Рука помощи

      Зейн овощем валялся в кровати с телефоном в ожидании вечера. Как и у любого уважающего себя человека, у него была куча дел, которые обычно откладываются на выходные, но когда они приходят, то ни сил, ни желания их делать просто нет. Но Зейна же растили хорошим альфой! Поэтому он на коленях лазил с пылесосом, стараясь убрать всю пыль из-под шкафа, разобрал сушилку с чистыми вещами, приготовил ужин и думал, думал, думал. В основном о доверии.       Как довериться кому-то? Как это доверие заработать?       Сэмюэль не доверял Биллу, и из-за этого всё полетело в пизду, а Марко не доверял ему. Значит ли это, что у них всё закончится так же? Такая вероятность есть. Альфа всегда был оптимистом, но быть оптимистом не значит игнорировать возможность проёба и сидеть на жопе ровно, надеясь на авось. Надо самому повернуть ситуацию в положительное русло и, копаясь в телефоне уже пару часов, Зейн пытался понять как это сделать.       Марко Дельгадо.       Отыскать его на Фэйсбуке снова не составило труда, но его страница оказалась удивительно пуста. Все фотографии, на которых он был в той же закрытой одежде всех цветов радуги, можно было пролистать за пару минут. Вот Марко на фоне Капитолия в Вашингтоне, вот — Клауд Гейт в Чикаго, а вот — Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке и так далее. Одни сэлфи, никаких фото из чужих рук. Пара снимков с родителями и коллегами. Когда Зейн дошёл до графы с местом работы, то аж присвиснул. Марко работал не где-то там, а в самом "Нью-Йоркере"*. Блять, он, должно быть, талантище. И альфа больше не стал тратить время на его соцсеть, а зашёл на официальный сайт журнала и задал поиск по одному конкретному журналисту.       Нашлось около ебаной сотни статей! Зейн поставил себе цель прочесть их все, а пока тапал только на самые интересные вроде культурных событий города, интервью со знаменитостями, обзоров фильмов, книг и целой куче всего! Казалось невероятным, что омега во всём этом разбирается. Причём разбирается настолько, чтобы писать об этом профессионально в одном из самых престижный изданий Нью-Йорка. Что же, он действительно талантлив. Останься он в Индиане, как Зейн, и мир бы многое потерял.       Альфа перевернулся на спину, отложил телефон и уставился в потолок. Не, ну приглашать его куда-то похавать или на кофе вообще не варик. Он из тех омег, которых надо вести в театр, на выставку или концерт, а с этим в их родном городишке туго. На крайняк, можно смотаться в Индианаполис...       Время уже подходило, поэтому Зейн сложил свои "игрушки" в карман ветровки и как можно быстрее покинул дом, сбежав по лестнице со скоростью Флэша. Мало ли, блять! Не хватало напороться на Билла, который станет рыдать у него на плече, или Сэмюэля, который станет его за это бить. Речь шла не о страхе, скорее о предосторожности и огромном желании не влезать в неприятности. По крайней мере, не больше чем в одну за раз.       Предвкушение от грядущего удовольствия, гнало альфу вперёд как маленький кораблик попутным ветром, и он только старался не бежать, чтобы не объявиться на пороге Оазиса мокрым и потным. Достигнув центра города, от которого рукой подать до отеля, Зейн замедлился, не желая приходить слишком уж рано и тут вдруг вовсе остановился перед распахнутыми воротами особняка Готлиба.       "Нихрена себе", — подумал альфа и подошёл ближе, чтобы рассмотреть ярко-красный плакат пришпиленный на воротах из тёмного дерева, которые были наглухо заперты последние пять лет после того скандала.       Аарон Готлиб — художник и уроженец Гавайев отчего-то нашёл своё пристанище именно в Индиане. Зейн помнил очень высокого худого омегу с вытянутым лицом и длинными светлыми волосами, который приходил к ним в школу на ярмарку вакансий и рассказывал о своём творчестве с блеском в глазах. Омега говорил с запалом и размахивал руками, рассказывая о формах, свете и тени, использовании ярких цветов и тому подобном. Короче, после этой речи даже у Зейна, который имел так же мало общего с творчеством и рисованием, как свинья с балериной, тоже вдохновился и даже пытался что-то там калякать карандашом. В общем, энтузиазм омеги заводил и пленял.       Сам же он оказался пленён не самым честным альфой, который окрутил его, украл полмиллиона зелёных из сейфа, парочку картин и пустился в бега. Зейн знал эту историю лучше многих, ведь папа тогда встречался с одним полицейским, который после бутылки пива за ужином не стеснялся поделиться пикантными вопросами взаимоотношений между омегой и альфой, а также подробностями поисков. Как оказалось, тот альфа умудрился трахнуть то ли повара, то ли дворецкого, то ли прислугу, а Готлиб обо всём узнал и указал ему на дверь. Альфа же посчитал такой расклад несправедливым. Нашли его довольно быстро, кстати, ведь как тот не путал следы, полиция быстро поняла, что тот и не покидал Индиану, а затаился в старом доме своих родителей. Из первых уст альфа знал, что беглец сдался сам, но не сразу, а предварительно облив полотна и деньги ярко-красной краской. Партнёра он всё-таки хорошо знал, ведь омега кричал и плакал как ребенок не над деньгами, а над картинами. Иные крутили пальцем у виска, а Зейн напротив его хорошо понимал — бог с ними, с бабками, их можно ещё заработать, а вот точно такие же картины нарисовать не получится. После этого бедный омега исчез со всех радаров, и выставки работ, что проходили у него в особняке каждые полгода, прекратились.       До сего дня. Ведь ярко-красный плакат приглашал всех желающих посмотреть на те самые испорченные полотна. Зейн сначала представил, что художник каким-то чудом их отреставрировал за всё это время, но нет. Маленькое фото одной из них в углу демонстрировало, что он поступил гораздо интереснее — нарисовал поверх красных клякс, в промежутках между которыми, виднелись отрывки первоначальной картины, а на пятнах, будто из другого измерения, расстилался другой интересный мир. Что за человек! Собственную трагедию превратил в искусство!       Альфа провёл рукой по изрядно отросшим волосам, убирая их назад, и улыбнулся. Чёрт, до чего же удачно он наткнулся на особняк Готлиба! Ведь это то самое место, куда можно спокойно позвать культурного, умного Марко, который, к тому же, интересуется искусством. Будто сама вселенная решила помочь Зейну со свиданием. Настроение взлетело до небес, и альфа поспешил к Оазису, предварительно сфотографировав плакат.       — Добрый день.       — Кофточку в цвет мешков под глазами выбирал? — вместо ответа спросил Зейн, и, переступив порог, оставил на губах омеги лёгкий поцелуй.       Тот лишь пожал плечами, мол, что ещё сказать? Ночью он работал и мотался в Индианаполис, а фиолетовая водолазка скорее оказалась случайным выбором. Альфа скинул обувь, как можно спокойнее прошёл в ванную и включил воду. Ничего необычного. Вообще ничего. Он просто спросит у омеги, которому явно нравится, пойдет ли тот с ним на выставку. Только и всего. Но сердце гулко забилось в груди от волнения. Блять, ну что за хрень? Почему настолько простые вещи именно с ним становились такими интимными?       — Эй, Марко, — позвал он, и оглянулся через плечо, когда омега замер на пороге тотчас же, ведь, как всегда, караулил снаружи, — не поверишь, что я сегодня видел. Готлиб вернулся.       — О, в самом деле?       — Ага, и у него планируется выставка на следующей неделе с теми самыми картинами. Сходим?       — Э-м-м-м, — протянул Дельгадо и сцепил руки в замок перед собой, а альфа тут же отвернулся обратно к раковине, ведь по лицу мгновенно понял, что он скажет, — видишь ли, Зейн, возможно, тебе так не кажется, но я сейчас крайне занят. Мой нежданный отъезд позволяет редактору давить на меня и требовать больше материала. Я не уверен, что смогу найти время...       Омега ещё продолжал говорить, но Зейн его уже не слушал, сосредоточив все своё естество на том, как он моет руки: как образовывается пена, какой запах у мыла, какое приятное ощущение скользкой кожи.       Он отказался, ёбаный в рот!       "Стоп, нет", — подумал альфа, снова мысленно возвращаясь к своему занятию.       Он видел это где-то по телеку. Для того, чтобы успокоиться, нужно начать выполнять какое-то суперпростое действие, которое обычно делаешь на автомате, но в этот раз надо полностью сосредоточиться на ощущениях, которое оно тебе даёт. Он не мог вспылить. Одно дело орать на другого альфу из-за несправедливых обвинений, или полузабытого омегу, который с места в карьер предложил кое-что ахуенно неприличное, и совсем другое — неадекватно реагировать на вежливый отказ.       Хотя, тянуло психануть и дать по сьёбам, мол, ну и нахуй не надо. И он бы так и сделал, будь немного моложе. Но жизнь уже научила, что хоть тридцать процентов "чего-то" лучше, чем сто процентов "ничего". А уйти сейчас, значит, лишить себя и этих тридцати процентов. К тому же, любое "нет" можно превратить в "да". Особенно такое неуверенное.       В своих мыслях альфа и не заметил, что Дельгадо уже закончил говорить. Он снова обернулся через плечо и увидел — омега сжал руки в замке настолько сильно, что аж кожа побелела, но во всём остальном он оставался спокойным.       — Я тебя понял, — ответил Зейн и потянулся к полотенцу, а омега вернулся обратно в комнату.       Да уж, начало не задалось, но, блять, почему?       Почему?       Почему?!       Омега, похоже, поставил себе цель ломать его планы на сегодня, ведь молниеносно вспомнил кое-что ещё, когда и альфа переступил порог комнаты.       — Ах, да, я же должен... — начал он, и альфа сначала перехватил его взгляд к кошельку, а после и само желанное тело. — Зейн, секунду... м-м-м.       Альфа прижал его к себе, плотно обхватив руками так, чтобы между ними не осталось ни одного ебаного миллиметра, а потом впился в манящие губы, которые тут же распахнулись перед его напором. Он обвёл нижнюю губу языком и скользнул внутрь, встречаясь с маленьким языком омеги. Ох, целоваться он умел так, что в паху всё быстро начинало гореть. Или Зейна так заводил сам Марко?       Он провёл ладонями по спине вниз, погладил ахуительные бёдра и сжал пальцы на ягодицах. М-м-м, какой же омега особенно приятный в этом месте. Лапал бы и лапал! Плотно прижав его к своему паху, альфа тёрся о податливое тело, двигая языком во рту так, будто трахает его. Марко зарылся пальцами в его волосы, отвечая на поцелуй с не меньшим рвением, двигая бёдрами в унисон. Зейн уже чувствовал как он течёт и теперь окутывает своим манящим запахом, сводя с ума. Хотелось столько всего и сразу!       Это не было желанием просто вставить омеге и растянуть его узлом после. Он хотел рассмотреть его всего, потрогать, поцеловать и облизать абсолютно везде, чтобы Марко стонал в его руках и закатывал тёмные глаза. Зейн хотел удивлять и поражать своего партнёра, но это чертовски сложно, ведь стоило только дотронуться до пуговицы штанов, как омега тут же забился в его руках, и отнюдь не от экстаза.       — Всё-всё, больше не буду, — пообещал он спешно и снова прижался к распахнутым губам, проклиная свою гипервозбуждённость — омега стал гораздо более собранным и менее расслабленным. Блядство! Потянуло же тебя, Зейн! К счастью, он знал как быстренько это замять и выключить ненужную подозрительность Марко. Альфа сжал чужие пальцы вокруг бегунка молнии своей ветровки и завлекательно шепнул на ухо. — Ты же сегодня ведёшь, так раздень меня и командуй.       Зейн опустил руки, встал по стойке смирно и с лукавой улыбкой заглянул в тёмные глаза, которые ожидаемо жадно обшарили его тело, будто альфа резко стал принадлежать ему. И только ему. Как интересный экземпляр чего-то редкого, и по виду, Марко собирался изучить его с энтузиазмом учёного, сразу переключая своё внимание с неосторожности Зейна. Он снял ветровку и провёл по рукам вверх к плечам, а после зарылся пальцами в русые волосы, почёсывая затылок короткими ногтями. Альфа дёрнулся и по всему телу пробежали мурашки от такой простой, но приятной ласки. Господи, ну когда вот так отдаёшься, кто первым трогает волосы, а не член? Познакомьтесь, Марко Дельгадо. Невероятно, блять! Альфе всегда нравилось, когда трогают волосы, и омега вот так с первого раза легко нашёл эту зону повышенной чувствительности.       — Я немного кошара, не упоминал? — зачем-то оправдывался Зейн.       — Начнёшь мурчать?       — Посмотрим.       Омега улыбнулся и провёл руками по груди вниз, теперь цепляя пальцами футболку. Он с упоением гладил дюймы открывшейся кожи, а альфа во всю наслаждался и контрастным визуалом тоже — смуглые ладони омеги на его бледной белой груди смотрелись возбуждающе. Зейн снова представил как держал бы Марко в своих руках перед зеркалом, насаженного на член. Оу, вздумай они записывать вместе порно, это было бы очень горячо из-за контраста.       Закусив губу, Марко гладил косые мышцы живота, но смотрел на пирсинг, будто оттягивая момент, когда наконец сожмёт вокруг пальцы. Соски отреагировали мгновенно, становясь твёрдыми горбиками, пока омега играл со штангами. Он шёл так неспешно, что Зейн сгорал от желания положить его руку на член, а омега, будто услышав его призыв, начал расстёгивать джинсы.       Наконец вся одежда оказалась на спинке стула, а Зейн на расстеленной кровати вместе с Марко, протягивающим ему продолговатую чёрную коробочку. Градус предвкушения лично у альфы уже достиг точки кипения, ведь омега погладил его буквально везде, кроме паха. Несмотря на это, стояк уже прижимался к животу, а на головке выступила бликующая в свете капля.       — Нихуя себе, — вырвалось у Зейна, когда он откинул крышку.       Да уж, силиконовая херня даже в сравнение не шла с ебаным трёхдюймовым металлическим штырём с мелкими продолговатыми рёбрами. Кончик был гораздо тоньше и сглаженнее, чем у его игрушки, но по виду она чуть больше в диаметре, а верхушку вместо кольца венчал крупный шар. Хотя стимулятор казался массивнее, но на поверку был совсем лёгким. Блять, Марко, идейный соблазнитель нахуй! Прямо девственника для себя сделал, ведь всё было в новинку: и диаметр, и твердость, и взаимодействие.       — Я читал, что если есть опыт, то можно попробовать девайс мудрёнее, — сказал он будто в оправдание, стараясь рассмотреть в альфе неуверенность, которую в принципе невозможно было заметить за предвкушением, и добавил. — В нём ещё есть вибрация.       — Оу, хочешь технологично меня трахнуть?       — Очень хочу, — абсолютно серьёзно ответил Марко и поднял на него свои тёмные глаза. — Ты пробовал раньше с твёрдым стимулятором?       — Ага, когда делал это спицей в первый раз.       — Кошмар! Я прочитал, что так можно инфекцию подхватить.       — Можно, но мне свезло. Так что, поехали? — спросил он и протянул омеге коробочку, которую тот, впрочем, отложил.       — Полагаю, лучше начать с чего-то более знакомого, — ответил он и стал обрабатывать силиконовый стимулятор своим хлоргексидином.       Вообще Марко нехило так скупился в каком-то секс-шопе в Индианаполисе! Мало ему было навороченного стимулятора, который наверняка стоил как десять силиконовых, в их общем арсенале появились клубничная, шоколадная и вишнёвая смазки, два тюбика стерильной и куча пузырьков хлоргексидина. Положа руку на сердце, Зейн был готов поклясться, что презервативов у них теперь тоже завались, но омега нарочно убрал их с "выставки". Блять, ну вот что за противоречивые сигналы? Говорит "хочу", но даже одежду снять не даёт. Покупает дорогущие игрушки, явно на перспективу, но на свидание не соглашается. Всем своим видом показывает, что альфа ему по-настоящему нравится, но всё так же суёт бабки за эти встречи. По сути, они же тут в "Красотку" играют, хотя за сегодня альфа деньги уже не взял. И брать их дальше тоже не собирался.       Омега не торопился, осторожно водил кончиком по краю уретры, заставляя подрагивать. Марко добавил смазки, не жалея, чтобы размазать по всей головке и кончику чёрной игрушки. Зейн наблюдал как омега, явно наслаждаясь своим контролем и ёбаным визуалом, просто поддразнивает его. Он только водил по краям дырочки, словно и не собираясь пробираться внутрь, поэтому когда омега наконец погрузил игрушку до первого сужения, альфу подкинуло, ведь он оказался совершенно не готов.       — Блять, Марко!       Тёмные глаза осмотрели его лицо, пытаясь найти хоть намек на гримасу боли, но её не было, поэтому, поймав взгляд альфы, он вставил игрушку ещё глубже. Зейн зажмурился и запрокинул голову, пока омега продолжал играть своим смычком прямо по натянутым нервам. Блять, насколько же сильные ощущения! Марко с удовольствием игрался, ныряя в дырочку едва на один сантиметр, мягко поглаживая яйца и ствол. Он явно успел ебучий обучающий курс пройти в нэте, ибо делал всё с филигранной точностью, будто точно представляя, что за реакцию вызовет. Зейну так и хотелось открыть рот, чтобы подначить или вставить какую-то колкость, но он и так едва говорил, когда делал это с собой сам, а уж когда каждое движение чужих рук становится сюрпризом... Мозг просто взрывался нахуй!       Альфа не заметил как сжимает простыни и стискивает зубы — ощущения слишком острые, не похожие ни на что. Он глубоко дышал, стараясь успокоиться, но волны жара накрывали одна за одной, заставляя краснеть и потеть как от сверхнагрузки. Марко же игрался с его членом как завороженный, следя как силиконовая игрушка исчезает всё глубже, и глубже. Он изредка прерывался, чтобы добавить смазки, и трахать член Зейна чуть агрессивнее, но не грубо. Головка полностью оголилась и налилась красным от такого интенсивного воздействия, а яйца, которые Марко не забывал поглаживать свободной рукой, поджались от напряжения. В конце концов игрушка погрузилась в него полностью, и чёрное кольцо торчало прямо из головки как причудливое украшение. Омега легонько двигал его, заставляя вздрагивать, а потом стал прокручивать по кругу так, что Зейн от души выматерился и закусил губу, но партнёр на этом не остановился. Марко поменял позу, ложась на живот, и вдруг прижал губы к уздечке, заставив Зейна очень громко застонать.       — Ох, блять, боже!       Омега взял головку в рот и втянул щеки, посасывая и трогая языком кольцо, которое заставляло игрушку двигаться меньше чем на миллиметр, но когда каждый этот миллиметр торчит у тебя из уретры, то ощущения сносят башню. Марко будто развлекался, обсасывая головку и пихая её за щёку. Зейн глаз не мог оторвать от своего члена, который обхватывали эти влажные желанные губы. Омега вдоволь нализался, будто перед ним был леденец, а не хуй с силиконовым штырём внутри, и поднял на него тёмные глаза.       — Ты готов? — спросил он, явно имея ввиду игрушку номер два, и альфа кивнул.       Но Марко, как всегда, не торопился. Он пиздец медленно вытаскивал силиконовый стимулятор, гоняя его туда-сюда по типу два миллиметра наружу и один обратно вовнутрь, нагнетая такое напряжение, что когда омега наконец его вытащил, то Зейн загнанно дышал и обливался потом. Ебать, а впереди ещё второй раунд! Марко потянулся к тумбе, где лежал чертов металлический штырь, который альфа на полном серьёзе собирался разрешить засунуть себе в уретру. Ёбнуться! Омега поймал его взгляд и, будто мысли читая, спросил:       — Хочешь немного передохнуть?       — Похуй, начинай.       Марко нанёс смазку на тонкий кончик и указательным пальцем размазал ещё лубриканта по разработанной уретре. Зейн чувствовал как внутри всё пульсировало, и лёгкая дрожь шла по телу, но больше от предвкушения, чем от страха. Омега поддразнил чувствительную дырочку и снова поймал взгляд партнёра.       — Если будет больно...       — Получишь в табло, — прервал его Зейн и закинул руки за голову, полностью открываясь перед Марко, отдавая ему своё тело. — Я тебе доверился, вот и не подведи меня.       — Да уж, давление.       — Думал будет просто? Обломись! Ответственность как она есть.       Омега закусил губу, и Зейн на мгновение представил, что он передумает, но тот взял себя в руки, легко погружая тонкий кончик до первого деления. Зейн изо всех сил старался расслабиться, чувствуя приятный гладкий металл внутри и гладящие его руки Марко снаружи, но это было не так-то просто, ведь мозг просто орал — ахуенно твёрдый! Одно неправильное движение — и повреждений не избежать, ведь он не согнётся как дешёвая силиконовая игрушка. Но если в своей жизни Зейн и доверил бы кому-то такое деликатное дело, то только аккуратному умнице Марко. Он продвигался понемногу, добавляя смазку, и вскинулся как коршун, когда прошёл особо чувствительное место там, где заканчивалась головка. Зейн вздрогнул, и сердце заколотилось в бешеном ритме, а омега зацепил его взгляд.       — Вот здесь, да? — спросил он, двинув игрушкой, проскакивая то самое местечко ребром.       — Да-а-а, — выстонал Зейн, чувствуя, что щёки просто пылают настоящим неконтролируемым жаром, как и всё в паху.       Глаза закатились, а по коже прошли мурашки, и он запрокинул голову, пока Марко сладко мучал его чувствительное тело ребром стимулятора в месте, где сосредоточились все его мысли. Омега не продвигался дальше — это и не нужно было, ведь ту самую точку он нашёл. Зейн прерывисто дышал и скользил языком по жутко сухим губам, изредка прикусывая нижнюю.       — Ещё?       — Боже, да, ещё, — выстонал альфа, прогнувшись в спине от очередного удачного движения, а омегу пропёрло на поговорить.       — Что ты чувствуешь?       — Что мне ахуенно!       — Вот здесь? — спрашивал он, терзая чувствительную точку сглаженным ребром и сжимал поджавшиеся яйца, но темп сбавил, ведь альфа не сразу ответил.       — Да-а-а, ах, чуть быстрее, как было.       — А как было?       Зейн распахнул глаза и поднял голову с подушки, встречаясь с чуть улыбающимся Марко, в тёмных глазах которого плясали искры. Он возбудился и пах достаточно сильно, чтобы у альфы окончательно сорвало крышу.       — Ты течёшь от того, что дразнишь меня?       — Мне нравится, когда ты говоришь.       — А мне нравится, когда ты трахаешь меня резче.       — Оу, а мне думалось, что я сегодня командую, — с улыбкой напомнил Марко, а после и правда сделал пару резких движений, проталкивая стимулятор глубже, заставив Зейна замычать и закатить глаза.       — Бля-я-я, — протянул он и, только отдышавшись, смог спросить. — Какой диаметр в высшей точке?       — Девять, — ответил омега, проталкивая игрушку дальше, и альфа четко ощутил как внутри все растягивается, как никогда раньше. Вот так просто омега перешёл черту, за которой Зейн сам никогда не был.       — Для омеги у тебя ахуенно сильное желание трахнуть меня чем-то крупным.       — Для альфы у тебя ахуенно сильное желание дать мне это сделать, — парировал Марко. — Что это говорит о тебе?       Ответить Зейн уже не смог, ведь омега принялся за него всерьёз, то делая всё нежно, больше распаляя, то переходя на грубость и резкость, заставляя бёдра мелко дрожать. Альфа метался бы по кровати, но знал, что лучше не дёргаться, поэтому всеми силами старался оставаться на месте, вцепившись в простынь. Он почувствовал тот момент, когда металлический шар на верхушке коснулся головки. Зейн так и сидел как статуя с закрытыми глазами, чувствуя как же растягивает всё внутри, почти до боли. Почти. В этом и был кайф. Но альфа зря расслабился, ведь снова оказался не готов к решительным действиям Марко.       Когда первая лёгкая вибрация прошла через стимулятор, Зейн буквально завыл. Удовольствие оказалось таким острым и сильным, что аж страшно стало от собственной реакции. Омега не долго дал ему передохнуть, бросая обратно в омут безумия. Альфа трясся и подрагивал всем телом от каждого нажатия кнопки на маленьком серебристом пульте размером не больше, чем спичечный коробок. Он сжимал зубы и мычал, пока Марко, явно недовольный таким раскладом, не впихнул пальцы ему в рот, оттягивая подбородок вниз, чтобы слышать каждый стон. Но Зейн его отвлёк, засосав пальцы так, как сосал бы член. Он открыл глаза и смотрел прямо в тёмные томные глаза, двигая головой вперёд и назад, играясь языком с кончиками пальцев и вклиниваясь между. Омега прикусил нижнюю губу, увеличивая вибрацию, и припал к соску, облизывая его, безжалостно покусывая и оттягивая штангу зубами.       Зейн уже дышать не мог и привлёк Марко к своим губам, тут же вторгаясь в его рот. Он хоть ненадолго отпустил эту ебаную кнопку и просто обхватил ствол рукой. Альфа же мял его зад, поглаживая мокрое пятно сзади на промежности. Боже, до чего же хочется!       — Даже не думай.       — Я не могу не думать, у тебя в руках мой член.       — Вот и не забывай об этом.       — Дай хоть молнию расстегнуть как вчера, — попросил Зейн и прямо-таки увидел это сомнение в глазах. Сомнение — это уже не отказ, поэтому альфа действовал как змей-искуситель, поглаживая чужую ширинку и шепча на ухо. — Ну давай, солнце, ты же хочешь. Я чую, как ты течёшь. Ма-а-арко, я не буду дразнить тебя руками как в прошлый раз, а сразу возьму в рот.       — О боже, — выдохнул омега.       Его лицо раскраснелось, а по линии роста волос выступил пот. Зейн чувствовал его манящий запах, представляя, какой же он мокрый между ног. Он принял бы в себя член тупо с разгона, но альфа всё равно не стал бы спешить. Зейн и сейчас наслаждался, чувствуя чужое возбуждение, настолько сильное, что его самого шпарило как конченого. Другой омега уже лежал бы жопой кверху и умолял бы его выебать, но только не Марко, для которого расстегнуть молнию было уже своего рода сдачей территории врагу. Может, не сегодня, но Зейн прорвёт наконец эту линию обороны. Ох, как же это будет приятно! Он уже не раз представлял, как прижмёт Марко к постели, толкаясь бёдрами у него между ног, и будет ловить с губ каждый вздох, глядя как его тёмные глаза закатываются в неге. Зейн в жизни так никого не хотел.       Он медленно потянул собачку на молнии вниз, и омега не сопротивлялся, а альфа тут же отправился вниз исполнять своё обещание. Ну, почти. Он ведь обещал не дразнить пальцами, но насчёт губ и языка уговора не было, поэтому он лизал, обсасывал ствол, но головку намеренно игнорировал, заставляя омегу ёрзать на покрывале и постанывать.       — Ты очень пахнешь, солнце. Я бы так хотел вылизать тебя сзади.       — Зейн! — выкрикнул он, одновременно и смущаясь, и желая. О, Зейн бы хотел, чтобы омега так кричал его имя.       — О да, я уверен, ты вкусный как конфетка. Я бы ласкал края, пока ты меня не впустишь, а потом трахал бы языком. От такой стимуляции ты так кончишь, что искры из глаз полетят. Позволишь мне?       Но Марко зажимался и сводил колени, хотя ему явно очень хотелось. Зейн ласкал языком уздечку и слизывал солёные капли как с мороженного, а после наконец засосал так, что выжал омегу едва ли за пару минут, доведя до предоргазменного состояния. Он мог сейчас дёрнуть ебучую пуговицу, перевернуть его и вставить — тут уж ни один омега не выдержал бы, но тогда Марко точно перестал бы ему доверять, а на поверку Зейн не был рисковым парнем. Медленно, но верно — вот это про него, поэтому он ещё помучил упрямого омегу, пока тот не вспомнил, что у него тоже есть рычаг давления. Вернее, кнопка.       Зейн замычал с членом во рту, когда по телу прошла первая вибрация. Блять, всё же это было не похоже ни на что. Ебаные уникальные ощущения. Даже когда Марко отпустил кнопку, и вибрация прекратилась, член всё равно пульсировал как конченый. Он весь подобрался и, вылизывая чужую головку с громким чмоканьем, ждал, когда маленький пальчик омеги снова нажмёт на центр его удовольствия.       И Марко жал снова, и снова, заставляя Зейна дрожать от кайфа, пока тянул его за волосы, ещё больше распаляя. Альфа быстро-быстро двигал головой, чувствуя, что омеге осталось ещё немного, и наконец насадился горлом, выдаивая его досуха. Кончая с громким стоном, Марко зажал кнопку до упора так, что альфа с мычанием сглатывал его сперму, выстреливающую прямо в горло, забыв о рвотном рефлексе напрочь. Он мягко посасывал головку, заставляя омегу подрагивать в послеоргазменной неге, а после выпустил его член изо рта и перекатился на спину. Собственное тело сходило с ума нахуй. Внизу живота всё пульсировало, а член тяжело покачивался над животом, хотя его даже не трогали. Но ебучий металлический штырь ещё был внутри и, придя в себя, Марко уменьшил вибрацию на лёгкую. Он тяжело дышал и так одуряюще пах, что Зейн вовсе не удивился, когда, повернув голову влево, увидел под омегой мокрое расплывшееся пятно на простыни. Блядство! До чего же горячий!       Марко заправил член обратно в штаны и вжикнул молнией, а затем резко поднялся и навис над альфой с сытой улыбкой на лице. Он чуть увеличил вибрацию, с удовольствием наблюдая как альфа зажмурился и закусил губу. Такой контроль его определённо заводил, но в то же время он делал всё настолько осторожно и выверенно, что Зейн был и не против его передать. Омега оставил короткий поцелуй на сухих губах и сел на пятки меж раздвинутых ног. Он легко кончиками пальцев поглаживал ствол и головку с украшением в виде крупного металлического шара, бликующего на свету.       — Это даже красиво, — сказал он, поглаживая побагровевшую головку по кругу, надавливая сильнее, когда проходился по уздечке.       — Да? — переспросил Зейн, приподнимаясь на локтях и представляя как красиво смотрелся бы Марко полностью голым на его члене. О да, хоть картину пиши!       — Хочу, чтобы ты кончил только от стимулятора. Ты можешь?       — Да, но лучше не кончать с ним внутри.       — Не переживай, — пообещал он, увеличивая силу вибрации, — я успею.       И он, блять, начал. Учитывая, что Зейн почти кончил одновременно с Марко, теперь на грани его неторопливая манера так бесила! Он снова стал вытаскивать игрушку, гоняя её туда-сюда. Омега ему даже не дрочил снаружи, только придерживая ствол, но альфа уже был достаточно заведён, чтобы просто тащиться от этого. Вот сейчас Марко разогнался до максимальной скорости, вгоняя стимулятор внутрь без капли жалости, видя как Зейну это нравится. Смазки было столько, что скольжение внутри просто идеальное. Омега уже почти вытащил стимулятор, продолжая мучить ребром то самое место, которое нашёл недавно. Альфа стонал на одной ноте, цепляясь за простынь, а в конце вздрогнул как от удара молнии.       — О, Марко!       Омега быстро вытащил стимулятор и сжал его член обеими руками, выдаивая белое. Сперма забрызгала всю фиолетовую водолазку на груди, и пара капель осталась на штанах. Да уж, их осталось только выбросить! Альфа глубоко спокойно дышал, стараясь унять бешено колотящееся сердце, глядя прямо в тёмные глаза омеги. Он так смотрел на него, будто тоже чувствовал — между ними точно образовалось... что-то.       — Хух, ты — лучшее, что происходило со мной в жизни, — ляпнул Зейн, пока ещё не успел собрать расплавившиеся от оргазма мозги в кучку.       — Аналогично, — вдруг ответил Марко и, вплетя руку в чужие волосы, властно притянул альфу к своим губам, разбивая напрочь все его попытки собраться.       Да, чёрт возьми, омега полностью им завладел.