История одного аромата

      Всю неделю врач ежедневно посещал Юнги, ставил капельницы и заставлял пить целую горсть таблеток за раз, отчего парень частенько заходился кашлем. Папа взял больничный на работе и ни на секунду не отходил от сынишки, будто тот растает, стоит родителю отвернуться. Хосок все так же навещал друга, как ту самую принцессу из сказок, заточенную в башне, только вот вызволять эту «принцессу» из башни у него не было никакого желания, в отличие от самого «заключённого». Тот, в свою очередь, день и ночь молил друга снова поставить ту гребаную лестницу к окну, чтобы благополучно сбежать навстречу новым приключениям и болячкам. Мин упрашивал родителей впустить друга хоть на полчасика, чтобы наконец пообщаться вживую спустя несколько лет, но те лишь отрицательно мотали головой, напоминая о всевозможных печальных последствиях. — Па, ну полчасика? Ничего не произойдёт, я обещаю. Он даже выпьет подавители, честно-честно! — Я последний раз тебе говорю: нет! Ещё спросишь — и я запрещу вам общаться… Пойми, Юнги, несмотря на то что он твой друг, он альфа с довольно сильным запахом! — Правда? А я и не замечал… Ну то есть раньше, когда мы с ним гуляли, виделись, я не чувствовал его запаха. Ваши всегда витали в воздухе, а его — нет. Чем он пахнет? — Его запах… Он специфический. Когда он был подростком, перед самым их отъездом, у него появился запах, похожий на аромат клубничного сока, но сейчас… Сейчас это определённо запах крепкого, но очень вкусного вина. — Вина? Ха-ха, так значит, его истинный омега будет пьянеть от нашего крошки Хоби, ха-ха. Надеюсь, у меня будет приличный запах… — тяжело вздохнув, сделал паузу Мин, а после продолжил. — Если у меня будет… запах. — Что значит «если», малыш?! Не говори так, ты же знаешь, что он будет, обязательно, когда придёт время. — Врачи делают все возможное, чтобы мое «если» переросло в «когда», но пока что у них ничего не выходит… Увы, пап… — Не отчаивайся, котик. Они делают все, что в их силах, и… — Они делают недостаточно! Они должны работать усерднее! — подступившие слезы мешали Юнги говорить, поэтому тот уже хрипло кричал, сам этого не замечая. — Н-неужели они не видят? Н-не видят, как я морально умираю от всего этого. Я… Пап, я хочу жить как все, я хочу пахнуть! Я хочу, чтобы альфы чуяли меня, чтобы знали, что я как все… Я хочу быть как все, — слёзы лились ручьём, но Юн не замечал этого: он был зол. Он злился на родителей, на врачей, на омег, чей запах появился, как и полагается, с первой течкой. Но больше всего он злился на себя — за то, что был абсолютно беспомощен в этой ситуации… , за то что родился таким странным… За то, что он — это он. — Ладно, уходи, пап, я хочу почитать. — Опять свои «33 несчастья»? Может, попробуешь почитать классику? У отца в кабинете очень много приключенческих романов. Сколько можно читать свою ерунду? — Не опять, а снова… Я не хочу романы… Купите мне Стивена Кинга, сколько раз повторять: это настоящая классика, а не ваши Жюли Верны и прочая чепуха… — Ну… Насчёт Кинга… В общем, мы с отцом посовещались и заказали тебе ко дню рождения пару книг, но ты должен пообещать, что твоя психика будет в норме! Иначе я самолично сожгу их. — Ура-а, пап, спасибо, — тут же уняв слезы, прокричал Мин, набросившись на родителя с объятиями. — Я не зря говорю, что вы у меня самые лучшие! Я обещаю, честное пионерское, — совсем войдя в роль, он встал по стойке смирно и, подняв одну руку на уровне лица, на полном серьёзе произнёс. — Торжественно клянусь, что мои нервы будут крепки, как и прежде, а с головы от ужаса не упадёт ни один волосок! — Вот же дурной, — потрепав сына за волосы, произнёс Дэён. — Кого я родил… Вы с отцом такие чудилы, удивляюсь, как ещё я с ума не сошёл, ха-ха. Кстати, отца сегодня позвали на деловой ужин. Ты не обидишься, если я буду сопровождать его? — Что ты, пап, как я могу обижаться? Ты и так возишься со мной последнее время, как с малышом. Пора развеяться, у тебя это уже на лбу написано! — Что ж, наверное, это и правда сильно заметно. Ладно, читай свою гадость, но обещай мне, что ляжешь спать вовремя.       Получив утвердительный кивок, он все-таки вышел из комнаты, оставив Юнги пребывать в долгожданном одиночестве и тишине.       Родители всегда поддерживали увлечения сына, но вот никак не могли смириться с его любовью к книгам, в которых обязательно случается что-то плохое. В их доме было очень много произведений, но все они были о приключениях, любви или рыцарях. Юнги же интересовала несчастная любовь, смерть главных героев или хотя бы пара-тройка тяжёлых ранений. Он отказывался верить в жизнь, полную приключений, романтики и счастья, ведь в жизни каждого человека случается много дерьма, о котором в родительской библиотеке ни слова. «Дайте мне книгу, где умрёт ни в чем не повинный человек, — и, обещаю, я зачитаю её до дыр», — язвил омега каждый раз, когда речь заходила о чтении. А все это упрямство мальчишки началось после того, как Хосок прислал другу журнал, на последней странице которого была напечатана страница из книги «33 несчастья». Недолго думая Мин заказал весь сборник книг на отложенные на новый ноутбук деньги. Ему нравилась не сама история, а факт того, что этим подросткам пришлось пережить гораздо большее разочарование в жизни, чем ему самому. Пусть это было лишь воображение автора, в душе парня зарождалась надежда на счастливый финал собственной истории. Но сегодня у парня были совсем другие планы на вечер. Он открыл ноут и написал другу. — Сегодня вечером будь готов. Мы снова идём гулять. — Ты случайно головой сегодня не бился? Врачи спасают тебя, как могут, а ты гулять собираешься, больной совсем? — Да, больной! Даже диагноз есть, но не вздумай меня лечить! С тобой или без тебя, но я уйду сегодня из дома. — Размечтался… Без меня ты можешь только мечтать о прогулках! Напишешь, как будешь готов. — Спаси-ибо, дружи-ище! Ты же знаешь, как я тебя люблю?! — Это не срабатывает уже лет пять, если ты забыл. Пообещай: если тебе снова станет плохо, мы сознаемся родителям в твоих похождениях! — Наших, вообще-то! Я не один гулять хожу — ты соучастник… И вообще, вы что, сговорились? Почему все сегодня просят что-то им пообещать? — Ха-ха, и кому ты ещё что-то пообещал? — Папе… Обещал лечь вовремя, но это не имеет никакого значения. Если он так сказал, это значит, что придут они поздно. У нас есть отличный шанс погулять до ночи!!! — Никакой ночи! Я верну тебя домой в 23:30 и ни минутой позже! Ты не должен нарушать слово, которое дал своему папе! — Ащ-щ… Ладно, — закатив глаза, сказал Юн.        Спустя час, когда родители были собраны и кричали сыну напутствия, стоя в прихожей, Мин, не теряя времени зря, быстро отправил другу смс «пора» и начал натягивать свои «парадные» джинсы и толстовку цвета тоскливой лужи. Хоби подошёл минут через десять после того, как за углом его дома проехала Audi A6, принадлежащая семейству Мин. — Эй, придурок, вылезай давай, они уехали. — Знаешь что? — вылезая из окна, начал бубнить омега. — Если бы мы не были друзьями много лет, я накостылял бы тебе, как только спустился. — Ты имеешь в виду, если бы ты хотел умереть в шестнадцать? — Ха-ха, шутки юмора у тебя, как обычно, не смешные. — Кроме тебя, никто не жалуется, знаешь ли! — А не оттого ли это, что, кроме меня, с тобой никто не дружит? — наконец спустившись, съязвил Мин. — Пошли быстрее, автобус будет через семь минут.        Добрались до торгового центра ребята довольно быстро; Хосок вспомнил, что у него совершенно нет тёмных футболок и нужно прикупить парочку, поэтому ребята зашли сначала в Adidas, потом в Reebok и, купив пару кроссовок, спортивный костюм и четыре почему-то светло-серые футболки, направились перекусить в Burger King.       Юнги начал думать, что он не гулял так, кажется, ещё никогда. Ему было весело, он смеялся, шутил, мерил вещи, совершенно ему не подходящие, тем самым дико смеша друга. В одном из магазинов он даже умудрился напялить на себя женский топ, введя в ступор наблюдавших за ними продавцов. Даже Хосок совершенно забыл об опасности, искренне радовался, что наконец-то гуляет со своим лучшим другом, как в старые-добрые времена. Когда ребята уже подходили к эскалатору, чтобы подняться на фудкорт, в Юнги врезался довольно статный, но дико неуклюжий мужчина. Еле слышно извинившись, он поправил спортивную сумку, перекинутую через плечо, и, что-то прошипев себе под нос, побрел дальше.       Вдруг Мин уловил тот самый приятный аромат, что привлёк его внимание в том злополучном салоне с парфюмом. — Хо, тот мужчина… Ты услышал его запах? — Что? Нет… Что, на самом деле, довольно странно: мой нос обычно улавливает все запахи… Может, он такой же, как и ты? — Н-нет, он же… от него же… — ноги Мина резко подкосились, а в глазах образовалось чёрное пятно. — Х-Хосок, я…       В нос ударил яркий запах нашатыря, что помогло Мину прийти в чувства и наконец открыть глаза. Рядом с ним сидела женщина, одетая в медицинский костюм, а недалеко от неё находился маячащий из стороны в сторону Хоби. — Ч-что произошло, почему я тут и… почему мне опять так плохо? — схватившись за голову, говорил Юнги. — Я ударился головой? Мне кажется, она сейчас лопнет. — У вас очень резко упало давление. Может быть, вы недавно болели или была течка? — спокойно говорила врач, записывая что-то в медицинский бланк. — Да, его первая течка закончилась пару дней назад, это из-за неё? — с переживанием в голосе отвечал доктору Хосок. — Вот и ответ! Первая течка отнимает очень много сил у организма, и тот, ещё не восстановившись, получил ещё одну порцию усталости, отчего и произошло то, что произошло, — врач протянула заключение и закрыла свою папку. — Что ж, укол я сделала, так что сейчас вам должно стать лучше. В справке я написала рекомендации, которые нужно соблюдать, чтобы этого больше не происходило. Всего доброго, и берегите себя. — Фу-ух, хорошо, что меня не увезли в больницу. Не представляю, как бы мне влетело от отца, узнай он, что я сбежал. Главное теперь успеть домой раньше них, чтобы они точно ничего не узнали. — Они уже все знают и едут сюда. — Что?! Вот чёртова докторша, всё-таки оповестила родителей, но… но как? Как она узнала их номер и… — Это был я. — Что? Почему?! Н-нет, ты… неужели ты не понимаешь, что мне за это будет дома?! — слегка повысив голос, начал возмущаться Мин. — Я говорил тебе: если что-то произойдёт, мы расскажем, да и ты пообещал, так что… Прости. — Чё-ёрт… Бесят эти тупые обещания!