулаки. У Азирафаэля перехватило дыхание. Они синхронно посмотрели вниз на свои ладони. — Боже милостивый… — Лицо Кроули просветлело. — Я не ожидал, что это сработает. Азирафаэль помрачнел. — Ты, наверное, самый безумный гений из всех, кого я знаю.