听候发落 Как пожелаешь

Camila Cabello — Shameless

      До конца года у Сяо Чжаня оставалась неделя отпуска, а также накопились дни за работу по выходным, и он решил использовать всё разом. Мужчина как раз отправлял письмо с запросом, когда рядом оказался Сяо Лю и заглянул в его компьютер, спрашивая, куда он собирается.       — В Лас-Вегас, — печатая, поделился Сяо Чжань, а затем проверил адрес получателя.       — О! Так далеко, один? С родственниками? — у Сяо Лю загорелись глаза, и он, улыбаясь, спросил.       Сяо Чжань молчал, повернув голову и робко улыбаясь. Эта улыбка говорила сама за себя, и коллега его, естественно, понял.       — Приходите на следующий корпоратив вместе, позволь своим любимым сотрудникам взглянуть хоть одним глазком, кто же это.       Пальцы, стучавшие по клавишам, замерли, и Сяо Чжань согласился:       — Без проблем. Когда у нас будет время.       Конечно, он был не против.       Не то чтобы Сяо Чжань об этом не думал. Факт их с Ван Ибо отношений в независимости от того, каким прогрессивным было общество, а обстановка — дружеской, вызовет неоднозначную реакцию. Они всё равно столкнутся с чужим мировоззрением — таким, которое застряло в каменном веке и не поддаётся изменениям. Такому человеку нет смысла навязывать что-либо.       Ожидание и реальность — это разные вещи, и он всегда хотел найти ту золотую середину между ними. Сяо Чжаню в самом деле нравилось находить баланс во всём.       Однако он вовсе не волновался. Вместе с Ван Ибо ему казалось, что бояться нечего, чего бы то ни было.       Отправив письмо, Сяо Чжань заметил, что ему звонят. По близости всё ещё находился Сяо Лю, который тоже разговаривал по телефону. Сейчас как раз был обеденный перерыв.       На экране высветился номер Ван Ибо.       — Алло?       — Я за рулём, слишком лень печатать.— признался человек на другом конце. — Ты смотрел билеты? Или мы можем просто попросить турагентство друга моей сестры сделать бронь.       — Времени не было. Тоже сойдёт. — Сяо Чжань задумался. — Но тебе же придётся дать ей мои паспортные данные?       — Ага, — беспечно отозвался Ван Ибо.       — О. Что делал сегодня?       Было не лучшее время, чтобы углубляться в эту тему, поскольку рядом крутился Сяо Лю, да и сам Сяо Чжань находился на работе.       — Ездил домой. Родители вернулись из отпуска. А сейчас еду к сестре. — сказал Ван Ибо. — Хотим обсудить местоположение ресторана.       В конце концов, он решил заняться бизнесом и выбрал достаточно сложную отрасль: ресторанное дело. Ван Ибо вместе со своим зятем откроют ресторан: наняли шеф-повара из Токио, который уже имел дело с приготовлением кайсэки.       Семья Ван Ибо занималась продажей ликёров и тоже могла предложить свою помощь.       — Мгм, ты уже выбрал? — спросил Сяо Чжань.       Сяо Лю в это время поднялся и собирался уходить. Видя, что его друг занят, он помахал на прощание и вышел за дверь. Сяо Чжань кивнул ему.       В небольшом кабинете он остался один.       — Есть пара неплохих вариантов, но с ними нужно переговорить. Конкуренцию никто не отменял, — Ван Ибо, казалось, вздохнул.       Не похоже, чтобы это проходило гладко.       — Открытие ресторана предполагает большие затраты.       — А какой бизнес работает по-другому, — Сяо Чжань сдержанно посмеялся.       — Но всё это пустяки. Проблемы, которые решаются деньгами — не проблемы вовсе. — Ван Ибо перевёл тему. — Кстати, мама сказала, что хочет поужинать с тобой.       Сяо Чжань подумал, что у Ван Ибо удивительные навыки в общении.       Это не обязательно значило, что он может похвастаться красноречием или хорош в спорах, или знает, как умело пользоваться словами. Скорее то, что он всегда сможет огорошить своего собеседника посреди разговора без подготовки и каких-либо объяснений после.       Огорошить и обездвижить. Прямо как Сяо Чжаня только что.       Кто ещё смог бы продолжать разговаривать как ни в чём ни бывало о выборе места под ресторан, выдав что-то вроде:       — Мама сказала, что хочет поужинать с тобой.       Сяо Чжань посчитал, что кроме Ван Ибо во всём мире не найдётся никого.       — Алло? — позвал мужчина на другом конце провода, вероятно, не дождавшись реакции на свои слова.       — Что случилось? — голос Сяо Чжаня смягчился.       Как будто он беспокоился, а не пытался добиться объяснений.       — В смысле: что случилось?       — Ты только что сказал, что твоя мама хочет встретиться со мной, — повторил его слова Сяо Чжань.       — Ага. Может, после того, как мы вернёмся из Америки, — сказал Ван Ибо.       По голосу нельзя было догадаться, что он чувствует. По крайней мере, говоря по телефону.       Как будто он говорил что-то совсем простое. Настолько простое, как прихоть Сяо Чжаня выпить кофе, находясь на шоссе. Ничего сверхъестественного.       — Ты рассказал им, — голос мужчины звучал всё так же снисходительно, но с ноткой трудно различимой твёрдости.       Он встал со стула и направился к офисному окну.       Погода сегодня была солнечная. Солнце палило в зените.       — Мгм, рассказал.       — Они бурно отреагировали? — спросил Сяо Чжань.       Волнение никуда не девалось. Ведь Ван Ибо — не он, который признался своей семье давным-давно.       — Да уж. Отец ударил меня, — говорил он ровно, без всякой обиды.       У Сяо Чжаня сердце стучало в горле, и стало нехорошо. Выдержав паузу, он ответил:       — Было необязательно говорить так рано.       — Рано или поздно это нужно было сделать. И чем раньше, тем лучше.       — Твоя семья, должно быть, сильно расстроена, — тихо предположил Сяо Чжань, словно чувствуя вину.       Скорее, будет правильно назвать это болью в сердце, которая возникла от того, что он сам испытал подобное.       — Всё в порядке. Мама отреагировала хорошо. Когда папа вышел, она долго со мной разговаривала и сказала, что хочет встретиться с тобой за ужином. — помолчав, он добавил. — В конце концов, они из другого поколения, и мы не можем требовать от них того же. Чтобы они принимали всё безусловно.       — Верно, — Сяо Чжань кивнул, хотя Ван Ибо очевидно не мог его видеть.       — Я сказал ей, что мы съездим в Америку и что приведу тебя на ужин после.       — Ладно, — Сяо Чжань не возражал. — Было больно?       — Больно, — признался Ван Ибо, и затем Сяо Чжань услышал его тихий смех. — Отец умеет. Может, он ревнует, что я красивее, чем он в мои годы?       Сяо Чжань стоял у окна, глядя на сияющее солнце и глубоко вздыхая.       Ван Ибо в самом деле повзрослел.       Конечно, он по-прежнему говорил прямо и откровенно, делал всё, что хотел, и не мог контролировать свою несдержанность. Его не волновали последствия, что было частью его характера, однако он-таки повзрослел.       — Ты самый красивый. На олимпиаде красоты все золотые медали— твои, — Сяо Чжань тоже не зацикливался на ненужных вещах. Он не хотел застрять в депрессивном настроении, осознавать суровую реальность, как это было минуту назад.       Сменить тему получилось само собой.       — Оставим золотую медаль главному красавчику школы. Я не осмелюсь принять её.       Сяо Чжань, как и Ван Ибо, громко рассмеялся.       — Ладно, мне пора. Я приехал к сестре. Наберу, как будут билеты, — было слышно, как он припарковал машину.       — Да, давай. Я тоже забронирую нам номер, — успел напомнить Сяо Чжань, прежде чем попрощаться.       — Хорошо.       — Мгм, увидимся вечером.       — Да, я заеду за тобой.       Повесив трубку, Сяо Чжань не спешил уходить из офиса. Он ещё долго стоял у окна, потом открыл Вичат и поинтересовался у мамы, чем она занимается.       Обычно в это время женщина любила прикорнуть. Сяо Чжань боялся, что позвонив, разбудит её.       На его голосовое сообщение очень быстро ответили записью на целую минуту. В первые пять секунд мама рассказала, что смотрит телевизор, а следующие пятьдесят пять шла речь о том, что именно происходило в шоу, которое она смотрела.       Посмеявшись, Сяо Чжань нажал на вызов.       — Алло? Сынок, что-то не так? — женщина ответила очень быстро.       — Мам, привет, телевизор смотришь?       — Да, ты прослушал то, что я записала тебе? Это корейский сериал. Пэйпэй посоветовала. Аж за душу берёт, — было слышно, как она шмыгает носом.       Ему это снова показалось забавным и даже милым.       — А ты чего звонил-то?       Сяо Чжань опустил голову, обдумывая, как лучше сказать это. Затем он достаточно мягко, но при этом серьёзно заявил:       — Мам, я встречаюсь кое с кем.       Наступила долгая тишина. Стало настолько тихо, что Сяо Чжань слышал диалог из сериала, который шёл по телевизору, и также распознал сопение.       — Хорошо-хорошо, хорошо, — продолжала повторять его мать таким гнусавым голосом.       — Ну, ты чего, мам, — засмеялся Сяо Чжань.       — Этот человек хорошо к тебе относится? — как и всех родителей её волновало именно это.       — Очень.       — Он тебе нравится?       — Нравится. Сильно.       После очередной паузы она решила уточнить:       — Насколько хорошо? Я не позволю своему сыну глупить и давать кому-то помыкать собой.       В конце концов он был её плотью и кровью, так что женщина всегда додумывала и беспокоилась.       — Мам, — сказал Сяо Чжань и задумался.       Хотя втиснуть в рамки их отношения не представлялось возможным, поскольку Ван Ибо был во многом за пределами этого, однако он понял, что лучше всего будет объяснить так:       — Он готов простоять в очереди и потратить триста юаней на стакан молочного чая ради меня. Вот настолько.       — А? — прозвучало в ответ удивлённое.       — Мгм.       Неожиданно женщина легонько вздохнула:       — Сынок, разве у тебя не завышенные стандарты?       Сяо Чжань не сдержался и разразился смехом.       В итоге его мама задала ещё несколько вопросов о том, чем живёт Ван Ибо, и Сяо Чжань терпеливо отвечал. Он также поведал ей, что они собираются в Лас-Вегас, а ещё он планирует привезти его домой в следующий раз.       Женщина была невероятно счастлива и, прежде чем отключиться, попросила прислать ей фотографии этого мужчины, когда у него будет свободное время. Сяо Чжаню оставалось только согласиться.       Вечером приехал Ван Ибо, чтобы забрать его с работы.       Ему пришлось недолго подождать в машине, пока Сяо Чжань не спустился. Последние несколько дней он ночевал у Ван Ибо. Тот жил в том же районе, где работал Сяо Чжань, и таким образом удавалось избежать утренних пробок в час пик.       Иногда Ван Ибо отвозил его на работу, а иногда Сяо Чжань не позволял ему это делать, говоря, что в этом нет необходимости. Потому что Ван Ибо любил поспать, и забирать его вечером после работы — уже достаточно.       Ему действительно нравилось выдумывать всякие странные просьбы, но незачем использовать это, чтобы доказать любовь Ван Ибо.       Когда Сяо Чжань сел в машину, тот протянул ему пакет, который принадлежал одной из кондитерских.       — Что это? — Сяо Чжань принял его и открыл, чтобы узнать ответ.       Внутри оказался весьма мило упакованный пирог.       — Взял по пути сюда. Сестра сказала, что это очень вкусно. Люди стоят в очереди, чтобы купить такой пирог, — объяснил Ван Ибо.       — О, тебе тоже пришлось ждать? — предположил Сяо Чжань, отправляя десерт на заднее сиденье.       — Нет, когда я заехал туда, то никого не было, — Ван Ибо ни капельки не соврал.       Всё так и обстояло.       Сяо Чжань замер, а потом рассмеялся. Он вдруг осознал, каким милым был Ван Ибо.       — Ты должен был сказать, что пришлось. Что ты прождал целый час ради меня. Чтобы купить пирог, — Сяо Чжань производил впечатление консультанта в сфере отношений.       — Зачем? Зачем мне врать тебе? — растерянно посмотрел на него Ван Ибо.       Он завёл мотор и не спеша вырулил с парковки.       — Показать, что любишь меня, ха-ха, — Сяо Чжань никак не мог успокоиться.       Ван Ибо молча смотрел, как он смеётся. Только протянул руку и дотронулся до чужой щеки.       — Даже если бы я не сделал это, ты и так знаешь.       Сердце Сяо Чжаня размякло, словно хлебушек в бульоне, и он, не дожидаясь намёков, приблизился и поцеловал Ван Ибо в скулу, а затем снова выпрямился.       Уголки его губ медленно приподнялись в улыбке, а глаза не могли не сощуриться им вслед. Покачав головой и притворяясь беззащитным, он воскликнул:       — Ай, Сяо Чжань, ты правда так сильно любишь меня. Кто-нибудь, спасите.       — Ты любишь меня больше, я прав? — Сяо Чжань улыбался вместе с ним.       — Неа, ты любишь меня больше.       — Нет, ты любишь меня больше.       Они по-детски дразнили друг друга, отказываясь признавать своё поражение.       Машина только выехала из гаража отеля, как Сяо Чжаню позвонила мама. Он взглянул на рядом сидящего мужчину и поднял трубку.       — Алло? Мама? — он явственно ощутил, как Ван Ибо нервничает.       — Сынок, ты так и не прислал фото. Твой упрямый отец тоже хочет увидеть его. Пришлите хоть одно.       Сяо Чжань снова перевёл взгляд на того, о ком совсем недавно рассказал своей семье. Поджимая губы, он решил спросить:       — Он сидит рядом. Хочешь поговорить с ним?       Сказав это, Сяо Чжань тут же передал телефон Ван Ибо. Так получилось, что они стояли на красном, на большом перекрёстке, и время поговорить у них было. Он объяснил ему:       — Моя мама.       В некотором шоке Ван Ибо посмотрел на Сяо Чжаня. Он, вероятно, не ожидал такого поворота событий и не сразу взял в руки телефон, пока не получил тычок локтем, и его не склонили за подбородок к экрану.       Ван Ибо не смел заставлять маму Сяо Чжаня долго ждать и принял телефон.       — Алло? Здравствуйте, тётушка, я Ван Ибо, — по голосу было ясно, что он сильно переживал, и даже выпрямил спину.       — Мгм, да, — Сяо Чжань не знал, что говорили на другом конце, а слышал только ответы Ван Ибо.       — Ладно, да, спасибо вам. Мгм, я найду время и приеду навестить вас и дядюшку. Да. Не волнуйтесь. Да, спасибо, тётушка. До свидания, тётушка.       Распрощавшись, он вернул телефон Сяо Чжаню.       — Алло? Мам?       — Чжань-Чжань, быстро пришли нам фотографии. Мы хотим поглядеть, — мама, казалось, была в восторге и торопила мужчину.       — Я понял. Понял, — улыбнувшись, он сказал ей ещё пару слов и отключился.       Ван Ибо, видя, что звонок подошёл к концу, наконец расслабился.       — Ты слишком непредсказуемый, — глубоко вздохнул Ван Ибо.       — У тебя научился. — тот позволил себе улыбку и убрал телефон в карман. — Им уже давно известны мои предпочтения.       Дом Ван Ибо располагался недалеко от отеля, и они добрались достаточно быстро. Поставив машину в гараж, Ван Ибо собирался выйти, но Сяо Чжань вдруг остановил его.       — Что?       Сяо Чжань отстегнулся, будучи теперь в состоянии свободно двигаться. Он посмотрел на Ван Ибо:       — Где он ударил? Ещё болит?       Когда Ван Ибо был за рулём, он не хотел его отвлекать, поэтому не упоминал об этом.       — О, справа. Всё нормально, прошло уже, — Ван Ибо понял, о чём идёт речь, и невозмутимо ответил.       Правда, не болело. Хотя это была пощёчина, отец не ударил его по-настоящему сильно.       Он лишь заметил, как Сяо Чжань протянул руку и ласково погладил его по правой щеке. Не прошло и секунды, как Ван Ибо поймал чужую руку.       — Не раздувай из этого драму. Я голодный. Пойдём наверх и закажем доставку.       Сяо Чжань улыбнулся, убирая руку и соглашаясь. Схватив с заднего сиденья пирог, он вышел из машины.       В ту ночь Ван Ибо не дал ему выспаться, вбивая его тело в кровать.       — Ты слишком громкий. — он задыхался, с силой толкаясь внутрь, и наклонился, чтобы обнять Сяо Чжаня, прижаться к его уху и сказать. — Так я очень быстро кончу.       Не то чтобы Сяо Чжань был в состоянии понимать это. Его трахали так, что перед глазами плясали звёздочки, и всё, что он мог — это стонать. Услышав подобное от Ван Ибо, он перестал обращать внимание и застонал ещё громче.       Тот громко рассмеялся, прижимая к себе Сяо Чжаня, и стал вбиваться в него сильнее, чем прежде.       Ван Ибо всегда считал, что звуки, которые Сяо Чжань издавал в постели, были лучшим видом афродизиака, ему Ван Ибо сопротивляться не мог и любил слушать больше всего.       После этого они вместе сходили в душ и теперь лежали в кровати. Сяо Чжань вспомнил сегодняшнюю просьбу мамы и попросил Ван Ибо, который играл рядом с ним на телефоне, прислать ему фотографию. Спустя минуту пришло сообщение в Вичате.       Сяо Чжань открыл её, зависая на несколько мгновений, а затем раздался ужасный каркающий смех.       — Что смешного? — Ван Ибо спокойно взглянул на него и спросил своим пронзительным голосом.       — Ха-ха, боже мой, — он не мог остановиться.       Сяо Чжань хохотал до тех пор, пока не осталось сил держать телефон. Тогда он отбросил его, затем поднимая снова и стуча по экрану, продолжая трястись от смеха.       Ван Ибо прислал фотографию, сделанную несколько дней назад по настоянию его двоюродной сестры. Они целенаправленно ходили в фотостудию. Мужчина был в костюме с галстуком, с зачёсанными назад волосами, вовсе не был похож на привычного себя, который всегда любил носить повседневную одежду.       — С ума сойти можно, когда ты её сделал, ха-ха, ты правда похож на тех... — Сяо Чжань всё ещё смеялся: на самом деле не привык видеть его таким.       Он выглядел красивым, но это был совсем не Ван Ибо. Уж больно серьёзно и правильно для него.       — На кого? — Ван Ибо отложил телефон и повернулся к нему, оставаясь по-прежнему беспристрастным.       Сяо Чжань долго думал и наконец решил:       — Прям как эти коучи на ютубе. Какой-то молодой предприниматель.       — О, но я и есть молодой предприниматель, — Ван Ибо перевернулся на бок, глядя на мужчину, с серьёзным видом спросил. — Я выгляжу привлекательно?       Тот немного пришёл в себя, кивнул и сказал «привлекательно».       — Выбери другое. Я боюсь напугать маму, выбери что-нибудь ещё.       — Других нет. Я не делаю селфи.       Даже эта фотография была сделана в студии, и он просто сохранил её себе.       — Давай сделаем сейчас? — с этими словами Сяо Чжань пошёл за камерой.       — Не стоит. Мы голые. Способность тётушки принимать что-либо ограничена, так ведь? — Ван Ибо остановил его.       Он вспомнил кое-что и попросил:       — Подожди минутку.       Сказав это, он открыл облако на своём телефоне, листая фотографии. Сяо Чжань придвинулся и тоже смотрел.       Много снимков из повседневной жизни, старые фотографии домашних заданий и скриншоты видеоигр, которые так и не удалили. Но фотографий его и Сяо Чжаня было даже больше. Особенно фото, на которых был запечатлён Сяо Чжань.       Пролистав так некоторое время, Ван Ибо наконец нашёл их фотографию. В тот раз они ходили обедать с Лао Сы и Сиси. Ван Ибо только проснулся, глаза припухли, а лицо Сяо Чжаня озаряла улыбка.       — Вот эта хорошая, — заявив это, он скачал фото из облака, затем открыл Вичат и отправил ему.       Сяо Чжань всё это время никак не реагировал. Он не смеялся, не говорил, а только гипнотизировал чужой экран.       Отправив фото, Ван Ибо повернул голову и спросил:       — Что такое?       — Ты сохранил всё это? — тихо уточнил Сяо Чжань.       — Мгм, — казалось, Ван Ибо не видел в этом большого достижения, он просто кивнул, а потом положил телефон обратно.       Сяо Чжань повторил его действия на собственном устройстве. Игнорируя Вичат, он зашёл в своё облако. В нём было много старых фотографий, и он долго прокручивал их. Многие из них служили копией фотографий из архива Ван Ибо.       Теперь же мужчина рядом с ним молчал. Будучи так близко, плечом к плечу, Сяо Чжань чувствовал тепло от глубокого, тяжёлого дыхания Ван Ибо.       Атмосфера вдруг стала неописуемой, с эмоциями, которые они оба изначально не хотели раздувать.       Сяо Чжань ещё немного полистал и снова оторвался от телефона. Он повернул голову и увидел, что карие омуты Ван Ибо сияли, совсем как звёзды за окном.       Мужчина со звёздным светом в глазах просто наблюдал за ним. Он долго молчал и тогда притянул его рукой к своей груди. Закрыв глаза, Ван Ибо прижался губами к чужой щеке, легонько скользя по коже. Такой поцелуй не нёс никакого сексуального подтекста.       Сяо Чжань тоже прикрыл веки. Он ощутил накатившую сонливость, но продолжал держать Ван Ибо за руку, ласково поглаживая её пальцами.       Он никогда не думал, что в один прекрасный день его сможет притянуть к себе Ван Ибо, а затем он покажет ему, что не удалил все эти фотографии.       На самом деле, Сяо Чжань думал о том, чтобы удалить их. Однажды, вскоре после того, как он вернулся в Китай и начал вспоминать о Ван Ибо — в тот день он выкурил кучу сигарет, но в итоге так и не смог нажать проклятое «удалить».       Они с Ван Ибо были разными. Сяо Чжань, словно страус, зарывал голову в песок, не желая признавать очевидное.       Точно так же, как тогда. Ненавидя тот факт, что просто не хотел отпускать. Вместо того, что поступить так, как он описал это Пэйпэй: не имело значения, будет ли у них шанс спасти эти отношения, он повзрослел.       Сяо Чжань сильнее вжался в торс Ван Ибо, чувствуя, как обнимающие его руки также притянули ближе. Он не успел заснуть.       — Ван Ибо, — тихо позвал Сяо Чжань.       — Мгм, я слушаю.       — Я не буду извиняться перед тобой. Тогда ты тоже не поехал следом.       Сяо Чжань набрался смелости благодаря эмоциям, которые накатывают на людей по ночам, и начал этот разговор.       — Я знаю. Никогда и не собирался заставлять тебя, — Ван Ибо так и лежал с закрытыми глазами.       Лампу к этому времени они уже выключили, видя лишь очертания друг друга.       Долгое время Сяо Чжань молчал, слегка наклонив голову, мужчина, казалось, нервничал. Редко увидишь, как он показывает свою нервозность.       — Я люблю тебя.       Сяо Чжань почувствовал, как его обняли сильнее, и он болезненно всхлипнул.       — Ван Ибо, — видя, что тот не отвечает, он позвал ещё раз.       — Мгм, — прерывисто выдохнул мужчина.       Словно он тоже нервничал.       — Ты что, плачешь?       — Нет, — ответил Ван Ибо.       Действительно было не похоже, чтобы он плакал.       — Самое время хорошенько прорыдаться, да? — хрипло посмеялся Сяо Чжань.       Тот вдруг сбросил с себя одеяло, залезая на него сверху. Поцелуи, подобно ливню, обрушились на Сяо Чжаня.       — Самое время заняться чем-то поинтереснее.       Отпустив, Ван Ибо снова целовал его, спускаясь руками всё ниже. Мужчина под ним издал довольный стон.       На признание Сяо Чжаня он ответил своими действиями.       Билеты на самолёт им забронировал тот самый друг сестры Ван Ибо, а место, где они остановились — сам Сяо Чжань. Ему снова захотелось чего-нибудь значимого.       Он выбрал номер в той захолустной гостинице, где они жили в свой первый раз в Лас-Вегасе. Он долго искал это место, и прежде чем удалось выбить себе бронь, его чуть не забрал кто-то другой.       Прямых рейсов не было, и у них была остановка в Лос-Анджелесе. Ждать следующего вылета пришлось три часа, и в восемь вечера по местному времени они наконец прилетели.       Из аэропорта двоих вымотавшихся мужчин увезло такси. По дороге в отель Ван Ибо заснул, а Сяо Чжань ответил на сообщения Сиси в групповом чате, также интересуясь, что ей привезти из отпуска.       Владелец этого местечка либо был очень богат, и ему было всё равно, либо очень беден, и ему было всё равно.       Ни Ван Ибо, ни Сяо Чжань не могли предположить, что за все прошедшие годы здесь ничего не изменилось, кроме того, что один раз покрасили стены — ещё остались разводы.       Позднее, расправившись с багажом, мужчины отправились в душ. Длинные перелёты не проходят бесследно, и оба чувствовали себя липкими, будто от них несло салоном самолёта.       Ополоснувшись, Ван Ибо стал гораздо бодрее, и Сяо Чжань тоже не собирался спать. Вероятно, смена часовых поясов ещё не настигла их.       — Смотри, он до сих пор настолько ненавидит, когда гости курят, — сидя на диване в гостиной, Ван Ибо показал пальцем на детектор дыма и улыбнулся.       Сяо Чжань потянул его за собой в ванную, держа в руке сигареты.       В крошечной душевой кабинке пол был мокрым от не успевшей стечь воды. На улицу выходило маленькое окошко. Вид едва ли радовал: мусорный контейнер у входа, а рядом стоял темнокожий мужчина и разговаривал по телефону.       Посмотрев чуть вдаль, можно было увидеть слабые огни где-то в центре, мерцающие, словно звёздный свет в этом всемирно известном городе, который никогда не спит.       Ван Ибо поджёг сигарету и протянул её Сяо Чжаню, затем вытащил другую для себя.       С губ срывался дым, которому было не рассеяться в узком пространстве душевой. Сяо Чжань затянулся, прислонившись спиной к чужой груди:       — Вид отвратительный.       — И всё же ты захотел остаться здесь.       — Но этот душ мне нравится.       Ван Ибо лишь промычал в ответ.       — Тебе не любопытно, почему мы не поехали в Нью-Йорк? — спросил Сяо Чжань.       Он повернулся, вперившись своими блестящими глазами в Ван Ибо.       — Почему?       Мужчина улыбнулся:       — Потому что я хочу сохранить это на свой день рождения.       Ван Ибо, похоже, об этом не подумал. Слыша подобное от Сяо Чжаня, он знатно удивился:       — Я думал, ты не хочешь возвращаться.       — Я очень хочу. Я хочу вернуться туда с тобой. Было бы здорово, если хозяин той твоей квартиры сдаёт её посуточно. Мы могли бы снять, — выпалил всё разом Сяо Чжань.       — Я думаю, он не пускает однодневных гостей.       Ван Ибо вспомнил, что видел оповещение о чём-то таком.       — Посмотрим.       — Да, посмотрим.       Курить они закончили очень быстро.       Мальборо всегда тлели в мгновение ока; быстрее, чем можно было подумать.       Однако мужчины продолжали стоять в душе.       — Спой мне, — сказал вдруг Сяо Чжань.       Он прислонился к окну и смотрел на Ван Ибо.       Тот задумался. Обычно он слушал только хип-хоп, и выдать что-нибудь такое явно было не к месту. Уже в следующую секунду он затянул глубоким и тихим голосом:       — Ты — безымянная возлюбленная,       Слёзы спрятаны глубоко в сердце.       Неважно, что ты забрала с собой,       Потому что я любил тебя,       И это прекрасно.       Сяо Чжань всегда думал, что Ван Ибо поёт очень даже неплохо. Его пробирающий до самого нутра голос был создан, чтобы петь про любовь. Но закончить Ван Ибо он не дал, наклонившись и целуя его, обрывая на полуслове.       Эта песня была слишком горькой. Ван Ибо должен перестать петь, и никогда больше не вспоминать её снова.       Вообще-то песня не была такой уж хорошей.       Ван Ибо в недоумении посмотрел на него, но на поцелуй ответил, и когда они всё-таки оторвались друг от друга, спросил:       — Что такое?       — Почему бы мне тоже не спеть для тебя.       Сяо Чжань взял его за руку, бережно сжимая в своей.       — Я весь внимание, — Ван Ибо тоже держался за него.       Сяо Чжань пел иначе: его голос был выше и сильнее.       Когда он был маленьким, мама отдала его на уроки вокала, но потом ему наскучило, и он бросил это.       — Моя малышка, малышка. Я дам тебе маленькую сладость, чтобы ты спала крепко всю ночь.       Покраснев от смущения и осторожно улыбаясь, Сяо Чжань напевал колыбельную.       Ван Ибо эти строчки показались очень знакомыми, и сердце пропустило удар. Но он понял это, уже вжимая Сяо Чжаня в стену и прикусывая его губы. Пение сменилось тихими стонами.       Его член обхватила большая ладонь Ван Ибо, и всё тело тут же обмякло. Спина начала скользить вниз по керамической плитке, однако упасть ему не дали, подхватив под бёдра. Душ был слишком узким, но двое растворившихся в страстных поцелуях мужчин не хотели расставаться ни на минуту, не желая возвращаться в спальню, где была кровать.       Ван Ибо случайно включил душ, и сверху полилась холодная вода, намочив их полностью. Они избавились от одежды, бросая её на пол снаружи. Сяо Чжань держался за него и дрожал от холода.       Мужчины, разделяемые лишь слоем воды, крепко прижались друг к другу.       Ван Ибо сжимал чужую талию обжигающе горячими ладонями, с силой сминая нежную кожу. Сяо Чжань бесконечно всхлипывал, но не мог пошевелиться. Сзади его растягивал палец, слегка имитируя движение, входя и выходя. Он закрыл глаза, обнимая Ван Ибо и впиваясь в его губы.       Ван Ибо тоже страдал. У него стояло так крепко, что становилось невыносимо, но он не хотел, чтобы Сяо Чжаню было больно. Так что мужчина сдерживался, растягивая его. Ван Ибо позволил ему гладить себя, а сам мучал малиновые губы зубами.       Сяо Чжань снова отпустил себя и начал издавать звуки. Стоны, которые он не мог контролировать, срывались с губ, а на лице застыло неповторимое выражение. Внезапно распахнувшиеся глаза сияли какой-то невинностью. То была невинность зверька, в котором не осталось ничего от человека.       С волос Ван Ибо стекали струйки воды, и он взглянул на Сяо Чжаня, убирая руки. Затем, низко прорычав, развернул его, прижимая к подоконнику и опуская занавески.       Так он и вошёл в него.       Сяо Чжань и хотел отстраниться, и не мог этого сделать. Он потянулся назад, чтобы вцепиться в Ван Ибо, оставляя на руках царапины. Тот же держал его за талию, лаская ягодицы. Он нашёл ту самую точку внутри, неистово шлёпая бёдрами, а тяжёлые вздохи удовольствия заполняли всё вокруг.       У Сяо Чжаня кружилась голова, он стонал так, словно ничего кроме не имело смысла. Ван Ибо на мгновение остановился и прошептал ему на ухо:       — Родной, позволь мне услышать, как ты зовёшь меня своим мужем.       Грязные словечки во время секса — самые возбуждающие, а вкупе с голосом Сяо Чжаня, это и вовсе становилось чем-то иным. Человек, которым движут животные инстинкты, не в состоянии переживать о таком.       Каким бы воспитанным он ни был, это не могло сравнить с одним-единственным моментом наслаждения.       Сказав это, мужчина начал вбиваться с новой силой. В такой позе это получалось особенно глубоко. Нутро Сяо Чжаня, горячее, как и его кожа, жарко обхватывало ствол Ван Ибо. Ртом он приглушённо стонал: не так громко, как Сяо Чжань, заглушаемый всплеском воды.       В конце концов, когда у обоих закончились силы, они всё-таки выбрались из пресловутого душа.       В Лас-Вегасе уже наступила полночь, а в Пекине было только четыре часа дня.       Двое мужчин, проделав такой путь, наконец легли в постель, тяжело дыша и будучи не в силах говорить. Ван Ибо действительно было слишком лень двигаться. Он схватил бумажный стаканчик и налил туда немного воды, поставив на кофейный столик сбоку, а затем лёг поперёк кровати. Свисая через край, он зажёг в темноте сигарету.       Сяо Чжань, распластавшийся рядом, услышал это, несмотря на туман в голове:       — Что, если сейчас из-за детектора дыма промокнет кровать?       — Я думаю, его поставили просто для того, чтобы запугивать людей, — Ван Ибо окинул мужчину взглядом.       Как и ожидалось, он сделал две затяжки, а устройство так и не сработало. Он-таки угадал.       Сяо Чжань, открыв глаза, улыбнулся и повернулся к нему. Тонкий лучик света проникал в окно, и этого было недостаточно, чтобы ясно видеть Ван Ибо, однако его сигарета очень даже цепляла взгляд.       Подумав об этом, Сяо Чжань перевернулся и лёг на кровать в той же позе, устроившись рядом с ним. Он также перегнулся через край кровати, вытащил сигарету и закурил.       В тусклой спальне вместо настоящих звёзд вспыхивали искрами лишь две сигареты. Может, не так эстетично, зато нагло и никого не спрашивая.       Они курили Мальборо, белые, с высоким содержанием никотина, которые нельзя было заменить другой маркой. Те тлели очень быстро. Всегда слишком быстро.       — Ван Ибо.       — Мгм?       — Поверить не могу, что я немного скучаю по собаке той индианки.       — На твой день рождения мы можем вернуться в Манхэттен, чтобы посмотреть на неё.       — Ладно.       Когда Сяо Чжань был ещё малышом, он очень любил слушать сказки. Повзрослев же, он потерял этот интерес, зато понял, почему они так любимы всеми.       Наверное потому, что происходить тому, о чём пишут в сказках, было ой как не просто. Они словно утопия, вид жалкого самоутешения.       После их совместного ужина Сиси написала, что они похожи на сказку.       Тогда за рулём был Ван Ибо. Он рассказал об этом Сяо Чжаню, тот лишь посмеялся и ничего не ответил.       Он не признался Ван Ибо, что в глубине души, от начала и до конца, это была довольно шаблонная история. Такая, которая ещё приключится со многими и о которой он никогда раньше и не помышлял.       Не такая идеальная, как сказка: со своими сожалениями, а также с беспомощностью и робостью уже состоявшегося человека, с щепоткой везения.       В мире так много людей, столько любви и ненависти, столько всего желанного и недоступного. Любовь всегда идёт вразрез с людскими желаниями — сколько их могут только терпеливо стоять в ожидании её наказов, молясь, чтобы она позаботилась о них.       Ему повезло, и Ван Ибо тоже повезло.       Лас-Вегас медленно погружался в ночь. Звёзды сегодня были великолепны: глядя из окна этого захолустного отеля, можно было наблюдать лишь клочок неба, но этого хватало, чтобы ослеплять.       Звёздная ночь Манхэттена, должно быть, так же прекрасна, как и эта.

      Финал

      __________________________________________

      Послесловие

      Написав слово «финал», я, которая написала так много историй, внезапно почувствовала себя чрезмерно эмоциональной и не захотела отпускать её.       Первоначальное намерение взять ручку, чтобы написать эту историю, не было чем-то особенным. В то время я написала три рассказа подряд, действие которых происходило в древние времена, и подумала, что должна попробовать в современность, а затем поболтала с подругой о том, какой сюжет будет наиболее драматичным?       Она предложила мне: «склеить разбитое зеркало», напиши это.       Я же ответила: хорошо, тогда давайте сделаем мелодраматическую, современную историю.       Так и возникла эта работа.       На самом деле, я очень редко читаю истории о воссоединении, поэтому, когда я писала, эта стала не совсем «воссоединением».       В ней есть много моментов, которые всем трудно принять. Ни одна из сторон рьяно не преследовала другую, на их пути не было никаких объективных препятствий (разрыв произошёл потому, что они оба решили поставить себя на первое место), и были даже «мимо проходящие гости» - бывшие, к которым они оба относились серьёзно, что было трудно проглотить для части читателей.       И эти двое бывших на самом деле не сыграли никакой роли в том, чтобы снова свести их вместе.       Они просто существовали, как и пятилетняя разлука между Ван Ибо и Сяо Чжанем в этой истории.       В то время, когда вышла эта пара глав, многие люди говорили: как такое может быть?       Я хочу сказать, что так происходит со многими.       Чистая первая любовь, точно «ореол белого лунного света», просто совершенна, но все мы эгоистичные, обычные люди, которые встретят любовь и будут жаждать её заполучить; даже если она не настолько глубока, чтобы навеки отпечататься в сердце, оно всё равно будет болеть.       Возможно, я человек, у которого от начала и до конца есть своего рода поверхностный пессимизм. Тем читателям, которые стояли на крыше в течение этого периода времени, я приношу свои извинения (имеются в виду те, кто задумался о суициде).       Многим читателям очень нравится английское название этого фика: As You Wish.       Его перевела моя очень хорошая подруга. В то время я сказала, что хочу написать эту историю с китайским названием 《 听候发落 》(tīng hòu fā luò), и спросила её, может ли она помочь мне придумать английское название (в то время это было просто для удобства загрузки этого фанфика в сеть), и она придумала мне это.       Я спросила, почему, и она ответила: «Поскольку "听候发落" не означает «слушайся моих команд», смысл, который ты хочешь вложить, - это «как пожелаешь», то есть охотно и активно ждать любых просьб и прихотей.       Я подумала, что это было очень умно, потому что, как она и сказала, в этой истории не было того, что одна сторона ждала приказов другой. Вместо этого всё было так, как оба хотят; чего и стоит ждать, так это приказов любви. Так что «Как пожелаешь» стало самым подходящим.       Написав эту историю, я получила популярность, превосходящую мои ожидания. Всё это стало неожиданностью для меня, и я очень благодарна.       На тысячу читателей приходится тысяча Гамлетов. Любая реакция на эту историю естественна, и я определенно не думаю, что комментарии, отличные от моих первоначальных намерений, ошибочны. То, что меня обсуждают - это тоже награда.       Поклонники, которые каждый день со мной: общение, комментарии, ваши искренние и честные эмоции и слёзы, я очень ценю всё это.       Всё это время я писала то, чего мне хотелось. Каждая история была такой - я немного упряма.       Итак, спасибо всем за терпение и любовь, вот и всё, а также спасибо Хуан Иде, спасибо «Безымянной возлюбленной».       Без Ван Ибо и Сяо Чжаня не было бы Piggycat. Я люблю их, и всех вас тоже люблю.       Любая история рано или поздно заканчивается. Я верю, что они в параллельной вселенной всегда будут любить друг друга.       У всех вас, кого тронула эта история, тоже обязательно будет любовь.       Давайте все вместе попрощаемся с «Как пожелаешь»!       Piggycat       28.10.2020       Примечания переводчика:       *тётушка = Ван Ибо называет маму Сяо Чжаня «тётушкой», потому что в Китае так называют всех, с кем вы не знакомы, кто принадлежит к тому же поколению, что и ваша мать, а не просто используется в качестве обращения к члену семьи.       Примечания автора:       *дополнительные заметки/комментарии, которые автор сделал по поводу этого фика на своём Weibo, которые мне очень понравились и которыми я тоже хотела поделиться!       24.10:       Я хочу сказать, что на самом деле разбитое зеркало не нужно собирать заново. Мы можем создать новое зеркало, более гармоничное, более яркое, с людьми, которые уже повзрослели. Не возвращайтесь в прошлое: мы идём к лучшему будущему.       29.10:       О происхождении названия «Мальборо»: до меня дошли слухи, что оно происходит от поговорки, которая звучит примерно так: «Мужчины всегда помнят о любви только из-за романтики». Так что выбрана именно Мальборо, а не какая-то другая марка сигарет. В этой истории они должны были курить их.       03.11:       На самом деле автор не должен говорить слишком много, но я просто болтала об этом с другом и хочу кое-что добавить.       «Как я доберусь?» - эта фраза появилась дважды.       В первый раз это было, когда Сяо Чжань спрашивал серьёзно и напрашивался домой к Ван Ибо. Второй раз это произошло, когда Ван Ибо вернулся из Лос-Анджелеса, забрал его и отвёз к нему, спросил об этом у       его подъезда.       В первый раз у этой фразы был поверхностный смысл, с некоторым намеком на секс.       Второй раз, кроме этого значения, она ещё содержала его замешательство по поводу Ван Ибо, а также что-то вроде «как нам вернуться назад».       Таким образом, в следующей главе между ними не произошло абсолютно ничего физического. Возможно, эта метафора ... была слишком метафоричной, а также напрямую соответствовала началу, поэтому очень       трудно не думать, что они собирались «водить машину» [«водить машину» = слэнг для интима].       15.11:       Говорю всем прямо: «Эти четыре персонажа взяты из текстов песен Хуан Иды», так как вы спрашиваете меня.       Однажды я слушала его песню, идя на работу, и вдруг передо мной возник мысленный образ.       Я также говорила раньше, что часто, когда я пишу историю, кульминация необязательно то, что я пишу первым, и вместо этого это был очень чёткий образ.       «Как пожелаешь» сразу же всплыло в голове. Это действительно возникло случайно.       После того, как случился их первый раз, волосы Ван Ибо были немного влажными, а чёлка ниспадала на лоб. Он лежал поперёк кровати и курил. Сяо Чжань лежал на спине, повернув к нему голову.       В комнате было очень темно, и где-то далеко горели звёзды, а также кончик сигареты между пальцев Ван Ибо.       В тот момент я так чётко это представила у себя в голове, будто это происходило на самом деле.       И тогда я решила: позвольте мне написать это.