Для лжи нужны двое

Музыка: Sailor Moon - BLVKES Fifteen - Goldroom, Chela

      — Победа уже у нас в руках, вот увидишь, — раскрасневшаяся Клэр стояла напротив, сложившись почти пополам и уперев ладони в колени. Сцена осталась красочным фейерверком, что прогремел пару минут назад, оставляя в ушах грохот и радостное послевкусие чего-то сказочного.       До слуха ещё доносились звуки громких аплодисментов, которыми зрители и жюри наградили балетную группу под руководством Дина Эффорта. От Мишель не укрылось, с каким восхищением тот смотрел на неё во время выступления. Слегка за сорок, Дин был настоящим профи, по праву заслужившим место на пьедестале в зале славы танцовщиков, довольно симпатичным, интересным собеседником – они часто задерживались после тренировок, чтобы просто поболтать о современном балете и его будущем, не более того. Но отчего-то такое его внимание казалось неправильным, таким, от которого хочется залезть под холодный душ и смыть, посильнее потерев мочалкой.       Отмахнувшись от мыслей, что так некстати посетили её голову, она будто снова вернулась с собственное тело и взглянула на тяжело дышащую Клэр. Та даже не заметила перемен в подруге и внимательно следила за происходящим на сцене. В тусклом свете, под секундными вспышками разноцветного калейдоскопа софитов, она выглядела волшебной, будто неземной. Её бронзовая кожа мерцала из-за грима, капельки пота скопились на висках и груди, от чего делалась похожей на карамель. Хрупкая и сильная, бушующий ураган эмоций и страстей, прекрасная в своих несовершенствах, Клэр, всю жизнь, что себя помнила Мишель, была рядом и никогда не предавала. Они были больше чем подругами — просто кусочки одной души, разделённые на двух человек.       В памяти возник образ давнишнего прошлого, которое уже больше походило на рассеянную дымку, чем на когда-то существовавшую реальность. Они тогда проходили прослушивание в труппу Эффорта – совсем юные, амбициозные и полные сил, переполненные рвением к успеху. Мишель помнила, как пахло на втором этаже Академии искусств: взвесью мелкой пыли, тальком и согретой солнцем древесиной. В тот день, ко всему прочему, воздух наполнился волнением и лаком для волос.       Эффорт, как всегда, собранный, с доброжелательной менторской улыбкой на тонких губах, в простом свитере и джинсах, идеально уложенными густыми тёмно-русыми волосами, сидел за столом жюри, внимательно разглядывая каждую участницу отбора. Двое других преподавателей с кафедры современного танца – мисс Кормак и мистер Сарджент, стояли в стороне возле окна, вяло рассматривая пришедших, и лениво потягивали утренний кофе. Казалось, качество напитка их волновало куда больше. Девочки рядами выстроились у станков, готовые к атаке. Балет был не столько искусством, сколько войной, где на поле боя добивали слабых и использовали самые грязные методы. Все знали об этом, и никто не пытался изменить такое положение дел.       Как солдаты – с идеальной выправкой, они ждали отмашки жюри, чтобы начать выстреливать в их сердца отточенными, как наконечники копий, движениями рук и ног. Напряжение было настолько сильным, что его можно было потрогать. В зале раздавалось тихое перешёптывание и покашливание концертмейстера в больших очках в роговой оправе, что сидел за блестящим фортепиано.       Мишель глубоко вдохнула, встретившись с беспристрастным взглядом руководителя академии, но в глубине его глаз она сумела разглядеть умело замаскированную заинтересованность. Невозмутимо выдержав эту визуальную пальпацию, она переключила внимание на Клэр, стоявшую позади. Подруга с неизменной улыбкой на губах разминала шею, словно её совершенно не заботил масштаб прослушивания. «Очередная показуха для этих манерных педиков», — в своей типичной манере прокомментировала она желание Мишель прийти на пробы, но ни дня не колеблясь, отправилась в Академию искусств вместе с ней.       — Начнём с простого, — Дин взял в руки микрофон, прорезав холодной сталью своего голоса, совершенно не вяжущегося с внешностью, просторный репетиционный зал, — классическое адажио у станка, — его лицо просияло странной улыбкой – уголки губ подёрнулись вверх, обнажив ровный ряд зубов, но вот глаза… В них не было и тени радости, будто происходящее утомляло Эффорта, заставляло переступать через невидимую черту скуки.       — Ты щас не хило удивишься, мудила, — чуть придвинувшись к уху подруги, еле слышно прошептала Клэр. Хмыкнув в сторону, Мишель посильнее схватилась пальцами в мягкое и гладкое дерево. Глухой стук пуант и переливы музыки заполнили её слух.       Час спустя осталось всего пять девушек. Измотанные и выжатые как лимон, большинство из них еле сдерживало слёзы гнева и обиды. Они, стиснув зубы, разминали гудевшие пальцы ног, на которых бороздами отпечатались годы, проведённые в репетиционных залах. В коридоре царило мрачное напряжённое молчание. Впереди их ждал самый жестокий этап отбора – сольное прослушивание. Казалось, что волнение накрыло помещение звуконепроницаемым стеклянным куполом, не позволяя чему-то извне разрушить этот кокон. Реальность существовала только в этой контрольной точке, где вершилась карьерная судьба каждой из подающих надежд, танцовщиц. И лишь Клэр с гримасой раздражающего безразличия, изящно перехватывала лодыжки шёлковой лентой пуант.       — Посмотри на них, — она ядовито фыркнула и окинула быстрым взглядом, наполненным жалостью и отвращением одновременно, девушек, что собирали себя по частям из последних сил. Сидевшая возле окна блондинка вытирала тыльной стороной ладони рвущиеся наружу слёзы, едва слышно всхлипывая: — Сборище слабачек.       — Клэр, — Мишель укоризненно покосилась и покачала головой, — не всем повезло родиться Примой с повадками парня из гетто, — она ущипнула ту за икроножную мышцу, и удовлетворённая шипящим «Вот же сучка!», тихо рассмеялась.       — И даже не смей говорить, что не хочешь танцевать под руководством этого «Мистер скучающая богема», проговорила полушёпотом Мэйсон, растирая саднящую после выходки подруги ногу.       — Хочу, — Мишель сделала вид, будто водружает себе на голову корону. — И буду. — Сначала покажи, чего ты стоишь, крошка, мамочка в здании, — Клэр поиграла бровями, и девушки вполголоса рассмеялись.       Этот же перелив колокольчиков вернул Мишель в реальность, ту самую, где подруга, уже придя в себя после выступления, что-то щебетала на ухо Карлосу. «Гладиаторы» выстроились за кулисами в ожидании своего выхода, который должен был состояться с минуты на минуту. Парни преобразились до неузнаваемости: облачённые в костюмы из кожи на манер викингов, они выглядели совершенными. Сильные тела мерцали от косметического масла, неприкрытые костюмом участки кожи открывали умопомрачительный вид на рельефные мышцы плеч и рук. От них за километр разило мужской силой. Открывшаяся взору картина, заставила Мишель вязко сглотнуть и нервно встать одной ногой на пуанту.       — Отличное шоу, дамы, — из темноты закулисья постепенно вышла тень, чей голос уже можно было различать с закрытыми глазами. Дерзость звенела в каждой произнесённой букве, они собирались в слова, а те выплавлялись свинцовыми пулями, попадающими точно в цель. Брэндон одарил команду девушек самой очаровательной из всего арсенала своих улыбок, на мгновение задержав взгляд на Мишель. Глаза в глаза. Собственный костюм тут же показался ей слишком тесным и неуместно облегающим всё тело, не оставляя простора для фантазии. Парень с ленивой грациозностью прошёл мимо, присоединяясь к остальным «Гладиаторам», которые уже плотным кольцом окружили Клэр. Та нещадно флиртовала со всеми и никем. Она просто была собой.       Мишель же испепеляла его широкую спину взглядом, скрывая даже от самой себя непреодолимое желание — чтобы он обернулся.

***

      — Мне нужны сигареты, — Клэр с завидным упорством тащила подругу за руку, — иначе я сдохну в этой жаре.       Несмотря на вечернее время, когда солнце уже перевалило за горизонт, оставляя после себя лишь тонкую полоску алеющего зарева где-то вдали, на улице стояла невозможная духота. Воздух был плотным и словно вползал в лёгкие, проталкиваясь. Ни единого дуновения ветра — деревья стояли неподвижными и молчаливыми наблюдателями, не смея перешёптываться листвой.       — Ой, да перестань! — Мишель закатила глаза от того, сколько раз в своей жизни ей приходилось слышать эту фразу в разных интерпретациях. Чаще всего люди на самом деле не имели в виду то, что произносили вслух. А ложь, повторённая множество раз, незаметно врастала в сознание и превращались в правду. Хотя это было умелой манипуляцией — не больше и не меньше, но почему-то, когда подобное произносила Клэр — ей верили. Необъяснимо, но оставалось непоколебимым фактом.       — Я привлеку тебя за соучастие в моей смерти, если не начнёшь шевелиться быстрее, Одетта, — не унималась Мэйсон.       — Если ты ещё и с того света меня достанешь, я подам в суд на твой призрак и потребую принять постановление о запрете на приближение!       — Ну нет, это ты уже перегнула, Мишель.       — Окей, запрет на приближение отправляем в папочку с нежелательными темами для шуток.       — Там последний файл про микрочлен твоего бывшего? — вопросила Клэр с притворной задумчивостью.       — Не начинай! — мученически протянула Мишель, закрывая лицо ладонью свободной руки.       — Подумать только, вот такого размера! Им даже ребёнка не напугать! — не унималась подруга, показывая масштаб проблемы большим и указательным пальцем. Расстояние между ними хватало лишь на то, чтобы косой луч света коснулся её лица.       — Фу! Боже, Кларисса Мэйсон!       — Как там его звали?       — Я не помню, — глухо пробубнила Мишель в ответ.       — Нет, нет… крутится на языке… Что-то французское, чёрт! А! Вот и магазин! — Клэр с нескрываемым восторгом затащила их обеих внутрь небольшого супермаркета.       «Спасибо» — одними губами проговорила Мишель, обращаясь к черничного цвета небу, на котором не было ни облачка, что делало его похожим на густую глазурь для тортов. Теперь можно было не вспоминать имя бывшего и терпеть получасовой стендап про мужские достоинства, которых тот был лишён напрочь.       — Так, мы берём это и это, — Клэр, бодро схватив корзинку для покупок, принялась ходить по рядам, закидывая провизию. Их рацион по большей части состоял из фруктов, овощей, орехов и птицы, но все нормы и правила не срабатывали рядом с фамилией Мэйсон. Генетика свредничала, наградив Мишель довольно округлыми формами, которые нужно было держать под контролем, в то время как подруга могла есть что угодно и в любых количествах, не опасаясь за фигуру. Вот и в этот раз она высматривала среди полок самую-самую из холестериновых бомб.       — Я буду фруктовый йогурт, тебе брать? — Мишель спросила больше для виду — знала, что ответ будет утвердительным. Клэр отстранённо кивнула и добавила:       — Угу, сейчас догоню.       Разнообразие упаковок с разноцветными калориями одиноко стояло, поджидая своих покупателей, между рядов лениво и безучастно проходили семейные пары, несколько подростков, от разговора которых у взрослой Мишель вспыхнули щёки, сотрудники магазина были заняты ежедневной рутиной.       — «Всё как дома, — подумала она, осматривая ассортимент людей и продуктов, медленно бредя между стеллажами и витринами, — только жарче».       Внимательно рассмотрев содержимое холодильников, девушка достала нужную ей бутылку и принялась подсчитывать калории, мысленно прикидывая оставшиеся возможности для ужина.       — Ну привет, лапуля, — раздался из-за спины знакомый голос. Шаги, как и их хозяин, приближались, и пульс девушки подскочил на несколько значений. Реакции тела стали раздражающими, и Мишель нахмурилась. Она терпеть не могла ощущение, когда теряла над собой контроль. В этом случае с назойливым блондинчиком ей совершенно не нравилось то, как его внимание отзывалось глубоко внутри, заставляя нервничать и заламывать руки. Она посильнее сжала в онемевших от прохлады пальцах пластиковую бутылочку с йогуртом. Спустя мгновение, парень возвышался рядом с ней, источая уверенность, бесившую слишком сильно для знакомства длиною чуть больше сутки. Как назло, Клэр куда-то запропастилась.       — Как неожиданно и приятно, — словно набивший утробу кот, промурлыкал парень, приближаясь к одиноко стоящей Мишель. От неожиданности она вздрогнула всем телом, складывая руки на груди – в отделе молочных продуктов было прохладно, о чём незамедлительно сигнализировали проявившиеся через тонкую майку соски. Провоцировать голодного хищника, коим и являлся этот заносчивый засранец из «Гладиаторов», совершенно не было сил и желания. Очередная волна негодования прокатилась от её макушки до пяток и обратно. «И почему мы постоянно оказываемся наедине, это что, какая-то злая шутка Вселенной?» Из нескольких сотен танцоров, собравшихся на конкурсе, судьба упорно сталкивала этих двоих – то ли в наказание, то ли в награду. Мишель склонялась к первому варианту.       — Господи, если ты есть, пожалуйста, пусть он отстанет от меня, — девушка раздражённо прошипела. Брэндон всё это время ослепительно улыбался, так, словно она уже была у него на крючке. Он десятки раз проворачивал одинаковый сценарий, целью которого всегда был банальный зов плоти, и зачастую парень всегда выигрывал в этой спланированной игре. Она посильнее обняла себя руками, закутываясь в кокон из неприязни и злости на настойчивого парня и брезгливо поморщилась.       — Обычно это обращение мне приходилось слышать только тогда, когда я не отставал, — он хитро сощурил глаза и приложил большой палец к нижней губе, будто бы что-то обдумывая. Всю эту мучительно долгую секунду его взгляд блуждал затейливым маршрутом по лицу Мишель, выискивая ключи к её одобрению.       «Чёрта лысого», — в свою очередь подумала она и вернула прожигающий взгляд в ответ. Гудение холодильников становилось слишком громким, таким, будто всё в мире исчезло, оставив лишь несносного приставалу и отсек с молочными продуктами в магазине. Ожидание выматывало, но уйти без подруги Мишель бы не смогла.       — Крепкий орешек, да? — пробурчал под нос Брэндон и открыл ближайшую стеклянную створку, прямо перед носом у обескураженной столь наглым жестом девушки: — Душновато здесь, — уже обращаясь к ней, он потряс пластиковой бутылкой с шоколадным молочным коктейлем и, открутив крышку, сделал приличный глоток. Мишель сама не понимала, почему всё ещё стоит рядом с ним и самое ужасное – почему неприкрыто таращится на его рельефные руки и то, как парень пьёт. Как дёргается при этом его выпирающий кадык, как на запрокинутой шее проступают мышцы и пульсирует вена.       Возможно, он был прав, и Мишель клюнула, как глупая рыбёшка из маленького аквариума. Это бы всё объясняло – долгие обмены взглядами, после которых щёки пылали, а по телу пробегали маленькие разряды электричества, то, как он пристально следил за каждым её движением на сцене и как, стараясь не выдать восторга, смотрела выступление «Гладиаторов» она сама. С каждой мыслью, что лампочкой зажигалась в голове, Мишель казалось, что она находится в клетке с опасным зверем, а замки защёлкиваются за её спиной один за одним. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы он оказался прав, но оторваться от вида, несомненно, красивого тела она не находила сил.       Сзади послышался шум, который всё нарастал, и вскоре перед ними оказались остальные парни из «Глидаторов», катящих продуктовую тележку, из которой доносился радостный визг и задорный смех. Обернувшись на знакомый голос, который было бы невозможно спутать с чьим-то ещё, Мишель недовольно нахмурилась. «Ну, кто бы сомневался!» — подумала она, но вслух произнесла совсем другое:       — Я уже начала волноваться, но вижу, что для этого у меня не было причин, — Мишель окинула серьёзным взглядом Клэр, которая, продолжая смеяться, пыталась вылезти из тележки.       — Гладиаторы, помогите своей госпоже вылезти из этой долбаной колесницы! — она протянула руки, перестав сопротивляться, и драматично вздохнула. В этом была вся Клэр – делать шоу из самой обычной рутины, например, такой, как поход за продуктами. Она сияла так ярко, что на её свет буквально слетались, как мотыльки, мужчины и женщины, заворожённые красотой и лёгкостью. Даже сейчас, когда Мишель была вынуждена остаться наедине с Брэндоном, в ожидании подруги она не могла обижаться дольше трёх секунд. Это было бы так же глупо и неуместно, как дуться на ветер. Бессмысленно.       Парни, как и ожидалось, решили ей подыграть и аккуратно подхватили изящную фигурку танцовщицы, держа её за руки и ноги. Стоило отдать им должное – выходило эффектно, особенно когда трое «гладиаторов», Хиро, Карлос и Джастин, решили произвести впечатление на всех присутствующих и выполнили красивую поддержку.       — Выпендрёжники, — Брэндон фыркнул прямо над правым плечом Мишель. Она еле заметно вздрогнула, позабыв о том, что один участник команды парней всё ещё был рядом. Смесь удивления и искреннего интереса отразилась на лице девушки, и она украдкой взглянула на него.       — Странно слышать это от тебя, — парировала девушка, но без враждебности в голосе. — Обычно в гуще событий оказываешься ты, — довольная тем, что смогла зацепить его за живое, она робко улыбнулась одними уголками губ.       — Следишь за мной, лапуля? — он ухмыльнулся и, перейдя на шёпот, наклонился к самому уху, так близко, что его дыхание теплом прошлось по шее: — Потому что если это так, — его пальцы, слегка касаясь, лёгким ветерком прошлись от лопаток Мишель вниз, ненадолго задержавшись на пояснице, — то я польщён.       Девушка замерла, не в силах что-то ответить. Она лишь отрыла и закрыла рот, продолжая смотреть впереди себя – туда, где Клэр уже беззастенчиво поддавалась рукам Карлоса. Они просто танцевали посреди торгового зала, свет от флуоресцентных ламп выхватывал их силуэты, будто обводя белой краской. Выглядело безумно откровенно и фантастически прекрасно. Внутри всё сжалось от подступившего тепла, даже скорее пожара, готового испепелить каждую клеточку тела. По коже, где недавно её касалась чужая рука, побежали приятные и волнующие мурашки. Мгновение длиной в вечность рассыпалось на осколки, когда Брэндон прошёл мимо неё, не удостоив взгляда, и направился к остальным парням. Клэр задорно хохотала, а у Мишель дрожали колени и сердце бешено грохотало где-то у самого горла.       «Не поддавайся, не поддавайся, не поддавайся. Это всё шутка. Злая, жестокая шутка. Он разобьёт тебе сердце».       — Запрыгивай, — послышался знакомый раздражающий голос. Она не успела понять, как пара сильных рук утащила её в глубину металлической тележки. Брэндон оттолкнулся ногой от пола, и их болид понёсся навстречу стеклянным раздвижным дверям на всей возможной скорости. На периферии зрения замаячили такие же «гонщики», где-то сбоку доносился смех Клэр.       — Простите, мэм, — прокричал Карлос, чуть не сбив с ног добропорядочную старушку, застывшую у полок с кошачьим кормом. В этот же миг в сторону кассы полетело несколько смятых купюр – под неодобрительный взгляд сотрудников, они зелёной кучей упали на пол. Мишель показалось, что она захлёбывалась адреналином, как её накрывало с головой волной безумства. Неужели это заразно и можно подхватить, как досадную простуду в любой момент? Не верилось, что всё это происходит с нею на самом деле. Их с Брэндоном тележка вырвалась вперёд, навстречу выходу из магазина. Они приближались к стеклянным дверям на полном ходу, даже не собираясь останавливаться. От охватившего девушку волнения кончики пальцев похолодели, а губы сами растянулись в широченную улыбку. Она совершенно точно сошла с ума, а благоразумие покинуло её голову.       — Боже! — Мишель пискнула и, закрыв глаза ладонями, рассмеялась. По-настоящему. Раскатистый смех Брэндона заполнил её всю, прокатываясь по телу мягкой вибрацией, и на секунду окружающее пространство перестало существовать. Реальность растворилась в моменте, затем солнечный свет ударил по глазам, а тёплый воздух пробежался по открытым плечам, заигрывая.       — Вот это настоящее веселье! — останавливая тележку, парень ещё тяжело дышал.       — Неприятно признавать, но ты прав, — Мишель задрала голову, чтобы разглядеть её «водителя». Он смотрел сверху вниз, его лицо закрывали отросшие пряди выгоревших на солнце волос. Брэндон отточенным движением убрал их пятернёй назад. Взгляд его сделался пристальнее, а молчание затянулось. — Кхм, — неловко откашлявшись, девушка осмотрелась по сторонам, выискивая подругу. — Нам пора, поможешь?       Брэндон мягко, но уверенно обхватил её запястья, помогая выбраться из тележки. Кожа Мишель вмиг запылала там, где он к ней прикоснулся, а сердце ухнуло куда-то в область желудка. Смутившись, она сдержанно кивнула в знак благодарности и поспешила к Карлосу и Клэр, которые снова не отлипали друг от друга. Она стремительно направилась к парочке, затапливаемая странным смятением и стараясь не оборачиваться. Взгляд парня сверлил её спину.       — Ещё увидимся, — ухмыльнувшись, крикнул Брэндон вдогонку.       «Мне бы этого хотелось», — подумала Мишель, обращаясь ко всем, кроме него: — До встречи, мальчики, — и силком утащила подругу в сторону их гостиницы. Вопреки доводам рассудка, Мишель падала в кроличью нору необъяснимых чувств.