Don’t leave me | Не бросай меня

      Он рванул к двери, но его поймали и, как игрушку, кинули на кровать. Он залез на него и начал лапать по всему телу. Феликс пытался оттолкнуть его, но не выходило, и он начал кричать ещё громче. Никто не слышал его, и он получил кулаком по лицу. — Если сейчас не заткнешься, то будет больнее. Он вспомнил, как также его прижали в том переулке, он вспомнил всё, что так хотел забыть. Слёзы текли ручьём, и он уже захлёбывался в них. Альфа расстегнул свой ремень и Феликс начал уже сильнее плакать, хотя нет, куда уже. — Пожалуйста! Прекрати! НЕТ! — он кричал со всей силы, когда почувствовал, что он пытается расстегнуть рубашку. — НЕТ! Нет, нет! Отстань! Не трогай, НЕТ НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ — Он сильнее начал бить его, но алкоголь делал своё. Альфа не стал больше играться с маленькими пуговицами и порвал рубашку, что все пуговицы улетели. Он увидел красивое омежье тело, кубики пресса и тонкую талию. Он начал покрывать тело засосами. А Феликс уже почти начал сдаваться, понимая, что уже не сможет противостоять. Слёзы всё шли и шли, но, видно, он услышал дверь и начал ещё громче кричать.

~~~

Чанбин весь вечер наблюдал за омегой, не спускал с него глаз. Ему самому это не нравилось, он не знал, как реагировать на эту привязанности. И вот он хочет снова взглянуть на омегу, но он его не обнаружил. Чанбин насторожился и ещё раз осмотрел комнату. Он подошёл к Чонину и спросил, где Феликс, он узнал, что он ушёл в ванную. Но что-то ему не было спокойно, поэтому он захотел посмотреть, всё ли с ним нормально. Он быстро направился к ванной комнате, но его там не оказалось, тогда он испугался и начал проверять каждую комнату. И вот он доходит до гостевой комнаты и слышит крики через оглушающую музыку. Дверь открылась, и он увидел заплаканного полураздетого омегу под альфой. Он подлетел к кровати и ударил со всей силы засранца. Тот сразу же отключился и лежал, еле дыша, на полу. Феликс плакал, зажавшись, его рубашка была порвана и расстегнуты джинсы. Чанбин хотел подойти, но боялся испугать его, поэтому очень тихо сказал: — Феликс, не бойся, он тебе уже ничего не сделает… — он медленно подходил к омеге, пока говорил, и вот он уже возле него. — Не подходи! — он еле это сказал. — Пожалуйста, не подходи! — он начал больше вбиваться в кровать. — Не бойся! Феликс… я тебе ничего не сделаю… — он очень медленно подходил к нему. Он прижал ноги к груди и обхватил их руками. Всхлипы были всё сильнее и сильнее. Но он почувствовал запах коньяка и поднял глаза. — Я отвезу тебя до дома… только не бойся меня… — он сел рядом и обнял своего омегу. Его очень трясло. — Но ты же выпил, — он не прекратил плакать, но немного успокоился, когда запах альфы обвил его. — Это мой запах, я не пил, — он поднялся и направился к шкафу, взял чёрную футболку и протянул омеге. Он неуверенно посмотрел в ответ. — Ты должен одеться, твоя рубашка уже ни во что не годится. — Там ванная, — он показал на комнату с белой дверью. Омега захотел подняться, но повалился обратно и заскулил от боли. Тот альфа держал его очень сильно и его бёдра сильно посинели. — Выйди, я оденусь… — он шепотом сказал, протирая слёзы, альфа молча вышел и через несколько минут зашёл и увидел там же омегу, только уже в футболке. Он всё ещё плакал, тем самым разбивая сердце Чанбина. Он сел рядом и обнял, от этого Феликс вздрогнул и завыл от боли. — Сможешь встать? — Почему ты мне помог? — Ты же только мой, вот и помог. — Что? Что ты имеешь в виду? — Это сейчас не важно, я тебя до дома довезу, уже поздно. — Не надо, я отцу позвоню. — Нет! Я сказал, значит отвезу, — от грозной интонации Феликс зажмурился. Всхлип, ещё один, и капельки стекали по лицу. — Не надо плакать… я не хотел, просто я беспокоюсь! — Он протёр большим пальцем слёзы и взял на руки. — Чанбин… тебе не противно? Они… меня трогали и… они почти… — он уткнулся носом в шею альфы, вспоминая, как над ним издевались и что от него хотели. — Нет, не бойся, сейчас поедешь домой, успокоишься, и всё будет хорошо… я буду с тобой.       Он вынес его из той злополучной комнаты и, пробираясь через толпы людей и не обращая внимание на вопросы друзей, усадил Феликса на заднее сидение, а сам сел за руль. Слежка за омегой не была напрасной, и он уже знал, где живёт его суженный. По дороге он посматривал на него и видел, как он уже сопел, завернувшись в клубок. Они уже приближались к дому омеги, и он всё ещё думал о его словах… Как он мог подумать только о таком. Если Чанбин влюбится, то он уже никогда не бросит и, тем более, не оставит из-за такой причины омежку. Он же не виноват в том, что с ним приключилось. Он припарковался возле дома и взял маленького на руки. Он во сне прижался к альфе. Чанбин постучал, и через несколько минут перед ним встал высокий альфа в пижаме. На часах было уже давно за час ночи, и Чанбин был приглашён в дом, Феликса Бэкхён уложил в его комнате, а альфы остались на кухне. — Ну, рассказывай, — Чанёль был очень серьёзен. — Понимаете, его… его чуть не изнасиловали… а я его защитил. — А что про то, что вы истинные? — А как вы узнали? — Чанбин был в шоке, он не думал, что его так быстро раскусят. — Так всё же понятно, только вот то, что ты коньяком будешь пахнуть, я не предвидел. Не думал, что в моём доме маленький алкоголик, — пустил грустный смешок старший. — Он сказал, что это не первый раз… — Слушай… Чанбин, ты неплохой парень, но Феликс через многое прошёл, и я боюсь за него. Так что перед тем, как я тебе всё расскажу, я должен спросить тебя, ты точно его не бросишь? Ему и так досталось от судьбы, — последнюю фразу он сказал, смотря в пол. — Господин Ли… будьте уверенны, я не оставлю его. — Мы переехали, потому что его почти не изнасиловали, и он сильно пострадал, его и избили тогда, он приходил поздно с университета, вот его и поймали в переулке… они не успели, ему кто-то помог… и привёз домой. Он был раздавлен психологически, ему сломали два ребра, на лице синяки и ссадины по всему телу… — он вздохнул и посмотрел в глаза младшему. Мне больно видеть его таким, и это снова произошло. Мы только неделю здесь. — Я вас понял… я думаю, всё сейчас будет по-другому, так что не волнуйтесь. — Я его уложил, он во сне плакал, — сухо сказал Бэкхён, садясь возле мужа. — Иди… ложись и ты, я провожу Чанбина и вернусь. Бэкхён послушно кивнул и скрылся. — Про это никто не должен узнать. Скажи всем, что Феликс перебрал, по дороге его продуло и он заболел. Его не будет минимум неделю. — Я чувствую себя виноватым… это всё произошло у меня в доме… я не доглядел и Феликсу не рассказал, что мы истинные… он вроде не догадался, а… — он не договорил, как почувствовал тяжёлую руку альфы у себя на плече. — Я тебе благодарен, не волнуйся об этом, уже поздно, ты останешься или уедешь? — Я откажусь… простите, не хочу доставлять неудобств, до свидания. Он поклонился и покинул дом, но он очень хотел остаться со своей омегой, обнять и утешить его.