听候发落 Как пожелаешь

Måneskin — Vent'anni

      За окном моросило.       Ван Ибо и Сяо Чжань, которые остановились в номере небольшого отеля, проспали до половины третьего, прежде чем наконец встать с кровати. Ещё около часа заняли сборы.       Когда они выходили, Ван Ибо сказал, что в такую погоду, когда открывать зонтик не стоит того, а без зонта — промокнешь, лучше всего оставаться дома и спать.       Сяо Чжань на это лишь закатил глаза.       Вообще-то они просыпались ещё раньше: в одиннадцать или около того, с разницей в пять минут друг от друга. Сяо Чжань проснулся первым, придвигаясь к Ван Ибо вплотную и целуя, пока тот не открыл глаза.       Что посеешь, то и пожнёшь.       Мужчину, который изначально собирался встать и принять душ, вжали в кровать; всё, что ему оставалось, это издавать стоны и всхлипы, которые в данный момент нравились Ван Ибо больше всего.       Для этой поездки в Нью-Йорк Сяо Чжань забронировал скромный номер с включённым завтраком в одном из отелей Манхэттена, который располагался поблизости от квартиры, где когда-то жил Ван Ибо. Всего через две улицы оттуда.       Хоть та многоэтажка явно была не новой, без консьержки и камер, там не позволялось снимать квартиру посуточно. Сяо Чжань сначала не хотел отказываться от этой идеи и просил Ван Ибо что-нибудь придумать.       — Что мне сделать? Вломиться в частную собственность?       Они говорили об этом, дожидаясь своего багажа в аэропорту Кеннеди.       Он вдруг улыбнулся и предложил кое-что взамен:       — Мы можем подняться на четырнадцатый этаж и найти индианку, если ты не боишься её собаки.       Сяо Чжань пристально следил за конвейером, но, услышав, как Ван Ибо упомянул их давнюю знакомую и её питомца, опешил, отвлекаясь на посторонние мысли.       Тот видел, что Сяо Чжань устал от перелёта, и не стал много размышлять об этом. Когда на ленте появился их чемодан, Ван Ибо подхватил его и позвал мужчину.       Они взяли машину напрокат, которая уже ждала их в аэропорту. Ван Ибо сгрузил вещи в багажник, ввёл нужный адрес в навигатор, и мужчины были готовы ехать.       — Ты был в Манхэттене когда-нибудь после?       Машина покинула аэропорт, и притихший было Сяо Чжань обратился неожиданно к Ван Ибо.       — Был один раз перед тем, как я вернулся в Китай, а ещё дважды по работе, но жил не в Манхэттене, — ответил Ван Ибо. — А что?       Сяо Чжань, немного помешкав, объяснил:       — Я как-то привёз маму в Нью-Йорк.       — Когда?       — Два года назад.       Он отвернулся к окну, вглядываясь в пролетающий мимо, уже давно позабытый пейзаж.       Прошло ещё два года, а Нью-Йорк всё так же не изменился. Когда город достигает определённой точки в своём развитии, его прогресс замедляется. И вот они с Ван Ибо здесь: вернувшись к началу своих отношений, сидели в одной машине, застряв в нью-йоркских пробках, и ждали, пока загорится красный.       — Только в Нью-Йорк? — спросил мужчина за рулём.       — Мгм, всего на неделю. Мы поужинали с Лао Сы и Сиси.       — Я тогда, наверно, был в Лос-Анджелесе, — догадался Ван Ибо, поворачивая направо.       Судя по навигатору, они почти добрались до своего отеля.       Сяо Чжань долго сидел молча.       — Я ходил в ту квартиру.       Ван Ибо, очевидно, был в шоке. Водитель сзади просигналил, привлекая внимание мужчины.       — Когда? — прозвучало неуверенно.       — Когда приезжал вместе с мамой. Наткнулся на индианку. Она сказала, ты купил для её собаки корм.       — Мгм.       — Ты соврал ей, что мы уехали в Лос-Анджелес. Не захотел ничего объяснять?       — Мгм.       — Та псина по-прежнему меня ненавидит, — негромко протянул Сяо Чжань, посмеиваясь над самим собой.       — У неё явно проблемы с чувством прекрасного.       Ван Ибо завернул за угол и невозмутимо шутил.       Сяо Чжань прыснул от смеха. Он придвинулся к Ван Ибо и вздохнул:       — Мне так повезло, что у тебя тоже.       На этот раз он не пытался спорить о чужой красоте, а только погладил Сяо Чжаня по щеке, пользуясь тем, что на светофоре горел зелёный.       Всего у них в распоряжении было десять дней, шесть из которых они оставались в Нью-Йорке, затем была запланирована поездка в Лос-Анджелес. Мама Ван Ибо попросила навестить его тётю и познакомить с Сяо Чжанем.       Вчера они встретились с давнишней знакомой со времён учёбы и её мужем, так что сегодня были вольны делать что угодно; Сяо Чжань захотел просто прогуляться.       Погода была совсем некстати — накрапывал мелкий дождик. Никто из мужчин не захватил с собой зонт. После того, как они пообедали, Сяо Чжань предложил отправиться в собор.       Собор Святого Патрика находился к востоку от пятой авеню, напротив Рокфеллер Центра.       Дождь усилился: службу сегодня не проводили, лишь редкие посетители появлялись в дверях. Сяо Чжань и Ван Ибо наткнулись на темнокожую женщину с ребёнком, которые тоже не спеша осматривались в стенах собора.       — Аж дух захватывает, — прошептал Сяо Чжань, подняв глаза к потолку.       Архитектура в готическом стиле вызывала неподдельный восторг.       Шпили, арки, длинные тонкие пересекающиеся линии — всё сооружение было наполнено каким-то мрачным достоинством, а также немного таинственной и меланхоличной атмосферой.       Они оба не относили себя к какой-либо религии, но стоя здесь, в эту самую минуту, Сяо Чжань ощущал, как в сердце зародилась радость.       — Какое величественное место, — замерев посреди собора, воскликнул он.       — Мгм.       Ван Ибо следовал за ним, всё время озираясь по сторонам, словно его тоже поразила эта готическая красота.       Группа новых прихожан устремились внутрь. Сяо Чжань подошёл к Ван Ибо и взял у него телефон, чтобы сделать фото. Тогда он потянул мужчину за собой, чтобы присесть на скамью.       — Скажи, может быть так, что на свете и вправду есть Бог, и это всё — задумал он? — вдруг выдал Сяо Чжань.       — Что, всё?       Он повернулся к Ван Ибо с таким ласковым выражением лица, осторожно улыбаясь, а глаза, как всегда, блестели, точно солнечный свет в отражении озёрной глади.       — Нас с тобой.       Сказал он это вдумчиво и бережно.       Ван Ибо молчал. Они сидели рядом: не слишком близко, но так, что никто не смог бы влезть между ними. В собор заходило всё больше и больше людей, которые тихо переговаривались на других языках.       Сяо Чжань пригладил растрепавшуюся чёлку и улыбнулся Ван Ибо.       Прозвучало тихое поздравление:       — С днём рождения, родной.       Сегодня был день рождения Сяо Чжаня, который они уже отметили ночью. На этот раз он приехал в Нью-Йорк с Ван Ибо, не строя конкретных планов, и это ему нравилось.       Мужчина почувствовал, как горят щёки. Слышать такие слова в столь особенном месте всегда неловко, словно проявляешь к божеству некое неуважение. И это приводит в испуг.       Больше Ван Ибо ничего не говорил. Разместив одну руку на скамейке, он смотрел куда-то перед собой. Сяо Чжань наклонил голову и медленно придвинул свою ладонь к чужой.       Задел указательным пальцем чуть согнутый палец Ван Ибо.       Простое, едва ощутимое касание.       Так они и сидели, соприкасаясь пальцами, в соборе, чья история насчитывает много столетий, подобно неизвестному науке виду существ, которые общаются своим особым способом.       Рядом непрерывным потоком заходили люди, а Сяо Чжань сдерживал накатывающие волнами эмоции. Он убрал свою руку, поворачиваясь к Ван Ибо:       — Я голодный, пойдём поедим что-нибудь.       — Хорошо, — Ван Ибо поднялся вместе с ним, направляясь к выходу.       На полпути туда Сяо Чжань вдруг остановился. Мужчина оглянулся посмотреть ещё разочек.       И вспомнил то время, когда он только приехал в Америку и познакомился со студенткой, которая верила в Бога. Она была прекрасного мнения о Сяо Чжане и пыталась обратить его в свою веру, хотела привести сюда на службу.       Однако он отказался. Парень не рассказывал, что ему нравятся другие мужчины, а только то, что он заядлый приверженец материализма.       Та девушка была очень кроткой, и этот вопрос так и остался неразрешённым.       — Чего бы тебе хотелось?       Ван Ибо вышел из собора первым, оборачиваясь к Сяо Чжаню. В стекающих каплях дождя его лицо казалось не то взволнованным, не то радостным.       — Всё что угодно подойдёт.       Он смотрел на Ван Ибо, и в груди защемило сердце. Широким шагом Сяо Чжань оказался рядом.       Они успели сделать пару шагов, когда Сяо Чжань вцепился в чужую руку.       Ван Ибо опешил, сжимая его ладонь в ответ.       До сих пор моросил дождь, так, что раскрывать зонт было бессмысленно, но без зонта гулять неприятно.       — Всё что угодно подойдёт, — ослепительно улыбался Сяо Чжань. — Когда я с тобой, я готов есть всё.       Мужчина, на которого он смотрел, молчал, крепко обхватив чужую руку.       Сяо Чжань подумал о том, что, вероятно, проведёт ещё много дней рождений с Ван Ибо.       Но он навсегда запомнит сегодняшний день, «с днём рождения», сказанное здесь, в Соборе Святого Патрика, тёплое касание пальцев.       Неважно, любит ли Господь таких, как они.       Всё, чего он хотел, это Ван Ибо, который всегда будет рядом и спросит:       — Чего бы тебе хотелось?       Это был лучший подарок, который только могла подарить ему жизнь.

Финал