Человек-Паук: Паутина судьбы

— …Инвесторы Озкорпа после событий минувшей недели едва ли ожидают благоприятных вестей. Сейчас такое время — многие предпочитают диверсифицировать свои портфели. Мы объявим о продаже контрольных пакетов через пару недель. Часть директорского состава будет заменена новыми, более компетентными людьми… — процедив последние слова, он, улыбаясь, устремил свой взгляд на юношу, находившегося во главе стола. — Вы не можете так поступить! Это мой отец основал эту компанию! И вы так просто заявляете о готовности продать её?! — на фоне гневной тирады каждый шорох отзывался слабым эхом, с каждой секундой обостряя и без того накалившуюся в помещении атмосферу. — Именно, Гарри. Мы в этом единогласны. Акции уже упали на пятнадцать процентов из-за недавнего инцидента в банке. Наши разработки нагло своровала невесть откуда взявшаяся шайка отморозков! Недолго осталось ждать, пока пресса свяжет столь очевидные факты, и нашу компанию превратят в террористов. — Так подключите юристов, а прессой пусть займётся отдел по связям с общественностью. Неужели это так сложно сделать?! — разведя руками, перебил его молодой Озборн. Вздохнув, седой мужчина лишь наморщил лоб и вывел на большой экран множественные сводки. — Всё не так просто. И хотя наши адвокаты делают всё возможное, нужно понимать, что это угроза городского масштаба, и чуть что — отвертеться так просто не получится. К тому же, сегодня ночью на нас снова совершили покушение. Снова, Гарри. Выкрали одну из ключевых разработок компании. Сотни миллионов долларов и десятки лет исследований коту под хвост. Падение акций ещё на тридцать процентов в корне не устраивает инвесторов. Они, знаешь ли, предпочитают выгодные вложения. Если так продолжится, то на коне будет Роксон, а не Озкорп. — В чём, чёрт возьми, проблема поймать этого вашего вора и вернуть то, что нам принадлежит? Почему мы, одна из богатейших компаний мира, не можем позволить себе нормальную охрану?! Кто из вас, оболдуев, ответственен за безопасность на этом предприятии? — тон молодого человека становился всё более оскорбительным, властным и отрывистым. — Гарри… — Для вас — мистер Озборн! — он неожиданно вскочил с кресла и грозно тыкнул пальцем, после, слегка успокоившись, уселся обратно. — Мы — не друзья. Старик помял сморщенными руками горло, оттянул ворот рубашки, чтобы стало легче дышать и, заерзав, попытался найти комфортное положение в кресле. Все, кто находился в комнате, изрядно нервничали, ощущали тяжесть сгустившейся тишины. — Мы, кхм, — слегка закашлявшись, начал другой мужчина, — мы делаем всё возможное, мистер Озборн, но дело даже не в этом: мы подключили одно из лучших в мире охранных агентств, коим является Соболь Интернешнл, и всё равно не смогли оказать должного влияния на безопасность внутренних процессов. Мы отправили несколько нарядов прочёсывать город, но, вы сами понимаете, это как искать иголку в стоге сена. — Тогда сожгите сено, сузьте круг поисков! — юноша был настроен решительно, ибо на кону стоит полувековое наследие его отца. — Алистер, прошу тебя, скажи, они смогли идентифицировать нападавшего? — Да, в предоставленном рапорте Сильвер Саблиновой прямо говорится, что это — никто иной как Человек-Паук. В горле Озборна внезапно пересохло, в руки ударил мелкий мандраж. Мир вокруг отошёл на второй план. Сотни мыслей о саботаже компании бывшим другом неустанно пролетали в голове одна за другой. «Вот как… Раз не заполучил Эм-Джей, так решил забрать наследие отца» — промелькнуло где-то в подсознании. Глоток холодной воды помог обрести ясность ума и слегка успокоиться. Его осенило, что недавний конфликт с Питером не только прояснил одну немаловажную деталь в его биографии, но и дал преимущество, коего нет ни у кого более. В голове начали формироваться наброски будущего плана, целью которого является не только спасение семейной фирмы, но и месть за смерть отца. — Признаться, мы сами были удивлены, но это действительно так. Именно его действия забили последний гвоздь в крышку гроба Озкорпа. Потягаться с ним мы никак не можем, как бы того не хотелось… — Хорошо. Что-то ещё, Смайт? — вклинился ледяной голос юноши. — Никак нет… — тот отрицательно помотал головой. — Отлично. Тогда на этом всё, закончим на сегодня, — мягко и быстро протараторил Озборн, подскочил с кресла и, застёгивая пуговицы на своём дорогом шёлковом пиджаке, устремился на выход, кинув вслед своё обычное прощание. — Скоро увидимся. Несмотря на бурный коктейль из гнева, злости, растерянности и смятения, Гарри не подавал виду, всеми силами пытаясь сохранять хладнокровие. Покинув главный офис собственной корпорации, он уверенной походкой устремился к личному лимузину, услужливо ожидающего его у ближайшего бордюра. Путь пролегал через шумные улицы импозантного Манхэттена, прямиком в личную резиденцию. Сейчас главной головной болью был не столько оппозиционно настроенный совет директоров, сколько парень в красно-синем трико — Человек-Паук, для поимки которого, очевидно, даже дюжины солдат Соболя явно будет недостаточно. «Как же быть…?» — с этой мыслью Гарри по приезде домой удалился в, пожалуй, единственное место, где действительно можно побыть наедине с самим собой — кабинет, который некогда принадлежал его отцу. Ароматный стакан ирландского виски, пара кубиков льда и невысокие языки пламени камина стали с ним бок о бок в длительном мозговом штурме, попытках придумать что-то дельное, что-то, что поможет остановить Паркера и спасти из его паучьих лап фамильное наследие. — Как бы ты поступил на моём месте? — тяжело ворочая языком обратился, он к висевшему над каминной полкой портрету отца, осторожно держа стакан с виски и опершись на изящный письменный стол. «Отомстил» — мысль была довольно предсказуемой. Но как же мстить лучшему другу? Как поступить, если человек, который сродни был тебе всю жизнь самым близким — предал в самый неожиданный момент? Опустившись в кресло, парень сложил руки на груди, откинул спинку и хотел уже было прикрыть глаза, но единственная фотография в рамке на столе привлекла его внимание, и он взял её, чтобы рассмотреть поближе. Праздник дня благодарения в доме Паркеров практически год назад. Одна лишь мимолётная мысль об этом дне навевает чувство одиночества и кажется лишь простым напоминаем о жизни, более простой и радостной, но столь далёкой от нынешнего времени. На этом снимке изображены самые близкие для него люди: Мэри Джейн, Питер, тётушка Мэй и сам Гарри. Не хватает лишь единственного родного человека — отца, который никогда не уделял внимание сыну, и воспоминания о нём, вызванные фотографией, совсем не радуют, отзываясь острой болью в голове. Семья Озборнов никогда не праздновала день благодарения, ведь это исключительно семейный праздник. Свою маму Гарольд не видел с раннего детства, а отец постоянно находился в разъездах. Всё изменилось, когда юноша подружился с Питером. Парнишка с юных лет был круглым отличником, ботаником, которого принижали все, даже собственные одноклассники, им удалось найти общий язык и между ними возникла особая связь, искренность и взаимопонимание. Будучи лучшими друзьями, ребята всегда помогали друг другу: Питер подтягивал знания Гарольда, а тот всегда заступался за него в драках. Даже спустя много лет их связь была так же крепка, а родные Питера относились к Гарри как к родному. Не описать тот восторг и радость, что переполняли парнишку, когда он впервые получил приглашение на праздник дня благодарения от своего лучшего друга. Ещё более неожиданным для него стало желание отца провести время с сыном по пути в Квинс — район на Лонг-Айленде, где проживала в небольшом доме семья Паркеров. Погода в тот день была чудесная: ясная и солнечная, без единого облачка. Форест-Хилс всегда был спокойным и тихим районом и разительно отличался от бурного, пыльного, куда-то вечно спешащего Манхэттена. Отец всю дорогу смотрит в окно и молчит о чём-то своём. На сиденье рядом лежит небольшая прямоугольная коробка малинового оттенка, перевитая ярко-жёлтой бархатной лентой цвета солнца. Это был гостинец, сытный и обладающий насыщенным вкусом фруктовый торт, что так любит тётя Мэй и Питер. С нетерпением Гарри ждал встречи, но уже на подъезде к дому Паркеров, странное чувство охватывает его. — Чарльз, будьте добры, остановите за углом, — сразу обратился к водителю Гарольд, тут же поймавший проницательный взгляд отца. — Почему? — интересуется старший Озборн. — Мы ведь уже почти доехали. — Отец, не пойми неправильно, но мне как-то неловко приезжать к лучшему другу на Роллсе. — И что же, мне теперь поменять его на дешёвую машину, чтобы тебе было комфортно? — Дело не в этом… — Дело в тебе, Гарри, — холодно перебил сына Норман. — Тебе стыдно за то, кто ты есть. — Нет мне не стыдно за то, кто я есть, но… — Но что? — Да ладно… — махнул рукой парень и перевёл тему. — Давай отпразднуем день благодарения вместе? Это важный праздник для Питера и его тётушки. Они были бы рады тебя видеть. В кои-то веке мы проведём время как отец и сын. — Ты ведь знаешь, что я занят. — Мой День Рождения — занят, Рождество — занят, на каникулах ты отправляешь меня Европу, в какой-то дурацкий летний лагерь, без возможности увидеться несколько месяцев! Ну а когда ты не будешь занят? — Скоро ты вырастешь и поймёшь, что всё это я делал ради великой цели. — Ну да, что я могу понимать… Тебе твои цели всегда были дороже меня. Ты меня совсем не любишь, какой ты отец после этого? В глазах Нормана мелькнуло что-то нехорошее, эдакая искра негодования. — А я что, обязан тебя любить? — Ч-что? — Или может существует такой закон чтобы тебя любить, я об этом просто не знаю? — Нет… — Ну тогда ладно. Ты ешь каждый день? Есть крыша над головой? Есть во что одеться? — Да, отец. — Как думаешь почему? — Потому что ты любишь меня? — безнадёжно вопросил юноша. — В жизни такого дурака не видал… — разочарованно подвёл для себя итог Норман, потирая глаза пальцами. — Это моя работа, моя ответственность. Мужчина должен заботиться о своей семье. Ты живёшь в моём доме, обжираешься моей едой, тратишь мои деньги, потому что ты мой сын! Не потому что я тебя люблю, а потому что я в ответе перед тобой. Он тяжело вздохнул и мимолётно отвёл взгляд, поняв, что сын не уловил главную мысль. — Я лишь хочу сказать, что тебе не нужно идти по жизни, переживая любят тебя или нет. Это далеко не самое важное в жизни. Если бы я постоянно переживал, понравился я тому или иному человеку или нет, то я бы никогда не основал свою компанию, не достиг бы той вершины, на которой сейчас находится эта компания. Неважно, как люди относятся к тебе. Главное, чтобы ты всегда относился к ним так, как они этого заслуживают, поступал по совести, даже если это твоя девушка или друг. Вовсе не так, как подсказывает тебе сердце, нет. Избавь свою жизнь от этой бесполезной вещи, сердца, и всегда, запомни, — Норман заглянул в юношеские глаза, — всегда думай только своей головой! Ты меня понял? — Да, отец, кажется, я… понял. — медленно и осторожно, чтобы никто не заметил, выдавил из себя парень, сглатывая горячий, удушливый комок. — Я очень на это надеюсь. Ладно, иди уже, недотёпа. Твои друзья, вероятно, уже заждались. Водитель заедет за тобой в девять. Гарри буквально вылетел из машины, не желая оставаться наедине с отцом ни минуты больше. Осадок от разговора был настолько тяжёлый, что сердце уже подскочило к горлу и билось в разы быстрее обычного. Гарольд, несмотря на жёсткость отца, видел его своим идолом и в своих мечтах всегда желал стать таким как он. Однако сейчас чувствовал себя парень просто ужасно: нервы на пределе, настроение испорчено. От беспомощности и собственной бездарности хотелось расплакаться и куда-нибудь убежать. Но вот на крыльце вдруг показался Питер и это сразу же заставляет Гарри откинуть дурные мысли. Печаль, подступившая к горлу, будто бы испарилась, и сейчас, завидев лучшего друга, он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, и искренне улыбнулся. — Здарова, Гарри! — радостно улыбнувшись в ответ, он подошёл и тепло обнял своего друга. — Привет, дружище, я так рад тебя видеть! — юноша постарался не подавать виду и не показывать свою грусть, насколько это возможно, но лучший друг его тут же раскусил. — И я тебя. Как дела? У тебя подавленный вид, всё хорошо? — Я в порядке, просто денёк был тяжелый. Ты сам-то как? — Ничего, как обычно. Эм-Джей помогает тёте Мэй с приготовлениями. А я только закончил накрывать стол и увидел, что к дому кто-то подъехал. Мы уже заждались тебя, дружище. — Ого, Мэри Джейн тоже здесь? — Да, оказывается её родители сейчас в отъезде. Вот она и вызвалась помочь, а тётя Мэй и не против… — Эй, Гарри, ты ничего не забыл? — вдруг послышался голос Нормана из-за спины. Отец Гарольда оказался рядом внезапно быстро и, похлопав сына по спине, отдал забытые на сиденье Роллса гостинцы. — Спасибо… Гарри заметил, как Питер и Норман случайно встретились взглядами, и в воздухе повисла напряженная тишина. — Эээ… Питер, знакомься, это мой отец — Норман Озборн. — Я о тебе наслышан, — первым протянул руку отец Гарри. — Мне очень приятно познакомиться с таким научным деятелем как вы, сэр! — ответил рукопожатием Паркер. — Читал ваши работы по нанотехнологии и хочу сказать, что это гениально. — Гарри говорил, что ты вундеркинд в области науки. И ты всё понял? — искренне удивился Норман. — Да, я писал по ним реферат в школе. — Замечательно… — одобрительно закивал головой Озборн. — Должно быть, твоя тётя очень гордится тобой. — Да, думаю так и есть. Она сейчас на кухне, готовится ко дню благодарения. Может, зайдёте? — Нет, мне нужно ехать по делам. Был рад знакомству. — Взаимно, сэр. Вежливо попрощавшись, Норман резко развернулся и быстрым шагом направился к машине, через минуту след его простыл. — А он в общем ничего… — сделал вывод Паркер, весело улыбнувшись. — Ага, если ты гений. Он бы усыновил тебя, — иронично заметил Гарри, заставив Питера сомнительно покачать головой, после чего парни залились весёлым задорным смехом и отправились в дом отмечать день благодарения. Именно тогда и была сделана семейная фотография. Это событие почти наверняка отпечаталось в памяти каждого на всю жизнь. И сегодня, взглядывая на совместное фото, Гарри вспоминает не только этот праздник, но и наставление отца, что с любым человеком нужно поступать по совести, так, как он того заслуживает, не взирать на то, близкий это человек или нет, нужно думать не сердцем, а головой. Мысли летят одна за другой, и теперь парень не понимает, что ему делать. — Я не могу, нет, нет, я не такой. Всё-таки, Пит — мой лучший друг, он всегда мне помогал, и я не могу… — внезапно пробудившиеся порывы совести были очень некстати. — С другой стороны, отец бы это не одобрил… Юноша тяжко вздохнул и, приложив холодный стакан виски ко лбу, продолжил размышлять о насущном, о том, как спасти собственную компанию. Дверь кабинета отозвалась настойчивым стуком. — Да-да, войдите, — ответил юноша с ноткой раздражения из-за прерванного уединения и поставил горячительное на стол. В первую же секунду в проходе мелькнула рыжеволосая девушка. Летящей походкой она стремительно пересекла комнату и, нежно обвив парня за шею, радостно принялась его расцеловывать. Не ожидав подобного, парень отпрянул назад, дабы не потерять равновесие и не свалиться на пол, оперся о свой стол. — Я тоже очень рад тебя видеть, родная. Как ты? — улыбка не сползала с его лица. — Просто до ужаса рада! Помнишь, я была на пробах две недели назад? — в её глазах сиял озорной огонёк. — Да-да, ты как-то упоминала… — Угадай, кто получил роль первого плана в следующем спектакле? — мечтательно закатив глаза, она развернула газету прямо перед его лицом, где как раз красовалась реклама грядущего мероприятия. Один из известнейших в Нью-Йорке театров на Бродвее получил в не менее известном газетном издании «Дэйли Бьюгл» целую страницу для собственной афиши. Сейчас тут красуется мюзикл «Призрак венецианской оперы»: подробнейшее описание, дата премьеры, и, что немаловажно, каст актёров, в самом верху которого уже было прописано имя мисс Уотсон. — Ого, «Призрак венецианской оперы»… звучит зловеще, — ехидно посетовал Гарри и отложил газету в сторону. — А по-моему, очень даже романтично! — Я и не сомневался, что ты так скажешь, ведь знаю, как ты обожаешь всю эту мистику… — довольно хмыкнув и убрав прядь растрёпанных рыжих волос с лица девушки, он легонько обнял её и чмокнул в лоб. — Молодец, я горжусь тобой. — Спасибо… — прошептала она, утонув в его объятьях. — Эм-Джей… — Ммм? — Как бы ты поступила, если бы дорогой для тебя человек сильно тебе насолил? — Даже не знаю… А почему ты спрашиваешь? — Да так, просто из интереса… И всё же, что там со свадебным платьем? Ты уже определилась? — мягко спросил парень, тем самым сменив тему, хотя понимал, что сам он даже не рассматривал возможные варианты смокингов. — Я с подругой как раз хотела проехаться по магазинам. Не хочешь со мной? — Хочу, но, сама понимаешь, работа ждёт, — кислая улыбка сопроводила достаточно сухую фразу парня. Раздалась еле слышимая вибрация мобильного телефона и, разочарованно вздохнув, девушка полезла за вещью в карман пальто. Взглянув на экран смартфона, она лишь повела бровью и довольно ухмыльнулась. — Кто там? — искренне поинтересовался Гарри. — Подруга пишет. Заждалась уже. — Понятно. Машину вам вызвать? — Нет, мы, пожалуй, пройдёмся. Буду поздно, не скучай. Люблю тебя! — чмокнув парня в щёку, она на всех парах помчалась к выходу. — И я тебя. И я… С глухим звуком дверь захлопнулась, оставляя парня наедине с самим собой и своими мыслями. За тяжким вздохом последовал второй стакан горячительного и сразу же третий. Поставив опустошенный стакан на стол, он задумался, установив локти прямо на стол и обхватив ладонями голову, но вдруг его внимание привлекла газета, на первой странице которой находится «Дружелюбный Сосед», фотографом значится Питер Паркер. — Дэйли Бьюгл значит… — заключил он, развернув газету. «Паучья угроза вновь терроризирует город!» — гласил громогласный заголовок. — Один звонок и всё это можно быстро закончить… Настоящее пламя разгорается внутри холодного сердца Озборна, и сейчас он должен сделать выбор, цена которого может оказаться слишком велика. — Отец говорил мне, что с любым человеком нужно поступать по совести, так, как он того заслуживает. Ты был мне как брат, Питер, но решил объявить войну. Теперь… я заставлю тебя играть по своим правилам.