Океан

Рано или поздно, Поздно или рано, Высыхают слезы, Заживают раны, Утихают ссоры, и ночами спится, Каждый получает то, к чему стремиться.

2004 год. Солярия — Больница Святой Розы.

      В небольшой больнице Солярии доктор озвучил «диагноз», который изменил всю жизнь молодой кареглазой девушки. Сегодня, двадцать первого ноября, шестнадцатилетняя Мариз узнала, что ждет ребенка. Девушка была безумно рада, ведь ребенок — это счастье. Тем более она беременна от любимого человека. — Доктор, а какой уже срок? — улыбаясь, сморила Мариз. — Уже семь недель, — мягко произнесла уже пожилая женщина. — Милая, ты не знала об этом? — Лишь догадывалась. — Ты же понимаешь, что в твоем возрасте это серьезный шаг. Ты же еще небось учишься? — Мариз лишь улыбнулась и посмотрела на экран, где можно было разглядеть небольшой «лепесточек». — Вы правы, я еще учусь. Но отец этого ребенка меня любит, а значит у нас все получится. Мы станем одной большой семьей. — Я на это надеюсь. Хочешь еще послушать сердцебиение? — Да, очень, — Мариз слушала биение сердца своего малыша еще несколько минут.        Заполнив обязательные бумаги и договорившись о следующем приеме, Мариз вышла из кабинета и тут же достала телефон. Она набрала выученный наизусть номер в предвкушении реакции любимого. Протяжные гудки были слышны уже десять секунды, Мариз уже хотела положить трубку, как послышался запыханный голос мужчины: — Я же просил не звонить, когда я во дворце?! — Да, но у меня важная новость, — улыбка не сходила с лица девушки. — Это может подождать? Я занят, вечером поеду в Алфею и могу заехать. — Ну у нас еще полно времени. Так что не торопись, но обязательно заедь. — Ладно, — Мариз хотела сказать, как она его любит, но мужчина уже сбросил вызов.

***

      Как и договаривались, Мариз ждала любимого у них на съемной квартире. Она приготовила праздничный ужин, испекла торт и купила небольшой подарочек, который совсем скоро им понадобится.       Белые пинетки для новорожденных. Они были настолько малы, что помещались на ладони. Мариз даже представить не могла, что совсем скоро будет чувствовать удары такой маленькой ножки. — Совсем скоро, — прошептала она и дотронулась до плоского живота.        Мариз посмотрела на часы и поняла, что он вот-вот приедет. Она начала накрывать на стол, но отвлеклась, когда услышала, как открылась входная дверь. Скинув с себя фартук, девушка побежала к двери и с разбегу напрыгнула на высокого мужчину. — Я соскучилась, — она поцеловала его в заросшую щеку. — Мар, я ненадолго. У меня буквально полчаса, — он подхватил ее под бедра и понес в направлении спальни, но Мариз засмеялась и, отстранившись, спрыгнула. — Тогда пошли поужинаем вместе? — Серьезно? Ты хочешь поесть, а не заняться сексом? Мар, тебе шестнадцать, а не сорок шесть. — Андреас, не упрямься, — Мариз взяла его за руку и потянула на кухню. Она усадила его за стол и налила ему вина. — Что случилось? — У меня есть небольшой подарок, если ты не против, то я его сейчас принесу. — Хорошо, но я тогда начну есть. — Хорошо, — она поцеловала его и убежала в спальню, где оставила носочки. Она вернулась с дрожащими руками и, обняв мужчину со спины, поцеловала его в шею. — Ты сама отказалась от секса! — Последнюю неделю мне было нехорошо, я не понимала, что со мной, и поэтому решила обратиться в больницу. Я сдала нужные анализы, и меня направили на узи, — в этот момент Андрес перестал жевать, а мышцы под руками девушки резко напряглись. — И что оно показало? — То, что через сень месяцев мы станем родителями, — она положила перед ним на стол носочки и, обойдя его, села на колени. — Андреас, я беременна, у нас будет малыш. — Мар, детка, ты же знаешь, что я женат, — он смотрел ей в глаза. — Ты уже несколько лет говоришь мне, что разведешься с ней, и мы поженимся. Вот он шанс на счастливую жизнь. — На какую счастливую жизнь? Я женат, я король, который не может просто так развестись. — Но ты же ее не любишь. — Мариз, люблю — не люблю… Понимаешь, это не важно, когда ты в ответе за тысячи людей. — Я… я не понимаю, к чему ты клонишь, — он тяжело вздохнул. — Я хотел сказать это при других обстоятельствах, но раз ситуация разворачивается так, то, Мариз, ты должна знать, что Самара беременна, уже на третьем месяце.       Вы слышите дребезг разбитого стекла? Нет? А вот Мариз услышала, и это было ее разбитое сердце. Ее надежды на счастливую семью. Она молча встала с его колен и подошла к раковине, чтобы умыться холодной водой. Ей резко стало плохо. Голова закружилась, а в помещении начало становится душно. — Мар, тебе плохо? — Да, Андреас, мне плохо. У моего любимого мужчины беременна жена. Но так получилось, что я — любовница, которая тоже беременна, но только на месяц меньше, — Андреас подошел и заключил в объятия уже рыдающую девушку. — Детка, тебе нужно успокоится. В этом нет ничего ужасного и сложного. У этой проблемы есть решение, поэтому тебе не стоит переживать. — Проблемы? Наш ребенок для тебя проблема? — Мар, в тебе играют гормоны… — Ты идиот или прикалываешься?! Почему наш ребенок проблема, а твой и Самары — это счастье? — Я этого не говорил… — Но ты не назвал его проблемой! — она ударила его в грудь и начала ходить по кухне. — Я думала, что ты будешь рад! — Мариз, я просто здраво рассуждаю. — Да? Ну так рассуждай в слух, чтобы я тоже слышала! — Мариз, ты понимаешь, что тебе всего шестнадцать! Какой ребенок?! — А тебе двадцать два! Это не меняет дела! — Андреас подошел к ней в платную и прижал ее к холодильнику. — Я хотел по хорошему, даже голос не повышал, когда ты начала орать, но ты не понимаешь. Мариз, ты избавишься от этого ребенка, и все встанет на круги своя! Ты малолетняя идиотка, которая решила, что благодаря ребенку можешь стать королевой! Но ты забыла тот факт, что ты Кровавая ведьма! Я должен был убить тебя, но я сжалился, спрятал, дал все для лучшей жизни, даже в школу пристроил, чтобы ты училась как обычный ребенок. — Я не Кровавая ведьма! Я не пью кровь! Я не практикую тёмную магию! — Но это не отменяет того факта, что таких как ты нужно истреблять! — глаза Мариз засветились красным. — Это никого не волнует. — Пусть я буду Кровавой ведьмой, но я хотя бы думаю, прежде чем делаю. От ребенка я не избавлюсь и даже не проси. Я рожу и воспитаю сама, без тебя. — Я тебя уничтожу, Мариз! — прорычал он . — Нет, любимый. Это я уничтожу тебя, если ты попытаешь, хотя бы угрожать мне еще раз, — Андреас рассмеялся. — Каким образом?! — А таким, что Король одной из мощнейших планет мало того, что скрыл Кровавую ведьму, но еще и лишил девственности, когда ей было четырнадцать. — Ты не посмеешь! — А кто мне помешает?! Ты?! А может твоя беременная супруга? Ради ребёнка я пойду на все. Даже моя любовь к тебе не помешает мне, когда я буду держать меч у твоего горла . — Не сделаешь аборт, я убью тебя, тем самым и твое отродье!        С этими словами Андреас и ушел в тот вечер. После его ухода Мариз начала убирать все со стола, но заметив белоснежные носочки — рычаг был опущен, и слезы вышли за свои границы.        Тот вечер остался в памяти Мариз навсегда. Та ночь была одной из самых тяжелых в ее жизни. Всю ночь девушка рыдала в подушку и проклинала тот день, когда полюбила этого мужчину.        В четыре часа утра Мариз увезла скорая с подозрением на выкидыш. В машине скорой помощи от сильных болей внизу живота она потеряла сознание, а вместе с ним и последнюю надежду.        Сейчас сидя у себя в кабинете и вспоминая тот день, Мариз уже не плачет. Ей все еще больно это вспоминать, но она успокаивает себя мыслю, что тогда, шестнадцать лет назад, у нее получилось спасти ребенка. Но сейчас над ее ребенком снова нависла угроза, которую женщина отогнала, но надолго ли? — Я убью эту малолетнюю суку!

***

       Сильва стоял у главного входа, когда фары машины ослепили его. Меньше всего ему хотелось находится тут и встречать незваного гостя. Черный мерседес остановился, и из него вышел высокий темноволосы мужчина, до жути похожий на директора специалистов. Такие же голубые глаза, прическа и щетина, но вот только на пару лет моложе. — Здравствуй брат, — обворожительна улыбка украсила лицо голубоглазого. — Здравствуй, Сириус, — недовольно произнес Сильва. — Почему прибыл так поздно? — Так ты встречаешь брата? — Брата? — Сол усмехнулся и направился в здание. — Где я буду жить?! — Иди за мной! — И Сириус, взяв сумку, пошел за страшим братом, как и раньше…        Два голубоглазых мальчика идут по тропинке к озеру. Сегодня пятилетний Сириус весь день плакал из-за того, что на улице слишком жарко и ему нужно купаться. Поэтому десятилетний Сол уговорил маму, чтобы она отпустила братца с ним и его друзьями. — Сол, не торопись, я же не успеваю! — Прости, дружище, — Сол притормозил, чтобы брат догнал его. — Устал? — Немного. — Хочешь вернутся домой? — Что? Нет, я на дурочка похож?! — Сол засмеялся, и они продолжили путь.        Сейчас, когда им уже за тридцать — прошлое кажется таким давним, словно это было в другой жизни.       До крыла преподавателей мужчины шли молча. У Сильвы старшего было ужасное настроение и без разговоров с неожиданно объявившимся младшим братом. Сириус же не намерен злить брата. Ему сообщили, что случилось с его подопечной, когда он уже подъезжал к школе. — Это твоя комната на ближайшие две недели, — Сол открыл дверь ключем и отдал его брату. — Три комнаты этажом выше уже готовы к приезду твоих подопечных. — Им бы и одной хватило, — Сириус зашел в просторное помещение, разделенное на две зоны. — В списках было написано, что приезжает три парня и две девушка или там ошибка? — Нет, просто они встречаются, — Сириус пожал плечами. — Один хрен буду вместе тусоваться. — Во-первых, у нас так не положено… — А во-вторых, они подростки, которые нарушают правила. Тебе-ли не знать? — Я в их годы учился и защищал права других людей. — Пил, устраивал тайные вечеринки, трахал учениц со всех возможных курсов. — Слушай, у меня нет настроения разговаривать с тобой. Я лучше пойду, пока до драки не дошло, — Сол уже коснулся ручки, когда Сириус его остановил, положив руку на плечо. — Сол, мне очень жаль. Когда ты не отвечал на звонки — я позвонил Бену, он мне и рассказал о случившимся. Последние года я слышал, что посвятил всего себя Скаю и этой девушке… Изабель, если я не ошибаюсь. — Не ошибаешься. — Они будут участвовать в соревнованиях? — Нет, ни один из них не достиг нужного возраста, хотя они лучшие среди четырех курсов. — Брат, давай выпьем? Мы не виделись семнадцать лет, нам есть, что обсудить. — Прости, но сейчас мне нужно быть не здесь, — Сол пожал руку брату и, пожелав спокойной ночи, вышел из комнаты.

***

       Професор Харви бежал сломя голову в больничное крыло, где из одной паланы пришел сигнал с приборов, которые отлеживают жизненные показатели. В данный момент, к таким приборам была подключена лишь Изабель Даулинг, и они говорили, что девушка умерла, даже не очнувшись.        Бен залетел в палату и замер на месте. На кровати словно в трансе сидела Изабель и держалась за голову. Бен неспеша подошел к девушки и провел рукой перед ее глазами. — Изабель? — она перевела на него пустой взгляд, и по ее щеке скатилась слеза. — Милая, как ты себя чувствуешь? — Я не знаю… Голова болит, ноги немеют, а в груди тупая боль. — Ложись, я сообщу матери, что ты пришла в себя, а после мы сделаем пару уколов. — Нет, — Изабель взяла мужчину за руку. — Не говорите, что я пришла в себя. — Изабель, я не могу… — Вы не понимаете. Сейчас мама спит, а если узнает придет сюда и будет сидеть до утра. — Тогда сообщу директору Сил… — Он ушел недавно, все еще чувствую его парфюм… — зевая, произнесла она. — Приехал наставник Эраклионского колледжа, директор Сильва пошел встречать. Я уверен, что он скоро вернется. — Ответьте мне никак профессор, а как дядя Бен, который обрабатывал мне разбитые коленки в тайне от мамы и Сильвы, — Бен отложил бумаги в сторону и улыбнулся. — Что со мной? Ну помимо того, что я нахлебалась воды из грязного пруда и ударилась о что-то головой. — Изабель, я не хочу тебя пугать, но Сильва достал тебя со дна и твои травмы не… — Я могла умереть. — Я… я был в этом уверен. Твой пульс не прощупывался, а рана была слишком глубокой, — грустно сказал он. — Поэтому доверься мне и дай провести нужные процедуры. — Конечно, — растерянно сказала она и, закутавшись в одеяло, легла наместо.        Пока профессор Харви перетягивал руку жгутом и брал кровь из вены, Изабель была погружена в свои мысли. Сегодня ночью она могла умереть, могла не очнутся, а утром ее родные были бы уже облачены во все черное.        Воображение Изабель само начало показывать картинки, где ее смуглая кожа непривычно бледная, карие глаза закрыты навсегда, а пухлые губы синего цвета. Вместо яркой одежды на ней белая подготовительная, после которой будет роскошный наряд, в котором ее и похоронят. — «Отличные мысли, Изабель!» — она начала злится сама на себя. Злилась за то, что это произошло именно с ней. — Анализы будут готовы чуть позже, если что-то будет не так, то я обязательно приду это исправить. Если тебе что-то понадобится, то на тумбочке есть тревожная кнопка, медсестра сразу подойдет, а сейчас отдыхай, — мужчина уже хотел уйти, как Изабель его откликнулась. — Дядя Бен, а можно мне успокоительного или снотворного? В голову лезут ужасные мысли, а вместе с ними и картинки. — Я вколол тебе обезболивающее, чтобы снять боль, но вколоть тебе что-то из этого — я не могу. Твое сердце останавливалось, и я вкалывал тебе адреналин, а это не смешивают. — Черт, одна новость лучше другой… — Могу предложить тебе чай с мятой или ромашкой. — Нет, пить мне сейчас точно не хочется, — Изабель откинулась на подушку и поморщилась от боли. — Черт… — Осторожно. — Постараюсь, — Изабель повернулась на бок и закуталась в одеяло с головой.

***

       Сильва шел с пустой кухни в больничное крыло, держа в руках бутылку водки и одно красное яблоко. — «Набор алкаша, Сильва. Докатился», — подумал Сильва, поднимаясь по лестнице.        Войдя в палату номер восемь, Сильва замер, роняя яблоко на пол. Его сердце пропустило дар, когда он увидел отключенные приборы и девушку, полностью накрытую белым одеялом.        Сол медленно прошел к креслу возле кровати и, опустившись в него, открыл бутылку. Он смотрел на кровать и не мог решится подойти, и открыть тело, которое больше не будет обжигать, когда во сне прижмется ближе.        В его памяти снова начали проноситься воспоминания, главной героиней которых была Изабель. Ее первая улыбка, с того момента, как она появилась в Алфее в роли ее нового жителя. Первый смех, когда Сильва играл с ней в детскую игру «Ку-ку, я тут». Первое слово, которое было далеко не «мама» или «папа», оно было словом «блять». Фара разозлилась не на шутку, в Сильву прилетел тогда степлер с рабочего стола. Сол помнит ее первые шаги, когда она ударила Ская и решила подойти, когда принц заплакал. Помнит, как они отмечали ее первый год жизни. — Черт, не так должна была закончится твоя жизнь. Ты же мечтала закончить школу, определится с профессией, обзавестись семьей, а не умереть в шестнадцать! — Сол перестал сдерживать свои эмоции, он сделал еще один глоток водки и, поставив бутылку, зарылся в свои волосы. — Ты оставила меня, когда обещала быть рядом. Я люблю тебя, Изабель. Я так люблю тебя и всегда буду любить. — Я тоже люблю тебя, очень сильно, но если ты сейчас не замолчишь, то я убью тебя, — Изабель перевернулась на бок и зашипела от боли, ведь на левом виске красовался шрам, который был скрыт под повязкой. — Изабель? — Сол неверя смотрел на темно каштановую макушку. — Воплоти, а поэтому я чувствую боль, но если быть точнее, — Изабель не успела договорить, так как матрас под ней прогнулся, а ее саму заключили в объятия. — Оу, хорошо, так мне нравится больше. — Боже, я так испугался, — он целовал каждый миллиметр ее лица. — Я, блять, пиздец как испугался! — Я понимаю, прости, — она обняла его и прижалась к груди. — Я…я сама чертовски испугалась, но… — Тебе нечего боятся, я теперь всегда буду рядом, — Сол прижал ее еще крепче к себе и поцеловал в макушку. — Обещаю.        Они просидели так еще несколько минут, прежде, чем Сильва понял, что Изабель снова засыпает. Сол уложил ее обратно на подушку и, укрыв одеялом, лег рядом. Изабель прижалась к нему и, положив голову на грудь, окончательно уснула.

***

       Сильва проснулся, когда на часах было шесть утра, а в палату зашел друг в белом халате. Сол потер глаза и аккуратно принял сидячее положение. Харви удивился данной картине, но, не показав этого, прошел в столику, на котором еще ночью оставил нужные лекарства. — Как прошла ночь? — Серьезно? Бен, я чуть не потерял дорогого мне человека. — Я не об этом, — Бен распаковал шприц и начал набирать лекарство. — Когда Изабель пришла в себя, она сказала, что у нее болит почти все тело, а в голову лезут ужасные мысли. Я переживал, что она так и не уснет. — Я пришел, когда она уже спала, — Сол встал с кровати и, обувшись, подошел к другу. — Что с ее анализами, я заметил жгут на тумбочке. — Как я и предполагал из-за грязной воды у нее успело развиться заражение. Я буду обрабатывать, давать лекарства и делать все возможное. — Что со швами? — Как только у нее появятся силы, я сниму их, и она залечит все сама. Я уверен, что на свадебных фотографиях она захочет быть без них, — Бен улыбнулся и подошел к кровати, будя Изабель. — Спасибо, что все еще молчишь. — Это не мое дело, но не затягивайте с признанием для Фары. — М-м-м-м, — Изабель начала просыпаться и морщится от боли, которая тут же пронзила ее тело. — Я умерла, да? — Медленнее перевернись на бок, мне нужно поставить уколы. — Что за настрой? Я тебе спасал не для только, чтобы ты умерла, — Сол подошел с другой стороны кровати и взял любимую за руку. — Нам нужно серьезно поговорить… — Это только после ее полного выздоровления. Раньше я тебя к ней не подпущу! — Професор Харви, мне кажется, что вы что-то перепутали. — Нет, директор Сильва, это вы что-то перепутали. Мисс Даулинг нужен полнейший покой, а вы со своим эмоциональным состоянием этого явно не обеспечите, — Сол было уже открыл рот, чтобы ответить, как увидел ухмылку на лице девушки. — Чего улыбаешься? — Ворчливый старикашка снова буянил? — О, не то слово. Летало все, как фанера над Парижем, — Сол закатил глаза и сложил руки на грудь. — Не хорошо так поступать директору, — Изабель зашипела, когда профессор ввел ей очередное лекарство. — Не умничай, — Сол наклонил к ее уху и прошептал. — А то это будет не последняя боль, которую почувствует твоя прелестная задница. — Интригующе и заманчиво. — Еще бы, — Сильва подмигнул и выпрямился. — Профессор Харви, а когда мне можно будет к себе? — Об этом даже не думай. Если профессор разрешит, то я — нет. Тебе нужно быть под присмотром и не дай бог экстренная помощь, а сама ты ее себе не окажешь — Но… — Сол прав, тебе лучше остаться тут, — Бен завершил процедуры и отошел к столу, снимая перчатки. — Я сообщил твоей матери, что ты пришла в себя. Думаю, что минут через десять она уже будет тут. Так, что торопитесь, время мало. — Хорошо, я побуду тут до ее прихода и уйду. — Скоро подействует снотворное, поэтому торопись, — с этими словами Харви вышел. — Весь мой режим теперь собьется. Что я буду делать ночами? — За это не переживай, я найду чем тебя занять, — Сол ухмыльнулся и сел рядом на кровать. — Ты помнишь, что именно произошло вчера ночью? — Ты не это хочешь спросить, — Сол поджал губы и покачал головой. — Мне не нужно быть фей разума, чтобы понять, о чем ты думаешь. Сол, я не помню деталей. Помню, как улетел платок из-за ветра, помню, как пошла за ним, помню, как упала, а потом уже помню, как ты меня нес сюда. Все, на этом воспоминания о ночи обрываются. — Ясно. Если что-то вспомнишь… — Обязательно расскажу тебе. Лучше расскажи мне о приехавших учениках колледжа. — А ты то откуда знаешь? — Профессор… Харви сказал, — Изабель уже начала зевать, что означало — снотворное действует. — Тебе нужно спать. Я расскажу тебе, когда ты проснешься. — Хорошо, но пообещай, что ты тоже пойдешь к себе и выспишься. — Изабель… — Все, я хочу спать, и ты иди. — Головой ты видимо сильно ударилась, — Сол склонил голову набок. — Смелости прибавилось уж слишком много. — Я не шучу Сильва. Если я узнаю, а я узнаю, что ты не спал, то ближайший месяц ты будешь спать один. Я даже в комнату к тебе не зайду. — Я сам занесу, — Сильва оставил поцелуй на ее губах и, улыбнувшись, вышел из палаты. — Старикашка мой, — Изабель улыбнулась и, устроившись удобнее на кровати, начала засыпать.

***

       Мариз сидела в своему кабинете и листала фотографии, которые скачала со взломанного ноутбука Сильвы. Она смотрела на детские фотографии Изабель и ей было чертовски больно. Ее девочка росла без нее. Ее девочка не является ее .        Мариз наткнулась на видео, где Изабель задувает на торте пять свечей и широко улыбается. Ее волнистые волосы собраны в два хвостика, а на самой девочке пышное красное платье. Сильва держит ее на руках и говорит, чтобы она не забыла загадать желание. —  Я загадала! — И что же? — Я каждый раз загадываю — вас не потерять .        И это становится финальной точкой. Мариз больше не может сдерживать свои слезы. Она жалеет, что ее дочь загадывает именно такое желание, но это не касается саму женщину. Мариз рада, что Изабель попала в заботливые руки Фары Даулинг, но от этого не становится не больно.        Мариз быстро вытирает слезы, когда в ее дверь кто-то стучит. После разрешения войти в кабинете появилась рыжеволосая фея воздуха. — Просила зайти, — Беатрикс вальяжно селя на диван и закинула ногу на ногу. — Я разрешала тебе сесть? — А я спрашивала? — она усмехнулась. — Ты — малолетняя шалашовка, у которой мозгов хватает лишь скакать на чужом хуе, — Мариз встала со своего места и начала подходить к фее. — Что не понятного было в словах «Напугай, но не навреди»?! — Ты забываешься, Мариз… — Нет, это ты забываешься! Ты простая шестерка, которая должна выполнять приказы! Изабель Даулинг должна была просто придти за дополнительными тренировками и советом, а не оказаться в реанимации! — Ну переборщила, что такого? Зачем она вообще вам нужна? Андрес ничего не рассказывает, я хожу в нев… — Ты простая шестерка, запомни это! Тебе не касается, кто и зачем нужен. Тебе говорят, а ты выполняешь. Нет, то готовься исчезнуть с этого света. — Да, что ты возом… — Молчать! Если Изабель не выйдет из больничного крыла в течении двух дней, то я убью тебя лично. А потом и ебыря твоего, который помогал тебе. А сейчас пошла на хуй от сюда!        Беатрикс вылетела из кабинета словно пуля из револьвера. Мариз же налила себе виски в стакан и села в кресло, снова смотря на детские фотографии Изабель. — Ты будешь счастливой. Я обещаю.