V&V

Тэхён усиленно старался усидеть на месте, слушал вполуха речь Намджуна на безупречном, но едва понятном английском и корчил рожицы в объектив камеры. А еще старался не смотреть на юную девчонку, которая брала интервью у группы перед концертом. Не получалось. Отводит глаза, возвращает и ловит ее взгляд светлый, немного смущенный. Она широко улыбается, почти как известный книжный герой — чеширский кот. Эта книга не очень популярна в Корее, но бабушка много раз читала ему эту сказку в детстве. Ее улыбка могла осветить весь мир, это точно. Этой улыбке можно было посвятить песню. Ким не сдерживается и улыбается этим мыслям. От девчонки пахнет Америкой. Тэхён запомнил эту страну по вкусным гамбургерам, черничным коктейлям и запаху мокрого асфальта. Они встретились в Анахайме и семиминутное интервью перевернуло его жизнь. Что-то поселилось в его мозгу и мыслях, в сердце и ощущениях, в эмоциях. Тэхён словно задыхался на сцене, голос стал еще ниже, едва не достигая жалобного хрипа. Бутылка воды не помогала, а затылок горел от зеленых глаз в многолюдной толпе зала. И он злился. Безумно, жестоко и резко. Срывался на Джине, грозился послать Чимина, своего лучшего друга. А еще ему было страшно. Очень страшно, его трясет, кровь стынет в жилах, а живот скручивается в тугой ком. Тэхён не понимает, что с ним, но домой хочется как никогда сильно. Вот только воздух Сеула давит на легкие и ему не становится лучше. Первым изменения в поведении Ви заметил Намджун, с которым они пока делили комнату. Младший прекратил раздражать своего соседа противными звуками компьютерных игр, или рассказами о каком-нибудь популярном ток-шоу. Тэхён в принципе стал очень тихим. Задумчивый, отрешенный, потерянный. Он походил на призрака, бледный, худой и разбитый. Он днями пропадает в студии, пишет грустные мелодии, безнадежную лирику. Которую никогда не выпустит и которую никогда не сохранит на запись. Он просто играет и становится чуточку легче. В его песнях образ, который он привез с собой из Америки. Глаза без дна, свет от кожи, ночь в волосах. Образ прошлого, пусть и недалекого. Когда назад — неизвестно. А назад тянет словно магнитом. Влечение сильнее, чем самолеты и поезда. Тэхён покупает скрипку и теперь не дает уснуть лидеру плачем этого инструмента. По ночам он выводит на запястье «V&V». Чернила обжигают кожу, режет ее, прорывает до вен. Он прячет недотату под многочисленными браслетами и каждый раз обводит заново, едва след стирается. По ночам Тэхён по привычке плотно укрывается одеялом, но его знобит сильно, до дрожи. В окно пробивается серебристый свет луны, и парню тошно от этого. Ведь в Америке сейчас солнце, день. Ей сейчас виден золотистый свет. И от этого пустота ощущается острее. Она тоже Ви. Он так ее окрестил. Вероника Стюарт. Американка, журналистка… его красивое американское солнце. Между ними океаны и города. Он кривит губы и злится. Срывается на жизнь, которая разделяет людей по разным городам. Тогда, в США, она говорила по-корейски. Рвано, спутано, но старательно и понятно. Тэхён засыпает по ночам под ее голос в голове. А через пару дней просит Намджуна посмотреть с ним сериал «Друзья». Он хочет научиться английскому языку. Он хочет пробить одну из стен, что стоят между ними. Лидер удивлен, но виду не подает, молча включает любимый сериал. Собираются все бантаны. По большей части просто весело провести время и пошуметь, вот только Тэхён непривычно тихий. Изучает, проговаривает, вслушивается, исследует. В воздухе без следа растворяется его волнение, мандраж вызывает электромагнитные волны. Руки трясутся на тренировках, едва самая легкая гиря не выскальзывает из рук. Ноги подкашиваются на репетициях и пустота зала заполняется его нервным смехом без причины. Тэхён хлопает по карману спортивных штанов, где лежит его телефон. С открытыми вкладками социальных страниц той американки. Вероника Стюарт. Живет в Нью-Йорке, состоит в команде сценаристов на The Tonight Show, любит стихи и современную живопись. Еще она покрасила волосы в цвет снега. Киму нравится, он любит зиму. Она предпочитает морепродукты, он хочет готовить с ней по выходным, кушать по ночам, когда сгущаются сумерки. То семиминутное интервью обжигает его память, так что дышать невозможно. Его выворачивает от бабочек в животе и от острых шипов в горле тошнит. Намджун-хён не может игнорировать его состояние, как не может не заметить страницу, которую макнэ часто обновляет в телефоне. «Кто это?» — спрашивает он однажды. Вероника Стюарт — шрам под его сердцем. Такой ответ устраивает только Тэхёна. Плачущая скрипка — визави — бессонные ночи. Стена между Сеулом и Нью-Йорком. По контракту не положено, в пунктах запрещено, но Ким систему ломает к чертям, как сломал уже давно свою нервную систему. Он пишет ей сообщение в два часа ночи под радостный аккомпанемент всех бантанов. Под сердцем у него больше не гложет, там расцветают цветы. А воздух Сеула пахнет черничными коктейлями и гамбургерами. С его пальцев стекают строки новых песен, фортепиано ласкает звук, ладони измазаны чернилами, когда он в спешке записывает ноты. У него телефон рязряжается каждый день от бесконечной переписки. У нее безукоризненный английский и ломанный корейский, но они понимают друг друга с полуслова. Она обожает черный кофе, а ему впервые приятен этот запах. Она много читает и сыплет репликами из известных книжек, а Тэхён говорит афоризмами известных поэтов. Между ними гармония мыслей, словесное море и шелест бумаги. Она так красиво улыбается на фотках, что парень впервые чувствует этот противный укол. Укол ревности. Собственничество. Тэхён думает, что она пахнет терпким кофе, книжными страницами и мокрым асфальтом Нью-Йорка, и этот запах заполоняет все его пространство, пропитывает каждый сантиметр тела. Он совсем не в порядке. Он улыбается. Он хочет найти ее в стихотворных строках и заморских книгах, чтобы описать Веронику. Но она слишком проста и многогранна одновременно. Ее голос звучит в его голове, отдается гулким эхо, затихает и исчезает после пробуждения. Ему слишком мало такого общения. Ему слишком мало такой дружбы. Дружба с ней подобно гибели, лучше сразу выстрел в голову, чтобы не мучаться, не задыхаться. Стюарт крутится на периферии его сознания. Она где-то есть, но не в поле его зрения. Тэхён не знает ее чувств. Ее любовь быть может тенью или пеной, которая быстро пропадет. Его любовь ему жизнь разрушает, но он продолжает это странное общение. Чимин беспокоится, Намджун хмурится, Джин готовит ему покушать, но никто не говорит ни слова. Он с ней может ругаться по любой теме, а через минуту хохотать над смешной картинкой. Он по ночам связывается с ней по видео-связи, чтобы посмотреть абсурдные корейские ток-шоу или глупые американские ситкомы. Они смеются над нелепыми шутками и забавными ситуациями. Вероника похвалит их выступление, а Тэхён будет восхищаться одуванчиком, который увидел по дороге домой и в красках описывать его ей. Вероника рассказывает о своей мечте снять собственный фильм или сериал, а Тэхён в очередной раз похвалит ее цвет волос. Она смущается и у нее милая ямочка. У него почти всегда после таких звонков мокрые сны. Простынь комкается, а он едва ли успевает утопить свой стон в подушке. Тэхёну паршиво от мысли, что его жизнь словно летит коту под хвост, но это затмевается, когда слишком яркие фантазии о девчонке доводят до разрядки. Благо вода в душе слишком громко льется. Он почти всегда невыспавшийся, а она почти всегда в делах. Это почти мазохизм. Это почти идиллия, но этого слишком мало. Тэхён хочет покурить, вот только сигарет нету. Отродясь не было и никогда не будет. Никотиновый пепел заменяют стихи, старые и неизвестные. Ему хочется поделиться ими с девушкой, но сообщение висит в черновиках, где-то между ее коротким видео с видом из окна и фоткой, отправленной Чимином. Вероника фотографирует ему осень в Нью-Йорке, серую, мрачную и промозглую, в то время как в Корее осень теплая, золотая и красивая. А Чимин освоил фотошоп и кидает своему другу коллажи из фотографий Тэхёна и Вероники. Подписывает каждое изображение «V&V» и парень ломается на куски. Ребра раздроблены, легкие сожжены. Он холодит спину о бетонную стену в репетиционном зале и не слышит музыку из динамиков. У него на коже раздражение в виде «V&V», потому что чернила вызвали в конце концов аллергию, но стирать он и не думает. Лишь наносит лечебный спрей поверх красной корки. Трет нежно, мягко касается и вымученно улыбается. У нее День Рождение в октябре и Чимин находит тысяча и один сайт о совместимости их знаков зодиака. Тэхён смеется затравленно, но верит. Верит каждому слову друга, потому что его пути с этой американкой сплелись неслучайно. Он знал. Это злой рок, судьба, стремительное предназначение. Хосок кричит на него из-за ошибок в хореографии, а у Кима глаза темнеют от злости и пальцы подрагивают, задушить хочется кого-нибудь. Он увидел в ее ленте фото с каким-то незнакомцем и сердце сгорает до тла, а глаза застилает ревность. Чимин его успокоить не может, а Намджун не выдерживает и спрашивает «почему?». Почему она? Они тогда в тайне от всех напиваются в своей комнате и противный соджу теперь не кажется таким противным. Приятно обжигает горло и оставляет фруктовое послевкусие на языке. Тэхён и сам хотел бы знать почему. Но ответа у него нет. Просто так вышло и ничего с этим не поделать. Влюбился едва ли не с одного взгляда. Влюбился в глаза зеленые, в голос робкий и звонкий, кошачью улыбку, в ее смех по скайпу, в ее мечты, в манеру письма. Просто за то, что она есть в его жизни неуловимым образом. Девушка из интернета, которая близка как никто другой и которая дальше всех его знакомых. Она — это что-то личное. Неназванная собственность Ким Тэхёна. Бесконечно хорошая, светлая, добрая. Она — это что-то обычное. Обычная девушка, в обычном городе, на обычной работе. Она настолько же обычная, насколько невероятная. Она — это черное, белое и зеленое. Его любимые цвета. Черное небо Нью-Йорка, белые волосы и зеленые глаза. Она — это не его фанат. Вероника не слушает до дыр каждую песню их группы, предпочитая классику и, как ни странно, металл, альтернативу, рок-н-ролл. Тэхён очнулся, когда ощутил тяжесть руки Намджуна на своем плече, и понял, что не произнес ни слова, и так и не ответил на вопрос. Но лидеру это было и не нужно, уж слишком красноречив был хаотичный взгляд Ви. А на следующее утро, когда голова раскалывалась и в горле был омерзительный привкус, Намджун-хён сказал: — Расскажи ей все, рискни, как когда-то рискнул написать ей, — он улыбается дружелюбно, ставит рядом стакан с водой и комнату покидает. Тэхёну уже давно больно. Он давно тяжело дышит и плохо спит. И сил игнорировать это состояние больше нет. Потому что буквы на запястье больше не жгут, а рвут его сухожилия. Выдержка трещала по швам. Ему хочется вернуться в прошлое, повернуть время вспять. Когда Вероника сидела слева от него, так непозволительно близко и так чертовски далеко. Когда был один воздух на двоих и аромат черники в воздухе. Все что у него сейчас есть — это давящая сила стен в его комнате, звенящая тишина и опасная пустота, которая грозится затянуть навсегда. И телефон с мигающей лампочкой о новом уведомлении. Сегодня — ее День Рождения. Сегодня Тэхён сказал «люблю». Сегодня его сердце болеть перестало.