Enchanted

      Уважаемая мисс Эванс!       Пишу вам из спальни предрождественского Хогвартса, чтобы напомнить вам, как предательски вы со мной обошлись!       Серьезно, я не понимаю, почему ты в последний момент передумала оставаться. Но именно поэтому я думаю: может, в последний момент ты и решишь приехать на этот бал? Лилс, Слагхорн съест меня с потрохами. Он уже несколько раз ловил меня в коридоре, чтобы поговорить о том, как ему жаль, что «прекрасная Лили» не придет на вечер, который он устраивал, и на котором «она была бы главным гостем».       Ладно, как-нибудь переживу без тебя этот прием. Наверное.       Как ты там во Швейцарии? Надеюсь, Петунья не слишком тебя доводит.       Не скучаешь по Поттеру? (не бей)       Лучше привези мне обломок от лыжи, на которой безуспешно попытаешься проехать хотя бы метр.       До меня снова докопался Кларк. Мерлин, как он мне надоел. Вот чего ему дома не сидится, катился бы туда с попутным Ступефаем в спину. Послушай, если, когда ты вернешься, я снова буду на отработке, знай: я все-таки послала в него Ступефай.       Тебя очень не хватает, правда. Я, конечно, понимаю твой выбор, но с тобой было бы в разы веселее.       Счастливого Рождества!

Скучаю и порицаю, Марлин.

***

It’s the most wonderful time of the year With the kids jingle belling And everyone telling you be of good cheer It’s the most wonderful time of the year

      Марлин заходила в Большой зал в гордом одиночестве, слушая, как другие обсуждают атмосферную обстановку, и довольно улыбаясь от этого.       Помимо стандартных украшений вроде наряженных елок, маленьких и большой, различной мишуры, свечей и наколдованного снега, здесь все-таки было то, что являлось выражением нестандартности шестого курса Гриффиндора.       Во-первых, на входе в зал лежал ковер с надписью «Ho-Ho-Hogwarts» (что было ее собственной идеей).       Во-вторых, каждая елка была украшена в стиле разных профессоров (что было первой идеей мародерского дуэта), и Маккиннон с интересом наблюдала, узнают ли они в деревьях свои родственные души. Слагхорн явно заприметил сахарные ананасы на своей пушистой широкой елке, но главное, чтобы он не приметил Марлин, потому что еще одного разговора, состоящего из сокрушенных реплик об отсутствии Лили, она точно не выдержит.       В-третьих, та же Лили предложила добавить магловские рождественские песни, поэтому сейчас здесь играла «It’s the most wonderful time of the year», наполняя зал праздничным весельем. Под эту песню можно потанцевать и в одиночестве.       В-четвертых, Алиса, хихикая, повесила омелу, и Маккиннон точно знала, в какой угол она ни за что не сунется.       В-пятых, (что было второй идеей мародерского дуэта) пол был заколдован так, что при желании можно начать скользить, как на катке.       А еще Блэк-таки лично повесил и украсил рога. Как вишенку на десерте.       В воздухе пахло имбирным печеньем и елью, стены переливались красно-зеленым, с потолка падал снег, который таял до того, как опуститься на человека, Дамблдор сидел на своем стуле в рождественском колпаке… Все вокруг просто кричало о празднике, и Марлин осознавала, что скорее всего рискнет отработкой, если кто-то все же попробует испортить возникнувший в ней непреодолимый дух Рождества.       Она откусила печенье, с усмешкой заметив, что все пряничные человечки были одеты в футболки с логотипами разных рок-групп, и решила, что обязательно пригласит на следующий танец Дамблдора.       Бал объявили открытым. Вечер обещал быть незабываемым.       Вот только Марлин еще не осознавала насколько.

***

It’ll be lonely this Christmas Without you to hold It’ll be lonely this Christmas Lonely and cold It’ll be cold, so cold Without you to hold This Christmas

      – Ты уверена, что не хочешь, чтобы мы побыли с тобой? – снова спросила Алиса, с беспокойством вглядываясь в лицо подруги. – Тебе не скучно?       – Все в порядке, – с улыбкой ответила Марлин, покачиваясь в такт «Lonely this Christmas». – Вам лучше поспешить, твоя омела освободилась и вряд ли надолго. А я выпью за вас этот прекрасный бокал пунша.       – Но мы все равно неподалеку, если что, – серьезно добавил Фрэнк, после чего они переглянулись и отправились в желанном направлении. Марлин сопроводила их поднятым бокалом.       Все шло довольно приятно, камин, возле которого она стояла, умиротворяюще потрескивал, где-то неподалеку кружились в танце профессор Спраут и какой-то семикурсник из Хаффлпаффа. Многие волшебники с непониманием тыкали на странную одежду пряничных человечков, на что Маккиннон только таинственно улыбалась и говорила:       – Самое время крикнуть «Help! I need somebody!»,– вертя в руках пряник в футболке The Beatles.       – В смысле? – пискнула какая-то чистокровная четверокурсница. – Ты же не собираешься на меня напасть?       – Что? – Марлин приподняла брови. – Ступай себе с миром. И не оглядывайся.       Девчонка опасливо покосилась на нее и поспешила отойти поближе к столу преподавателей.       – Маккиннон!       Марлин мысленно застонала от осознания того, кто неумолимо приближался, и очень хотела, чтобы ее совет с «не оглядывайся» мог сработать сейчас.       – Какие у тебя красивые плечи, – Кларк подошел к ней сзади, откровенно пялясь на вырез и попытался пристроить руки на ее талии, но она в самый последний момент отступила на шаг в сторону.       – Спасибо, сама выбирала, – равнодушно отозвалась она, даже уже не наслаждаясь недоумением на его лице.       – Да. Кхм. Ну что, идем танцевать, детка?       Теперь настала ее очередь уставиться на него с абсолютным непониманием:       – С чего вдруг?       – Ну я же правильно понял. Ты хотела привлечь мое внимание. Я здесь. Кстати, я знаю один кабинет неподалеку, туда точно никто не зайдет, поэтому…       – Притормози своих гиппогрифов, – Марлин подняла руки, снова отпихивая его от себя. – Ты бы хоть попытался сделать вид, что я интересую тебя как личность, нет?       – Зачем? – тупо переспросил он.       Она шумно выдохнула, обреченно откидывая голову назад. Кларк в своем упорстве добиться ее не уступал бесконечным стараниям Поттера касательно Лили. Вот только Джеймс был влюблен, и это было очевидно, несмотря на всю его заносчивость и откровенно ослиное поведение. А этот тупоголовый просто хотел с ней переспать. Ничего другого. И даже не пытался это скрыть.       – Маккиннон, я понимаю, ты девушка, тебе нужно поломаться, но ты же сама этого хочешь. Твои голые плечи и немного спина очень говорят об этом.       – Уважаемый Кларк, хотя я совсем тебя не уважаю, ты не пытался сообразить, что я надела это платье потому, что оно мне нравится и я хотела его надеть, хотя я уже тысячу раз об этом пожалела, а совсем не потому, что «я в отчаянном поиске парня и уже не знаю, как его привлечь»?       – Да!       «Слава Мерлину?» – подумала Марлин, с надеждой глядя на него.       – Вот и мне тоже показалось, – продолжил он, – что ты же могла просто сразу подойти ко мне, зачем придумывать этот план с намеками через платье.       – О. Мой. Мерлин.       Маккиннон вновь обреченно хлопнула себя ладонью по лбу и молча отвернулась от него, игнорируя его преследование и воспользовалась началом новой песни чтобы…       – Профессор Дамблдор, не хотите потанцевать? – мило улыбнулась она, подходя к преподавательскому столу, откуда мгновенно с криком убежала та четверокурсница.       – Конечно, мисс Маккиннон, – воодушевленно кивнул он, оглянувшись на Макгонагалл, которая в свою очередь удивленно посмотрела на студентку. – Вот видишь, Минерва!       Профессор вернула взгляд на директора и с легкой улыбкой покачала головой. Кларк стоял в паре шагов не в силах подобрать с пола челюсть.       – Как поживает ваш отец? – дружелюбно осведомился Дамблдор. – Я слышал, он сейчас во Франции.       Они довольно бодро отплясывали под «What Christmas means to me», игнорируя удивленные взгляды со всех сторон. Марлин разве что помахала Алисе и Фрэнку, которые с улыбками во весь рот показывали им большие пальцы.       – Недурно, благодарю за вопрос, профессор, – чуть вздернув подбородок, сообщила Марлин. – Да, они вместе с мамой сейчас в Париже.       – Почему же вы не поехали с ними?       – Так сложились обстоятельства, – пожала плечами она. – Не то чтобы я была против остаться в Хогвартсе в любом случае.

I feel like runnin’ wild (runnin’ wild) As anxious as a little child To greet you ‘neath the mistletoe Kiss you once and then some more And wish you a Merry Christmas baby

      – Должен отметить, что я в восторге от украшения зала. Вы отлично постарались, – неожиданно добавил он, улыбаясь. – Кажется, сейчас играет песня Стиви Уандера?       – Я даже не удивлена, что вы в курсе, профессор, – рассмеялась она. Ощущение шалости и веселья от танца с самим Дамблдором медленно заслоняло неприятное послевкусие от разговора с Кларком.       – О, мне нравится Стиви Уандер, – серьезно добавил Альбус. – Но отдельное спасибо вам за лимонный бисквит.       – Это идея Ремуса.       – Мистер Люпин как всегда внимателен.       – Да, это точно.       – Что ж, не смею лишать других кавалеров возможности потанцевать с вами, мисс Маккиннон. Пойду позову Минерву опробовать каток. Надеюсь, вы окажете честь старику и на следующем балу, – он снова подмигнул, ловко отпуская ее руку далековато от преподавательского стола.       – Несомненно, профессор.       Кларка поблизости не было, но зато ее кажется заприметил Слагхорн. Марлин с тоской смотрела в спину удаляющегося Дамблдора, но тот внезапно сменил направление и перехватил профессора зельеварения на полпути.       – Гораций! Я как раз хотелось с тобой потолковать.       – Но Альбус…       Дальнейшей реплики Марлин услышать не удалось, потому что они отходили в другой конец зала. Возле этой стены было довольно темно в тени внушительной елки Хагрида. И только сейчас она поняла, что здесь все это время был другой человек.       – Блэк? – удивленно спросила она, натолкнувшись взглядом на спину однокурсника. Это однозначно был он, слишком часто она сидела на парте за ним во время уроков, поэтому переспросила скорее просто потому, что забыла, что он здесь вообще должен быть.       Сириус Блэк, мародер, активист, заноза в определенной точке всех профессоров и при этом их же душевная отрада, за все прошедшее время не привлек к себе ни капли внимания. Никакой выходки (можно подумать, так повлияло отсутствие Джеймса – он наоборот должен был стараться работать за двоих), ни даже толпа поклонниц не заприметила его под надежным укрытием елки Хагрида.       Здесь что-то было не так и Марлин намеревалась узнать, что. И помочь, если сможет.       – Мм, – он обернулся, его взгляд выражал полную растерянность. Он как будто даже не сразу узнал ее. – Маккиннон?       – Я не заметила тебя возле вашего шикарного имбирного печенья. Тебе не интересна его судьба?       – Печенье? – он быстро глянул себе за спину, потом вернул взгляд на Марлин, как будто все еще не соображая, о чем речь.       Тогда Марлин тоже глянула в ту сторону, и осознание пронзило ее стрелой.       Там стоял Регулус Блэк. И Нарцисса Блэк, которая недавно стала Нарциссой Малфой. И Люциус Малфой тоже.       – Малфои здесь? Почему? – непроизвольно вырвалось у Марлин, пока она, нахмурившись, изучала их взглядом.       – Мне тоже хотелось бы знать, зачем они здесь на самом деле, – больше себе под нос пробурчал Сириус. – Что я, собственно, и пытаюсь сейчас сделать.       – Что ж, эм, – несколько потерялась Марлин, почувствовав, что лезет не в свое дело. – Я, наверное, пойду. Счастливого Ро…       – Постой, – внезапно прервал ее он, схватив за руку. – Ты не могла бы мне помочь?       – Конечно, – с живостью кивнула она. Ее взгляд был наполнен беспокойством, от которого с лица Сириуса сошло то непривычное для нее нервное напряжение.       – Думаю, будет гораздо менее подозрительно, если я буду стоять здесь не один, – сказал он, не выпуская ее ладонь. – Так что не могла бы ты сыграть роль моей пары на этом балу?       – Оу. Это такая честь. Такая роль действительно может стать вершиной моей актерской карьеры. Вершиной, за которой последует неминуемое падение. Лицом. В асфальт. Первая и последняя роль, в общем.       Сириус издал лающий смешок.       – Но ты же любишь риск, Маккиннон. К тому же, я не могу просить никого другого, потому что я потом не смогу от них избавиться. Тебя-то я не интересую.       – С чего ты взял? Может, я тайно мечтаю о тебе каждую ночь, – Марлин серьезно уставилась на него.       – О, это бы очень мне польстило, – усмехнулся он, чуть понизив голос. Такой тон и такой взгляд внезапно пустили толпу мурашек по ее позвоночнику.       – Ну что ж, все, – тем не менее невозмутимо продолжила она, наклонив голову на бок. – Придется расстроить Дамблдора: я променяла его, мужчину в самом соку, на какого-то малолетку с моего курса.       Она с облегчением наблюдала то, как Блэк из бледной встревоженной тени превращается снова в того парня, от которого вздыхали и падали процентов девяносто пять женской половины Хогвартса, потому что, чтобы ни происходило сейчас там с Регулусом и Малфоями, в том состоянии Сириусу было точно не справиться со всем этим.       – Дамблдора? – с усмешкой переспросил он. – Знаешь, отбивать тебя у него опасно для жизни еще больше, чем становиться моей парой на балу. Так что непонятно, кто из нас больше рискует.       – Предлагаю назвать эту операцию «танцы на ножах».       – Договорились, – они пожали руки, и прежде, чем разъединить их, Сириус добавил: – И да, ты теперь должна мне танец.       Марлин вопросительно приподняла брови.       – Ты сама назвала эту операцию танцем, это не мои слова, – развел руками Блэк и снова обратился в слух.

Rockin’ around the Christmas tree At the Christmas party hop Mistletoe hung where you can see Every couple tries to stop

      Судя по тому, как сменялись эмоции на его лице, он явно улавливал суть того диалога, проходящего на расстоянии около тридцати метров, несмотря на голосящее «Rockin’ around the Christmas tree». Марлин не слышала ничего, кроме собственных роящихся мыслей.       Видимо, Блэк предполагает, что они что-то замышляют и втягивают в это его брата. Но разве подобных семейных встреч недостаточно у него дома? Или они не обсуждали свои планы дома? Может, Сириус игнорирует подобные собрания и поэтому не в курсе, а сейчас что-то заподозрил? А если Малфои действительно здесь по делам связанными с тем, что они Пожиратели смерти (а Люциус был таковым, сомневаться не приходилось)? Марлин открыла рот, чтобы спросить об этом Блэка, но в последний момент передумала, настолько сосредоточенным он выглядел.       И тут Люциус Малфой посмотрел в их сторону. Маккиннон не была уверена, что он их заметил, уж слишком удачно стояла елка, но он слегка прищурился, а ей стало не по себе.       Надо срочно что-то сделать, чтобы придать их виду непринужденность, если их все-таки обнаружили.       – Ммм, Блэк? – несколько игриво спросила она, касаясь его предплечья. Его взгляд, обращенный на нее, был полон недоумения. – Я принесу нам пунш?       – Да. Да, это было бы неплохо, – ответил он, нахмурившись. – Послушай, Маккиннон, я подумал, ты же пришла сюда отдохнуть. Это я здесь играю в шпионов, и я не имею никакого права заставлять тебя участвовать в этой игре. Поэтому, если ты хочешь пойти…       – Я просто возьму пунш и вернусь сюда. Если бы я не хотела тебе помочь, я бы не соглашалась, мм?       – Спасибо, – неожиданно серьезно сказал он. – То, что сейчас происходит, действительно важно, понимаешь? Регулус…       – Понимаю. И… ты не обязан мне ничего объяснять.       Он кивнул, почему-то принял небрежный вид, прислонившись к стене, и отвернулся. Марлин пожала плечами и отправилась к ближайшему столу.       Сириус вел себя не как обычно, и она не могла выкинуть его из головы. Они относительно неплохо общались раньше, обменивались колкостями, оказывались на совместных отработках. Она знала, что он в плохих отношениях с семьей, что он может показаться заносчивым и эгоистичным, но это неправда (она полагала, это было определенной маской для ненужных людей), знала, что в кругу друзей он становится теплее и что ради них он готов грызть чужие глотки, что у него восхитительное чувство юмора. Но в целом его образ был… поверхностным.       Он сам казался несколько поверхностным. Она отдавала ему должное, могла понять, почему все сходили от него с ума, но никогда не разделяла этого помешательства. Сириус Блэк – просто парень с ее факультета, с которым бывало весело поболтать. Ничего больше.       Она никогда не задумывалась о том, что могло твориться в его душе. В целом, не то чтобы ей было до этого дело.       Но сейчас… сейчас она задумалась.       – Ох, дорогой Северус, – донесся до нее словно из бочки голос Слагхорна. – Я рад, что вы здесь. Жаль, конечно, что из двух моих лучших учеников пришел только один, но хотя бы не ноль, ведь правда, мой мальчик?       Марлин оглянулась на них, радостно болтающего Слагхорна и совершенно безэмоционального Снейпа, и хмыкнула. Интересно, смирился ли сам Снейп с потерей дружбы Лили? В былые времена они стояли бы там вместе, и Эванс была бы совершенно не против.       Она прошла дальше к столику, который стоял недалеко от выхода, и стала наливать пунш.       – Снейп слишком долго терпит болтовню Слагхорна, – донесся шепот из коридора. – Нам давно было пора присоединиться к Малфою.       Насторожившись, она подкралась чуть ближе.       – Мы не обязаны его ждать, – ответил другой голос, чуть срываясь от гнева.       Кажется, это Мальсибер.       – Он – ближайший друг Люциуса, без него идти бессмысленно. Надо как-то отвлечь Слагхорна. У меня есть идея.       Осознав, что они сейчас войдут в зал, Марлин быстро заскочила за ближайшую елку (чьи лапки были укрыты перчатками а-ля профессор Спраут) и задержала дыхание.       Мальсибер и Эйвери прошли мимо в сторону омелы, явно не с целью разделить там праздничный поцелуй. Если где-то и устраивать неразбериху, то именно там: людей достаточно много, чтобы затеряться. Маккиннон выбралась из укрытия, стряхивая с себя иголки, взяла пунш и поспешила в угол к Сириусу, надеясь, что он все еще там. И ее надежды оправдались. Он чуть улыбнулся, заметив ее, и принял пунш, чокнувшись с ее бокалом.       – Не знаю, что именно ты выслушиваешь, – выпалила она. – Но я слышала, как Мальсибер и Эйвери говорили, что им и Снейпу нужно «присоединиться к Малфою».       – Что? – Сириус напрягся, вглядываясь в толпу в поисках вышеупомянутых слизеринцев.       Тем временем возле омелы завязалась дуэль, и все профессора поспешили туда. Марлин с беспокойством поискала глазами Алису и Фрэнка и с облегчением обнаружила их возле камина. Но какая-то рождественская песня, которая раньше вдохновила бы ее, сейчас просто била по вискам. Слагхорн отвлекся от Снейпа, поэтому последний уже подходил к Люциусу, правда, почему-то без подельников.       – Окей, пять минут назад я сказала, что ты не обязан ничего объяснять, но на самом деле мне бы очень хотелось, чтобы ты поделился какой-то информацией. Не из праздного любопытства, и я не собираюсь рассказывать об этом всем подряд, – все это время Сириус удивленно смотрел на нее, что она успешно игнорировала. – Ты… ты ведешь себя странно. Не мне судить, какое для тебя обычное поведение, но чтобы я правда могла тебе помочь, мне нужно знать, что случилось с тобой и в твоем… окружении, – она осеклась, потому что удивление на его лице сменилось теплой улыбкой. Слишком теплой улыбкой. Таким Марлин его еще ни разу не видела. – Но, если ты не хочешь или не можешь…       – Марлс, все довольно просто. Летом я сбежал из дома, и теперь не имею ни малейшего понятия о том, как промывают мозг моему брату. А я не хочу, чтобы ему промывали мозг.       Ему было настолько плохо в том доме? Мерлин, она не могла и представить, он не подавал вида, что все было так серьезно.       – Сбежал из дома? – ее глаза округлились, что снова вызвало его улыбку, только уже слабую.       – Ты бы тоже сбежала оттуда на моем месте.       – …наверное, ты живешь у Поттеров?       – Да. Теперь я хотя бы понимаю, каково это – жить в семье, – он постарался скрыть горечь за усмешкой, но вышло не очень.       Марлин закусила губу, глядя на него с беспокойством и сочувствием.       – Значит, ты остался в Хогвартсе на Рождество потому, что знал о приезде Малфоев и у тебя появилась возможность послушать, о чем они говорят с Регулусом.       – Разве что вероятность того, что они будут говорить не о погоде и природе на самом виду у Дамблдора, была мала, но я должен был хотя бы попытаться.       – Регулус действительно дорог тебе.       – Вот только он этого не понимает. Я пытался… убедить его уйти из дома вместе со мной, выбраться из этого… террариума, но он не хотел меня слушать. Мы так поссорились в тот день, что вообще не разговаривали с тех пор.       Сириус не был поверхностным, как она могла вообще думать о нем так несправедливо?       – Значит, ты должен поговорить с ним сейчас, – уверенно сказала Марлин, забирая из его рук бокал и буквально разворачивая в нужном направлении. – Хотя бы потому, что сейчас канун Рождества – время семейного воссоединения, в конце концов! Ты же не хочешь наблюдать за его жизнью издалека? Потому что чисто наблюдение ему не поможет.       – Да. Да, ты права, но, – он оглянулся, чтобы встретиться с ней взглядом, – я пытался заговорить с ним не раз за эти полгода, безрезультатно.       – Смотри. Снейп и Малфои отходят, я могу послушать, о чем они будут говорить, а Регулус остается. Если это не знак свыше, что ты должен подойти, то я могу кинуть в тебя галлеоном для большей убедительности. Где-то тут он у меня был…       Снова лающий смешок. Марлин довольно улыбнулась.       – Ладно, мисс Маккиннон, ты слишком убедительна.       – Игрок Поттер сошел с поля, на замену вышла игрок Маккиннон.       – О, Сохатый не так убедителен, поверь мне.       Он благодарно сжал ее руку и решительно направился к Регулусу. Марлин волновалась за исход этого разговора. В конце концов, если все станет хуже – она виновата, что подтолкнула его на этот шаг.       Сириус Блэк сбежал из своего дома в дом лучшего друга.       Сириус Блэк искренне беспокоится о своем брате.       Сириус Блэк вырос с родителями, которых не считал семьей.       У Сириуса Блэка очаровательная теплая улыбка и приятные холодные руки.       Смех Сириуса Блэка определенно завораживает.       Марлин мотнула головой, с удивлением осознавая, куда завели ее мысли, и решила в это время лучше сосредоточиться на Малфоях и Снейпе. Незачем пялиться на братьев Блэк во время важного разговора. Если Сириус захочет, он сам потом все расскажет.

Jingle bell, jingle bell, jingle bell rock Jingle bells swing and jingle bells ring Snowin’ and blowin’ up bushels of fun Now the jingle hop has begun

      Когда она подобралась поближе к подозрительной компании, к ним уже добавились Мальсибер и Эйвери.       – Конечно, мы будем рады видеть вас в нашем поместье, да, Нарцисса? – сдержанно улыбнулся Малфой, кивая Мальсиберу и Эйвери. – Просто приходите вместе с Северусом в следующий раз, когда он соберется.       – Но что насчет… – начал Мальсибер.       – Спасибо, Люциус, – перебил его Эйвери. – Мы вас обязательно навестим.       Снова обменялись кивками, и эти двое отошли.       – Как там твоя новая разработка, Северус? – спросил Малфой.       – Да, Люциус рассказывал, ты работаешь над новым интересным зельем? – добавила Нарцисса.       – Не могу утверждать, что оно действительно интересное, – ответил Снейп, чуть пожав плечами. – Но надеюсь, я не зря трачу время в этот раз.       – Уверен, что не зря: у тебя определенно талант, – заверил его Малфой.       Потом он начал рассказывать о павлинах, которых завезли в его особняк, и на этом моменте Марлин поняла, что если они и говорили о чем-то важном, она это упустила. В любом случае, глупостью здесь отличался только Мальсибер, и если они и проворачивали сейчас что-то опасное (под самым носом Дамблдора), то использовали фразы, которые нельзя будет считать уликой.       Бежать к Дамблдору и говорить, что они устраивают встречу в поместье Малфоев? А где доказательство, что это связано с Волдемортом, а не обычные посиделки чистокровных?       Она стала медленно отходить назад к елке Хагрида, но столкнулась с Сириусом, направлявшимся к ней. Пунш из одного из бокалов пролился ему на пиджак.       – Извини, – пробормотала она, неосознанно и почти загипнотизировано начав вытирать его. – Я задумалась.       – Все в порядке, – усмехнулся он, наблюдая за ней. – На самом деле, я уже устал от костюма.       Марлин подняла на него взгляд: в его серых глазах играла улыбка, и она посмела надеяться, что его разговор с Регулусом прошел хорошо.       – Что ж, – она слегка отпрянула, чтобы он мог использовать чистящее заклинание на своем пиджаке. – Как вы… поговорили?       Сириус спрятал палочку и взял девушку под локоть (его руки всегда были такими приятными?), уводя в сторону. Он остановился только тогда, когда они подошли к столику с печеньем.       – В целом, неплохо, – наконец сказал он.       Ее глаза округлились, выражая неподдельную надежду, на что Сириус ответил той же теплой улыбкой.       – Регулус сказал, что я лезу не в свое дело, что я предал семью и все, что происходит в ней, меня больше не касается. И еще, мать выжгла мое изображение с семейного гобелена и так мне и надо.       Марлин почувствовала, как вытянулось ее лицо и похолодели внутренности.       – Сириус… – начала она, не узнавая свой голос. Он нахмурился и положил руки на ее плечи.       – Все в порядке, правда. В этих словах нет ничего, чему я мог бы удивиться. Знаешь, что самое главное? Регулус заговорил со мной. Впервые за эти полгода. Я считаю, что начало положено и это нужно отпраздновать. Здесь есть огневиски?       – Только если вы использовали его при приготовлении печенья, – покачала головой она, глядя на него с неверием.       Лающий смешок. Мерлин, к этому так легко привыкнуть.       – Марлс, – начал он, плавно спуская его руки с ее плеч на ладони. Она тут же поймала себя на мысли, что была бы не против, если бы его пальцы скользнули так по ее коже снова. – У тебя очень забавное выражение лица.       Она закатила глаза, чуть пнув его ногой.       – Я не могла даже представить, насколько это все… так.       – Понимаю. Но я уже к этому… привык. Единственное, что меня беспокоило – отношения с братом. Полагаю, надежда есть. И спасибо тебе. Если бы ты не подтолкнула меня к этому разговору, я бы… ну, кхм… вероятно, так бы никуда и не продвинулся.       Сириуса Блэка не сломало его тяжелое детство.       Сириус Блэк – определенно сильная личность, которая умудрилась найти позитив в таком диалоге с братом.       Сириус Блэк продолжает стоять на своем и бунтовать против того, что неправильно, жертвуя многим и несмотря на тяжелые обстоятельства.       Сириус Блэк должен перестать так улыбаться и так на нее смотреть, потому где-то в груди от этого возникает странное чувство, которого там быть определенно не должно.       – Ты бы все равно поговорил с ним рано или поздно, – пожала плечами она, пытаясь игнорировать все предыдущие мысли.       – Это да, – согласился Блэк. – Но это было бы позже. Зато сейчас я могу расслабиться и отпраздновать Рождество. Еще сегодня утром такого в моих планах не было.       – Как и в моих, – усмехнулась она.       – Ты тоже пришла сюда с какой-то другой целью?       – Не совсем. Лили уехала, и мне перехотелось сюда идти, разве что чтобы оценить наши старания в украшении или потанцевать с Дамблдором.       Они не сговариваясь повернули головы к Дамблдору, и тот ответил им поднятым бокалом.       – Потом, когда я уже пришла сюда, я прониклась всей этой… атмосферой. И, кажется, стала ночным кошмаром одной четверокурсницы.       – Я смотрю, ты очень продуктивно провела вечер, – лающие смешки определенно сведут ее в могилу. – Как тебе новый план: ты хотела повеселиться с Лили, а я могу выступить игроком замены, раз уж ты заменяла Сохатого?       – Это сделка?       – Нет, я просто хочу провести остаток вечера с тобой и ищу себе оправдание.       – Даже так? – Марлин с улыбкой наклонила голову набок, ощущая накатывающую волну приятного волнения. – И как ты предлагаешь повеселиться?       – Ты обещала мне танец.       – Танцы – опасная игра, – таинственным голосом отозвалась она, пытаясь уловить каждое изменение в его лице. В его глазах точно играла взрывная смесь каких-то эмоций, но она смогла разобрать только странный азарт, заинтересованность, и что-то еще, от чего из ее легких словно выкачало весь воздух.       Мерлин, приблизиться к нему в танце было действительно опасно для нарастающих внутри нее новых чувств, поощряя все, о чем она безрассудно начинала думать.       – Тем более, – таким же тоном ответил он, после чего галантно поклонился, протягивая ей руку. Как раз начиналась новая песня.       Марлин присела в реверансе и вложила свою ладонь в его.       Рука Сириуса на ее талии словно прожигала дыру сквозь платье, несмотря на то, что была по-прежнему холодной. И при этом это ощущалось так, словно все вдруг встало на свои места. Все было так… правильно в этот момент.       Звучавшая «Merry Xmas Everybody» группы Slade не очень располагала к медленному танцу, но Сириусу, видимо, было все равно, как, собственно, и Марлин. Ровно так же как ей было все равно на взгляды со всех сторон, еще более шокированные, чем во время танца с Дамблдором. Все равно на собственное удивление от возникающих ощущений.       Просто она и Сириус.       Просто танцуют в Большом зале на рождественском балу.       Просто его небрежно-соблазнительная улыбка.       Мерлин, Сириус очень хорошо танцует.

Are you hanging up a stocking on your wall? It’s the time that every Santa has a ball Does he ride a red-nosed reindeer? Does he turn up on his sleigh Do the fairies keep him sober for a day?

      – Тот парень выглядит так, словно хочет превратить мое прекрасное лицо в расплющенный помидор, – заметил Блэк, чуть кивая в сторону.       Марлин нехотя оторвала взгляд от партнера по танцу, чтобы глянуть на обозленного Кларка.       – Тот факт, что у него пюре вместо мозга, объясняет его маниакальную тягу к раздавленным овощам, – пробурчала она, закатив глаза.       Сириус в этот раз откровенно рассмеялся, пока Марлин не понимала, почему не обращала внимание на то, какой у него согревающий смех.       – Безответный поклонник?       – Абсолютный придурок.       – Тебе нужна помощь? Он выглядит агрессивным.       – О нет, благодарю, с этим наказанием я справлюсь сама. Не в первый раз, – на эти ее слова Блэк легко пожимает плечами, и Марлин чувствует, что он притянул ее чуть ближе к себе, заставляя ее закусить губу.       Его лицо оказалось завлекающе близко.       – Признавайся, где ты брала уроки танцев. Я думал, этим издеваются только в чистокровных до мозга костей семьях.       – Издеваются? А я как раз хотела сделать комплимент твоей технике.       – Что ж, я всегда открыт для твоих комплиментов.       – Тогда должна сообщить тебе, что ты лучший партнер по танцам, который у меня был. Хотя я думала, Дамблдор побил все предыдущие рекорды и вряд ли кто-то его переплюнет.       – Я танцую лучше Дамблдора? Я должен сообщить об этом Минерве.       – Ах да, я помню, ты говорил, что твое свидание мечты – свидание с Макгонагалл и на меньшее ты размениваться не готов.       – Ты серьезно помнишь эту мою реплику?       – Ты еще можешь серьезно употреблять слово «серьезно» с твоим-то именем, Сириус?       Мерлин, они не в первый раз обмениваются шутками и не в первый раз вместе смеются, но почему сейчас все это ощущается иначе?       Песня заканчивалась, а Марлин ужасно хотелось, чтобы они продолжили танцевать. Чтобы он оставался вот так вот близко к ней, рука в руке, его рука на ее талии, ее рука на его плече, чтобы они продолжали говорить о чем угодно.       Неужели ей просто было достаточно узнать Сириуса Блэка несколько лучше, чтобы он ей… понравился не просто как однокурсник? Глупо было отрицать, что ее чувства по отношению к нему не изменились. Это однозначно начало чего-то внушительно нового, и она смела надеяться, что не только с ее стороны.

So here it is merry Christmas Everybody’s having fun Look to the future now It’s only just begun

      Но песня закончилась, и Сириус выпустил Марлин из своих рук.       Когда ей внезапно больше всего хотелось в них остаться.       – Благодарю за танец, – улыбнулся он, кивнув.       Марлин почти пригласила его на второй танец и уже открыла рот, но Фрэнк и Алиса подбежали к ним раньше.       – Ребята, это было прекрасно, – сразу же сказал Фрэнк, качнув головой. – Почему вы раньше не объединялись?       Сириус встретился с Марлин взглядом, в котором выразил свое согласие с этим вопросом. Как будто она сама не задавалась им. За всем этим она даже не заметила, что Алиса странно хмурилась.       – Вы это планировали? – вдруг сказала она. – Сириус, ты поэтому сегодня во время обеда так ответил Глории?       – Чего ты так волнуешься за эту Глорию? – удивился Блэк, бросив быстрый взгляд на Маккиннон. – Я отказал ей потому, что она мне не нравится. Все.       – И мы ничего не планировали, – добавила Марлин. – Я же тебе кучу раз сказала, что иду на бал сама с собой. Просто так сложились обстоятельства.       – Я бы меньше удивилась, если бы ты все-таки после запланированного Дамблдора потанцевала с тоже упомянутым Гигантским кальмаром.       – Что у вас за особое отношение к Гигантскому кальмару? – с веселым недоумением спросил Сириус.       – Мы восхищаемся его невероятными качествами, – серьезным тоном ответила Маккиннон. – Да, Алиса?       – Да? – неуверенно отозвалась Фортескью. – В любом случае, я хотела еще раз извиниться перед тобой, Сириус, за то, что пыталась навязать тебе Глорию. Марлин определенно лучше. И вы ну очень мило смотритесь вместе! Как это я про вас раньше не думала, как про потенциальную пару? Но! Можете не беспокоиться. Я, лучший купидон Хогвартса, уже берусь за ваше дело.       – Звучит как угроза, – хором ответили они.       – Так и есть, – кивнул им Фрэнк. Обмен понимающими взглядами.       – Что ты имеешь в виду? – покосилась на него Алиса.       – Пойдем попробуем оставшееся печенье, – он взял ее под руку. – Пусть они лучше сами разберутся, прикупидоним кого-нибудь другого, ты же столько кандидатов возле омелы нашла.       Когда они отошли, Сириус заметил:       – Кажется, мы попали в самый страшный список Хогвартса. Списку злодеяний у Филча до него так же далеко, как… Джеймсу до Гигантского кальмара, видимо?       – Ты оказался в нашей секте, – рассмеялась она, осознанно касаясь его плеча и оставляя руку там. Сириус улыбнулся, опустив взгляд на ее ладонь, и положил свою сверху, соглашаясь с тем, чтобы все оставалось так. Марлин продолжила, тоже улыбаясь: – Кстати, Джеймс и Лили есть в Алисином списке.       – Это хорошая или плохая новость для Сохатого?       – Если для Лили – отвратительная, для него, вероятно, должна быть наоборот. В любом случае, идеи Алисы на этот счет лучше просто игнорировать, как ты, думаю, сам уже догадался. Поэтому их появление в этом списке не значит ровно ничего до тех пор, пока Лили не перестанет не переносить Поттера.       – Набросаешь мне советов, чтобы я передал их Джеймсу? – с его лица не сходила полуулыбка, излучающая странное озорство.       – Дальнейшие советы платные, – пожала плечами она. – Но я могу попробовать замолвить за него слово при возможности. Если это важно?       – Очень.       Марлин действительно не воспринимала всерьез все безумные идеи восторженной и болтливой Алисы Фортескью. У нее совершенно чистое сердце, которое, кажется, повелевает ей приносить радость всем вокруг, вот только не объясняет, как.       Но слова о потенциальной паре… Марлин бы соврала себе, если бы сказала, что для нее они ничего не значат. Почему-то такое будущее сейчас стало перед ее глазами настолько четкой картинкой, что она почти поверила в него.       Почти.       Пока она не оглянулась на тех, кого действительно можно было назвать сектой – его поклонниц – и кто сейчас злобно перешептывался, глядя в их сторону.       Пока он не оглянулся на Регулуса, танцующего с какой-то слизеринкой с его курса.       – Я не рассказала тебе, о чем говорили Малфои, – сказала Марлин, проследив за его взглядом. – Они приглашали Снейпа, Мальсибера и Эйвери в свое поместье. Мне кажется, эти слова недостаточная улика, чтобы предъявлять что-то?       – К сожалению, да, – согласился он, нахмурившись. – Хотя, готов поспорить, что эта встреча не ради показа его новых павлинов.       – Если тебе нужно снова присмотреть за Регулусом…       – Нет, сейчас нет, – мотнул головой он, взяв ее вторую ладонь в свою. – Но мне нужно ненадолго отойти. Ты можешь подождать меня возле елки Хагрида?       – Да, конечно, – выдохнула она, стараясь скрыть разочарование от необходимости разойтись. Мерлин, если ей уже не хочется отпускать его на пару минут, что она будет делать, когда бал закончится?       Сириус поднес ее руку к свои губам, его волосы восхитительно в своей небрежности упали на его лоб, когда он наклонился, аккуратно целуя костяшки ее пальцев, оставшись в таком положении еще на несколько секунд, встретился с ней взглядом. После чего мягко отпустил обе ее ладони и ушел в сторону профессорского стола, оставляя ее наедине со своими мыслями.       Место его поцелуя на руке горело и сладко покалывало, пока Марлин, сглатывая, думала о том, как бы это ощущалось на ее губах. В зале было очень, нестерпимо душно, в горле пересохло, кровь стучала в висках, заглушая музыку.       Она прислонилась к стене, размышляя, как же сказочно проходил этот вечер. Даже если бы сейчас до нее снова докопался Кларк, он бы не испортил ее настроение.       – Надела модное черное платье? Решила соблазнить его, Маккиннон? Цвет платья совпадает с фамилией?       Это не Кларк, хотя фраза была слишком в его стиле, и Марлин все же испытала особое раздражение к говорящей с ней девчонке. И кто-нибудь уже может оставить в покое это несчастное платье?       – Если ты считаешь, что черное платье так помогает притянуть Блэка, то почему ты носишь розовый? Чтобы заранее его проинформировать, какая ты свинья?       Девчонка зашипела, доставая волшебную палочку, но вовремя обнаружила стоящего неподалеку Флитвика и остатками своих мозгов сообразила, что развязывать дуэль – не лучшая идея.       – Тебе все равно ничего с ним не светит, Маккиннон. Это Сириус Блэк, на его счету много обманутых ожиданий. Меть ниже, тебе же лучше будет. Кларк идеально бы тебе подошел.       – Полагаю, он уже обманул твои ожидания? Тогда почему ты еще чего-то ждешь?       – Тебе не кажется, Глория, – раздался сзади голос Сириуса, – что ты уже достаточно докучала нам сегодня?       – Ой, Сириус, – пискнула она. – Ты очень хорошо выглядишь в этом костюме.       – Забавно, что каждый раз, когда ты рядом, у меня в руках оказывается стакан.       – Ты хочешь угостить меня? – улыбнулась она, протягивая руку. – Да, я в прошлый раз отказалась, но теперь я подумала…       – Судя по тому, как долго до тебя доходит, Кларк подходит как раз-таки тебе, – пробормотала Марлин усталым голосом.       – Не лезь не в свое дело, Маккиннон, – махнула рукой она.       – Проваливай сейчас же или этот треклятый стакан отправится к тебе, и в этот раз мне будет действительно все равно, готова ты взять его или нет, – рявкнул Сириус.       – Да пошел ты, – оскорбленно заявила она, уходя.       – Надо же, и это она послала меня второй раз за день.       – Это за нее заступалась Алиса? – недоверчиво переспросила Марлин.       – Алиса была введена в очень серьезное заблуждение.       Маккиннон осознала, что этот инцидент не испортил ей настроение. Глория выглядела так ничтожно в своих отчаянных попытках привлечь внимание Сириуса, что ей даже стало жаль ее. А вот Блэк был явно рассержен.       В любом случае, Марлин понимала, что ей придется часто наблюдать что-то подобное, если у них…       Если у них есть будущее.       – Где ты добыл огневиски? – поспешила перевести тему она.       – Мы с Джеймсом хорошо подготовили зал к празднику, – усмехнулся он, чуть расслабившись. – Я не был уверен, будешь ли ты, но взял два на всякий случай.       Марлин согласно протянула руку за стаканом.       – Ты не против, если мы выйдем из этого зала? – вдруг спросил он. – Думаю, мы уже не сможем здесь спокойно поговорить.       Уйти с ним? Разговаривать в тишине, чтобы никто не мешал и не влезал со своими бессмысленными советами?       Мерлин, да, она наслаждалась его компанией, его пропитанным смесью мягких и веселых чувств взглядом, ей хотелось снова заставить его смеяться.       И что насчет оказаться в его объятиях?       – Здесь очень душно, и я устала от шума, – пожала плечами она. – Куда предлагаешь пойти?       – В открытый арочный коридор. В такой ситуации вполне сойдет за выход на балкон, например.       Дождавшись ее согласного кивка, Сириус взял ее за руку, и они незамеченными покинули Большой зал, содрогавшийся от играющей «Sleigh ride».

Just holding your hand We’re gliding along with a song of a wintery fairyland

***

      Коридор за коридором, пальцы переплетены, они шли по ночному Хогвартсу. Сбежать с этого бала вместе с Сириусом Блэком? Могла ли она подумать, что этот вечер обернется так?       Так волшебно.       Сириус вдохновленно рассказывал историю о том, как они своей мародерской компанией как-то ночью решили смотаться в Хогсмид, заставляя Марлин то и дело смеяться самой или отпускать шуточки, вызывавшие уже его смех.       Она как никогда прочувствовала то, что Сириус был воплощением бунтарского духа, от него веяло сопротивлением, и это завораживало.       Арочный коридор принял их приятным полумраком и тишиной, потому что здесь музыка из зала была едва ли слышна. Несмотря на почти отсутствие стены с одной стороны, холодно не было (магия Хогвартса, однозначно), и они устроились у одного из окон, глядя на мерцающий звездами снег.       – Я не очень-то любил Рождество в раннем детстве, – вдруг сказал он, когда они чокнулись огневиски и сделали первые глотки. – Все эти званные вечера чистокровных, эти праздники лицемерия. Мне нравились только окончания, когда мы уходили наверх в комнаты детским составом, в большей степени с Регулусом и Андромедой.       Марлин чувствовала себя посвященной, чувствовала себя так, словно ей оказали честь его доверия, эти разговоры о его семье казались такими личными, но он сам заводил их, и она готова была слушать то, что было у него на уме, бесконечно.       Если у него есть скелеты в шкафах, самое время открыть им двери, Марлин жаждет с ними познакомиться.       До одури хочется узнать его еще ближе.       Стать ему ближе.       – Знаешь, это очень здорово, что в твоей семье все же есть люди, с которыми ты… чувствуешь родство. Я уверена, что у вас с Регулусом все должно наладиться рано или поздно. Он не может не скучать по тебе.       – Да, я тоже на это надеюсь. Регулус просто попал под влияние родителей, он слишком верит им. Что ж, хм…. А ты застала время, когда твоя семья еще ходила на званные вечера?       – Мои родители, скажем так, не в восторге от того общества, в котором ты… рос, поэтому нет. Но если это было устроено Министерством, мы ходили. Папа говорил: «Нам нужно поддерживать Министерство, пока оно еще на нашей стороне».       – Твой отец – аврор, если я правильно помню?       – Да, и я бы хотела пойти в аврорат после Хогвартса, – ответила Марлин и осознала, что Сириус произнес ту же фразу одновременно с ней. – Что ж, полагаю, папа удивится, что в аврорате будет новобранец с твоей фамилией.       – У меня хотя бы есть шанс пройти? С моей фамилией, – полушутливо-полусерьезно спросил он.       – Вот у кого плохие шансы пройти – так это у меня. С моей фамилией.       На вопросительный взгляд Блэка она ответила:       – Мои родители не хотят, чтобы я стала аврором в такое время.       – Что ж, их можно понять.       – Но я все равно буду пробовать туда пойти. И у меня есть еще полтора года, чтобы убедить родителей это принять.       – Я думаю, твои родители все же примут твое решение. Если что, можешь сказать отцу, что вот там-то ты точно всегда будешь под его присмотром.       Марлин закатила глаза, снова легко стукнув его по плечу.       – Он однозначно проследит, чтобы меня не брали ни на какие опасные миссии. А его попробуй переспорь, честное слово.       – Если будет нужен совет, обращайся. Я настоящий эксперт в спорах с родителями.       – Я все еще не могу однозначно реагировать на такие слова.       – Ты привыкнешь. Я привык. Сохатый привык. Лунатик – вот тоже. Дело просто в количестве душевных разговоров, которые у нас еще будут.       – Ты думаешь, их будет много?       «Пожалуйста, пусть их будет очень много»       – Ты очень располагаешь меня к душевным разговорам.       – Я… рада, что ты решил рассказать мне все это, Сириус. Что ты… доверился мне. Мерлин, мне кажется, я стала лучше понимать и знать тебя, и мне это… нравится.       Сириус улыбнулся, задумчиво глядя на нее.       Ее дыхание сперло еще после предыдущей его реплики, но ему этого, видимо, показалось мало, и он продолжил:       – Мне тоже, Марлс. Но кроме как рассказывать о себе, я бы очень хотел узнать побольше о… твоей душе. Если ты сама, конечно, не против рассказывать мне что-то… подобное.       – И что ты хочешь узнать?       В ее голове проскочил контраст с другим моментом из сегодняшнего вечера, когда Кларк завис от ее упоминания собственной личности.       Сириус Блэк сведет ее сегодня с ума окончательно, а она, видимо, совсем не против.       – Все? Что ты можешь рассказать, разумеется.       – Давай я возьму у Алисы анкету из ее набора свахи и заполню, там явно достаточный список вопросов.       – Набора свахи? – он рассмеялся. – Я запомнил, что ты должна мне эту анкету. О, ее явно будет интересно почитать.       – Зачем я про нее упомянула…       – Пути назад нет, Марлс. Пока что можешь рассказать, что за книгу ты читаешь каждый вечер в гостиной Гриффиндора.       Марлин часто засиживалась там допоздна, потому что читать возле камина гораздо атмосфернее, чем пытаясь подсветить себе палочкой и не разбудить спящих соседок.       Бывало, она заставала возвращение мародеров с вылазок. Сириус и Джеймс обычно салютовали ей, Ремус кивал, Петтигрю спотыкался и бежал следом за компанией.       Марлин рассказывает ему о книге, которую закончила буквально вчера, заметив, что там есть эльфы и они описываются так, как выглядит Люциус Малфой.       – Но учитывая настоящих эльфов, сказать Малфою в глаза, что он похож на эльфа, у нас мог бы только абсолютно безрассудный человек.       – Знаешь, это подкинуло мне идею.       – Сириус, ты же доведешь его до слез, пожалей родственника.       – Марлс, я обязан подойти к нему и сказать что-то вроде «Мне не говорили, что это бал-маскарад, почему ты пришел в костюме эльфа?».       Она рассмеялась, чувствуя на себе его неотрывный взгляд.       – Ладно, пойдем, ты скажешь ему… – Марлин уже почти развернулась, но Сириус придержал ее за плечо.       Его касание о ее голую кожу теперь пускало еще больше импульсов по ее телу.       – В другой раз. Я не рассчитывал, что мы сбежим оттуда на такой короткий срок. К тому же, мне бы хотелось, чтобы эту сцену видел и Сохатый.       – Окей, Сириус, раз уж на то пошло, не могу не задать один вопрос.       – Какой?       – Куда делся Поттер? Не могу поверить, что он не остался с тобой на Рождество.       – Сохатый подхватил какую-то болячку и слег. Хотя он все равно порывался остаться и помочь мне, но и его родители, и я, настояли на том, чтобы он отлежался дома. А Эванс?       – Семейная поездка в Швейцарию. Только тсс, Поттер не должен знать, где она, иначе меня ждет страшная казнь.       – Бедняга Сохатый, сам ходит под ударом и других подставляет. Если бы ты стала его союзником, думаю, он бы многого добился.       – Только если он способен прислушаться к тому, что я уже умудрилась ему сказать, – качнула головой Марлин.       – С этим могут возникнуть проблемы, – согласился Блэк. – Ладно, оставим его оленьи дела.       – Почему ты все время шутишь про что-то оленье, если это касается Джеймса?       – Просто потому, что он олень, – пожал плечами тот.       – А… твое прозвище откуда пошло?       – Марлс, – протянул он, чуть смеясь.       – Это не допрос, – таким же тоном ответила она, запрокинув голову назад.       Снова слишком теплая улыбка.       – Пусть и он. Тебе действительно интересно?       – Это удивительно?       – Нет, – он выдохнул, задумчиво глядя на нее. – Мое прозвище тоже связано с моим характером, этимологию лучше уточнить у Джеймса: его идея.       В ее голове сразу построились несколько теорий, но она так и не решилась озвучить никакую из них. Может быть, позже. Ей и так показалось, что она лезет во что-то слишком личное.       Опять.       – Теперь мой вопрос, – вдруг сказал Сириус, снова изучая ее взглядом. – Ты… сегодня начала диалог со мной со слов о печенье.       Странно, ей казалось, он не особо слушал, о чем она там тогда говорила.       – Какая из магловских рок-групп тебе больше всего нравится?       – Это… сложный вопрос, если честно. Лили любит The Beatles, поэтому мое знакомство со всем этим началось с них, и они занимают важное место в моих… предпочтениях, – она не отрывала взгляда от Сириуса, который определенно подкупающе внимательно ее слушал. – Я назову несколько?       Он кивнул, его улыбка стала шире, ее желудок снова сделал сальто.       – Пусть будут Pink Floyd, Led Zeppelin, Foreigner и Queen, конечно.       – С тех пор, как Ремус показал нам магловскую музыку, мы с Джеймсом почти отреклись от той, что знали раньше. Мы даже были на паре концертов. У тебя отличный вкус, кстати. Подписываюсь под каждой группой, которую ты назвала.       – Так забавно, что мы оба, будучи из чистокровных семей, обсуждаем любовь к магловскому року.       – Ты бы предпочла разговоры о павлинах?       – Что? Нет! Ни в коем случае, – она рассмеялась с шутливым отвращением на лице. – Мерлин, очень здорово поговорить об этом. Так много людей вокруг были не в теме, пока я просто узнавала группу за группой в вашем печенье.       – Я даже не думал, что ты это оценишь. Почему ты раньше не говорила, что любишь такие песни?       – Ну, знаешь, было бы странно, если бы я подошла к тебе посреди Трансфигурации, допустим, и спросила: «Сириус, тебе случайно не нравится магловский рок? Я вот просто в восторге, ну так, чтобы ты знал».       – Готов поспорить, Минни бы это только поощрила, – рассмеялся он. – Мне всегда казалось, что она знает об этом больше, чем делает вид.       – Давай я все-таки устрою вам свидание? – Марлин постаралась задать этот вопрос максимально серьезным тоном. – И лично составлю для него плэйлист. Тебе понравится.       – Не сомневаюсь, – отозвался он, его голос стал чуть ниже. – Можешь начинать составлять.       Они замолчали, встретившись взглядами. Марлин поймала себя на мысли, что была не против провести с ним время даже не разговаривая, а просто вот так. А еще она почти убеждена, что Сириус любуется ей.       – Ты невероятно красивая, Марлин.       Значит, он правда ей любовался.       – Ох, – выдохнула она, – видимо, я все же не зря выбрала это платье.       – Платье? – он улыбнулся. – Оно, конечно, тебе очень идет, но я говорю про тебя саму.       Не краснеть не краснеть не краснеть.       – Что ж, я польщена. Полагаю, услышать эти слова от самого привлекательного парня Хогвартса – особая честь.       – Ты так считаешь? – его улыбка стала чрезмерно искушающей, а голос – еще ниже.       – Да, я… так считаю, – ответила она, уже абсолютно игнорируя акробатическое шоу своего желудка.       – Ты не представляешь, как я хотел это услышать…       – Можно подумать, тебе это не говорили…       – …от тебя, – хрипло закончил он.       – Почему?       Он не ответил. Его взгляд спустился с ее глаз на ее губы, и у нее замерло сердце.       Он действительно собирается..?       Шаг – и Сириус стоит прямо напротив нее. Он аккуратно коснулся ладонью ее щеки и оставил ее там, мягко скользнув по коже большим пальцем. В ее ушах так гулко отдавалось собственное сердцебиение, что она не слышала больше ничего, завороженно глядя, как он сглотнул, приближая к ней свое лицо, и его дыхание обожгло ее губы.       Она была уверена, что этот поцелуй станет лучшим в ее жизни, уже закрывая глаза, и…       – Бродяга, вот ты где!       Марлин резко распахнула глаза от этих слов, которые стали для нее ведром холодной воды. Она выглянула из-за спины Сириуса, его рука соскользнула с ее щеки, потому что он обернулся, чтобы тоже увидеть внезапно появившегося явно запыхавшегося Джеймса, и во взгляде Поттера с невероятной скоростью сменились удивление, замешательство, осознание и неловкость.       – Оу. Оу, я вспомнил, что я вообще не тебя искал, наверное, подожду тебя, то есть, того, кого я искал, в Большом зале, – поспешил оправдаться он, уже разворачиваясь.       – Все в порядке, Джеймс, – внезапно сказала Марлин, отступая в сторону.       Джеймс однозначно так не считал, хотя и замер на месте.       – Марлин… – начал Сириус. Его голос звучал протестующе, и это заставило ее мысленно улыбнуться, но не отступиться от того, что она уже решила.       Сириусу будет лучше обсудить все, что произошло между ним и его братом, с тем, с кем он всегда об этом говорил, и кто действительно сможет объективно оценить ситуацию, зная все их предыдущие разговоры.       А ей самой нужно разобраться в своих чувствах.       Хотя, Мерлин, досада от того, что им помешали, давала о себе знать.       – Сириусу нужно много тебе рассказать. Здорово, что ты все-таки смог приехать. Канун Рождества – время семейного воссоединения, – продолжила Марлин, не дав возможности Блэку закончить ту реплику, что он, кажется, планировал сказать. И он это понял.       – Все в порядке, Сохатый, – сказал Сириус таким же тоном, как и она минуту назад. – Она права, у меня есть для тебя новости.       – Тогда я, пожалуй, пойду, – быстро вставила Марлин, встретилась глазами с Сириусом, который о чем-то размышлял, глядя на нее, и, уже отворачиваясь, выронила короткое: – Счастливого Рождества!       – Счастливого Рождества, – отозвался Поттер, провожая ее любопытно-неловким взглядом.       Несколько шагов к выходу из коридора, и его голос разрезал тишину:       – Где ты будешь, Марлс? Мы не закончили.       Она замерла на месте, улыбка расползалась по ее лицу.       Не закончили что? Разговор или… поцелуй?       Ее устраивали оба варианта.       – Я пойду в Большой зал. Гигантский кальмар обещал прийти к полуночи.       Лающий смешок и согласное «окей» Сириуса и возмущенное «кто?» Джеймса, и она свернула за угол.       Бал скорее всего уже заканчивался, но она была бы не против потанцевать даже со Слагхорном. Марлин все равно была слишком взбудоражена, чтобы идти в спальню. Не переставая улыбаться, она преодолевала коридор за коридором на пути к Большому залу. Вчера вечером, когда она писала письмо Лили, она не могла и подумать, что этот поход на бал обернется чем-то подобным.       Что она проведет его в компании Сириуса Блэка.       Что Сириус заставит воздух покинуть ее легкие.       Что она будет поражена им до глубины души, почти краснея от собственных мыслей.       Что ее фальшивая улыбка, обращенная всем, кто подходил за печеньем, превратится в       искреннюю и не желающую сползать с лица.       Что они с Сириусом будут флиртовать друг с другом весь этот вечер.       Что эта ночь засияет ярче, чем огоньки, украшающие зал.       Что она не захочет, чтобы это когда-нибудь кончалось.       Что она будет очарована Сириусом настолько, чтобы не забыть никогда.       Ей было интересно, понял ли это он, думает ли о том же самом, есть ли у них вообще шанс на продолжение. Есть ли шанс, что это все – первая страница большой истории, а не последние строчки рассказа?       – Марлин!       Ее буквально выбили из фантазий, и она застыла, плохо осознавая, где сейчас вообще находится и кто к ней обратился. Это был холл, и развернувшись, она обнаружила, что на нее с улыбкой смотрит ее мать.       – Надо же, не думала, что ты действительно наденешь это платье.       Опять платье.       – Мама? Что ты здесь делаешь? – почти шокировано воскликнула Марлин, делая шаги навстречу, чтобы потом радостно обняться.       – Оказывается, мы все-таки можем взять тебя с собой во Францию, – ответила она. – Только тебе нужно поторопиться, портал отправляется очень скоро. Поэтому давай, беги собирать вещи.       Франция? Вещи? Не сейчас, не так быстро, не после этого…       Ей нужно поговорить с Сириусом.       – Насколько скоро? Я успею попрощаться с… друзьями?       – Не успеешь, Марлин, поспеши, пожалуйста, иначе папа нас не дождется.       Башня Гриффиндора вообще в другой стороне от коридора, где остался Сириус. Марлин развернулась, почти кидаясь в сторону спален, судорожно соображая, как бы сообщить ему, что она не будет ждать его в Большом зале. Оставить записку? Где?       – Марлин! Где ты была? Бал уже почти закончился! – любопытный голос Алисы сейчас показался спасительной нитью.       Она и Фрэнк выходили из Большого зала, и их взгляды были прикованы к ней.       – Куда ты так спешишь? – удивился Фрэнк.       – За вещами. Нет времени объяснять, я потом все расскажу. Можете, пожалуйста, передать Сириусу, он должен скоро прийти в Большой зал, что я неожиданно срочно уезжаю к родителям?       – Сириусу? В смысле уезжаешь? Что случилось? – любопытство в голосе Фортескью смешалось с недоумением.       – Потом все объясню, просто передайте ему это! – она уже скрылась за поворотом, чувствуя облегчение. Алиса точно выполнит ее просьбу.

***

      Время перевалило за два часа ночи, когда Марлин сидела в отведенной ей комнате в Париже, пытаясь уложить в голове все, что произошло за этот вечер. Она сомневалась, что вообще сможет сегодня заснуть. Но она была мыслями совсем не здесь, чтобы оставаться с родителями, которые, она слышала, тоже еще не спали. Несмотря на то, что они явно удивились, когда их дочь наспех поздравила их и под предлогом усталости отправилась в свою комнату, они не стали задавать лишних вопросов.       Марлин в очередной раз пожалела об отсутствии Лили, теперь еще и потому, что она, пожалуй, была единственным человеком, с которым Маккиннон могла бы это обсудить.       А потом в голове снова появляется образ Сириуса, его волнующий взгляд серых глаз, его черные волосы, так небрежно идеально падающие на его лоб, теплая улыбка, лающий смех, плавные движения, какие-то нежные касания и мягкие губы на костяшках ее пальцев, которыми он хотел встретить и ее губы, и он…       Сглатывая в пересохшее горло, она отвлеклась на громкий стук в окно и увидела сову, держащую в клюве письмо. Маккиннон поспешила впустить ее, чтобы узнать знакомый почерк Лили, с улыбкой прочитать о ее улучшающихся навыках лыжницы, о том, что скорее она привезет сломанную лыжу Петуньи, и вопросы о «уже наверняка случившемся, когда тебе дойдет это письмо, бале».       Привет, Лилс!       Бал прошел на удивление весело, я, кажется, стала грозой четверокурсников просто процитировав «Help!» The Beatles. И еще я все-таки потанцевала с Дамбллдором! Он очень неплох, между прочим, и ему нравится Стиви Уандер. А ты пропустила, как профессора катаются на коньках. Как ты будешь жить без этого опыта – не понимаю.       Мародерский дуэт одел имбирные пряники в футболки рок-групп. Хочу сходить на кухню и проверить, не делают ли эльфы сэндвичи под Пинк Флойд.       Алиса и Фрэнк передают тебе привет.       Надеюсь, в следующем году (если Слагхорн устроит бал, а если ты его попросишь, то точно устроит) мы оторвемся вместе.       Родители все же забрали меня во Францию сразу после бала, поэтому если что – я сейчас в Париже.

С наилучшими пожеланиями, Марлин.

      P.S. Я влюбилась в Сириуса Блэка.