听候发落 Как пожелаешь

Bebe Rexha — Small Doses

            На следующее утро Сяо Чжань проснулся почти в десять. Он отлично выспался и долго валялся в кровати, зависая в телефоне, прежде чем наконец принять сидячее положение.       Ему написала Сиси, спрашивая, не хочет ли он пообедать вместе на выходных: они с Лао Сы собирались приехать.       Сяо Чжань задумался и дал утвердительный ответ, потом выбрался из постели должным образом, чтобы умыться и почистить зубы.       В его квартире между гостиной и спальней было что-то вроде коридора. Рабочий кабинет находился снаружи, и чтобы попасть в ванную, нужно было пройти мимо него, а комната, где спал Сяо Чжань, была внутри.       Когда он шёл в ванную, то заметил, что дверь кабинета по-прежнему прочно заперта, а изнутри не доносилось ни звука.       Ван Ибо, похоже, ещё видел сны — он любил спать по утрам.       Сяо Чжань не стал его будить и отправился на кухню, чтобы позавтракать. Он заглянул в холодильник, и пластиковый контейнер KFC тут же бросился ему в глаза. Внутри были яичные тарты, из которых мужчина едва ли съел хоть один.       Учитывая это, он вытащил их, переложил на тарелку и отправил в микроволновку. Спустя некоторое время сладкий, молочный аромат начал разноситься по кухне.       В маленькое окошко струились лучи летнего солнца, неся с собой особое, необъяснимое тепло.       Сяо Чжань, занятый приготовлением кофе, поглядывал на внушительную копну зелёных листьев, колышущихся и шелестящих на ветру.       Он вздохнул и приоткрыл окно, впуская свежий воздух. Небольшую кухню медленно заполнял запах сваренного в турке напитка.       Сяо Чжань был в чудесном настроении. Не сказать, что он был вне себя от радости, но ему стало очень легко, как становится, когда идёт ливень после затяжной душной и влажной погоды.       Кофе сварился, а тарты разогрелись. Он отнёс завтрак в гостиную, а также тихонько включил телевизор.        Кофе был ещё горячим, поэтому Сяо Чжань сделал небольшой глоток, слыша, как в другом конце квартиры открывается дверь и раздаются шаги.       У Ван Ибо на голове свалялось воронье гнездо, лицо казалось заспанным, а его босые ноги топтались в проходе. Он посмотрел на Сяо Чжаня, затем на завтрак, расставленный на столике.       — Так рано проснулся? — Сяо Чжаня это удивило.       — А, не могу больше спать, — прозвучал глубокий голос. Он наверняка не проснулся до конца, так что реагировал на чужую речь с задержкой.       Ван Ибо подошёл ближе, присаживаясь рядом. Так получилось, что он сидел напротив балкона и наблюдал, как солнечные лучи, проникающие в окна, рисовали фигуры на деревянном полу.       — Хочешь? — спросил Сяо Чжань, кивая на еду.       — Ты не выбросил их? — Ван Ибо задал встречный вопрос.       Теперь была очередь Сяо Чжаня медлить.       — Я поставил их в холодильник сразу же, как мы вернулись. Можно и разогреть. Иначе было бы жалко выбросить.       — Нехорошо есть вчерашнее, ведь так? Лучше сходить за свежими, — Ван Ибо откинулся на спинку дивана и сказал.       Сяо Чжаню стало интересно, он попросил его сходить и купить тарты или же имел в виду, что снова сделает это для него.       — Давай налью тебе стакан сока, — он вспомнил, что Ван Ибо не нравилось пить кофе. Особенно горячий чёрный.       Хорошо, что дома был сок, и он не покажется совсем уж безалаберным хозяином.       Была пятница, десять утра — Сяо Чжань и Ван Ибо завтракали в его гостиной, сидя на узком диване. Солнце, не видя препятствий, проникало в квартиру, будто вчерашнего ливня и не было.       Яичные тарты же оказались очень сладкими. Сяо Чжаню понравилось. Вместе с кофе это было просто идеально — он съел целых три штуки. Ван Ибо осилил только одну, говоря, что ему слишком сладко и не стал больше себя утруждать.       По телевизору шёл старый утренний сериал, который крутили по кругу. Сяо Чжань, наевшись досыта, сделался таким довольным, вытянув перед собой ноги, и прогнулся в спине, от удовольствия закрыв глаза.       — Когда мы пойдём за подарком Сиси? — пригубив сок, спросил Ван Ибо.       — Скоро. Хочешь взять что-нибудь поесть?       — Выбирай, что хочешь.       Сяо Чжань убрал со стола, выбрасывая то, что они не доели, в мусор. Это и правда нельзя было есть снова. Тогда он сказал Ван Ибо:       — Ты угощаешь.       Тот подзавис.       Сяо Чжань, держа в руках тарелку и кружку с кофе, стоял там, подставив спину солнцу. Он вдруг улыбнулся такой улыбкой, на которую было приятно смотреть:       — В прошлый раз платил я. Теперь твоя очередь.       Ван Ибо взглянул на него, затем повернулся к телевизору, так просто соглашаясь:       — Идёт.       Сяо Чжань закончил уборку на кухне и нашёл Ван Ибо, который курил у окна. Тот был одет очень по-домашнему, и вид снаружи успокаивал. Он поставил пепельницу на подоконник. Стоявшему поодаль мужчине было видно лишь вытянутую из окна руку, в которой дымилась сигарета.       Сяо Чжань стоял, наблюдая за ним, затем всё-таки подошёл.       — На что смотришь? — он тоже достал сигарету, зажигая её.       Они стояли плечом к плечу, деля пепельницу на двоих.       Ван Ибо показал на противоположную сторону улицы:       — Та тётушка сушит бобы.       — Правда? — услышав это от Ван Ибо, Сяо Чжань без всякой на то причины занервничал. Он вспомнил о прошлой ночи.       — Сам посмотри.       Сяо Чжань не двигался и в следующую секунду объяснил:       — Я без очков. Не вижу, что там.       Тогда он вернулся в комнату и подхватил с тумбочки под телевизором очки, которые он обычно носил дома, и вернулся на балкон.       В очках он видел гораздо чётче, даже стоявшего рядом Ван Ибо стало лучше видно. На крыше дома напротив были разложены десятки тонких зелёных стручков. Женщина склонилась над ними, что-то выбирая, а рядом с ней играла и прыгала маленькая девочка.       Сяо Чжань не мог себе представить, что они с Ван Ибо однажды будут стоять у этого окна и смотреть, как тётушка сушит свои бобы.       — Потрясающе. Она и правда сушит их день и ночь, несмотря на погоду, — Ван Ибо потушил сигарету и тихо засмеялся.       — Да уж, потрясающе, — Сяо Чжаню стало неловко, и он решил согласиться.       В итоге Ван Ибо выбрал сычуаньский ресторан, куда они отправились пообедать. Сяо Чжань сначала противился, но не смог его убедить, так что пришлось просто смириться. Тот настаивал на том, что пробыл за границей слишком долго, и ему захотелось попробовать местной сычуаньской кухни.       Они поехали в одной машине, втиснув в багажник чемодан Ван Ибо. Он переоделся в свежий комплект одежды: белую футболку с рисунком и джинсы, Сяо Чжань же натянул на себя рубашку на пуговицах с короткими рукавами. Резко потеплело: стояла духота, небо будто разверзлось, и солнечный свет хлынул на землю.       Блюда оказались не самыми лучшими. Сяо Чжань заметил, что в них что-то поменяли, исказив традиционный вкус. Но Ван Ибо ел с удовольствием, сказав, что с рисом шло отлично. Так он осилил две миски гарнира.       Ван Ибо заказывал, но прежде чем официант успел уйти, Сяо Чжань попросил его:       — Добавьте меньше перца.       Ван Ибо в этот момент был занят тем, что отвечал на сообщения в Вичате. Он удостоил Сяо Чжаня коротким взглядом, но ничего не сказал.       Выбирать подарок для Сиси они решили в одном из недавно открывшихся торговых центров, где было представлено множество импортных товаров для дома.       Ван Ибо и Сяо Чжань обговорили этот вопрос и пришли к заключению, что не было смысла покупать сетку с виноградом — она не сможет ухаживать за ним всё время. Более подходящим казалось подарить ей качественную колонку.       — С тем, что она слушает? Разве это не пустая трата денег? — засомневался Ван Ибо, ведя машину. Солнце мешало смотреть на дорогу, и он опустил перед собой козырёк.       Его слова заставили Сяо Чжаня задуматься.       — Вкус Сиси неплох.       — Не шути так, — Ван Ибо возразил.       Они остановились на светофоре, и он, казалось, пребывал в прекрасном настроении:       — Помнишь, что случилось, когда Лао Сы ещё бегал за ней?       — А что случилось? — Сяо Чжань тоже опустил свой козырёк.       Они как раз проезжали исторический район города, и деревья-зонтики с толстыми стволами и дрожащими листьями, стоявшие на обочине улицы, радовали глаз. Он не мог удержаться от того, чтобы посмотреть на них ещё раз.       — Лао Сы подумал, что Сиси очень культурная девочка и повел её на симфонический концерт, — объяснил Ван Ибо.       — Разве это не ты помог ему с билетами? — Сяо Чжань начал припоминать.       — Разве это была не твоя идея?       В то время Лао Сы только начал добиваться внимания Сиси, а они с Ван Ибо уже были вместе. Парень доставал друзей по поводу того, что ему сделать, ведь он не знал, как ухаживать за девушкой, и был в полном замешательстве.       — Сиси ведь считает тебя своим гэгэ? Чжань-Чжань, помоги мне придумать что-нибудь, — Лао Сы позвал их обоих поесть и попросил совета, хотя парни явно ничего в этом деле не смыслили.       — Чем он может помочь? Как будто он бегал за девочками раньше, — Ван Ибо, поглощающий картошку фри, с сомнением уставился на Лао Сы.       Сяо Чжань молчал. Он съел пару картофелин, выпил колы и наконец приглушённо возразил:       — Бегал.       К нему тут же прикипели две пары глаз: Лао Сы был удивлён даже сильнее, чем Ван Ибо. Сяо Чжань сделался красным и определённо ощутил, как кое-кто рядом с ним похолодел.       — Кто она? — Ван Ибо отложил свою картошку и медленно отклонился назад.       — Да так, ещё в средней школе, — ответил он.       Услышав это, Лао Сы усмехнулся и вернулся к своей еде.       Ван Ибо рядом с Сяо Чжанем выбрал одну единственную картофелину:       — Неплохо, гэгэ. Главный красавчик всея школы.       Сказав это в шутливой манере, он положил её в чужой рот.       Лао Сы завопил, что его сейчас стошнит.       В конце концов, Сяо Чжаню пришло в голову повести Сиси на концерт австрийского оркестра, который как раз приехал с гастролями. Билеты туда достать было нелегко, да и Лао Сы не умел это делать, поэтому попросил Ван Ибо и даже дал ему на это деньги.       — Не помню, чтобы я такое говорил, — Сяо Чжаню это показалось забавным, уголки его губ медленно ползли вверх, однако он отказывался признавать подобный случай.       — Ты. Ты сказал тогда, что это очень удачная идея, — было слышно, что Ван Ибо улыбался.       Улыбка на губах Сяо Чжаня расплывалась всё шире и шире, а глаза сощурились на солнце.       — В итоге, — Ван Ибо начал дрожать, обе его руки вцепились в руль, он смеялся до тех пор, пока не стал задыхаться, — Сиси заснула там, а потом написала тебе, что Лао Сы притворился серьёзным и повёл её на скучный концерт.       Сяо Чжань громко захохотал. Он вспомнил, как Лао Сы пришёл к нему, весь такой несчастный, говоря, что ничего не сработало, и он пошёл запивать своё горе в одиночестве. Парень подумал, что Сиси была Юи Арагаки, а она оказалась Леди Гагой.       Ван Ибо тоже смеялся, вероятно, думая о других забавных случаях со времён, когда Лао Сы ухаживал за Сиси.       Было ли это смешно? Пожалуй, нет.       Но эти двое умирали со смеху. Сяо Чжаня это даже удивило: он уже очень давно не слышал, чтобы Ван Ибо смеялся так беззаботно, так живо.       Давно такого не было.       Торговый центр находился в очень шумном квартале, внутри толпились люди — многие из них заходили просто потому, что об этом месте все говорили, а владельцем по слухам был иностранец. Сяо Чжань и Ван Ибо сразу же направились в магазин техники.       — Вот эта хорошая. Мне советовали, — увидев нужную колонку, Сяо Чжань указал на неё. Он вспомнил, что слышал удовлетворительные отзывы об этой фирме.       — Правда? — Ван Ибо возился с компакт-диском, предназначенным для проверки, и ответил, не поднимая головы.       — Ага, я тоже хочу себе такую. Говорят, шикарный звук. — продолжил Сяо Чжань. — Сиси точно понравится.       — Ладно, — Ван Ибо отложил в сторону диск, — Давай возьмём две.       Сяо Чжань помедлил, уточняя:       — Зачем — две?       Ван Ибо перевёл взгляд на него, а затем на полку.       — Ты же сказал, что тоже хочешь такую?       Он не дожидался, пока Сяо Чжань заговорит и сразу же окликнул стоявшую рядом сотрудницу магазина, прося её упаковать две колонки.       — В подарок берёте? — та спросила. — Обёртка нужна?       — Да, — ответил Ван Ибо.       Женщина кивнула и ушла на склад с номером товара. Ван Ибо и Сяо Чжань стояли в тишине, однако очень быстро к ним вернулась сотрудница, которая сложила колонки в два отдельных пакета, завязывая их бледно-розовой лентой.       Ван Ибо забрал их, благодаря женщину, и обратился к Сяо Чжаню:       — Идём.       Он направился к выходу, и Сяо Чжань последовал за ним, протискиваясь сквозь толпу посетителей.       В ту же секунду он ощутил лёгкое беспокойство в сердце, привычное покалывание на кончиках пальцев и какое-то странное предвкушение, прямо как погода снаружи.       Задача на сегодня была выполнена. Сяо Чжань объявил, что отвезёт Ван Ибо домой, ведь у того по-прежнему оставался тяжелый чемодан.       Ван Ибо, естественно, не отказался. Он сел в машину, размещая пакеты на заднем сиденье и не делая представления из подарка Сяо Чжаню.       Тот тоже был слишком смущён, чтобы что-либо сказать, и только печатал адрес Ван Ибо на телефоне, затем завёл машину и выехал из гаража.       После полудня в пятницу на улицах было много людей. Они с Ван Ибо поели довольно поздно и застряли в пробке, пока ехали в магазин. А теперь, когда они освободились, было уже пять вечера.       Но летом темнеет медленно, и солнце палило как никогда.       Ван Ибо жил неблизко от торгового центра, и на полпути к нему домой пробки стали серьёзнее. Всё больше и больше машин устремилось в город; многие люди выезжали пораньше, чтобы отметить выходные.       Дорога, которая обычно занимала не более сорока минут, с остановками заняла целый час, прежде чем они добрались до небольшого района, где располагалась квартира Ван Ибо.       Сяо Чжань припарковался, и Ван Ибо отстегнул ремень, оборачиваясь, поднял один из пакетов и передал его мужчине.       — Держи.       Всё произошло очень быстро. Возможно, Ван Ибо хотел, чтобы это выглядело более небрежно, не желая обременять его своим поступком.       — Спасибо, — Сяо Чжань принял подарок.       Хотя сама колонка была небольшая, с увесистой подарочной коробкой она сразу же упёрлась в руль.       Он рассматривал лежавшую на коленях покупку и решал что-то для себя. Сяо Чжань позвал Ван Ибо, заставляя его, готового вылезти из машины, остановиться:       — Уже вечер. Не хочешь поужинать?       Тот приоткрыл дверцу, ступив ногой на землю.       — Чего бы ты хотел? — Ван Ибо повернулся к нему.       Сяо Чжань решил: хватит, этого было достаточно.       Начиная с равнодушия и заканчивая покупкой кофе посреди дороги, его звонке по пьяни из Лос-Анджелеса до того, как Ван Ибо вернулся в Китай, как он, не сказав ни слова, выбежал в ливень за яичными тартами, до колонки, лежащей у него на коленях сейчас.       Он понял, что Ван Ибо сделал достаточно. Ещё что-нибудь — и он просто не выдержит.       — Как насчёт заказать доставку и поесть у тебя? Пятница. Очереди — куда не пойди, — Сяо Чжань повернул голову, глаза его сияли, и посмотрел на Ван Ибо, тщательно проговаривая каждое слово.       Тот помедлил, плотно сжимая губы, а затем кивнул:       — Хорошо, я закажу.       Первый подъезд, пятнадцатый этаж. Лифт медленно взбирался вверх.       Никто не начинал разговор. Ван Ибо просматривал приложение, чтобы выбрать еду, но поскольку плохо ловила связь, оно не обновлялось.       Сяо Чжань снова позволил ему выбирать: не важно, что закажет Ван Ибо, он может поесть это вместе с ним.       В итоге тот заказал гонконгский дим-сам из того самого ресторана, что и Сяо Чжань в прошлый раз, когда он оставался ночевать у Ван Ибо.       Воздух в квартире немного застоялся, было холодно и тихо. Занавески на французских окнах оказались надёжно задёрнуты — он подошёл и распахнул их.       На улице уже показался летний закат и близилась ночь. Облака алели так, что ими можно было зажигать сигареты.       Привезённый дим-сам был очень вкусным, очень оригинальным. За ужином они смотрели шоу «Империя», которое вполне подходило Ван Ибо.       Они с Сяо Чжанем ели жутко медленно. Так медленно, что на экране успели пройти три выпуска, небо за французскими окнами постепенно темнело, свет угасал, а город погружался в ночь.       Расправившись с дим-самом, мужчины около часа отдыхали. Ван Ибо сделал звук потише и прислонился к дивану.       Он вытащил из кармана сигареты вместе с зажигалкой и поинтересовался у Сяо Чжаня:       — Будешь?       — Давай.       До этого они уже курили: в пепельнице лежало два окурка.       Сяо Чжань поджёг сигарету и передал ему зажигалку, однако та, чёрт возьми, больше не работала. Эта зажигалка не принадлежала Ван Ибо: выходя из аэропорта, он наскоро схватил одну из корзины в зоне для курения, и её верная служба, похоже, подошла к концу.       Сяо Чжань оставил свои сигареты в машине, и зажигалки у него тоже не было.       Взглянув на сигарету в руке Ван Ибо, Сяо Чжань подумал об этом и позвал его:       — Иди сюда.       Ван Ибо обхватил губами фильтр и слегка повернул голову. Сяо Чжань тоже сделал затяжку и, приняв то же положение, наклонился к нему.       Кончики их сигарет соприкоснулись.       Они сидели так близко, что Ван Ибо мог разглядеть каждую чёрточку на лице Сяо Чжаня. Глаза его были слегка опущены вниз, взгляд падал на соединённые вместе сигареты. Он пах собой, его дыхание невесомо обдувало пальцы Ван Ибо, которыми тот держал сигарету, и уголки его губ.       Сяо Чжань вдруг поднял глаза наверх, встречаясь взглядом с Ван Ибо. В них колыхалась озёрная гладь, по которой мягко скользили волны, а позади кружился дым.       — Вдохни, чтоб поджечь, — владелец этих глаз убрал изо рта сигарету, фильтр которой уже был чуть влажным. Розовые губы приоткрывались и сжимались, мягко инструктируя Ван Ибо, а голос выдавал какое-то замешательство. Ведь тот не мог не знать, как правильно.       Договорив, он вернул сигарету на место.       Сяо Чжань был очень красив, и эта красота несла в себе скрытую силу. Она не заставит людей бояться, но приведёт к тому, что они не смогут остановить себя и сделают то, что изначально не планировали.       Сиси всегда говорила: если Чжань-гэ хочет о чём-то попросить, то этому человеку будет очень трудно не исполнить его желание от всего сердца.       Ван Ибо подумал, что Сиси была абсолютно права, а также доказал её слова своими действиями.       Незажжённая сигарета оказалась отброшена на столик, а та, которую зажимал губами Сяо Чжань, выдернута и потушена о стоявшую рядом пепельницу.       Её заменил язык Ван Ибо. Он сжал чужое запястье, крепко вцепившись ладонью, а затем отпустил. Прикусив чужие губы, он протолкнул внутрь свой язык.       Вовсе не разумно и не воспитанно.       Сяо Чжань опешил от неожиданного поцелуя Ван Ибо. Его прижали к дивану, из-за мягкости которого он проваливался вниз. Мужчина целовал слишком настойчиво; его дыхание было похоже на его тело, словно огромная тень, поглощающая Сяо Чжаня, врезающаяся в него, пока не закружилась голова.       Неизвестно, сколько длился этот поцелуй: может, десять минут или полчаса — а может даже все пять лет.       В любом случае, когда Ван Ибо выпустил его, то оба раскраснелись от нехватки кислорода и тяжело дышали.       Сяо Чжань поднял глаза, чтобы посмотреть в чужое лицо. Ван Ибо держался за него, глаза немного покраснели от полопавшихся сосудов. Он пытался отдышаться, но его взгляд был твёрдым, как у свирепого зверя, который вырвался в лес, проявляя свою дикую природу, которую всегда было невозможно приручить.       Вероятно, он также был поражён своей нетерпеливостью. Ван Ибо долго не двигался и не слезал с него. Он продолжал лежать так, а их дыхание смешивалось. В глазах Сяо Чжаня он увидел себя.       Спустя столько времени он снова увидел себя в чужих глазах, что удавалось разглядеть только находясь в непосредственной близости.       А прижатый его телом мужчина, зацелованный до опухших губ, вдруг протянул руку, обвивая шею Ван Ибо. Сквозь мягкий смех он спросил:       — Ты хочешь сначала в душ или потом?       Этот секс стал неожиданностью.       Наверное, где-то в душе Сяо Чжаня теплилась надежда, но он не думал, что это случится так скоро.       Ван Ибо поднял его на руки и понёс в спальню. Прежде чем он успел бы сказать, что ничего не видит, его с огромной силой прижали к широкой кровати.       Мужчина переполз через него, включил лампу, а затем взял руки Сяо Чжаня, удерживая их по обе стороны от его лица.       В это мгновение он действительно казался диким животным, наступающим так, словно хотел проглотить Сяо Чжаня целиком. Его одежда была более менее сорвана, и только нижнее бельё висело на бёдрах.       Тот немного пошевелился, и Ван Ибо тут же придавил его снова. Бедра касался чужой член, уже поразительно твёрдый.       — У тебя есть смазка и презервативы? — поинтересовался Сяо Чжань между выдохами, пока Ван Ибо покрывал его шею поцелуями.       — Нет, — пробормотал прижатый к его груди мужчина. Язык прошёлся по чувствительным точкам, всё тело Сяо Чжаня начало дрожать, и он не смог удержаться от того, чтобы раздвинуть ноги шире.       — Тогда что нам делать? — спросил он Ван Ибо, одновременно настойчиво и раздражённо.       Тот приподнялся над чужим телом и выразительно посмотрел на него своими блестящими глазами, а затем сказал глубоким голосом:       — Я просто вылижу тебя, пока ты не станешь мокрым.       Такую пошлую фразу Ван Ибо произнёс серьёзно, на лице не было и следа шутки. Сяо Чжань подумал, что тот был просто удивительным. Он всегда отдавался на полную, что касалось близости.       Сяо Чжань немного смутился и попытался отвернуться, когда широкая ладонь коснулась лица, и пальцы обхватили подбородок, возвращая в прежнее положение, так что у него не было иного выбора, кроме как смотреть на Ван Ибо.       Его лицо всё приближалось. Мужчина медленно наклонялся к нему, и Сяо Чжань не мог не закрыть глаза, ожидая бурного поцелуя, что было в стиле Ван Ибо.       Но Сяо Чжань ошибся: буря, которой он ждал, так и не пришла.       Его лба, прикрытых глаз, кончика носа, губ медленно коснулся очень нежный поцелуй. Задержался на них, затем переместился на подбородок, шею, ключицы, переходя на грудь и талию.       Это было вовсе не похоже на то, как целовался Ван Ибо. Скорее на такой дождь, когда нет смысла открывать зонтик, но без него — промокнешь.       Сяо Чжань понял, насколько такая погода, оказывается, чудесная. Он ощутил, как закололо сердце, что тут же сменилось удовольствием внизу.       — Ох... — Ван Ибо тесно прижался языком там, где он был наиболее уязвимым, так нежно, заставляя капли возбуждения срываться на живот.       Сяо Чжань дрожал всем телом, надсадно дыша. На лице не осталось нежности — лишь беспомощность от того, что им управляло желание. В его озёрных водянистых глазах, казалось, поднялся водоворот.       — Хватит, хватит, — он сдвинул ноги.       Сяо Чжань и правда больше не вынес бы этого, он весь был словно на иголках, и потянулся к Ван Ибо, желая притянуть ближе.       Тот прекратил его мучать, и Сяо Чжань захотел перевернуться, однако мужчина остановил это.       — Так будет легче, — объяснил он.       Ван Ибо лишь поднял его ногу, задирая вверх, и медленно протолкнулся внутрь, прижимая его к постели. Он поцеловал Сяо Чжаня со словами:       — Я хочу смотреть на тебя.       Услышав это, мужчина нахмурился, чувствуя, что сейчас отключится от боли.       Всё тело ослабело, и он позволил Ван Ибо широко раздвинуть свои ноги. Его член был зажат в чужой руке, а колечко мышц, плотно обхватившее вторгнувшуюся плоть, уже распухло и онемело. Боль, смешанная с удовольствием, устремилась к макушке Сяо Чжаня.       — Ах... — он вскрикнул под толчками Ван Ибо.       Руки вцепились в чужие плечи, а ногти терзали кожу. Сяо Чжань больше не мог заботиться о стольких вещах.       Ван Ибо тоже было нелегко. Сяо Чжань, похоже, слишком нервничал, и когда он понемногу входил, его крепко сжимали, что заставляло хотеть толкнуться ещё больше.       Сяо Чжань зажмурился, на кончике носа проступили морщинки. Казалось, ему было неприятно. Через мгновение он распахнул глаза и тоном, в котором проскользнула нотка упрёка, сказал:       — Он слишком большой.       Ван Ибо прекратил движение, а внутри поднялась волна нежности. Тогда он, наконец, пришёл в себя и понял, что занимается с Сяо Чжанем именно любовью.       Мужчина наклонился и поцеловал его в лоб, затем поднёс руку к губам и поцеловал чужую ладонь. Сяо Чжань смотрел на него снизу затуманенными глазами; возможно, он действительно был поражён недавней грубостью Ван Ибо.       Он терпел, хотя это было сложно. Ему хотелось вколачиваться раз за разом что было силы. В такие моменты любой желал быть лишь диким зверем, лишённым всяких человеческих качеств.       Но Ван Ибо всё ещё хотел подарить Сяо Чжаню ласку.       Прошло пять лет, и независимо от того, должно ли это было произойти, это уже произошло, и он хотел, чтобы их близость была красивой, чтоб она была нежной.       Такой же, как сам Сяо Чжань в его сердце.       Ван Ибо почувствовал, как колени, сжимающие его талию, потёрлись о него. Он видел, как распластавшийся под ним Сяо Чжань, весь покрытый потом, слегка надулся. Глаза его наполнились ярким блеском, и он спросил:       — Почему ты не двигаешься?       То, что было похоронено глубоко внутри, вдруг ожило, и Сяо Чжань снова задрожал.       Наконец, Ван Ибо больше не мог сдерживаться. Он склонился, крепко обнимая Сяо Чжаня, прижался губами к его уху, втягивая мочку в рот и облизывая её, пока тот не начал издавать сладкие, ласкающие слух стоны.       Он развёл чужие ноги в стороны, своим внушительным размером толкаясь внутрь сильнее, проникая так глубоко, как только мог.       Он прижался к уху Сяо Чжаня и позвал:       — Родной.       После этого Ван Ибо полностью отпустил последние десять процентов человечности и с силой двинул бёдрами, снова и снова вонзаясь в Сяо Чжаня, пока тот издавал звуки, похожие и на восторг, и на боль одновременно.       Он был полностью прижат к Ван Ибо, но из-за силы толчков не мог перестать дрожать. Сяо Чжань не сдерживал себя и повернул голову так, чтоб поцеловать его, и тот, будучи с ним в одном ритме, целовал его в ответ.       В ту ночь не имело значения, был ли это Сяо Чжань или Ван Ибо: оба решили сбросить с себя одежду, дарованную людям цивилизацией, и вести себя, словно животные, желая заполнить другого или быть присвоенным.       Белые кружевные занавески на французских окнах скрывали спальню от посторонних глаз. На пятнадцатом этаже рядом с ними не было других зданий, так что снаружи разглядеть что-либо было нельзя.       Никто не мог знать, что в этот обыкновенный пятничный вечер пара бывших возлюбленных, которые провели в разлуке пять лет, будто сошли с ума и не могли оторваться друг от друга на пути от кровати до ванной. Приняв душ, они настолько устали, что сил на ещё один заход не осталось, поэтому Ван Ибо и Сяо Чжань снова обнялись и целовались, лежа в постели и не зная, что такое отдых.       Свет, который тускнел в офисах, который загорался в жилых домах, до сих пор бегущая вода в душе, разбросанная по полу одежда, незажжённая сигарета в пепельнице в гостиной, сигарета, которой затянулись только дважды.       Всё это стало доказательством этой ночи любви.       Точно так же, как летом должны случаться не только ливни, но и ясные дни, пока Сяо Чжань будет вставлять ключ, несмотря ни на что, Ван Ибо его повернёт.       Всё пошло не по плану, но этого следовало ожидать.