Путь Валькирии: Выжившая

— Нет ничего ужасного в том, чтобы ждать, когда тебя предадут. Весь ужас в том, когда предательства не ожидаешь.

      (С.) Айзен Соуске

***

2008

Она бежала по лесу, спотыкаясь о кочки деревьев. Сколько времени прошло девушка не знала. Да и, говоря по чести, ей было всё равно. Час. Два. Три. Да какая разница? Ей слишком больно. Но так даже лучше. Лучше чувствовать физическое истощение, нежели испытывать муки сердца. «Я никогда тебя не любил… Ты всегда была лишь способом достижения цели… Поганая грязнокровка… Грязная дрянь… В тебе грязная кровь…» — в голове проносились слова людей, которым Гермиона прежде доверяла. Которых любила, уважала, ценила. Как жаль, что она увидела их настоящее лицо так поздно. «Тебе некуда бежать…» — напоминал внутренний голос. Из этого леса, из страны. Просто некуда. Да и к кому обратиться? Нынче последователи Тёмного Лорда везде и всюду. Если кто и захочет помочь, едва ли сумеет что-то сделать. Лишний шаг и ты на дне. Грейнджер остановилась, решила перевести дыхание. — Некуда бежать? — она огляделась. Погони не видно. Значит, отстали. Хотя, скорее всего, Долохов просто знает, что ей негде спрятаться. — Самоуверенный глупец! — он всегда раздражал Гермиону. Всюду вставлял ей палки в колеса. Прежде её это даже веселило, но после попытки убийства… стало не до шуток. — Однажды я отплачу тебе долг. Обязательно! «Только… сперва нужно как-то выбраться из этой ситуации…» — резонно напомнил внутренний голос, подталкивая хозяйку к активным действиям. Но только она хотела продолжить путь, как позади послышались шаги. «Больше нет погони, значит? Ну да, ну да…» — опять издевался голос. — Заткнись! — это было до ужасного смешно, ведь Гермиона пыталась заткнуть саму себя. — Грейнджер, хватит! Тебе всё равно не сбежать… — это был не Долохов, конечно. Но ближайший соратник Темного Лорда — Драко Малфой. — Не подходи ближе, — в её руках угрожающе сверкнула палочка. — Брось! Ты ведь знаешь, что Том отобрал у тебя всю силу. Ты не можешь колдовать, — Малфой зло усмехнулся. — Н-нет… — Гермиона замотала головой. — Ты лжёшь… он не мог. Только не так, — конечно, Томас был очень зол на неё, но лишать магии — какое коварство! — Мог. Ещё как… ну, попробуй! — с этими словами Драко стал подходить всё ближе. Экс-слизеринка прокричала несколько заклинаний. Но ни одно не подействовало. А вдруг… это правда? Ведь девушка так и не сумела трансгрессировать. Правда, она списала это на наличие чар в лесу. Но… что же теперь? — Сектумсемпра! Опять ничего. Ничего. Ничего… — Нет. Этого не может быть, — у неё голова шла кругом. Не может. Просто не может.

***

1996

— Помнишь, ты как-то спрашивал, какой мой самый сильный страх? — Том кивнул. — Теперь я могу ответить… как смешно, но… потерять магические способности — То есть? — Именно магия даёт мне силы и веру в себя. С тех пор, как я узнала, кто я, то… поверила в себя. Если однажды придётся расстаться с этим даром, то… не знаю, что вообще буду делать. Ты меня понимаешь? — мальчик кивнул. — А ты… чего боишься? — Смерти. — Смерти?! Серьёзно? — А что? — Просто… это так странно. Ты ведь потомок самого Салазара Слизерина. — И что? — Думала, такие не могут бояться смерти. — Почему же? — Ты выглядишь таким сильным и храбрым. — Только выгляжу? — он приподнял одну из своих бровей. Взгляд получился устрашающим. У Тома всё получалось. Он был хорош в учёбе, пользовался уважением среди сверстников (и не только!), нравился девушкам. Уж о благосклонности преподавателей и говорить не было нужды. — Ну, — временами Гермиону начинало это раздражать. Том всегда главный. Всегда на высоте. А она? Она чем хуже? По крайней мере, в учёбе. Девушка была исполнительной и примерной ученицей. Да, у неё были высокие баллы, но… до Риддла она всё равно не дотягивала. Тому же всё было словно от природы дано. Он не записывал лекции, временами даже пропускал слова учителей, однако в материале разбирался прекрасно. Но нет… Грейнджер завидовала не столько успеху, сколько переживала из-за возможных последствий. Да, сейчас они были друзьями. Но кто знает, что ждёт их завтра? Может, поняв однажды, что подруга безнадежна, он уйдёт, оставит её. (На тот момент слизеринка и подумать не могла, уйти захочет именно она…)

***

2008

— Что? Поняла наконец-то? — Драко злорадствовал. — Замолчи… — А я же говорил тебе. — Хватит! — Такие, как Том, не станут обращать внимания на подобных тебе просто так. — Замолчи! — Но ты такая глупая, Грейнджер. С самого начала твоя судьба была решена. Конечно, ты могла бы спастись… если примешь правильную сторону. Гермиона залилась диким хохотом. Она всё смеялась и смеялась, опустившись на землю. А сквозь смех лились слезы. Драко же стоял, непонимающе глядя на неё. Сошла с ума — не меньше. — Думаешь, если бы хотела спастись, не пошла бы к нему сама? Думаешь, станешь моим спасителем и я прыгну в твои объятия? Разве я могу опуститься до… такого уровня? — даже будучи поверженной и разбитой, лишенной иного шанса на спасение, эта девчонка продолжала издеваться над ним. — Да ты… — он сделал резкий выпад в её сторону. Острый конец палочки впился в нежную кожу шеи. Останутся следы. Хотя… вряд ли она доживёт до следующего дня. — Да ты… — Ну, говори! Поганая грязнокровка?! Может, мерзкая и грязная? Ты ведь только это и можешь. Всё говоришь и говоришь. На деле же ты — никто. Без указки хозяина. Ты называл меня пустым местом, но… на себя-то в зеркало смотрел? Если бы не твой отец, где бы ты был сейчас? — Не смей говорить о моём отце. Ты не можешь! — Правда? Тогда я тем более продолжу говорить… — Ты… — с его уст едва не сорвалось непростительное. — Постой, — раздалось совсем близко. Малфой обернулся и заметил фигуру Долохова, а за ним ещё несколько человек. Все они были близкими соратниками Тёмного Лорда. — Что? — Если применишь магию, Лорд узнает об этом, — предупредил Антонин. — Но и в живых мы её оставить не можем. Она знает слишком много, — сказал первый. — Верно. Из-за неё мы можем пострадать, — подхватил второй. Гермиона грустно улыбнулась. Все эти люди когда-то были её друзьями. По крайней мере, она искренне в это верила. Что ж? Всё было сном. Пришло время проснуться. — Тогда… что вы предлагаете? — Есть лишь один способ избавиться от проблемы и не вызвать подозрений, — Долохов был чертовски умён. С ним, должно быть, мог сравниться лишь Риддл. Но у мужчины, при всей красоте молодого лица, было чёрствое сердце, покрытое пятнами из тьмы и черноты. — Уизли всё равно скоро умрёт. Но… если перед этим он захочет избавить боевую подругу от мучений? — Но… он ведь не сделает этого! — Нам это и не нужно. Главное, чтобы все все пазлы собрались в один в нужный для нас момент. — И кто же тогда убьёт её? — задал Малфой вполне резонный вопрос. Долохов повернулся к нему, посмотрел прямо в глаза. Ответ был очевиден. — Нет. Нет. Я… я не могу… — однако ему уже было протянуто оружие. — От слабостей нужно избавляться. Если хочешь построить новое будущее, нужно сперва выбросить всё старое. Выбросить то, что несёт беды и убытки. Ты меня понимаешь? — Я… не могу. — Или ты… или тебя. Забыл? Кивая головой, Драко взял дрожащими руками нож. Тот блеснул в свете солнца лучами избавления от мучений. Смерти Гермиона не боялась. Только было немного обидно. Её соратники погибли в бою, защищая высокие цели. Её же просто хотят зарезать. Словно свинью на убой. — Видишь, Гермиона, ты ошиблась. Мы победили, — в голосе Антонина не было издёвки. — Ты была достойным противником. Но наши пути разошлись. Ты должна умереть, чтобы правильные идеи росли и крепли. — То, что вы называете правильным, погубит человечество. Я лишь молю Мерлина, чтобы он дал вам хоть капельку логики. Впрочем, это слишком сложно, — даже находясь на волосок от смерти, Гермиона оставалась собой. — Прощай, — кинжал вошёл в плоть по самую рукоять. — Нет, — говорила она, начиная захлебываться кровью, — я никуда не уйду. Мой дух будет во всём. В листе, что упал на землю. В водной глади, в которой видите своё отражение. В лучах солнца, что освещает землю. Я буду везде. И это… станет вашим на… на… на--на-наказанием… — тело опустилось рядом с мягкой травой, на которую теперь стекали маленькие алые капли. Такие же маленькие, как слёзы, что текли по щекам убийцы. Драко помнил её маленькой девочкой, которую любил дразнить при каждом удобном случае. Да, он называл её грязнокровкой. В моменты сильной обиды. Но… он был привязан к ней. Даже… любил по-своему. А теперь… Гермиона была мертва. И это сделал он.

***

Что происходит с душой после смерти? Некоторые верят, что она есть у людей. А некоторые, что это лишь вымысел. Одни говорят, что их ждёт рай или ад. А иные, что нет ни того, ни другого. Гермиона не знала, чего ожидать. В любом случае, то, где она оказалась, не было похоже ни на рай, ни на ад. Ангелы не пели над головой, а черти не плясали вокруг неё. Впрочем, девушка не считала себя ни плохой, ни хорошей. Она никого не убивала — это правда. У неё было развито чувство сострадания. И всё же… Гермиона не была лишена коварства. Была в меру честолюбива. Однако она не шла по головам… как Том или Антонин. Она искренне полагала, что любая жизнь имеет ценность. И это был камень преткновения для вечных ссор с некогда лучшим другом. Риддл считал, что выживать должны лишь сильные, слабые должны уступить им место. — Мисс Грейнджер, — Гермиона обернулась. Что-что, а увидеть профессора Дамблдора она никак не ожидала. Впрочем, они оба мертвы. Чему уж тут удивляться? — Профессор, — она кивнула. — Где мы? — А как вы сами думаете? Гермиона вновь огляделась. Это было так похоже на вокзал Кингс-Кросс. Этим наблюдением с магом. — Кингс-Кросс, значит?! — Да. Только светлее и чище. Но… почему мы здесь? Разве это рай? Нет. Определённо нет. И не ад. — Мисс Грейнджер, — задумчиво произнёс мужчина, заведя руки за спину, — для каждого рай и ад представляют что-то своё. Для кого-то это — зелёные луга и огненная пропасть, кто-то и вовсе не верит в это, иные отождествляют это с теми или иными событиями в своей жизни. — Кто же прав? — Все, — нет, ответа на вечный вопрос получить не удалось. — Все мы — люди. И каждый видит мир по-своему. И каждый хочет его таковым видеть. — Но… почему вы оказались здесь? Вряд ли решили просто прогуляться? — на старческом лице появилось подобие улыбки. — Вы всегда были проницательны. Верно. У каждого есть выбор. — Не знала, что мёртвым он нужен? — Но живым — да, — непонимание отчётливо отразилось на лице молодой ведьмы. — Мисс Грейнджер, вы хотели бы вернуться к жизни? — Ч-что? — Не хотите ли немного пройтись? — ведомая странными чувствами, волшебница смиренно последовала за бывшим директором школы чародейства и волшебства. Услышанное повергло её в шок. А она только-только умерла. — Видите ли, — говорил профессор вкрадчивым голосом, — иногда даже у мёртвых появляется шанс что-то изменить. Здесь, — они дошли до самого края платформы, где находились три двери, — ваш шанс. — Но… что это значит? — Вы можете уйти со мной, а можете остаться и выбрать свой путь. Новый путь. Статная фигура профессора начала отдаляться, а несколько минут спустя превратилась в одну маленькую точку. Теперь экс-слизеринка осталась один на один с собственными демонами. — Могу уйти, могу выбрать новый путь. Уйти или выбрать? Выбрать или уйти? — она не знала, что ждёт её. Может быть, если уйдёт, упустит свой один-единственный шанс, а если останется, будет жалеть об этом всё оставшееся время. Но, так или иначе, это будет её собственный и осознанный выбор. И никто не сможет повлиять на него. — Но что же мне выбрать? — как по приказу палочки мага, на дереве, которые представляли собой три двери, появились странные символы. Приглядевшись, девушка решила, что это руны. Увы, ей удалось вспомнить лишь значение одной. — Ансуз — знак богов. Значит ли это, что войдя сюда, пойду по пути, что они приготовили мне? — задумалась Гермиона. — А ведь это даже забавно. Может, стоит попытаться? Может, я вернусь туда, куда зовёт меня сердце? — однако она не могла понять точно, куда именно зовёт оно — к Тому Риддлу или подальше от него? — Нет! Он предал меня. Он — предатель, — Гермиона не пролила ни слезинки. Слёзы высохли. Слишком много трудностей выпало на плечи. Но она не сломалась. Даже умерла, не склонив головы. Потому что Гермиона Грейнджер. Потому что слизеринка. Потому что может. — Больше я не дам слабину. Будь что будет, а ошибок прошлого я не повторю. Ни за что. Раз. Она идёт к двери. Два. Нажим на ручку. Три. Назад пути нет.