История одного аромата

      Дорога до дома проходила в гробовой тишине ровно до тех пор, пока Юнги, не выдержав чересчур мрачной обстановки, не решил объясниться с сидящим за рулём отцом. — Т-ты очень злишься? Прости, — виновато сказал Мин, на что отец лишь косо посмотрел на сынишку. — Я не хотел от вас скрывать, но… — Я знал, что ты сбегаешь. — Ч-что? К-как это знал? Давно? Папа тоже знает? — заикаясь, спросил Мин, начав бледнеть от страха. — Знаю только я, успокойся. Знал бы Дэён — тебя бы уже заперли в больничной палате, запакованного в защитный костюм. Ты же знаешь, какой он паникер. — Как вы узнали? — словно прочитав вопрос в голове друга, спросил Хосок. — Лестница. — Лестница? — в один голос спросили ребята. — А что с ней не так? — Когда я ставил её в сарай, случайно задел банку краски и облил ею левую ножку, а вы, в свою очередь, заляпали этой краской один из кустов. Мне, между прочим, пришлось срезать эти ветки, за что я получил выговор. Ведь «теперь соседи будут думать о нас плохо». — Простите, это я прятал лестницу. Было темно, и… я не хотел портить куст. То есть… Простите, — Чон хотел спрятаться: ему было очень стыдно за то, что он принимал участие в этом цирке, но он не хотел, чтобы ругали его друга. Он — альфа, а значит, должен взять на себя ответственность за все произошедшее. — Сколько это продолжается? — будто совсем не слыша извинений, продолжал мистер Мин. — Это… Второй раз, я… Я не буду больше, обещаю! Просто… — Что?! — Я… Меня… В общем, меня привлёк один запах, точнее даже не запах, а аромат. Он очень приятный, еле уловимый, пахнет чем-то таким… Что не пахнет вовсе. — Что ты имеешь в виду? Ты чувствуешь запах, которого нет? — Нет, он есть, но это не что-то постоянное… Хо, скажи! Скажи, чем пах тот мужчина? — Какой мужчина, Юн? — Н-неважно… Мне, наверное, показалось. Папа сильно переживает? — Приедем — узнаешь.       Хосок вышел возле круглосуточного магазина, пожелав другу напоследок удачи. Юнги с отцом ехали в полной тишине: младший готовил свои уши к душераздирающим воплям папы, поэтому у него не было ни малейшего желания слушать что-то или кого-то сейчас. Отец знал о побегах, но ничего не сказал — значило ли это, что тот и дальше будет на стороне сына? Или же он просто решил оставаться при своём мнении, на нейтральной стороне? Это оставалось загадкой для Мина, но тот все же надеялся на лучшее. — На всякий случай, — выйдя из машины, начал отец, — готовься к худшему! — Спасибо…       Пожелания отца оказались как никогда кстати, ведь стоило только этим двоим показаться в прихожей, как из гостиной уже бежал разгоряченный переживаниями родитель с горстью таблеток в руках. — Как? Скажи мне, как ты мог? Ты же понимаешь, как это опасно для твоей и без того висящей на волоске жизни! Неужели ты настолько не любишь нас с отцом? — причитал тот, активно пытаясь выбрать, какую из таблеток нужно дать сыну в первую очередь.       Отец же, кинув ключи от машины на тумбочку и практически незаметно закатив глаза, показал сыну жестом «держись» и пошёл доделывать очень важный отчёт, который ждут от него уже завтра.       Папа верещал и вертелся вокруг Юнги до самой ночи, и даже когда тот сказал, что хочет спать, Дэён пару раз заходил. Сначала — чтобы занести якобы очень нужные в это время суток витамины, потом посчитал нужным проверить, закрыто ли наглухо забитое отцом чуть ранее окно. И наконец, когда он вошёл в третий раз, чтобы поставить стакан свежей воды на прикроватную тумбочку, Юн не выдержал. — Па, пожалуйста, я не сбегу. Хватит! — он видел, как глаза отца округлились и начали наполняться порцией слез, но все же решил продолжить. — Я ценю всю твою заботу и переживания, но, пожалуйста, пойми: я хочу жить как все, пусть это будет и недолго! Если врач не прекратит запрещать мне жить — я уйду от вас окончательно, а пока что я хочу спать! — Ч-что ты такое несёшь! — тут же сорвавшись на крик, начал папа. — Как это уйдёшь? В смысле жить как все? Т-ты что, не понимаешь? Не понимаешь, каких усилий нам стоило нормализовать твоё состояние… А ты… Вот так просто… Я, — он сделал небольшую паузу и, обреченно выдохнув, продолжил, — я не хотел этого, но… Ты едешь в закрытый пансион на месяц. — К-куда? Ты издеваешься? — Нет, это ты издеваешься, а я лишь хочу, чтобы мой сын остался живым и желательно здоровым. Завтра соберёшь вещи, и вечером, когда отец приедет с совещания, мы тебя отвезём. Доктор Стэнфер присмотрит за твоим состоянием.       Не дав сыну ответить, Дэён вышел из комнаты, оставив Мина со своим гневом наедине. — Да что б вас всех! — обиженно крикнул Юнги, и, закрыв дверь на замок, сполз по ней на пол, и, закрыв лицо руками, начал нервно кричать, совершенно не понимая, почему именно с ним судьба решила сыграть злую шутку…