Enchanted

      К сожалению или к счастью, именно в 1976 году профессор Слагхорн внезапно решил организовать бал по случаю Рождества. Если до этого он обходился обычным вечером у себя в подземелье, теперь он как-то смог убедить Дамблдора повысить масштаб. Макгонагалл, в свою очередь, поручила помощь в организации своим любимым шестикурсникам из Гриффиндора.       Но в итоге из этих шестикурсников полюбоваться своим трудом придет меньше половины. Поначалу перспектива бала даже радовала Марлин, но когда Лили внезапно решила поучаствовать в семейной поездке, ее воодушевление сошло на нет.       Маккиннон звали несколько семикурсников, которые, кстати, оставались здесь в полном составе, в качестве своей пары, но все из них ушли без желанного ответа. Лили как всегда красиво послала Поттера, который, видимо, поэтому сам передумал туда идти, потому что уехал так, что даже Блэка здесь забыл. Так он остался последним из мародеров в Хогвартсе. Когда они уезжали, Макгонагалл явно выдохнула, разве что неясно, облегченно или расстроенно.       Мэри тоже уехала, она не полюбила всю эту идею с самого начала; зато Алиса осталась, но, в общем-то, как и Фрэнк. То есть, можно сказать, ее здесь не было.       – Марлс, ты куда так поздно ходила? – сонно пробормотала Фортескью (почти Лонгботтом, однозначно), потягиваясь, когда Маккиннон вернулась в спальню.       – В совятню, отправила письмо Лили, – ответила та, зевнув. – Планирую доспать вечер утром.       – Ты не нашла себе пару на бал?       – Я сама себе пара, – Марлин плюхнулась на кровать, устраиваясь на подушке. – Если что, потанцую с Дамблдором. Он объективно лучший кавалер на этом вечере. Нет, подожди, как я могла забыть про Гигантского кальмара? Это же мужчина мечты! Надо увести его у Лили, или хотя бы пусть поделится, у него лап на всех хватит.       Алиса хмыкнула, поворачиваясь на другой бок:       – Лили давно могла бы обратить внимание на Джеймса. Мне кажется, из них вышла бы милая пара.       – Была бы она здесь, в тебя бы полетела подушка.       – И зря.       Марлин промычала что-то невразумительное, почти погрузившись в сон.

***

      Был и еще один человек, который не отличался особым воодушевлением из-за предстоящего бала. Сириус Блэк проснулся около полудня, и это время тоже казалось ему ранним. Но рядом не было Ремуса Люпина, чтобы настоятельно рекомендовать (то есть, капать на мозг) своими, на самом деле, рациональными словами о его нерациональном распределении времени. Не было и Джеймса Поттера, который в случае неэффективности слов Лунатика, весьма эффективно облил бы его холодной водой.       Зато в замке была другая причина, ради которой он шел на вечеринку Слагхорна (тошнотворное место, правда) и ради которой ему пришлось подняться с кровати и прийти в Большой зал хотя бы на обед.       Из-за такого события на это Рождество осталось слишком много людей. Сириус по привычке принюхался к тыквенному соку, после чего сделал первый глоток и…       – Привет, Сириус!       …подавился.       Он оглянулся, чтобы увидеть девушку в форме Рейвенкло, с надеждой смотрящую на него.       – Ммм, привет?       – У тебя уже есть пара на сегодняшний вечер? Я подумала, вдруг нет.       – Нет.       – Отлично! Может быть, ты пойдешь с…       – Я уже сказал, нет.       – Что?       – Дорогая… ммм…не подскажешь?       – Глория.       – Глория, нет, у меня нет пары, и нет, ты ей не станешь.       – Какой ты грубый!       – Зато честный, – он посмотрел на нее с усмешкой, сузив глаза. – Будешь сок?       – Да пошел ты!       – Ты же сама пришла… – с деланным разочарованием пробормотал он, возвращаясь к трапезе. Но вместо этого столкнулся глазами с смотрящей на него впритык и с возмущением Алисой Фортескью.       – И тебе доброе утро, – вздохнул он, попрощавшись с попыткой поесть нормально.       – Утро? Два часа дня, Сириус.       – Да, и я проснулся меньше часа назад. Как жизнь?       – Ты разговаривал с ней очень грубо, Глория – хорошая девушка, ты мог бы быть помягче.       – Ты думаешь, я не пытался? Она подходит ко мне в неизвестно какой раз, до нее, видимо, не доходит, не понимаю, почему она на Рейвенкло.       – Правда? А мне она сказала… ну, то есть, а мне казалось, что…       – А, теперь все понятно, – закивал Сириус, возвращаясь к еде.       – Извини-и, Сириус! Да, я хотела ей помочь, но я же не знала!       – Алиса, просто перестань вмешиваться в чужую личную жизнь, хорошо? У тебя же все в порядке со своей. Если что, я сейчас не грублю, просто советую. Как друг.       – Я просто не понимаю, почему ты остался в Хогвартсе, а не уехал вместе с Джеймсом, это… – ей помешали закончить свою мысль, к великому облегчению Блэка, мужские руки, закрывшие ее глаза сзади.       – Здравствуй, Фрэнк! – воскликнул Сириус, благодаря Мерлина за то, что Лонгботтом подошел к ним именно сейчас.       – Здравствуй, Сириус, – с упреком ответил тот, и Алиса повернулась к нему, чтобы поцеловать.       – Она бы все равно тебя узнала, – пожал плечами Блэк и поспешил пересесть чуть дальше, во избежание дальнейших вопросов. Почти-чета-Лонгботтомов все равно уже никого вокруг не замечала. Его взгляд упал на величественные рога на стене, увешанные елочными игрушками, и он усмехнулся.       – Как насчет повесить оленьи рога над камином? – спросил Сириус, разглядывая почти готовый к Рождеству Большой зал. – Джеймс, что скажешь, как эксперт? У тебя случайно не завалялись? С весны?       Джеймс потряс лестницу, на которой стоял Сириус, Ремус выглядел испуганным, Питер глупо улыбался, девушки обменялись непонимающими взглядами.       – Думаю, рога здесь будут неуместны, – сказала Мэри, протирая елочный шарик.       – Ты ничего не понимаешь, Макдональд, – махнул рукой Блэк.       – Мне кажется, мы сделали очень хорошую работу! – восторженно взвизгнула Алиса.       – Может, все-таки добавим какую-то изюминку, – пробормотала Лили, нахмурившись. – Мне кажется, Макгонагалл не зря поручила это именно нам. Ей хотелось, чтобы было не как всегда.       – Присоединяюсь, – кивнул Джеймс.       – Кто бы сомневался, – хмыкнул Сириус. – Тогда почему ты не согласился на рога?       – Можно сделать чучело профессора Маккензи и сжечь его в камине, – почти про себя пробурчала Марлин, подавая Мэри очередной шарик.       В этот раз куча расширенных взглядов были направлены на нее.       – Ну что-о? Готова поспорить, он достал абсолютно всех. И я же предлагаю сжечь чучело, а не его самого.       – Да уж, Маккензи явно худший из всех преподавателей ЗОТИ, которые у нас были. И где Дамблдор только откопал его? – согласился Люпин.       Джеймс и Сириус переглянулись и засобирались на выход.       – Дамы и Ремус, и Питер, – начал Блэк, накидывая свою кожаную куртку. – У нас с господином Поттером появились неотложные дела.       – Но мы обещаем завтра приступить к работе раньше всех, – добавил Джеймс.       – Вы же не собрались делать чучело Маккензи? – с подозрением спросил Ремус.       – Нет, – покачал головой Сириус. – Но Маккиннон действительно натолкнула нас на идею. До скорого!       Их вид не сулил ничего хорошего, как отметил про себя Люпин.       И он был прав. Как оказалось, идея заключилась в организации пожара на уроке Маккензи со слизеринцами. Огонь возник около парты Северуса Снейпа мистическим образом именно в тот момент, когда мимо проходил Маккензи. Поттер и Блэк в это время были в противоположном конце замка. Но Макгонагалл почему-то завела их к себе в кабинет с недовольным видом и назначила отработку.       Поэтому они теперь были причастны не только к рождественским украшениям, но и к рождественскому меню, но о том, насколько большим стал их вклад в работу на кухне Минерве еще только предстоит узнать.       – Как она догадалась, что это сделали вы? – нахмурившись, спросила Марлин, когда они завершали украшения зала.       – Наверное, стоило подставлять не Нюниуса, – пожал плечами Джеймс, и заметив, как Лили осуждающе на него покосилась, добавил: – Вот только не надо, Эванс, не забывай, как этот твой бывший друг оскорбил тебя!       – Вот только ты поступаешь ничуть не лучше, – ответила она, отходя в другую часть зала.       – Остынь, Сохатый, – Сириус положил руку ему на плечо. – Думаю, тема Нюниуса навсегда останется взрывоопасной рядом с Эванс.       – Мне так полегчало от твоих слов, Бродяга, – буркнул Поттер, пытаясь распутать мишуру, и выругался, потому что ну никак не получалось.       – Нет, Джеймс, – тихо и неожиданно мягко сказала Марлин, аккуратно забрав украшения из его рук. – Тебе правда нужно перестать вообще упоминать его, если ты хочешь хотя бы не злить Лили, – она оглянулась на подругу, чтобы проверить, слышала ли та ее слова, и убедившись в обратном, продолжила: – Пока что она правда терпеть тебя не может.       Поттер не успел ей ответить, потому что к ним подошла Мэри.       – Я смотрю, вы решили исполнять чужие желания перед Рождеством, – усмехнувшись, сказала она.       – Технически, они не совсем исполнили мое желание, – подняла палец Марлин, переглянувшись с Сириусом.       – Конечно, Маккиннон, мы сделали лучше, – оппонировал он.       – Не смогу с этим спорить, – согласилась она, опуская палец. – Нет, серьезно, единственное, что мне не понравилось в этой затее – то, что я не видела результат.       – С вашей репутацией, мисс Маккиннон, окажись вы рядом, тоже бы чистили горшки на кухне вместе с нами, – подал голос Джеймс, на лице которого еще были видны следы эмоций от мини-перепалки с Эванс, но он явно старался не думать об этом.       – И тут тоже не поспоришь.       – Как странно миролюбиво ты сегодня настроена, – Макдональд недоверчиво покосилась на нее.       Марлин пожала плечами и громко протянула:       – Ли-илс, иди сюда! Мы закончили.       Эванс, которая все это время о чем-то говорила с Ремусом, поспешила подойти, чтобы оценить работу. Она выглядела довольной, словно перепалки с Джеймсом и не было.       – Спасибо, что все-таки придумали хорошую идею, – вдруг сказала она, глядя больше на Марлин и Сириуса, чем на Джеймса.       – Ты про Маккензи? – шутливо уточнил Блэк.       Марлин закатила глаза, Лили усмехнулась:       – Я про зал, ты же понимаешь. Я почти ненавидела, что у нас все выходило так посредственно.       – Всегда пожалуйста, мисс Староста, – ответил Джеймс, чуть закинув голову на бок. Он стоял в своих очках набекрень, лохматый, галстук едва завязан, руки сложены на груди, и сверлил ее взглядом.       Зрители этой сцены ощутили, как сгустился воздух, Лили спокойно выдержала взгляд и даже кивнула Поттеру.       Украшения были полностью готовы.