Disenchantment

— Ты уверен, что тебе не померещилась эта птица? Казуичи вытер пот со лба, тяжело дыша от изнеможения, когда пробирался через очередной участок кустарника. Он совсем забыл, как жарко на острове Джаббервок, и он не занимался регулярными тренировками с тех пор, как очнулся от программы Нового Мира. Это было всё, что он мог сделать, чтобы не потерять из виду шарф Гандама, вьющийся в лесу перед ним. Как ему удаётся не цепляться за что-нибудь столь нелепым нарядом? — Ха! Не будь таким глупцом, — ответил животновод, слегка повернув голову, чтобы показать блестящий красный глаз. — Моё Всевидящее Око никогда не ошибается, — Казуичи ждал, что он продолжит свою тираду, ожидая какого-нибудь комментария о том, что сами боги трепещут перед его силой, но тот просто повернулся и продолжил крадучись пробираться сквозь подлесок. Он вёл себя довольно тихо с тех пор, как они вошли в лес, и механик предположил, что это имело смысл, учитывая, что они преследовали предположительно пугливое животное, которое также могло немедленно улететь от них. — Ты хотя бы подождёшь? — спросил он, а голос дрогнул, когда он споткнулся о ветку. Восстановив равновесие и взглянув вверх, он с удивлением заметил, что прорвался через лес, и они вдвоём вышли на берег всего в нескольких ярдах от океана. Гандам остановился сразу за линией деревьев, задумчиво хмурясь и оглядываясь. — Похоже, мы достигли края жилища зверя, — заметил он так тихо, что Казуичи подумал, не говорит ли он сам с собой. — Хм… Каков был бы наилучший план действий? — Может, мы, пожалуйста, немного отдохнём? — умолял механик, останавливаясь рядом с животноводом, чтобы отдышаться. — Ах, чувак, я так не в форме… — Ты должен закалить себя, если не хочешь быть разорванным в клочья чудовищем, скрывающимся в этом лесу! — резко сказал Гандам, поворачиваясь к нему лицом. Но через мгновение решительный огонь исчез из его глаз, и он принял задумчивое выражение. — Однако… возможно, мы просто останемся здесь, пока не услышим зверя, а не будем слепо бродить по лесу… — он неодобрительно нахмурился, глядя на Казуичи, который всё ещё сгибался пополам от усталости. — Ты поднимаешь такой шум, что, скорее всего, предупредишь о нашем присутствии. — Эй, ты же сам меня пригласил с собой в первую очередь! — запротестовал механик, злобно глядя на собеседника. — Хмпх, — Гандам скрестил руки на груди и медленно пошёл вперёд, оставляя следы на мягком белом песке. — Очень хорошо. Ты можешь отдохнуть. Давай подождём здесь, пока зверь не объявит нам о своём присутствии. С моей силой я смогу обнаружить его в тот момент, когда он появи- — О, слава богу! — прервал его Казуичи, проскочив мимо животновода и плюхнувшись на берег. Он вздохнул с облегчением, вытянув измученные ноги и откинувшись на песок, не обращая внимания на возвышающегося над ним Гандама, который смотрел на него сверху вниз, пренебрежительно приподняв бровь. — Ты поистине простой смертный, — со вздохом заметил животновод, садясь рядом с механиком. — Я боюсь, что в тот момент, когда мы встретимся с этим чудовищем, твоя жизнь придёт к ужасному концу. — Это птица, чувак, — сказал Казуичи, садясь. — Как птица может меня убить? — Ха! Ты недооцениваешь силу крылатого зверя, правящего небом, — сказал ему Гандам, его глаза сияли. — У рогатой совы и золотого орла когти в пять раз сильнее, чем хватка смертного. Такой зверь может легко проткнуть плоть кого-нибудь столь же слабого, как ты. — Блин, — механик удивлённо моргнул, внезапно потеряв прежнюю уверенность. — М-мы ведь не охотимся на такую птицу, да? — К счастью для тебя, — сухо ответил ему животновод. — Судя по тому, что я видел, существо, вероятно, питается мелкими насекомыми или фруктами. У него нет острых, как бритва, когтей или злобного клюва хищной птицы. Ты ещё можешь пережить это испытание, несмотря на твою слабую волю и отсутствие магической сущности. — Какое облегчение, — саркастически заметил Казуичи. Гандам фыркнул, но не ответил, и они вдвоём некоторое время смотрели на океан, наблюдая, как волны разбиваются о берег. Механик внезапно осознал, что это был первый раз, когда он добровольно общался с животноводом, и он не мог не испытывать некоторого любопытства к этому человеку. Несмотря на свой буйный характер и странную внешность, на самом деле он был довольно загадочным и, как он доказал в Программе Нового Мира, также был очень храбрым и умным. Однако, прежде чем Казуичи смог придумать, о чём его спросить, он был удивлён, увидев, как Гандам повернулся к нему, открыв рот, чтобы задать свой вопрос. — С каким племенем ты заключил договор? — механик моргнул от неожиданности, прежде чем вспомнить, что он слышал, как Гандам задавал этот вопрос Хаджиме раньше в аэропорту, когда они впервые вошли в программу Нового Мира. Если он правильно помнил, Комаэда объяснил, что животновод пытался спросить, было ли у него когда-нибудь домашнее животное. — Ух… У меня никогда не было домашних животных, если ты об этом, — ответил он. — Но в районе, где я жил, было несколько бродячих собак. Иногда я тайком приносил им остатки еды, но мой старик всегда очень злился из-за этого, — он вздрогнул при упоминании отца и уставился в песок, но Гандам, казалось, ничего не заметил. — Хмпх, — фыркнул животновод. — Ты поистине происходишь из семьи смертных, если не способен заключить договор даже с самыми обычными домашними животными. — Ну, мы были довольно бедны, знаешь, — сказал Казуичи, глядя на другого парня с некоторым возмущением. — Иногда у нас не было так много денег, чтобы прокормить себя, поэтому собака, вероятно, была бы просто несчастна, — Гандам моргнул, немного ошарашенный ответом, прежде чем посмотреть на океан, выражение его лица было почти задумчивым. — Это… довольно тактично, — медленно заметил он, и механик почесал затылок, удивлённый неожиданным комплиментом. — У меня сложилось впечатление, что тебе не хватает родства с магическими зверями, — он закрыл глаза и улыбнулся, издав свой фирменный злой смешок. — Возможно, у тебя ещё есть надежда, смертный. — …Спасибо, наверное, — ответил механик, предположив, что это был уникальный способ Гандама проявить доброту. Ему вдруг захотелось лучше понять животновода, чтобы его не застала врасплох его постоянная манера речи. — Хей, как ты вообще можешь решать, кто «смертный»? — Решать? — повторил Гандам, недоверчиво моргая. — Это не то, что решаю я. Хотя моя сила огромна, я не обладаю способностью присвоить статус человеку, — Казуичи раздражённо щёлкнул языком и вздохнул, качая головой. Но… это именно то, что ты делаешь. — Ну, а как же ты тогда определяешь? В общем, что это за чертовщина такая — вся твоя система? Есть, вроде, Всевидящие Глаза и магические сущности, и ты называешь ми—… ты называешь Соню «Тёмной Королевой». Просто… что всё это значит? — животновод уставился на него широко раскрытыми глазами, и у механика начало складываться впечатление, что раньше его никто об этом не спрашивал. — Ч-что ж… — начал другой парень, зарывшись нижней половиной лица в шарф, чтобы скрыть тот факт, что он был застигнут врасплох. Он вздохнул, словно собираясь с мыслями. — Сила человека определяется его магической сущностью. Простые смертные, такие как ты, обладают магической сущностью около пяти или около того. Моя магическая сущность, конечно, намного больше, хотя я не настолько глуп, чтобы открыть тебе свою истинную силу. Тёмная Королева обладает магической сущностью около сотни, хотя её потенциальная сила, вероятно, составляет около нескольких сотен, — он объяснил это деловым тоном, как будто рассказывал ребёнку основы алгебры, и механик был потрясён тем, как легко ему удавалось сохранять невозмутимое выражение лица. — Ах… ага… — Казуичи дал себе время, чтобы осознать всё это, но он был рад, что Гандам был готов впустить его в свой странный, вымышленный мир. — Хей, кстати, о м—… Соне, почему ты не пригласил её с собой? Похоже, лучше пригласить её, чем меня, потому что у неё, эм, есть высшая магическая сущность или что-то такое. — Хмм, — Гандам хмыкнул в знак согласия, закрыл глаза и кивнул. — Тёмная Королева была первой кандидатурой, которую я рассматривал для охоты, но она была занята своим бдением над нашими товарищами, пребывающими в коме. В конце концов, судьба выбрала тебя моим спутником в этом походе, — Казуичи вздохнул, чувствуя укол ревности, который он так хорошо знал. Конечно, Соня была первым выбором Гандама. Погодите… что? Механик удивлённо заморгал, поняв, о чём только что подумал. Он ревновал к Соне? Н-ни за что! Это всё наоборот! Он почувствовал, как его щёки вспыхнули, когда он яростно отрицал свои собственные чувства, отворачиваясь, чтобы другой парень не заметил, что он краснеет. В последнее время он слишком часто краснел рядом с Гандамом, что было неудобно. Ах, боже, что, чёрт возьми, не так со мной? Внезапно он краем глаза увидел, как животновод резко выпрямился, и механик повернулся, отвлекаясь от своего короткого кризиса. Гандам на мгновение замер, потом резко повернул голову к лесу, склонил голову набок и уставился на деревья широко раскрытыми глазами. Он напомнил Казуичи настороженного щенка, но он сразу выбросил эту мысль из головы. — Гандам? — удивлённо спросил он. — Что такое случи— — Чшш, — животновод настойчиво шикнул, подняв руку, чтобы заставить его замолчать. Первым инстинктом механика было продолжить говорить просто из-за упрямства, но серьёзное выражение лица собеседника убедило его не делать этого. Внезапно он услышал отдалённое свистящее эхо из леса, и он тоже резко обернулся, чтобы посмотреть на туда, осматривая верхушки деревьев и пытаясь найти источник звука. Через мгновение он снова повернулся к Гандаму, который в тот же момент посмотрел на него. — Это…? — тихо прошипел Казуичи. Глаза животновода загорелись от возбуждения, и он ухмыльнулся самой широкой улыбкой, которую механик когда-либо видел. — Зверь здесь.