听候发落 Как пожелаешь

Mona Songz — Салют, Вера

      Считая отпуск и выходные, Сяо Чжань провёл в родном городе пять дней.       Родители его уже вышли на пенсию, хотя отец вернулся к работе. Тем не менее нагрузка была лёгкой, и ему не приходилось прилежно трудиться с десяти до пяти.       Когда Сяо Чжань находился дома, его главными обязанностями было сопровождать маму в супермаркет и выбирать продукты, ходить с ней по магазинам, слушать сплетни обо всех соседях, об их многочисленных родственниках и её забавные истории о сыне тётушки Ши, живущей этажом ниже, и его попытках завоевать внимание девушек.       — Недавно я обнаружила, что для современной молодёжи это сложно. Тётушка Ши рассказала мне в тот раз, что у него новая девушка.       Сяо Чжань шёл по магазину рядом с матерью, медленно толкая тележку.       — О, разве это не здорово? — слушая в пол-уха, ответил Сяо Чжань.       Вечером супермаркет кишел посетителями.       Кажется, многие любят поесть досыта и только тогда отправляться за покупками. Мама Сяо Чжаня была такой же. Ещё до того, как он уехал в Америку и занялся английским в подготовительном центре, то часто ходил с ней за продуктами после ужина.       Она предлагала ему выбрать всё что захочет. Сяо Чжань, наевшись дома, чувствовал лёгкую тошноту и не хотел ничего.       — Послушай, что я тебе расскажу: я посмотрела документальный фильм о гей-сообществе, — у полки с моющими средствами женщина вдруг заговорила. Рядом едва ли кто-то находился, но она всё равно понизила голос.       Сяо Чжань как раз выбрал стиральный порошок, который недавно выпустили: он приятно пах. Услышав, что она сказала, мужчина всем телом замер, лицо будто бы заострилось.       Хотя он уже признался в том, что предпочитает мужчин, и его приняли, находясь дома, он до сих пор пытался максимально избегать этой темы.       Старшее поколение думает по-своему. Не важно, насколько мир менялся, Сяо Чжань считал, что не нужно выносить подобные вопросы на обсуждение снова и снова.       Лучшее отношение таково: я буду собой и не стану принуждать других людей. По крайней мере, так он об этом думал.       — Мгм, — Сяо Чжань слабо кивнул, показывая, что он слушает, и отправил выбранный порошок в тележку.       — Фильм сняли очень реалистичный. Молодого юношу заставила жениться его семья, что сделало его несчастным, — мама Сяо Чжаня шла вперёд, став ближе к нему. Договорив, она бросила взгляд на стоявшего неподалёку человека и сжала руку сына. — Мы с папой хотим всего-то, чтобы ты был счастлив. Сынок, слова других людей не ровня тому, что говорит твоё сердце.       Сяо Чжань никогда бы не подумал, что его мать скажет подобное. В супермаркете было шумно. Он вдруг почувствовал, как смягчается сердце, но не смог ничего произнести в слух.       Сяо Чжань поднял руку и погладил морщинистую ладонь женщины, мягко заверяя её:       — Я знаю, мам.       Они потратили на покупки больше часа и затарились всем необходимым для дома. Сяо Чжань вёл машину, которая принадлежала семье. На полпути домой он остановился у химчистки и помог матери забрать её шёлковую рубашку. Женщина в молодости была в труппе танцоров, так что любила всё, что радует глаз.       Его мама поговорила с кем-то по телефону и снова обратилась к Сяо Чжаню:       — Чжань-Чжань, ты правда ни с кем не встречаешься?       — Правда.       Было жарко, и он включил кондиционер, направив его так, чтобы в сторону женщины не дуло. От холодного воздуха с лёгкостью может разболеться голова.       — Ой, прости свою мать за то, что сплетничаю. Но я узнавала у Пэйпэй, и она рассказала мне, что у тебя кто-то появился, — она расстроенно взглянула на сына.       — Что она сказала тебе? — Сяо Чжань ощутил, как внутри нарастает раздражение. Он знал характер своей двоюродной сестры: болтушка до мозга костей.       — Она сказала, что у тебя есть парень. Но это было пару месяцев назад. Ты приехал только сейчас, а по телефону спрашивать было неудобно, — мама поведала ему всё, мигом выдавая племянницу.       — Поделишься?       Сяо Чжань знал, о ком она говорила: это должен быть Йо И. Пэйпэй была знакома с ним: они пересекались на ужине.       Подумав об этом и взвесив все плюсы и минусы, он выдал:       — Мы расстались.       Прозвучало это спокойно и без явных эмоций.       Женщина, пребывая в состоянии шока, распахнула глаза:       — Что случилось? Он не был добр к тебе? Чем он занимается?       — Ай-я, мам, всё кончено. Разве это не обычное дело для взрослых людей — пробовать и прекращать отношения? Сын тётушки Ши меняет девушек через день, — Сяо Чжань подумал, что она слишком бурно реагирует, наверно, потому что он не часто обсуждал свою личную жизнь с родными.       — Как ты можешь сравнивать себя с ним? — женщина полностью развернулась к нему, недовольная услышанным. — Мой сын замечательный, кто осмелится бросить тебя!       Сяо Чжань задумался и уточнил:       — Это сделал я.       — Почему? Он плохо к тебе относился, да? — услышав это, его мама ещё сильнее встрепенулась.       — Мы не подходили друг другу, — он ответил честно.       Мужчина сдался и решил ответить на что угодно, о чём бы она ни спросила. Так, по крайней мере, ей полегчает, что тоже хорошо.       — Это не конец света. Нет таких людей, что родились истинной парой. Всем нужно привыкнуть друг к другу.       — Я знаю, но мы просто не сошлись. Мам, перестань допрашивать меня, — ему пришлось повторить.       Сяо Чжаню не особо хотелось говорить с мамой о Йо И. Для него этот человек остался в прошлом. Плохой он или хороший — смысла обсуждать это уже не было.       Женщина ничего не стала говорить, только сделалась задумчивой.       — Я не знаю, кто тебе подходит, — сказала она, озадачившись. — Неужели это и правда я навязала тебе высокие стандарты?       Сяо Чжань был полон возмущения, но сдержался, не сказав ни слова.       Однако он начал размышлять над вопросом, поставленным его матерью: кто же ему подходит?       Его жизнь до этого самого момента можно было разделить на три периода романтической влюблённости.       Впервые он понял, что ему нравятся мужчины, благодаря юноше младше него, с которым он был в одном классе. Они познакомились на занятиях по подготовке к IELTS, и Сяо Чжаню тогда очень нравился этот мальчик, хотя сейчас он даже не вспомнил бы, как тот выглядел.       Второй его влюблённостью стал Ван Ибо. Они начали встречаться, когда Сяо Чжань был старшекурсником и, немного округляя, были вместе два года.       Затем, вернувшись в Китай, он встретил Йо И.       Все трое были разными. Их внешность, характер и даже хобби совершенно отличались.       Нужно сказать, что его первая любовь и Йо И были более схожи, а также их характер напоминал Сяо Чжаня: очень мягкий и скромный, прекрасно справляется с тем, чтобы заводить знакомства. Если придётся сравнить, то их эмоциональная сторона превосходила интеллект.       Но Ван Ибо был другим. Сравнивая его с этими двумя и с Сяо Чжанем, он был не похожим ни на одного.       Первая любовь Сяо Чжаня и Йо И были дождливыми днями, той погодой, когда жалеешь, что не открыл зонт, но открывать его покажется чересчур накладным.       Если бы не было нужды идти на работу и можно было провести целый день дома, то такая погода подходила идеально. Сяо Чжаню, к сожалению, нужно было работать, так что ему никаким образом не удалось бы полюбить её безусловно.       Тогда что насчёт Ван Ибо? Его нельзя сравнить с какой бы то ни было погодой.       Он был словно дикий зверь, который врывался в лес, не создавая ни звука, смотрел пристально, не зная смущения, хоть его когти и были в грязи, направлялся в самое сердце. Он ничего не боялся и не копался в себе.       Многие спорят об этом: выбирая себе партнёра, мы должны искать кого-то, кто будет дополнять нас, или кого-то похожего на нас самих?       Сколько людей, столько и мнений. Каждое из них начиналось фразой: «Исходя из личного опыта, могу сказать...». Как будто без неё им никто не поверит, и нужно найти факты, используя их в качестве доказательств, чтобы заслужить доверие.       Сяо Чжань слышал разные ответы на данный вопрос. Каждый человек считал немного иначе.       Однажды эту тему затронула Пэйпэй. Они с Йо И как раз расстались, и девушка позвала его в Макдональдс. Сидя там, Сяо Чжань задумался и решил:       — Судя по своему опыту, я считаю, что пусть лучше человек дополняет тебя.       Пэйпэй явно думала иначе. Она закатила глаза, возражая:       — Разве мой бывший не был таким? И всё равно мы собачились каждый день.       — Сынок, — Сяо Чжаня вернули в реальность — маме пришлось позвать его дважды. Они были уже почти дома. Мужчина заехал в жилой комплекс, затем проехал на стоянку, останавливаясь.       — Мгм?       — Ты с кем-то встречаешься? — мама стояла рядом и смотрела, как он сгребает в руки сделанные ими покупки. Она, неспешно поразмыслив, решила спросить его снова, но более осторожно.       Сяо Чжань вздохнул, не зная, плакать ему или смеяться. Подхватив все пакеты с продуктами, он закрыл машину.       Мужчина только собирался возразить, когда услышал слова матери:       — Иначе кому ты звонишь по ночам, когда остаёшься один?       Сяо Чжань молчал. Его невероятно сообразительный мозг неожиданно не мог среагировать достаточно быстро, чтобы дать ответ на этот упрёк.       Женщина улыбнулась и погладила застывшего на месте сына по волосам:       — Я не подслушивала. Просто шла в ванную и услышала, как ты говоришь с кем-то. Пойдём, твой отец пишет, что мы оставили старика совсем одного, как грубияны.       Лос-Анджелес уже перешёл на летнее время с разницей в пятнадцать часов от Китая.       Каждый день Сяо Чжань засыпал в час ночи. Это было как раз вовремя: он мог заснуть, стоило ему только закрыть глаза. Продержаться и не спать до этого времени было несложно.       После того как Ван Ибо уехал в Лос-Анджелес, он редко отсыпался по утрам: больше не было возможности валяться до часу дня. Его племянник был на летних каникулах, и каждое утро, когда няня уже покормила его, он будил Ван Ибо, выгоняя его из постели и впихивая приставку в руки.       Поначалу на Ван Ибо было жалко смотреть. Он был таким сонным, что его тошнило.       Положительный момент состоял в том, что у десятилетнего мальчика ещё оставалось чувство сострадания, и он давал своему дяде отдохнуть между раундами. Няня уводила ребёнка принять душ, поесть фруктов, и прежде чем уйти, он с серьёзным видом просил:       — Дядя, не уходи спать. Дождись меня.       Вёл себя так, будто важнее игр не существует ничего.       Тогда был уже полдень, и Ван Ибо не смог заснуть. Он взял телефон и со скуки листал страницу Вичата, после проверил новый чат, ожидая новую порцию ерунды от Сиси.       Пару дней назад его добавили в этот чат, который создала девушка. Всего там насчитывалось десять человек, все из которых были их давешними однокурсниками со времён учёбы в Нью-Йорке. Когда туда попал Ван Ибо, их уже было пятеро. Он зашёл в настройки и тут же обнаружил фотографию Сяо Чжаня — третьего в списке.       Сиси сказала, что хочет вернуться в прошлое, воссоздать их золотое время, так что она собрала всех тех, кто неплохо общался тогда, вместе.       Безусловно, тогда в Нью-Йорке они зависали с множеством людей, состояли в разных группах. Их было гораздо больше десяти, но это, видимо, был предел возможностей Сиси.       В конце концов, закончив учёбу, все начали работать и их пути разошлись. Осталось ли у этих людей что-то общее, темы для разговора — это ещё следовало учесть.       С этим и столкнулась Сиси. Она рассказала Ван Ибо, как по возвращении в Китай столкнулась с бывшей соседкой по комнате. Та не могла произнести больше трёх предложений, не вспомнив своего мужа, дочь, свекровь — свою семью. Сиси с трудом выпила целую чашку кофе. Ей невыносимо хотелось испариться.       — Только мы двое в Нью-Йорке. Остальные в Китае, да?       Пришло сообщение от старшего однокурсника, который остался в Китае, чтобы получить докторскую степень.       — Нет. Ван Ибо ещё.       Сиси ответила очень быстро, и даже отметила Ван Ибо в новом сообщении.       — Ибо же вернулся в Китай?       Ибо подумал и решил напечатать: «Я в Лос-Анджелесе, цзе».       — Почему ты вернулся в Лос-Анджелес? Ты же только что уехал?       — Нужно было разобраться кое с чем.       — О, я подумала, ты не собираешься ехать домой. Ты надолго? Если у тебя будет время, приезжай в Нью-Йорк.       — Я улетаю на следующей неделе.       В ответ его цзецзе прислала расстроенный стикер, и тогда он увидел, как девушка отметила кого-то ещё. Сяо Чжаня.       — Чжань-Чжань. А, я так скучаю по тебе.       Ответа от него не последовало. Ван Ибо предположил, что тот уже лёг спать. В Китае был час ночи, и ему давно было пора это сделать.       — Цзецзе! Я тоже по тебе скучаю!       Спустя десять минут или около того Сяо Чжань ответил ей плачущим стикером.       Ван Ибо посмотрел на экран и улыбнулся. Он не знал, где мужчина нашёл эту забавную рожицу.       — Я так скучаю по нашему Чжань-Чжаню. Ах.       Эта девушка всегда так общалась: преувеличивая всё, что говорит.       Раньше на каждой вечеринке, стоило ей увидеть Сяо Чжаня, она тут же бросалась на него с объятиями. Конечно, студентка знала об ориентации парня и позволяла себе такое, потому что любила Сяо Чжаня, как младшего брата.       Ван Ибо же стоял рядом с холодным выражением лица, сказав:       — Не обращайся с ним, будто он твой ребёнок.       Девушка прижималась к руке Сяо Чжаня и самодовольно улыбнулась Ван Ибо.       Лао Сы, который за всё это время не написал ни слова, вдруг поспешил прислать стикер «меня сейчас стошнит», выражая свои жалобы натурала. Как и ожидалось.       Девушка прислала стикер малышки Сы, закатывающей глаза, и ещё раз отметила Сяо Чжаня.       — Чжань-Чжань, пришли голосовое. Моя дочка только что проснулась, дай ей послушать свой голос.       Их цзецзе со студенческих времён вышла замуж четыре года назад, а в начале этого года родила девочку. Лао Сы и Сиси ездили к ним, в то время как Ван Ибо прислал красный конверт.       Спустя немало времени пришло голосовое сообщение. Очень длинное — даже слишком.       Его прислал Сяо Чжань, который никогда не умел отказывать, когда просили так. Особенно маленькому ребёнку.       Ван Ибо не знал, сделали ли это остальные: он нажал на сообщение, прижимая телефон к уху.       Изначально он ожидал услышать череду пожеланий и разговор ни о чём, однако Сяо Чжань пел.       Мужчина, похоже, пел прямо в микрофон. Голос его был тихим и нежным, музыку он включать не стал. Звучал он очень сосредоточенно: пожалуй, потому что записывал это для маленькой девочки и пел очень медленно.       — Моя малышка, малышка. Я дам тебе маленькую сладость, чтобы ты спала крепко всю ночь. Мой чертёнок, чертёнок. Я пощекочу твои бровки и глазки, и ты полюбишь весь мир...       Ван Ибо раньше не слышал эту песню. Он никак не мог её узнать, это было похоже скорее на колыбельную. Но мужчина слушал внимательно, держа телефон ближе некуда. Дослушав песню, он нажал на сообщение снова и прослушал его ещё раз.       Казалось, будто на словах «маленькую сладость» Сяо Чжань улыбнулся, но быстро собрался и продолжил.       Это было неуловимо и трудно заметить. Если бы Ван Ибо не прослушал десять раз, он тоже не понял бы.       Мама девочки была на седьмом небе от счастья и прислала череду детских фотографий. Сиси пищала о том, какая она милая, и они плавно переключились на женский разговор.       В Лос-Анджелесе уже было одиннадцать, и два часа ночи в Китае. Ван Ибо заметил это, затем открыл профиль того, кто записал голосовое сообщение. На экране мгновенно возник их чат.       В последних сообщениях Сяо Чжань спрашивал, что подарить Сиси на день рождения.       Она родилась в конце июля — по знаку зодиака лев, как и Ван Ибо.       Он написал первым:       — Что это была за песня?       Ответ пришёл очень быстро: без слов, только песня — Чжан Сюань «Малышка».       Ван Ибо, недолго думая, включил её. Послушав несколько строк, он остановил песню — такое было не в его вкусе.       Он не рассчитывал, что ему придёт новое сообщение: в Китае уже шёл третий час ночи.       — Ты проснулся? — спрашивал Сяо Чжань.       — Уже одиннадцать. Племянник захотел играть.       Вскоре раздался голосовой вызов. Ван Ибо встал и поднялся вверх по лестнице, только тогда он ответил.       — Хотел что-то?       На другом конце молчали.       — Что подарить Сиси на день рождения? — наконец-то заговорил Сяо Чжань.       Ван Ибо не ожидал подобного вопроса и слегка озадачился. На самом деле он не умел хорошо выбирать подарки, особенно для женщин.       — Косметику или ещё что, — сказал, не раздумывая.       — У Сиси столько косметики. Зона бедствия просто. Лучше подарить что-нибудь другое.       — О, тогда что? — Ван Ибо ничего не понимал в таких вещах.       Конечно, по сравнению с тем, что можно было подарить Сиси на день рождения, он понимал ещё меньше: с каких это пор она стала настолько важна для Сяо Чжаня, что в предрассветные часы он думал о подарке для неё вместо того, чтобы видеть уже десятый сон?       — У них дома скоро закончится ремонт, правильно? Может, украшение для дома, — предложил Сяо Чжань таким тоном, будто пытался получить его одобрение.       Ван Ибо был растерян. Будет правильно, если каждый из них подарит что-то своё. Не было никакой необходимости действовать сообща.       — Тоже подойдёт, — он согласился, не задавая возникших в голове вопросов.       — Тогда какое украшение стоит подарить? — снова спросил Сяо Чжань, и Ван Ибо услышал, как тот зевает.       — Засыпаешь? — он спросил то, что его интересовало.       — Нет, — мужчина ответил очень быстро и добавил, — просто зевнул.       — Тебе пора ложиться, — сказал Ван Ибо.       Его собеседник замолчал, затем послышалось согласное мычание:       — Хорошо. Пойду спать.       Похоже, что он собирался отключиться, когда Ван Ибо сообщил:       — Скоро я пойду с тётей по магазинам. Тоже поищу подарок.       — Звучит неплохо, — отозвался Сяо Чжань.       Прошло пару секунд, и Ван Ибо пообещал:       — Позвоню и расскажу, как прошло.       Звонок быстро подошёл к концу. Сяо Чжань поставил телефон обратно на зарядку, перевернулся и сразу же заснул.       Ван Ибо слова не сдержал. Проснувшись, Сяо Чжань так и не получил от него ни звонка, ни сообщения. Лишь когда он пообедал и сидел на диване в гостиной один, а его родители собирались вздремнуть, ему позвонили.       Была половина первого в Китае и полдесятого вечера в Лос-Анджелесе.       — Алло? — Сяо Чжань взял трубку. Он выключил телевизор и направился в свою комнату.       — Только что вернулся, — голос Ван Ибо звучал эхом, будто он находился в каком-то небольшом помещении.       — Мгм, поискал подарок? — Сяо Чжань присел на кровать.       — Искал.       Он услышал, как щёлкнула зажигалка.       — Куришь?       — Мгм. В гараже. Тёте не нравится дым, да и ребёнок в доме есть, — Ван Ибо, судя по всему, говорил с сигаретой во рту: неразборчиво.       — Мгм. Нашёл что-то подходящее? — ничего в голову не приходило, и тогда он вспомнил о цели этого звонка.       — Нет. — Ван Ибо дал стремительный ответ. — Я приезжаю на следующей неделе.       В том, что он говорил, отсутствовала логическая связь. В таких случаях сложно понять, что имеют в виду.       — У меня самолёт сегодня вечером.       — Мгм. Стоит выбрать подарок, когда я вернусь. Она очень придирается, — сказал Ван Ибо.       Сяо Чжань услышал, как открылась дверь машины; тот, должно быть, выкурил свою сигарету.       — Хорошо, — Сяо Чжань знал, что разговор был почти окончен. Продолжать не было смысла.       — Когда я приеду, давай сходим купим подарок Сиси. Вместе, — предложил Ван Ибо.       Сяо Чжань повесил трубку. Как раз проснулась мама и зашла к нему, чтобы напомнить собрать вещи и убедиться, что он не пропустит вылет. У него даже не было шанса обдумать то, что ему сказал Ван Ибо, прежде чем мужчина был втянут в сборы.       Сегодня шёл ливень, а на дорогах растянулись пробки. Отец Сяо Чжаня вызвался отвезти его в аэропорт. По пути машину зацепило сзади — к счастью, отделались лишь небольшой царапиной. Сяо Чжань в итоге вызвал такси и добрался до аэропорта, имея ещё сорок минут в запасе.       Из-за этого в голове стоял туман до тех пор, пока он не приехал домой ночью. Времени думать о словах Ван Ибо не нашлось. Дома Сяо Чжань пролистал рабочую почту, сходил в душ и был готов отключиться в эту же минуту.       Прежде чем заснуть, мужчина заглянул в их студенческий чат. Последними высветились сообщения Лао Сы, который отметил Ван Ибо, спрашивая что-то по игре, и Ван Ибо, который предложил ему поискать это в Байду Байке.       Сяо Чжань усмехнулся, отбрасывая телефон в сторону, и быстро погрузился в сон.       Возвращаясь в гостиницу после отпуска, он получил официальное уведомление о новом назначении. Так же всей команде разослали письмо, и Сяо Чжань узнал, что вместе с ним повысили ещё восьмерых.       Тогда все порадовались за него и стали настаивать на том, что такое событие нельзя не отпраздновать. Сяо Лю из отдела общественного питания тоже пришёл к ним, напрашиваясь на ужин: «Менеджер Сяо, пригласи нас, пригласи».       Сяо Чжань с улыбкой на губах заверил их, что обязательно организует это: вина и закусок хватит на всех.       Ему действительно нравилась его работа. Хотя и встречались особо трудные клиенты, таковы издержки профессии. Ни у кого работа не идёт на сто процентов гладко, так что мужчина был доволен с лихвой.       С Ван Ибо они стали общаться чаще. Один разговор в пару дней поначалу мало-помалу перерос в несколько сообщений каждый день.       Они обсуждали повседневные мелочи — ничего, что стоило внимания. Хотя недавно всё закрутилось вокруг подарка для Сиси.       Сама Сиси, наверно, даже не знала о том, что стала столько значить для них обоих. Столько, что выбор подарка на день рождения нужно обсуждать снова и снова.       Праздничный ужин в честь повышения Сяо Чжаня был запланирован в четверг. Все его коллеги, с которыми он был близок, работали в этот день и собирались встретиться в статусном японском ресторане после работы.       Новая должность подразумевала и прибавку к зарплате, поэтому Сяо Чжань проявил инициативу и сказал, что они могут не экономить на выпивке.       За столом все были приятно взволнованы: людей всегда приободряют хорошие новости, так что и Сяо Чжаню было радостно. Ему даже позвонила мама и рассказала, что получила заказанную им одежду. По её мнению, это было слишком дорого, но выглядело всё же неплохо.       Сяо Чжань купил бутылку виски Хакушу и принёс с собой. Все не преминули выразить свой восторг, какой он был щедрый.       Когда мужчина работал, ему обычно приходилось немного выпить. Но сегодня он был в прекрасном настроении и позволил себе лишнего. Рюмку за рюмкой поднимали в его честь, и он не мог признаться, что больше не в состоянии пить.       После третьего захода они также перестали есть. В комнате с татами все присутствующие раскраснелись и разлеглись, кто куда.       — Менеджер Сяо, если бы вы завели отношения, ваша жизнь стала бы идеальной! — молодая женщина из его отдела воскликнула с улыбкой.       — Верно. Такой красавец-мужчина, — Сяо Лю поддержал веселье. — Хочешь, попрошу жену познакомить тебя с кем-то?       — Не нужно, не нужно, — Сяо Чжань улыбался и качал головой. Он выпил сверх меры, и лицо его напоминало свёклу.       — Может, тебе кто-нибудь нравится? — женщина была более наблюдательна и, набравшись смелости благодаря алкоголю, спросила вслух. В ту же секунду они принялись доставать его.       Сяо Чжань ещё раз улыбнулся и ничего не сказал.       — Этот человек не в курсе? — предположил другой коллега.       — Как такое может быть? Поспеши и признайся ей! — компания работников теснилась в комнатушке. Наевшись и напившись, они начали беспокоиться о семейном положении виновника торжества.       Сяо Чжань отхлебнул виски, всё ещё не отвечая, а только улыбаясь.       — Чего тебе опасаться, Чжань-Чжань. Ты во многом преуспел. Любая симпатия тебе по зубам, — женщина, которая была старше его и работала с ним в одном отделе, наклонилась к нему и потрепала по плечу, говоря с долей искренности и серьёзности.       — Да-да.       — Как я и сказал.       Некоторые друг за другом заговорили, а остальные выразили своё согласие. Как только Сяо Чжань собрался что-то произнести, его телефон вдруг завибрировал на столике. Он взял его и открыл Вичат.       — Я приехал.       Это был Ван Ибо.       Он прилетел сегодня — на час позже ожидаемого времени. Мужчина не написал Сяо Чжаню перед посадкой: ведь их последней темой в чате было то, что Сиси нуждается в шпалере для винограда. Было бы не совсем уместно ни с того ни с сего прислать номер своего рейса.       Коллеги Сяо Чжаня, заметив, что тот переключился на свой телефон, не продолжали пытаться сосватать ему кого-то и стали обсуждать более отвлечённые темы.       В комнате сохранялась оживлённая атмосфера: звенели бокалы и тарелки, звучали обрывки болтовни и громкий смех.       Из колонок громыхали песни Акины Накамори.       — О, ты здесь.       Сяо Чжань не придумал ничего лучше в качестве ответа.       — Идёт дождь.       Комната, в которой они находились, была без окон. Когда Сяо Чжань и остальные приехали, дождя ещё не было, так что он не мог судить о погоде снаружи.       С этими мыслями он встал и направился в холл, чтобы выглянуть в окно. Дождь лил как из ведра, и шумно свистел ветер.       Сяо Чжань прислонился к стене. Мимо прошёл официант с тарелками в руках, а также посетители.       — Тебя кто-то встретит?       — Нет, семья уехала в отпуск. Я попробую вызвать такси.       — Мгм.       Спустя некоторое время Ван Ибо не отписался, и Сяо Чжань решил узнать сам.       — Вызвал?       — Передо мной семьдесят восемь человек в очереди.       Сяо Чжань обдумал его ответ и позвонил.       — Алло? — тот быстро откликнулся.       Ван Ибо скорее всего ждал на улице: было отчётливо слышно шум дождя так же, как и людские голоса.       — Откуда такая очередь?       — Мгм, многие рейсы перенесли, и люди застряли в аэропорту, — объяснил Ван Ибо. Кто-то попросил его сделать пару шагов вперёд.       — Что будешь делать?       — Ждать. Не могу же я пойти обратно, — Ван Ибо вроде бы улыбался.       Сяо Чжань надолго притих. Не то чтобы ему было нечего сказать, однако он лихорадочно пытался придумать, как быстрее всего протрезветь, чтобы на дорожном посту его не засекли?       Но так жаль, что прибор этот крайне эффективный, и ему не составит труда определить алкоголь в крови даже от пары глотков рисового вина, не говоря уже о виски.       На другом конце стоял неясный фоновый шум. Похоже, что люди ругались и громко кричали. Сяо Чжань опьянел, слегка кружилась голова, и слушать это всё раздражало.       — Что делаешь? — Ван Ибо заметил, что тот не говорит с ним.       — Ужинаю с парой коллег. Меня повысили, — поделился Сяо Чжань.       Один из его знакомых вышел в туалет, видя мужчину, разговаривающего по телефону, он кивнул.       — Ничего себе? Поздравляю, — отреагировал Ван Ибо.       У него было шумно, грохотал ливень. В висках пульсировало от боли.       — Так громко, — перебравший Сяо Чжань сказал это вслух: тихо, с лёгким укором. Хотя было непонятно, что именно он упрекает.       Человек на другом конце провода молчал.       — Ты пьян?       — В точку, — мужчина немного повысил голос, будто это не он только что упрекал людей на улице.       — Много выпил?       — Не слишком. Бутылку Хакушу на всех, — сказал Сяо Чжань. — Сколько тебе ждать, если перед тобой ещё семьдесят восемь человек?       — Не знаю. Сейчас мало кто поедет в аэропорт, — Ван Ибо действительно не представлял.       Прошло десять минут с начала звонка, а его положение в очереди так и не изменилось. Так и сказав, он добавил:       — Зачем ты столько выпил?       Ничего хорошего в алкоголе нет. Сяо Чжань, казалось, перестал себя контролировать. И суть в том, что все сказанное им ранее не фильтровалось его мозгом.       Наверное, из-за Хакушу этот звонок с Ван Ибо был слишком уютным — уютным настолько, что сердце Сяо Чжаня дрожало от волнения, и он не мог перестать болтать.       — Ван Ибо.       — Мгм.       — Все мои коллеги пьяные.       — Как я доберусь домой? — последнее слово он произнёс тише. Говорил он странным тоном, растягивая слова, будто задал серьёзный вопрос.       Ответом послужили всё те же голоса, звук скользящих по асфальту колёс чемоданов и капель дождя, достигающих земли.       Аэропорт всегда был шумным местом.       — Пришли мне адрес, — наконец-то отозвался Ван Ибо.       — Разве ты не в аэропорту? — спросил Сяо Чжань.       Его пульс ускорился, а лицо будто горело. Ничего такого в этом не было, но ощущалось так, словно он сделал что-то постыдное.       — Пришли мне адрес.       Повесив трубку, Сяо Чжань отправил ему местоположение ресторана через Вичат. Это место располагалось недалеко от аэропорта, и в обычную погоду, при отсутствии пробок, можно было добраться туда примерно за полчаса.       Сегодня они приехали из отеля, но все напились, живя при этом в разных направлениях. Изначально Сяо Чжань планировал вызвать трезвого водителя.       Когда он вернулся в комнату, кто-то заявил, что ему пора. Становилось поздно. Сяо Чжань поднялся, чтобы проводить их. Сяо Лю тоже засобирался домой, где его уже ждала жена. Те, кто жил в одном районе, поехали вместе, вызвав двоих водителей.       Остался только Сяо Чжань.       Он не знал, сколько пришлось ждать. Немного сонный и взъерошенный, он оплатил принесённый официантом счёт. Прошли ещё десять минут, и тогда ему позвонил Ван Ибо.       — Я здесь. Можешь выходить, — он говорил очень ровно, не давая эмоциям просочиться.       — Хорошо.       Сяо Чжань встал и направился на улицу. Шёл он нетвёрдой походкой и чуть не врезался в официанта. Спустившись на лифте на первый этаж, мужчина наткнулся взглядом прямо на Ван Ибо.       Тот был в чёрной кофте, и рядом стоял чемодан. Волосы, как и его вещи, намокли под дождём.       Сяо Чжань смотрел на этого человека и вдруг почувствовал, как внутри зароптала горечь, а ничем не сдерживаемая легкомысленность снова начала наседать на него. Мужчина глубоко вдохнул и позвал стоявшего к нему спиной Ван Ибо, подходя ближе.       Он обернулся и посмотрел на Сяо Чжаня. Даже с такого расстояния было заметно, что тот выпил немало. А когда он подошёл ближе, его состояние стало более чем очевидно: щёки пылали, а губы были розовыми и блестящими. Глаза блестели сильнее, чем обычно, словно полумесяцы, которые окунули в озеро отменного виски.       — Давай мне ключи.       — Как ты доехал сюда? — спросил Сяо Чжань, не двигаясь.       — Так получилось, что одна женщина искала попутчика. Ехать ей было недалеко, поэтому я и напросился, — объяснил Ван Ибо. Он весь пропах дождём и салоном самолёта. После долгого перелёта его кожа выглядела уставшей.        Сяо Чжань молча передал ему ключи и показал, где он оставил машину. Ван Ибо покатил чемодан вперёд, и они друг за другом прошли на стоянку.       После того как мужчина нашёл машину, он поставил вещи в багажник и вернулся обратно. Тогда Ван Ибо снял верхний слой одежды, оставаясь в футболке с короткими рукавами. На лбу выступили капельки пота.       Сяо Чжань опирался на капот и наблюдал за этим действом во все глаза.       Будь это пять лет назад, когда они были вместе, такая картина была вполне нормальной, и у Сяо Чжаня не было причин пялиться так долго.       — Садись, — Ван Ибо нажал кнопку, закрывая багажник, и прошёл мимо мужчины, окинув его взглядом, и направился к водительскому сиденью.       Покинув стоянку, машина попала под проливной дождь. Дворники, казалось, сошли с ума, беспрестанно вытирая стекло влево и вправо, но виднее не становилось. Летние ливни таковы: застают врасплох, не проявив ни капли уважения.       Сяо Чжань включил радио, откидываясь на спинку кресла. В это время шло много музыкальных программ, и он наугад выбрал одну, которую обычно слушал за рулём. Играли джаз.       Он оставлял бутылку воды в бардачке, поэтому сейчас достал её и с жадностью начал пить. Стоило мужчине обернуться, как он наткнулся на идеальный профиль Ван Ибо. С этого угла его было просто невозможно не заметить.       Ван Ибо был сосредоточен на дороге. Видимость была ужасной, к тому же ночью. Часто попадались глубокие лужи, и по радио в ежечасных новостях передавали надвигающуюся бурю.       Сяо Чжань вдруг кое-что вспомнил. Лао Сы рассказывал ему, какой Ван Ибо лихой водитель. В самом начале, когда он получил права и они соревновались друг с другом, Ван Ибо гнал очень быстро — он держал всё под контролем, но скорость развил высокую.       Тогда Сяо Чжань не поверил ему, потому что с ним Ван Ибо всегда вел машину очень внимательно. Хотя он и ездил чуть быстрее, чем сам Сяо Чжань, его никак нельзя было назвать «лихим».       Они ехали по шоссе, где не встречаются светофоры. Ван Ибо сидел неподвижно всё это время. Сяо Чжань достал воду и сделал глоток, возвращая бутылку обратно.       Он думал об их взаимоотношениях, могло ли это считаться другим видом удовлетворения, позволительно ли это по отношению к себе и к Ван Ибо.       Они расстались пять лет назад, и за эти годы оба успели завести отношения с другими людьми. Не важно, вклинились ли эти люди, которые были после, прочно в память. Они в любом случае относились к ним серьёзно. А ещё была жизнь, работа, учёба, разные круги общения.       Он уже повзрослел, а Ван Ибо — тем более. И вот они сидели вдвоём в машине в тёмную и ветреную ночь, молча слушая радио.       Такое спокойствие и размеренность были на контрасте с той неловкой, некрасивой ситуацией пять лет назад, что делало её совсем детской.       Ничего хорошего в алкоголе нет. Он заставляет людей признавать вещи, которые они не хотели бы. Например, то, как он никогда не переставал размышлять о том, каким непреклонным он был, расставаясь с Ван Ибо.       Он не хотел, и ему было больно. Вернувшись в Китай, Сяо Чжань долгое время не мог спать по ночам, не мог перестать думать о том, чтобы связаться с ним. Он хотел сказать Ван Ибо: «Я лгал. Тебе не следовало принимать это всерьёз». Если бы он сказал это ласковым тоном, то парень не стал бы винить его.       Но Сяо Чжань выдержал это. Он удалил Ван Ибо из Вичата, будучи уверенным, что лучше один раз уверенно отрезать, чем постоянно бередить рану.       Они и так были разделены разницей в пятнадцать часов. Какую бы трогательную речь он ни придумал, это было бы бессмысленно и мелочно.       Сяо Чжань надеялся, что навсегда останется в сердце Ван Ибо хорошим, невозможно милым, заслуживающим любви, зрелым. Он не желал быть переменчивым и капризным, делать что-то странное.       — Как Лос-Анджелес? — Сяо Чжань-таки нашёл тему для разговора, чтобы избавиться от неловкости, которую, наверно, испытывал он один.       — Хорошо. Что в нём такого, — ответил Ван Ибо.       — О, я был там всего раз, — всё, что Сяо Чжань говорил сегодня как будто имело скрытый смысл, но он просто не думал об этом — тот раз, когда он навещал в Лос-Анджелесе Ван Ибо.       Тот обернулся, чтобы посмотреть на Сяо Чжаня.       — Можешь поехать снова. В Лос-Анджелесе довольно весело, — предложил спустя минуту размышлений Ван Ибо.       Сяо Чжань сжал губы в тонкую полоску, прокручивая в голове услышанное. Он надулся и, глядя на мужчину рядом, сказал себе:       — Я проучился в Америке четыре года, но никуда больше не ездил. Так жалко.       — Я думал, ты не любишь летать, — Ван Ибо смотрел на него.       — Не люблю.       Этот разговор получился каким-то невнятным. Это как столкнуться со старым знакомым на улице и сказать что-то просто так, а затем развернуться и уйти после того, как выдавил из себя одну несчастную фразу.       Несмотря на скорость черепахи, они почти доехали. Ван Ибо съехал с трассы и поехал по улицам. Здесь уже были светофоры, и ему удалось попить воды, пока они стояли на красном.       Под таким дождём редко кто ходил или ездил. Круглосуточный магазинчик у дороги по-прежнему работал, были там покупатели или нет. Они всегда открыты.       Ван Ибо ехал по внешней полосе, а Сяо Чжань отвернулся к окну и заметил девочку, которая открыла дверь и выскочила из круглосуточного KFC с пакетом в руках.       Даже не думая и продолжая смотреть в ту сторону, он медленно протянул:       — Я хочу яичные тарты.       Оставалось полчаса до полуночи. Кто захочет есть яичные тарты после японской еды и виски?       Кроме Сяо Чжаня, Ван Ибо не смог никого вспомнить.       Щёлкнув поворотником и вывернув руль, Ван Ибо припарковал машину на обочине, перед входом в KFC. Он включил аварийку, затем схватил телефон и вышел из машины.       Всё это время Сяо Чжань молчал. Губы были крепко сжаты, глаза сияли и искрились, пока он смотрел на Ван Ибо. Он видел, как тот вышел на улицу, как побежал в ресторан, сгорбившись от ливня, а его ботинки погружались в лужи, расплёскивая их.       Внутри было мало народа, но за яичными тартами стояла очередь. Вернувшийся в тёплый салон Ван Ибо был весь мокрый, пакет из KFC тоже зацепило. К счастью, тарты упаковали в три слоя полиэтилена. Они были ещё тёплыми.       — Держи, — готовый ехать дальше, Ван Ибо вытащил из пакета тарты и вручил Сяо Чжаню.       Тот разместил коробку у себя на коленях и медленно открыл её. Сладкий аромат яичных тартов мгновенно разлетелся по салону.       — Почему не ешь? — Ван Ибо выехал обратно на дорогу, бросая взгляд на Сяо Чжаня.       Мужчина всё ещё крепко сжимал губы: он вовсе не хотел есть.       Спустя двадцать минут они подъехали к дому Сяо Чжаня. Съев половину тарта, он вернул остальное в коробку, говоря, что доест на завтрак.       С момента, как Ван Ибо приехал за ним в ресторан, он почти не говорил. Наверно, устал: длинный перелёт, ожидание такси под дождём, теперь эта поездка. Всё это на самом деле утомляло.       Подумав об этом, Сяо Чжань смутился. Но это смущение не переросло в нечто большее. Он был пьян и решил, что его можно простить.       После того как машина остановилась, Сяо Чжань, как и Ван Ибо, не двигался. Тогда последний открыл окно, достал пачку сигарет, выуживая одну и зажёг её. Держа сигарету пальцами, он с силой затянулся.       Рука, в которой мужчина держал сигарету, подпирала окно, а вторая так и лежала на руле. Он чуть развернулся в сторону Сяо Чжаня.       Тот чувствовал, как на него смотрят. Он не видел чужие глаза, но почувствовал, как всё тело бросило в жар.       Сяо Чжань набрал побольше воздуха в лёгкие, повернулся к Ван Ибо, когда нашёл тему, на которую было относительно легко говорить:       — Подарок Сиси...       Мальборо, которую курил Ван Ибо, уже наполовину истлела. Их было очень приятно курить, правда тлеют так же быстро. Он смотрел на Сяо Чжаня: словно дикий зверь, случайно вырвавшийся в лес, решительно, пробираясь вперёд. Ничего не боясь, не копаясь в себе.       Салон погрузился в нагнетающую тишину. В гараже тоже было тихо, и Сяо Чжань ощутил, как сердце бьётся особенно быстро — из-за алкоголя, а также внимания Ван Ибо.       Спустя долгое мгновение Сяо Чжань не выдержал и отвёл взгляд. Рука, которую было не видно, сжалась в кулак. Затем мужчина успокоился, расслабляя ладонь. Он повернул голову к Ван Ибо:       — Как ты доберёшься? — спросил мягко. Если слушать внимательно, то можно уловить слабую, едва заметную дрожь.       Сигарета уже истлела, но Ван Ибо продолжал держать её в руке. Он так и смотрел на Сяо Чжаня взглядом, пробирающим насквозь.       Ван Ибо недолго помолчал и наконец заговорил, томно и протяжно:       — Ах, да, как я доберусь?