Имена на ее руках

***

       Драко лениво ковырял край пергамента. Грёбаное маггловедение! Это правда кому-то необходимо? Чистокровным магглы были противны, они презирали их. Не все, конечно, но всё же большинство. Проклятые полукровки и грязнокровки и так знали мир магглов, в любом случае. Но, конечно же, систему образования это не волновало, они пытались привить им... Что? Любовь к магглам? Вот уж херь. Весь мир Драко рухнул, как карточный домик. Еще во время войны он начал понимать, что всё это - дерьмо собачье. После победы Поттера отца арестовали и отправили в Азкабан, мать была под круглосуточным присмотром авроров. А что касалось его, ему дали шанс закончить школу и, мягко говоря, попросили покинуть Лондон. Он не ненавидел магглов, но и любви или хотя бы терпимости к ним не питал. Пусть просто не появляются в зоне его видимости, этого будет достаточно.       Месяц нового учебного года. Если бы Поттер и Уизли могли прожигать взглядом, у него в спине уже через несколько дней после прибытия в школу образовалась бы дыра. Это даже забавляло. К его удивлению, Грейнджер же, напротив, даже взгляда не бросала на него. В большом зале эта лохматая идиотка вечно, не затыкаясь, болтала со своими ручными зверятами, либо постоянно что-то строчила, будто уроков ей не хватало. На всех совместных занятиях грязнокровка садилась как можно дальше от слизеринцев, и, как правило, всегда спиной к нему. Всё правильно, дорогуша, мозолить ему глаза — вот, что она должна делать в последнюю очередь.       Кое-как написав пару абзацев о какой-то очередной херне о магглах, Драко с облегчением вздохнул, услышав звонок. Собрав сумку, он зашагал к выходу, краем уха прислушиваясь к разговору Блейза и Монтегю о том, что загонщика в команде Слизерина нужно сменить. Вдруг Драко почувствовал мощный толчок в плечо, и, обернувшись, с удивлением заметил удаляющийся вихрь каштановых волос. Какого... — Смотри, куда прёшь, грязнокровка, — прорычал он в спину Грейнджер. Она растерянно обернулась и оглядела его, будто увидела впервые в жизни. — Нечего топтаться в проходе, Малфой, — передразнив его тон, она поджала губы. Сильнее прижала к себе учебники в руках, будто боялась, что он вот-вот рванет вперёд и выхватит её драгоценные книжонки. Затем резко крутанувшись на пятках, понеслась по коридору. Драко опешил. В первую очередь он не ожидал, что она вообще подаст голос, и уж тем более не ждал от неё подобной дерзости. Да к тому же столь резкой колкости. Она что, пыталась передразнить его фирменный взгляд? Он нахмурился и наблюдая, как её шевелюра скрывается за поворотом, выругался. — И что это было? — усмехнулся Блейз. — Голос прорезался, — сморщился Драко, с раздражением закинув сумку на плечо. — Надо бы приструнить, — насмешливо вздёрнув брови, прокомментировал Блейз.

***

       Мерлин, она подозревала, что Малфой не мог прожить и минуты, не привлекая к своей персоне всеобщего внимания. Это была какая-то шутка, что именно его имя появилось на правой руке гриффиндорки, предзнаменовав родство их душ. Это шутка, нетипичная и совершенно идиотская шутка! Кто-то там наверху явно заготовил себе ведёрко попкорна и с любопытством наблюдал за всем этим, то и дело посмеиваясь. Кто вообще распределял имена? Гермиона невольно залилась хохотом, представляя, как пишет жалобу на проявившееся имя на её руке. О, разумеется, если бы она могла обжаловать этот приговор, то не скупилась бы на свитках и чернилах. И при всей своей любви к животным, загоняла бы сову с письмами о прошении избавить её от всякого упоминания Малфоя на её теле.       Остаток дня прошел спокойно. Вечером, собравшись с друзьями в гостиной Гриффиндора, Гермиона без интереса листала учебник по травологии. — Что ты будешь делать с хорьком? — вдруг прямо спросил Рон. Гермиона перевела на него взгляд и нахмурилась, краем глаза заметив, как Джинни пихнула Рона локтем в бок. — Ничего, — сказала она и вернулась к чтению. — Но, ведь на твоей руке... — не унимался друг. — Эй, она разберется с этим, ясно? — встряла Джинни, укоризненно глядя на брата. — Тебе легко говорить, у тебя на руке Гарри, а у Гарри ты, — насупился Рон, — у Гермионы на руке Малфой. Пожиратель Смерти Малфой! — Бывший Пожиратель Смерти, — машинально исправила друга Гермиона. Рон вытаращил на неё свои голубые глаза, словно она только что сообщила ему, что квиддича не существует. — Это не так важно, Гермиона, — мягко начал Гарри, сидевший по другую руку от Джинни, что позволило Уизли младшей и его приложить локтем, — это всё равно Малфой. Он грубый и, несмотря на то, что аристократ, самовлюбленный нарцисс. — Я понимаю, — тяжело вздохнула Гермиона, — и я вовсе не собираюсь следовать имени на руке. — Но это невозможно, — воскликнула Джинни, — в этом и есть смысл. Либо ты с человеком, чьё имя на твоей руке, либо с тем, у кого рука пуста, либо одна. Гермиона знала это, как и знала то, что даже если она когда-нибудь найдёт человека с другим именем на запястье, быть вместе они не смогут. Только если она не найдёт парня, у которого вообще нет имени на руке. — Время покажет, — Гермиона устало потянулась и, кивнув друзьям, поднялась в комнату девочек. В своей постели она забралась с головой под одеяло и мгновенно уснула. — Она ведь не влюбится в хорька? — с надеждой в голосе спросил Рон после ее ухода. — Мерлин, замолчи, Рональд, — простонала Джинни. — Конечно нет, — ответил другу Гарри, — это же Гермиона.

***

       Прошел ровно месяц с последнего контакта с Грейнджер. Не то, чтобы Драко считал. Конечно же нет, абсурд! Его дико раздражало, что она вот уже месяц старательно избегает его. Естественно, ему её компания нужна была в последнюю очередь. И так как её слабоумные дружки вечно носились где-то рядом с ней, то и контактов с Поттером и Уизли стало меньше. Так-то лучше. Его это радовало. Но где-то на уровне подсознания Драко настойчиво блокировал лёгкое раздражение от того, что Грейнджер не бегает около него, воодушевленная именем у неё на руке. Ладно, ему это не нужно, он просто хотел потешить свое самолюбие. Да, так и есть. Особенно его забавляло то, что судьбе будто было недостаточно одной руки, его имя полностью заклеймило Грейнджер. С ума сойти. — Чёртова грязнокровка, — прошипел Малфой, прорезая тишину коридоров.