Яблоко раздора

Фантазии с участием Пауля Ландерса появились у Рихарда задолго до того, как они оба стали вести себя как цивилизованные люди, а не собачиться на чем свет стоит при каждой личной встрече. Теперь же, когда страсти поутихли и приняли несколько иной оборот, казалось бы самое время эти самые фантазии воплотить в жизнь. Но всегда есть то самое пресловутое «но». Вроде бы и без слов все ясно: на тебе и недвусмысленные фразы, и взгляды, и касания, и совместные завтраки-обеды-ужины, только вот дальше этого бесконечного недофлирта на грани провала не заходило. С одной стороны Круспе возмущался: чего это вечно решительный и резкий Ландерс мнется как школьник и даже на кофе, например, не напросится. С другой, Рихард сам до дрожи в коленях боялся его на этот «кофе» приглашать — вдруг все ложь и провокация, и Пауль на самом деле просто хороший и отзывчивый друг. Ведь если хорошенько задуматься, то за извечными ссорами Рихард как-то и не обращал внимания какой собственно из Ландерса «товарищ». Хоть у Шнайдера или Лоренца консультируйся, честное слово. Что поделать, если он никогда не видел в Пауле именно друга. Сразу как только познакомились садануло что-то по темечку и ухнуло вместе с сердцем куда-то под ноги. Круспе тогда моментально понял — не быть им закадычными друзьями. А кем им быть он так до сих пор и не разобрался. А пора бы уже, чай не мальчики. В общем и целом за годы их странных похожих на качели отношений фантазий у Круспе набралось на многотомник эротических новелл. Часть, конечно, он с половинным успехом реализовывал со своими пассиями, но все не то, и все не так, если твоя девушка не Пауль мать его Ландерс, которого все эти постельные вариации и предполагали. Да ведь и не каждой женщине еще предложишь что-нибудь эдакое. Поэтому заветный чемоданчик с логотипом собственной же группы уже который год пылился под кроватью. О том, как он его покупал, Рихард лишний раз старался не вспоминать, предпочитая вместо этого печально разглядывать почти не распакованное содержимое. «Почти» потому что духу хватило на снятие целлофановой обертки только с одной из шести игрушек, а потом энтузиазм как-то резко иссяк и меньшой отправился к остальным собратьям обратно в коробку. А ведь если подумать, то когда-то они с Ландерсом именно из-за этого «гуттаперчевого хера» чуть морды друг другу не набили. Как вспомнишь — не знаешь плакать или смеяться.

***

Когда речь зашла о «каком-нибудь эдаком» мерчендайзе в поддержку нового альбома, Рихард по обыкновению отмалчивался. Все, что можно было сказать, он уже сказал своей музыкой, поэтому предоставил остальным возможность всласть поперекидываться похабными идеями. Пальму первенства в этом вопросе конечно же держал Линдеманн — кто бы сомневался на самом деле. Но больше всех идей лезло как ни странно из Ландерса. Никто не спешил затыкать неуемный фонтан разнообразных пошлостей, который непонятно как умещался в вертлявом и с виду приличном ритм-гитаристе. Наоборот, все даже слушали затаив дыхание. И Рихард не удивился бы, узнав что кто-то из них еще и делал конспекты, пока Пауль делился своими знаниями и граничащими с фантастикой фантазиями. Когда вариантов набралось на целый магазин для взрослых и даже небольшой БДСМ-салон, бурный брейншторм перетек в вялое обсуждение вариантов реализации и примерной стоимости этой самой реализации, а также найдется ли достаточное количество коллекционеров и просто извращенцев готовых прилично потратиться на неприличное. Список фантазий с тонкими и не очень издевками над секс-культурой медленно, но верно редел. И если поначалу весь этот дю Солей с эротическим уклоном несколько забавлял, то к концу обсуждения, Круспе откровенно скучал и даже не вслушивался в аргументы «за» и «против». Хотя и встрепенулся на фразе Шнайдера про пачку виагры, которую по его мнению необходимо сожрать. Но к чему это восклицание относилось он так и не смог разобрать — может Дум на жизнь жаловался. Где-то между разглядыванием собственных ногтей и мыслями «что приготовить на ужин», Рихард заочно согласился на любой идиотизм, который выбрали его коллеги. Опасаться какой-либо подставы с их стороны смысла не имело, так как зерно здравого смысла все же присутствовало в других членах группы, а не только в нем одном как порой казалось. Поэтому все, что осталось не вычеркнутым по итогу обсуждения или под вопросом, было смело передано в высшую инстанцию, то есть менеджменту и маркетинговой команде. Несколько недель спустя милая девушка нарочито восторженно и бодро презентовала группе сравнительно небольшой хромированный кейс. «В таком педали эффектов хранить можно», — лениво с долей неубиваемого немецкого прагматизма подумал Круспе, стряхивая пепел с сигареты. Но внутри оказались даже близко не педали, скорее уж «инструменты»: шесть новехоньких бледно-розовых дилдо разных форм и размеров, наручники, компакт-диск с их альбомом и следуя логике вероятно флакончик лубриканта. Спустя мгновение неловкого молчания переговорная наполнилась смехом. Первым с долей истеричности засмеялся Флаке, тыча пальцем в какой-то видимо приглянувшийся ему фаллоимитатор. К его смеху тут же присоединился Тилль, а затем и остальные. Даже Рихард выдавил из себя пару «ха-ха», хоть и не понимал чего такого смешного в шести по сути однообразных пусть и разной конфигурации секс-игрушках. Как-будто они дилдо в своей жизни никогда не видели. Вон Линдеманн каждый второй концерт похожий агрегат себе в штанину прячет. Не смеются же. Хотя приглядевшись Круспе кажется уловил соль шутки и почему Лоренц едва не икал, лицезрея это произведение маркетингового искусства. Один из образцов действительно напоминал некий усредненный вариант реквизита Buck dich. То есть логично было предположить, что каждое дилдо в какой-то мере соответствует участнику группы. А вот это уже креативно и даже несколько забавно. Стоило смущенной нескромными, а порой и откровенно похабными вопросами сотруднице отдела маркетинга оставить шестерых мужчин наедине с заветным кейсом, как смех грянул с новой силой и содержимое ящика пошло по рукам. — Ридель, а Ридель, — Пауль восторженно крутил в руках какой-то особенно корявый фаллос, — этот на тебя похож! Оливер перегнулся через стол, чтобы рассмотреть своего фаллического двойника, и сидящий чуть поодаль Шнай, имевший возможность одновременно наблюдать и резиновое изделие в руках Ландерса и нависающего над столешницей Риделя, прыснул со смеху. — …действительно похож… — смеялся он, хватаясь за бока, — концертная версия… — Ага! — подхватил восторг товарища Пауль, — давай ты так на сцену выйдешь? Попросим тебе красные шаровары сваять! Ридель сдержанно улыбался в ответ на подначки друзей, но, когда Ландерс чересчур разошелся, беззлобно ударил его этим самым дилдо по лбу. В этот раз громче всех ржал Круспе. — Вот такое применение мне очень даже нравится! — выдал он, пока Пауль обиженно сопел и потирал ушибленное место. — Чем не ударный инструмент! Дум, подтверди. Шнайдер взял по фаллоимитатору в каждую руку и задорно выдал стартовую отбивку одноименного с альбомом трека. Линдеманн даже запечатлел эту композицию на телефон, искренне сожалея, что подобный трюк вряд ли можно будет провернуть в туре — хрен кто из толпы разглядит, что именно там кладет на барабаны Шнайдер, если только потом он вместо палочек прицельно кидаться хуями не будет. Но в таком случае никаких дилдо не напасешься. В ходе обсуждения этой животрепещущей темы Дум нарек один из резиновых членов Кристофом-младшим, но только из-за поразительного сходства формы с наконечником его именных палочек. Все еще обиженный ремаркой Рихарда Ландерс, ехидно ткнул в самый короткий экземпляр: — Тут прямо так и просится гравировка Эр-Зи-Кей! Круспе пождал губы. Вот вечно Ландерс какую-нибудь гадость скажет. Нет, чтобы хоть раз промолчать для приличия! Обязательно надо вслух со всеми поделиться очередной неприятной остротой. Порой Рихарду казалось, что у Пауля к нему какие-то претензии, которые в отличие от плохо завуалированных оскорблений и мало аргументированной критики он озвучить не может. И если бы у Рихарда были косички, Ландерс бы непременно за них дернул, да при этом еще и со всей дури. — Зачем же мелочиться и подписывать копию, — хмыкнул Круспе, недобро сощурив глаза. — Снимай штаны, так и быть, увековечу свой автограф на оригинале. Пауль, возмущенный подобными инсинуациями, вскочил, едва не опрокидывая за собой стул. «Как других хуями обкладывать, так нам весело. А как самому получить, так сразу задели за живое», — выдерживая гневный взгляд, Рихард прикурил новую сигарету и манерно затянулся. Играть с Ландерсом в гляделки он мог до бесконечности, благо складывался многолетний опыт противостояний. Главное не перейти к рукоприкладству. Но ситуацию разрядил добродушный смех Тилля. — Боюсь с раздутым эго нашего Цвена сравнится только конский хер. — Черный, — поддакнул Лоренц. — Перевязанный красной ленточкой, — осклабился Шнайдер. — Надо маркетологам передать, — внес свои пять центов Ридель. — Даже жаль, что твой день рождения уже прошел, — наигранно посетовал Линдеманн, цокая языком, — такой подарок сорвался! — На день единства подари, — криво усмехнулся Круспе, неохотно поддерживая игру. — Хотя я лучше посмотрю как ты его будешь покупать: «Девушка, простите, мне нужен здоровенный конский дилдо… вы не подумайте, я не для себя…» Тилль громко и от души рассмеялся, запрокидывая голову. Несколько успокоившись, он увесисто похлопал Рихарда по плечу: — Обязательно тебя позову, как соберусь, — и добавил, едва сдерживая рвущийся обратно смех, — …на примерку, а то вдруг размер будет маловат… Что-что, а сглаживать конфликты Линдеманн умел — Ландерс, явно считая себя отомщенным, во всю хватался за живот. Его отдающему легкой истерикой ржанию мог бы позавидовать тот самый пресловутый конь, чей хер так настойчиво сватал Рихарду Тилль мгновение назад. Впрочем веселье было общим — Круспе хохотал вместе со всеми и даже не думал обижаться. Шутки Линдеманна в отличие от шуток все того же Ландерса пусть и были грубыми, но никогда не были призваны оскорбить или задеть. — Не могу ничего сказать за лошадиный хер, но думаю такой набор вполне себе неплохо будет продаваться, — Флаке перевел тему и поправил сползшие на кончик носа очки. — Я тоже так думаю, — кивнул Шнайдер, — можно еще и слух пустить мол это слепки… — Да кто в это поверит, — фыркнул Ландерс и в доказательство потряс в воздухе Риделем-младшим, — кривой как вся моя жизнь! — Какая-то хуевая у тебя жизнь, — по инерции усмехнулся Линдеманн, перехватывая смеющийся взгляд Круспе, но вскоре продолжил серьезным тоном, — идея, Шнай, хорошая, но думаю и без нашей помощи такое надумают, что потом несколько лет отбрехиваться будем. — И то верно, — согласился Оливер, педантично складывая все дилдо обратно в ящик. — В целом занятный такой чемоданчик… — Ну-с, господа присяжные заседатели, — Тилль хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание, — единогласно? Круспе молча кивнул.