Океан

Приди ко мне во снах, тогда Отступит утром боль, тоска Уйдет, и я воспряну вновь, Ведь сон подарит мне любовь. Мэтью Арнольд «Тоска»

       Боль… Во всем мире еще никто не смог дать точного определения боли. Боль бывает разной, и не всегда ее можно избежать или остановить. Существует обширное понятие, которое помогает нам уловить главную мысль. Боль — неприятное или мучительное ощущение, переживание физического или эмоционального страдания.        Но если задуматься, то боль бывает разной и у каждого выражается по своему. Кто-то кричит что есть силы. Кто-то плачет так, что, кажется, вот-вот из глаз пойдет кровь, а жизнь пошлет нас в веселую дорогу. Кто-то закрывается в себе, чтобы не показывать свою внутреннюю боль, чтобы не казаться слабым. Кто-то будет делать вид, что ничего не случилось, но, оказавшись наедине с собой, срывается, кидая все, что только попадется под руку.        Но есть люди, которым не повезло вдвойне. Они испытывают все и сразу. Их разрывает от боли и бессилия, ведь ситуация не зависит от них. Таким людям часто не могут помочь, ведь просто не знают как.        Вот и сейчас Сильва нарезал круги по коридору возле оранжереи, ведь Бен просто выгнал того, когда Сильва схватил его за ворот свитера и прижал к стене со словами: — Я не знаю, что ты будешь делать, но она должна жить! Ты понял меня?!       Сол не мог найти себе места. В его голове все еще крутился момент, когда он услышал, что в воду было что-то брошено. Он думал, что кто-то из учеников снова напился и случайно упал. Но какого было его удивление, когда на поверхности он увидел красный шелковый платок, который был еще утром на Изабель.       Сильва осмотрелся по сторонам в поисках девушки, но никого не увидела. — Изабель?! Выходи, у меня нет желания играть в прядки. Тебе уже не пять, — прокричал Сол, думая, что брюнетка где-то спряталась. Ответом ему была тишина. — Изабель!       Сол достал телефон из кармана спортивных штанов и хотел уже набрать номер, когда в воде показалось слабое сияние. Сильва подошел ближе к воде, чтобы внимательнее посмотреть и достать платок, которым точно получит Изабель, пока он мокрый.       Вода резко забурлила, словно начала закипать. Мужчина выругался и непонимающе начал смотреть. В этот момент вода ярко загорелась, приобретая янтарный цвет. Буквально мгновение, и вода загорелась синем пламенем, а по полю начал распространяться алый дым. — Нет. Нет. Нет, — как в бреду говорил Сол. — Этого не может быть!       Янтарный и бордовый. До Сильвы моментально дошло, что это цвета магии Изабель. И если бордовый олицетворял ее эмпатическую сущность, то янтарный означал лишь одно... Изабель забирает чью-то жизнь.        Сильва видел это лишь в моменты её срывов. Тогда она не могла себя контролировать и буквально душила людей одним взглядом. Это выглядело жутко, даже для него — человека, который видел смерть, который убивал.       Но сейчас директора настораживает не это, а то, что пруд пылает синим пламенем, а сам Сол чувствует жуткую боль.       Сол не понимал что происходит, не понимал, почему ему больно, не понимал, почему ему срочно нужно нырнуть. В спину словно били со всей силы, словно подталкивали к прыжку.       Вдруг все утихло. Огонь пропал, туман развеялся, боль ушла. На смену ей пришло полное осознание ситуации, а вместе с ним и страх. Не за себя, нет. Страх за Изабель. — Иззи, — тихо прошептала Сол и, скинув с себя толстовку, прыгнул в воду.       Мужчина начал искать под водой девушку, в надежде, что с ней все хорошо. Вода была безумно холодной, ведь на дворе уже был ноябрь, но сейчас Сильве было на это плевать.       Он выныривал, когда воздух в лёгких заканчивался, но следом нырял обратно. Он нырял с открытыми глазами, чтобы увидеть её. Ему было плевать на то, что вода грязная. Сейчас главное не это.       Из-за того, то вода грязная видимость почти нулевая. Сол ныряет раз за разом, но никакого результата. Ноги начало сводить из-за температуры воды, но он не сдавайся. — Ну же, милая, помоги тебя спасти, — и снова ныряет.       В воде, на самом дне Сильва замечает слабое, еле заметное свечение. Без всяких раздумий Сол плывёт к нему со всех сил. Мужчина достигает ослабшего тела и хватает руками, выбирается на поверхность. Тело девушки расслаблено, одежда полностью мокрая, все это придаёт лишнюю тяжесть.       Как только голова начинает находится на поверхности Сол жадно хватит воздух ртом. Он быстро выбирается на сушу и кладет тело Изабель на сырую землю. — Милая, ты только живи, — Сол пытается нащупать пульс, но из-за собственного сердцебиение у него не получается. Сильва замечает на ее лбу большую рану, с которой обильно идёт кровь. — Изабель!       Он кричит от злость, злости на себя. Сол быстро растягивать её пальто и начинает её откачивать. — Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Восемь… Девать… Десять… — искусственное дыхание. — Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Восемь… Девать… Десять… — ещё одно, но ничего не происходит. — Ну же, черт возьми! Ты должна жить!       Сильва повторяется манипуляции раз за разом, но ничего. Другой бы на его месте уже сдался. Посмотрел на часы и отметил время смерти, но не Сильва. Он знал, что глубоко внутри находит сила неподвластная никому. Сол знал, что она может спасти сама себя. — Иззи, пожалуйста, ради меня, — он снова делает искусственно дыхание и, о боги, у него получилось. Изабель начала выплевывать воду. Сол быстро повернул её на бок, чтобы она не захлебнулась вновь. — Малышка, я с тобой, я рядом.       Сол подхватил тело любимой и со скоростью света побежал к оранжерее. Он смотрел на её лицо и понимал, что время слишком мало. — Только не закрывай глаза, слышишь? — Изабель просто моргнула, у нее не было сил на полноценный ответ.       Сильва забежал в здание школы и, подбегая к нужному месту, закричал имя друга во весь голос. Сейчас ему было плевать на то, что уже был отбой. Его волновала она.       Изабель ледяными руками касалась его шеи, но эти прикосновения были еле ощутимы. — Больно, — еле слышно сказала она. — Знаю, милая, знаю. Ты только терпи, ещё совсем чуть-чуть, — Сол с ноги открывает дверь в оранжерею. — Бен, помоги!       Из дальней части выбегает Бен. Увидев друга с девушкой на руках, он быстро подбегает и выкатывает кушетку. — Что случилась? — Я не знаю. Я выловил её из пруда, — Сол держит руку любимой, пока Бен быстро осматривать ее на наличие травм. — Эй, милая, я рядом, я с тобой. — Больно, — с ее глаз ручьём текут слезы. — В груди больно… — Бен, что с ней?! — В лёгких вода, — Бен снимал с неё мокрое пальто. — На лбу глубокая рана. — Но ты же сможешь её спасти? — Я не знаю, — честно ответил Бен. — Травмы слишком серьёзные… — Бен, спаси её! — Тебе тоже больно, — её шёпот был из последних сил, но мужчина слышал. — Это пройдёт, обязательно, и скоро тебе станет лучше. — Не станет… — её глаза закрываются, и она проваливается во тьму.       После этого Сол и сорвался. Уже почти час его не пускают обратно, ведь его рвёт на части от эмоций и чувств.       В оранжерею уже пришла мисс Даулинг, Скай и Сэм, который помогал отцу. Туда пусти даже Терру с Музой, которые принесли сухие вещи.       Сильву вся эта ситуация злила. Его не впускали, Фара в слезах выходила и отправляла его в комнату, чтобы он переоделся и успокоился. Но Сол лишь кричал, что не уйдёт, и Фара возвращалась обратно.       Так прошёл ещё час, прежде, чем Сол зашел в оранжерею. Возле Изабель сидела Фара, которая держала дочь за руку. За её спиной стоял Скай, его глаза были красными, было видно, что он тоже не сдержал эмоции.       Но сейчас Сильву они волновали мешает всего. Изабель перенесли в небольшую плату. Она лежала на мягкой кровати, подключенная к каким-то прибором, которые противно пикали. Голова была перемотана, а бинты уже пропитались кровью. Сильва заметил, что плечо девушки тоже перевязано. — Что с плечом? — хриплым голосом спросил он. — Когда она достигла дна, то за что-то зацепился. Пальто, как и кофта было разорвано. — Бен, она же будет… — Не известно, — Фара смотрела ему в глаза. — Первые 24 часа самые опасные. У нее большая потеря крови, повреждены лёгких и сами раны, — Сильва схватил со стола стакан с водой и кинул его в стену. Стоящие возле Ская, девушки визгнули от испуга. — Директор Сильва! — Что?! Я переживаю, я боюсь, черт возьми! — Мы все боимся! Умейте себя контролировать, вы же взрослый мужчина! — Я тоже человек! Такой же как и вы, мисс Даулинг! Почему вы не скрываете слез, а я должен?! — Она моя дочь! — Она и мне не чужой человек!       Пока старые друзья ругались, к Сильве подошёл Скай и просто обнял. Мужчина этого даже и не сразу заметил. — С ней все будет хорошо. Она поправится, это же наша Изабель. — Да…       Даулинг подошла к Сильве и, положив руку на его плечо, развернула к себе. — Сол, я понимаю твоё переживание. Я сама чуть не умерла, когда услышала, как ты кричишь, а после увидела её всю в крови. Ты спас её, ты сделала всё, что мог. Если бы не ты, сейчас она была бы мертва, — по щеке женщины скатилась слеза. — Ты её ангел хранитель, который спас её от смерти уже во второй раз.       В голове сразу всплывает восьмое июля — день, когда Сильва нашел Изабель. День, когда вся его жизнь изменилась на «до» и «после». — Пошли, я помогу тебе дойти до комнаты, — Сол просто пошёл за Фарой, которая вышла из оранжереи и пошла в направлении его комнаты. Они шли молча, Фара и так чувствовала всё, что чувствовал Сол.       Уже в комнате, когда Сол сел в кресло и начал смотреть в одну точку, Фара взяла его за руку, как бы говоря, что все будет хорошо. Хотя она и сама в это не верила.       В оранжерее было принято решение, что Сильве скажут лишь часть правды. — Бен, скажи честно, что с ней будет? — мужчина тяжело вздохнул и посмотрел на еле живую девушку. — Бен, я не Сол, я могу себя контролировать даже в таких ситуациях. — Фара, мне жаль, — мужчина виновато опустил голову. — Вероятность того, что она выберется, равна тридцати процентам. Её состояние слишком тяжелое, раны просто не совместимы с жизнью. Сол слишком долго искал её под водой, время бежало не в нашу пользу, — женщина начала дрожать, а по щекам текли солёные дорожки. — Я буду делать все возможное. Если у меня получится привести её в чувства… То вам лучше попрощаться.       Фара понимала, что Сильва должен знать правду, но она боялась реакции друга. Она боялась, что это новость его сломает, что он сорвётся. Она бы сидела и думала дальше, но голос Сильвы выдернул её в реальный мир. — Почему так больно? — Фара посмотрела на друга и заметила в его глазах слезы. — Почему я чувствую всю эту боль сильнее, чем все вы? — Потому что вас связывает гораздо больше, чем нас. У вас своя, не понятная мне связь. Тебе будет больно и это нормально. Терять любимых всегда больно… — Терять? — Сол… — Ты сказала «Терять»! — Сол вскочил с места и подлетел к директрисе. — Мы тут, потому что она там сейчас умирает?! — Сильва успокойся. Тебе нужно придти в себя, переодеться и успокоиться. Ты можешь заболеть! — Сильва истерически рассмеялся. — Заболеть… А она может умереть! — Да как ты не поймёшь, что сделал все возможное! Сейчас от тебя там не будет пользы! — Я обещал ей быть всегда рядом! Я должен узнать, зачем она туда шла, кто её ударил… кому нужна её смерть. — Сол, ты же сам сказал, что на воде был её платок. Она просто споткнулась и упала, её никто не хотел убить. — Фара?! Ты себя вообще слышишь?! Споткнулась и упала?! Да она же с детства умеет плавать! — все это время Сол кричал, размахивая руками, и, черт возьми, плакал. Ему было плевать, как он выглядит. — Успокойся, я сказала! — Фара хватает его за виски, и ее глаза начинают светиться. Она проникает в разум Сильвы, чтобы внушить ему спокойствие. Но какого её удивление, когда она понимает, что спокойствие, для него, — это Изабель рядом. Она видит его воспоминания, видит, как они лежат возле телевизора и обнимаются. — Что ты чувствуешь? — Спокойствие. Определённо именно его, — Сол целует ее в макушку и прикрывает глаза. — Почему ты спросила? — Потому что чувствую тоже самое. Мне стало интересно, чьи это чувства. — И чьи? — Изабель поднимается чуть выше, упираясь руками в мощную грудь. — Наши, — она смотрит прямо ему в глаза и так нежно улыбается…       Воспоминания резко обрывается. Фара непонимающе смотрит на Сильву, который готов рвать и метать. — Не лезь ко мне в голову! — Что это было? — Сол отошел к шкафу и ударил по нему кулаком. — Сол, что это сейчас было? — но Сильва лишь молчит. — Саладин Дэниал Сильва, я спрашиваю, что это было?! — Спокойствие! Ты хотела его внушить, — он развёл руками и пожал плечами. — Получай. — У вас с ней… — Нет, — Сол был на эмоциях, но сейчас было худшее время для признания. — И быть не может. — Но я видела! — Мы просто смотрели телевизор. Всё, — Сильва достал достал сухие вещи и скрылся за дверью ванной комнаты. Он то для себя решил, что, приняв душ, вернётся обратно. Он будет рядом, пусть она этого не узнает.       Как только послышался шум воды, Фара вышла из комнаты. Словно в трансе она дошла до оранжереи, где уже не было учеников. Бен отправил их по своим комнатам, сказав, что Изабель нужно отдохнуть.       Фара молча села в кресло возле больничной койки и посмотрела на спящую дочь. Все шестнадцать лет Фара винила себа за каждую её царапину. Говорила сама себе, что не уберегла. Сколько бы она не старалась Изабель всегда любила свободу. Она устраивала жуткие скандалы, когда ей запрещали носить короткие юбки, ходить на вечеринки и становиться специалистом. — Она противница всех школьных правил. Сколько раз она выступала с предложением сменить их? — Фара смотрела на Бена, который ставил очередную капельницу. — Всегда, когда была возможность. Изабель плакала, когда я зашивал рану на лбу, поэтому Муза забирала её боль. — Надеюсь, что швы незаметные, — женщина улыбнулась. — Она будет в ярости, когда проснется. Она всегда была против хирургии. — Я понимаю, что мало вероятно, что ты так сделаешь, но… Пойди, поспи. Уже час ночи, мы все много нервничали, нам всем нужен покой. — Нет, Бен. Кто будет с ней, если я уйду? — Я буду с ней. Я сделаю пару анализов, боюсь, что по крови пошло заражение. Я все обработал, но вероятность велика. Не один препарат не выведет всё на сто процентов. — Бен… — Иди. Я позвоню, если что-то произойдёт, — директриса тяжело вздохнула, но все же встала с места. — Звони, я сразу же приду. — Конечно.

***

       Приняв душ, Сильва переоделся в привычные черные брюки, черную футболку и черную ветровку. Ему нужно было предупредить Мариз, что первые две тренировки утром придется провести ей.       Сол быстро дошел до нужной комнаты и, постучав несколько раз, начал ждать. Буквально спустя пять минут щелкнул замок, а на пороге появилась женщина в пижаме и с шишкой на голове. — Директор Сильва?! — весь сон сняла, как будто рукой. — С возвращением. Что-то случилось? — Простите, что так поздно. Мобильник сломался, и пришлось придти лично. Утром первые две тренировки на вас. К сожалению, я не смогу. — Конечно. Что-то случилось? — Сильва на вопрос немного задумался. — Черт, все равно утром уже все будут знать, — прорычал он. — Изабель находится в больничном крыле, ее кто-то ударил по голове и столкнул в пруд. Она в слишком тяжелом состоянии. — О боже, — Мариз прикрыла рот рукой. — Что с ней? Что говорит профессор Харви? — Она может не выжить, — честно признался Сол. Глядя на испуг женщины, ему не хотелось врать. — Мне очень жаль. Я уверенна, что профессор сделает все возможное, и она поправится. Пока вас не было, мне все рассказывали, какая она сильная. — Мы все надеемся на лучше. Простите еще раз, что так поздно, — Сол развернулся, чтобы уйти, но остановился. — Еще, мисс Стрендж, если Скай и Ривен не смогут тренироваться, то отпустите их. Они трое слишком близки, парни сильно переживают. — Конечно, я все понимаю. — Спасибо.

***

       Стоило Терре и Музе вернутся в комнату, как все девушки тут же их окружили. Все были жутко напуганы. Блум немного погодя ушла к Скаю, ведь понимала, что принц безумно переживает из-за сестры.        Все феи единогласно решили, что будут по очереди сидеть у Изабель. Стелла даже хотела пойти сейчас, но Муза ее остановила, сказав, что сейчас лучше пойти ей, ведь ее сила может помочь.        Переодевшись из пижамы в черные спортивные штаны и голубой широкий свитер, фея разума спустилась в больничное крыло, куда и должны были перевести Изабель. Муза тихонько открыла дверь и замерла. Возле Изабель сидел Ривен и держал ее за руку, что-то говоря. Парень не обратил никакого внимания на девушку. — Боль, — Муза подошла чуть ближе, чтобы слышать слова Ривена. — Серьёзно? Иззи, мне больно видеть тебя тут. Больно осознавать, что ты можешь не очнутся, — он усмехнулся. — Помнишь наше знакомство? Ты поставила мне фингал, такой болючий и большой. Черт, я думал ты мне глаз выбила! — он ненадолго замолчал и шмыгнул носом. — Мне кажется, что именно тогда я и влюбился. Я же бегал за тобой несколько лет, хотя ты и не убегала. Ты всегда рядом, ты моя лучшая подруга, черт возьми. Даулинг, я прощу тебе все, ты только вернись к нам, — он рассмеялся. — Я прощу тебе даже два потерянных вейпа и бутылку виски, которую ты выпила летом, — Муза слушала его и улыбалась, не обращая внимания на слезы, которые текут по ее щекам. — Я расскажу ей это, когда она проснется, — тихо сказала Муза и наконец-то села рядом. — Черт, Муза! Какого хуя ты тут делаешь?! — Ривен смотрел на эмпатку и злился. Никто не должен был видеть, как он тут пускает сопли возле подруги. — Тоже самое что и ты. Я переживаю. — У вас в комнате не могла попереживать?! — А ты? — Я знаю ее гораздо больше! — Я знаю, — Муза отвечала спокойно и тихо, в то время как Ривен почти кричал. — Слышала. — А не должна была! — Ривен, то, что ты сказал — это нормально. Ты выговорился человеку, который тебя всегда поддерживал. Сейчас ей поддержка тоже нужна. — Будешь втирать мне про поддержку? — Зачем? Ты и так все знаешь без меня. Ты же не такой идиот, которым кажешься всем. — Тебе-то откуда знать? — Чувствую, — Муза положила голову на плечо специалиста и прикрыла глаза. Ривен был удивлен такому порыву чувств со стороны феи, но не оттолкнул ее. Он понимал, что ей тоже больно, ведь Изабель является ее близкой подругой.— Если честно, то я тоже хотела ей выговорится. Когда ты уйдешь, я обязательно это сделаю. — Вот теперь я точно не уйду. Хочу послушать, что скажешь ты. — Эй, я вообще-то не слышала всего. — Что было первым? — Ривен смотрел на ее расслабленное лицо и для себя отмечал, что ему нравится. — То, что тебе больно. — Это и было началом! — Муза тихо рассмеялась. — Начинай, я не буду смеяться. — Ты серьезно хочешь это послушать? — Ривен лишь положительно кивнул. — Ну хорошо… Изабель, я знаю, что ты не слышишь, но я все равно хочу сказать, что пришла к тебе и обнаружила тут этого придурка! Он сидел и изливал тебе душу, ведь сейчас это кажется таким правильным, что ли. Он, конечно, идиот, но умеет чувствовать, — Ривен закатил глаза, но все же улыбнулся. — А если серьезно, то ты меня жутко напугала. Да, что уж меня… Ты напугала всех. Мы с девочками решили, что будем с тобой по очереди, до тех пор пока ты не вернешься домой. Все эти дни в комнате было так пусто без тебя. Никто не пел, не танцевал пока собирается, — Муза ухмыльнулась. — Знаешь, а я привыкла к этому всему за три месяца. После смерти мамы я боялась кому-то доверять, да и вообще привыкать к людям, — Ривен внимательно слушал Музу и понимал, что она не такая слабая, какой кажется. — Возвращайся к нам, без тебя хреново.        Муза замолчала и машинально прижалась к Ривену сильнее. Специалист даже не понял, что произошло. Сейчас это казалось таким простым действием, словно они давние друзья, которые поддерживают друг друга в трудную минуту. — Знаешь, я уверен, что с ней все будет хорошо. Она научила меня тому, что можно выбраться из любого дерьма. Не важно, что это за дерьмо, главное, что всегда есть выход. — Почему я уверенна, что она говорила это другими словами? — Ривен усмехнулся. — Потому что так и было. Но смысл был таким, не придирайся к словам. — Прости, — Муза подняла голову и их лица оказались в паре сантиметров друг от друга. Горячее дыхание специалиста обжигало кожу, что по ней пошли мурашки. Муза смотрела в его зелено-голубые глаза и понимала, что раньше не замечала его красоты. Ривен достаточно симпатичный парень, хоть и характер ужасный. — А ты красивая, — тихо сказал Ривен. Муза улыбнулась и немного отстранилась. Этот момент показался ей достаточно интимным, а ей этого не нужно. У нее есть Сэм, а Ривен всего лишь подвернулся в стрессовой ситуации. Адреналин и все такое. — Спасибо. Мне кажется, что тебе лучше пойти спать. Скоро уже подъем, Сильва будет зол, когда не застанет тебе в комнате, — специалист опустил голову и улыбнулся. — Наверное, ты права. Сейчас злить старика даже для меня слишком, — Ривен встал с места и направился к двери. Муза смотрела ему в след и улыбалась, как маленькая девочка. Парень остановился и повернувшись сказал, — Спокойной ночи, Муза, — С этими словами он скрылся за дверью.        В полнейшей тишине она сидела пару минут. Потом же дверь открылась, и в палате появился вымученный Сильва. Он был совершенно не удивлен, когда увидел Музу. Изабель много раз говорила, что наконец-то нашла подругу, в которой уверена на все сто процентов. — Директор Сильва, — Муза встала с места. — Простите, не знала, что вы придете. Мисс Даулинг говорила, что вы ушли к себе, чтобы отдохнуть. — Как я могу отдыхать, когда она тут, — Сильва взял старое кресло-качалку и пододвинул его к больничной койке. — А вот ты иди отдыхать, Муза, у тебя утром уроки. — Вы уверенны? Я могу остаться и помочь, если что-то понадобиться. — Нет, все хорошо. Скоро уже утро, придет медсестра и сделает все необходимое, — Сол сел в кресло. — Простите, я не знаю, могу ли я это говорить, но все мое нутро показывает, что я должна. Этим вечером она шла к вам, директор Сильва. Мы с ней разговаривали, и она рассказала о вашем разговоре в машине, — Сильва нахмурился и сжал подлокотнике клесла до белых костяшек. — Она шла, чтобы извинится и сказать, как она вас любит. Простите, что я узнала об этом… — Все в порядке, Муза. Я ломал голову, зачем она пошла на поле ночью. А теперь знаю, что в этом частично виноват я. Был слишком вспыльчив, — последние слова Сол почти прошептал. В его планах не было пункта открывать душу ученице, у которой и так проблем полно. — Доброй ночи, директор. Надеюсь, что новый день принесет нам хорошие новости. — Спасибо.       Сильва долгое время сидел неподвижно. Он просто смотрел на Изабель, кожа которой была слишком бледна. В голове раз за разом крутились слова Музы — «Она шла к вам, чтобы извиниться,» — Одно предложение, а чувство вины появляется моментально. — Извиняться должен был я, а не ты. Я снова вспылил, а ты снова решила сделать первый шаг, — Сол зарылся руками в собственные волосы и прорычал. — Изабель, есть вещи, о которых ты даже не догадываешься, но это может спасти тебе жизнь. Почувствуй свою мощь, поверь в себя. Я уверен, что даже сейчас ты меня слышишь. Ты устроила такое фаер шоу, что вот это для тебя просто, как сделать глоток воздуха. Я люблю тебя, малышка. Люблю, как никогда и никого не любил. Возвращайся ко мне, иначе я…        Сильва не успел договорить, так как зазвонил стационарный телефон. Сол поднял трубку и услышал голос, который не слышал уже больше пятнадцати лет. Сильва берет телефон в руки и кидает его со всей силы в сену. Белый пластмасс разлетается в разные стороны.        Сегодняшняя ночь сделала из безэмоционально война простого мужчину, который умеет срываться, когда ему больно.        Сильва, глубоко вздохнув, подходит к кровати и оставляет смазанный поцелуй на пухлых губах Изабель. Он еще раз смотрит на нее и вылетает из палаты, как пуля из револьвера.        Как только директор оказывается за дверью в палате появляется темно-синий смерч, из которого появилась Мариз. — Кто бы ты не был, и какие ты проблемы бы нам не принес, спасибо, — женщина подошла к кровати и провела теплой рукой по щеке девушки. — Прости меня, милая, этого не должно было произойти. Эти малолетние придурки тебя чуть не убили. Второй раз я подвергаю тебя гибели из-за того, что доверилась не тем. Второй раз Сильва спасает тебя от этой гибели. Невероятный мужчина, которому я всю жизнь буду благодарна. Но вот только он говорит не правду. Ты всегда веришь в себя и всегда чувствуешь свою мощь, но вот в чем не задача — ты не знаешь кто ты. Они молчат, а ты и не догадываешься. Но я исправлю это, я все расскажу и покажу, — Мариз достала из кармана черных брюк серебряный нож и провела по своему запястью. Алая кровь тут же начала сачится из раны. — Пришло время становится собой — становится Кровавой Ведьмой, — Мариз прислонила окровавленное запястье к губам Изабель и улыбнулась — Моя красавица. Моя дочь .        Мариз убрала запястье от губ девушки и сделала пару шагов назад. Буквально через мгновение глаза Изабель распахнулись, светясь янтарно-красным цветом. Девушка начала тяжело дышать, пыталась увидеть хотя бы что-нибудь. — История повторяется .