Disenchantment

— А если твои волосы не крашеные, то почему они так выглядят? — спросил Казуичи, усаживаясь напротив Гандама с тарелкой еды. Он всё ещё упрямо отказывался забывать эту тему, вопрос вертелся на задворках его сознания, как назойливая муха. — Я уже говорил тебе, что это знак моей ангельской крови, — недовольно ответил животновод, срывая виноградину с грозди на своей тарелке. — Так и думал, что ты это скажешь, — вздохнул он. — Это какой-то дефицит малины? Другой парень смотрел на него половину секунды, рука, державшая виноградину, замерла на полпути ко рту, прежде чем его плечи затряслись и рот дёрнулся. Механик почувствовал тревогу на мгновение, прежде чем понял, что Гандам сдерживает смех, и его губы, несмотря на все усилия, растянулись в весёлой улыбке. — Чт-что? — спросил Казуичи, чувствуя, как его щёки вспыхивают от смущения. — Что я такого сказал? — Ты… — животновода прервал приступ тихого смеха и вопросительно поднял бровь. — Ты имеешь в виду «меланин»? — глаза механика расширились, когда он понял свою ошибку. Он разрывался между чувством унижения из-за того, что сказал, и чувством ошеломления от того, как восхитительно выглядел другой человек, когда пытался не смеяться. Должно быть, его позабавила эта оплошность, раз он задал такой прямой вопрос. — За-завались, — запинаясь, возразил Казуичи, глядя на Гандама, чтобы скрыть своё унижение. — Я н-не эксперт в таких вещах, — лицо животновода вдруг без всякой видимой причины просияло, а губы скривились в хитрой ухмылке. — Прошу, — начал он преувеличенным тоном, — нет нужды казаться таким малинхоличным, — на мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь приглушённым хихиканьем, когда механик бросил на другого парня самый безразличный смертоносный взгляд, на который был только способен. — Это было низко, даже для тебя, — сказал он ровным тоном, его щёки до сих пор горели. — Не думал, что ты из тех, кто использует глупые каламбуры. — Не оскорбляй мою умную игру слов, потому что ты так слабо владеешь собственным языком, — возразил Гандам, отправляя виноградину в рот. Казуичи вдруг вспомнил о чём-то, когда взглянул на тарелку животновода, сложил руки на груди и по-детски надул щёки. — По крайней мере, я знаю, как есть апельсин, — негодующе пробормотал он. Тот замер и впился в него взглядом, его щёки порозовели, как у механика. — Не надо дёргать тигра за усы, смертный, — посоветовал он, откладывая апельсин, который только что поднял. На мгновение воцарилась тишина, пока они вдвоём сосредоточились на еде, и Казуичи вдруг понял, что очень голоден; он почти ничего не ел за завтраком, так как очень спешил. — …А у тебя волосы крашеные, я полагаю? — внезапно спросил Гандам, нарушая тишину. — Ну, они розовые, — сухо ответил механик, приподняв бровь. — В самом деле, — ровным тоном ответил тот, явно не уловив сути. — Довольно смелый выбор, — Казуичи мог бы заподозрить любого человека в пассивной агрессии, если бы ему сказали такое, но, как ни странно, животновод казался почти впечатлённым, когда говорил. — Ну, это заставило людей оставить меня в покое, — в тот момент, когда слова слетели с его губ, механик понял, что они, вероятно, звучат довольно странно, и, конечно же, Гандам поднял глаза от своей тарелки с любопытным выражением. Он на мгновение задумался, стоит ли объяснять, но решил, что достаточно доверяет этому человеку, чтобы рассказать. — Меня… э-э… часто дразнили в школе. Дети издевались надо мной, потому что я выглядел как ботаник, в очках и всё такое. Поэтому я покрасил волосы и начал носить контактные линзы, чтобы больше походить на панка или что-то в этом роде, и это сработало, — глаза животновода расширились от удивления, и Казуичи подумал, что он выглядит немного более шокированным, чем того требовала ситуация. — …Понятно, — ответил он, приходя в себя. — Я тоже был изгоем среди своих сверстников, — теперь настала очередь механика удивляться. Чт— Над Гандамом тоже издевались? Внезапно в глазах другого парня вспыхнул гнев, и выражение его лица стало жёстче. — Однако, если бы я учился в твоей школе, эти глупые смертные поплатились бы за свою дерзость, — Казуичи моргнул, ошеломлённый интенсивностью взгляда животновода, но в конце концов почувствовал, как лёгкая улыбка расползлась по его лицу, когда он понял, что Гандам защищает его. — Спасибо. И я бы общался с тобой, если бы ходил в твою школу, — пока он говорил, животновод неуверенно улыбнулся, маленькой, искренней улыбкой, которая заставила его почувствовать, что его грудь вот-вот взорвётся. Внезапно ему в голову пришла мысль, и лицо его помрачнело. — Т-ты знаешь… что можешь поговорить со мной о чём угодно, правда? Каждый из нас… Мы все через многое прошли, и я не думаю, что кто-то из нас ещё в порядке. Т-так, эм… о-обещай, что поговоришь со мной, если понадобится, — он едва осмелился взглянуть в лицо собеседнику, но когда нерешительно поднял глаза, щёки животновода были розовыми, а на лице застыла смесь беспокойства и нервозности. — …Очень хорошо, — ответил Гандам после короткой паузы. — И… Я предлагаю тебе то же самое, — Казуичи был застигнут врасплох, когда его предложение было отражено, но улыбнулся грустной улыбкой, полагая, что вполне естественно, что другой парень тоже хочет поддержать его. — Тогда я, пожалуй, приму это, — ответил он тёплым и немного печальным тоном. — Спасибо. Им обоим потребовалось всего несколько минут, чтобы покончить с едой, в атмосфере мрачной и в то же время какой-то умиротворённой. В конце концов животновод встал со своей одноразовой тарелкой, неочищенный апельсин всё ещё одиноко катался по её поверхности. Механик сдержал смех и последовал его примеру, выбросив свою тарелку в мусорное ведро, которое, как и почти всё, что было у них, пришло из супермаркета. Они пошли бок о бок через комнату к лестнице, но Казуичи остановился, прежде чем они успели спуститься, и другой парень тоже остановился, с любопытством глядя на него. — Ну, я думаю… эта тренировка закончилась? — спросил он. Ему показалось, что он увидел вспышку сожаления в глазах Гандама, но мгновение пролетело так быстро, что он не успел уловить это. — Это не закончится, пока мы не покинем здание, — ответил животновод, и механик решил, что ему это не показалось. — Мы можем попрощаться, как только выйдем. — А разве Соня не смотрит из кустов? — спросил Казуичи, приподняв бровь. — И вообще, зачем она это делает? И что это был за крик? Звучало так, будто она пыталась походить на птицу. — Э-это была не моя идея, — слишком поспешно ответил Гандам. — Я пытался отговорить её, но она не слушала. — Подожди, так она знала, что мы будем здесь? — Возможно, я сообщил ей, — ответил животновод настороженным тоном. — О-она разве не расстроилась? — спросил он слегка встревоженно. — С чего бы ей расстраиваться? — ответил другой парень, в замешательстве склонив голову. — Э-э, без причины, — неубедительно ответил Казуичи. Ага. Наверное, ей всё-таки не нравился Гандам. Животновод насмешливо поднял бровь, но не стал расспрашивать. Мгновение спустя он посмотрел в сторону, и его щёки начали краснеть, когда он сделал глубокий вдох. — С-собираешься ли ты… продолжать своё обучение дальше? — спросил другой парень, явно пытаясь выдавить из себя вопрос. Механик ободряюще улыбнулся ему, чувствуя, как его собственное лицо вспыхивает. — Да, думаю, что да, — радостно ответил он, по-прежнему удивляясь, почему Гандам ответил ему взаимностью. — Отлично, — заметил животновод, улыбаясь не совсем злой улыбкой. — Я сообщу тебе, когда будет назначена наша следующая тренировка, — Казуичи импульсивно потянулся и взял руку другого парня в свою, и лицо животновода снова приобрело ярко-красный оттенок. Механик был уверен, что его собственные щеки вспыхнули до такого же цвета. — М-мне кажется, твоя способность читать заклинания стала сильнее, — пробормотал Гандам, свободной рукой натягивая шарф на лицо. Механик нервно, но весело улыбнулся ему и сделал шаг к лестнице. — Хорошо, теперь мы можем идти.