Don’t leave me | Не бросай меня

Он поклонился и покинул дом, но он очень хотел остаться со своей омегой, обнять и утешить его. Чанбин знал, что отец Феликса не был бы против. Тем более, в таких обстоятельствах.

~~~

      Воскресенье… после того, что случилось, Чанбин чувствовал себя очень виноватым перед Феликсом и его родителями. Так как всё это произошло в его доме, и ещё он его истинный. Он и так доехал под утро, но несмотря на всю усталость Чанбин не мог заснуть. Он проснулся в два часа дня, так как он ничего не пил, то похмелье ему не светит. Сухо хотел увидеть выпившего сына, который ищет таблетки, что поделать — поиздеваться-то охота. Но не тут-то было, он приехал трезвым и ещё и какой-то вялый вдобавок, дух вечеринки даже не чувствовался. Лениво вставая после быстрого душа, он поплёлся на кухню. Сехун с насмешкой посмотрел на сына и дальше продолжил вытирать стол. — Пааап… что мне делать? — он сказал это, располагая голову на столе. — Что случилось? Никто, я надеюсь, не залетел от тебя? — он усмехнулся и сел напротив. — Не смешно, конечно нет. Просто вчера вечером случилось что-то. — Ну так рассказывай… — Ну, там до одного омеги домогались и я того альфу еле оттащил. — И в чём, собственно говоря, проблема? Я думаю, всегда такое может случиться, конечно это не хорошо, но это жизнь. Ты молодец, что так поступил, горжусь тобой. — Пап, я чувствую себя виноватым, я не доглядел за ним… Вообще, плохой идеей была эта вечеринка. — Ты не виноват, и с чего это ты должен за кем-то приглядывать? — Он мой истинный… — мимика омеги моментально изменилось, выражая полный шок. — И почему я только сейчас узнаю об этом? Что уже с папой не хочешь разговаривать?! И вообще, как это — не доглядел за истинным? И что дальше? Где он сейчас?! — Успокойся, пап, я его домой отвёз и поговорил с его родителями… отец его был не против, но дело в том, что это уже второй раз, когда его чуть не изнасиловали, и я не знаю, что мне делать, как с ним разговаривать, и должен я вообще приближаться к нему… — Да, судьба поиздевалась над ним, но ты должен помогать ему через это пройти. Навещай его, раз ты сказал, что его отец не против, тем более. Всё будет хорошо, — сказал омега, гладя сына по спине.

~~~

Феликс заснул, но тишина не длилась долго, и через четыре часа у кровати сына уже был Бэкхён и успокаивал его. Крики были слышны по всему дому. — Всё хорошо… не плачь… ты дома, тебя никто не трогает… — крепко обнимая сына, говорил он. Истерика длилась около двух часов, он не мог успокойся. Все эти слёзы и крики измученного омежки чувствовал и альфа. Но он ничего не мог с этим сделать, так как боялся навредить ещё больше. Не обошлось, конечно же, без успокоительного. Так он и заснул. Феликс спал крепко, ему дали большую дозу снотворного, и Бэкхён быстро переодел его. Чанёль думал, что переезд пойдёт им на пользу, но вот они снова вернулись в ту же ситуацию. Но звонок в дверь не входил в прошлый сценарий, и он удивился, видя Чанбина на пороге с пакетом любимых пирожных Феликса и бутылкой коньяка. — Добрый вечер, я пришёл проведать Феликса. — Добрый… он сейчас спит, лучше проходи, поужинаешь с нами. Чанбин вошёл, ещё раз поклоняясь перед старшим, прошёл в гостиную. — Если бы я не знал, что ты так пахнешь, я бы подумал, что ты выпил для храбрости, — улыбаясь, сказал он. — Могу ли я вас попросить не говорить ему, что я приходил? — А собственно… почему? Что-то не так? — Я думаю, что он не хочет меня сейчас видеть… и вообще слышать об альфах… — Мы это ещё обсудим, — он взял два стакана для коньяка и налил. — Я не против, того чтобы ты приходил, и желаю я своему сыну только лучшее, своим присутствием ты ему облегчаешь существование. Поэтому… заходи почаще, так как, я думаю, его несколько недель не будет в университете, — он передал стакан младшему и сел на кресло возле дивана. — В первую очередь я бы хотел извиниться… за всё. Мне очень жаль, я виноват, что не досмотрел за ним. А насчёт его самочувствия я всё сделаю, лишь бы ему было лучше. В комнату зашёл Бэкхён и позвал их за стол. Ужин был очень вкусным, они разговаривали о личном, и родители узнали многое о жизни Чанбина. Омега был рад, что он очень порядочный и уже был полностью уверен, что он не даст в обиду свою половинку. И вот они уже попивают чай, как все вздрагивают от крика, и Бэкхён пулей выбежал из кухни. Открывая дверь, он увидел заплаканного сына, завернувшегося в клубок. Он лёг рядом и прижал его к себе. А в это же время Чанбин сжал кружку чая. Не зная, как реагировать на это, он посмотрел на Чанёля. — У него кошмары и, когда он просыпается, то срывы и истерики. Мы даём ему успокоительное и снотворное… но не срабатывает. — Может… я чем-нибудь могу помочь… — Не знаю… — Могу ли я пойти к нему? — он искренне хотел помочь, за неделю он привязался к этой омеге, хоть они не разговаривали, но он никогда не чувствовал то, что чувствовал к нему. После неуверенного кивка он поднялся и пошёл на крики и всхлипы. Заходя в комнату, он сам чуть не заплакал, видя состояние своего истинного. Бэкхён заметил альфу и молча ушёл. Феликс был в непонятном состоянии, он кричал, сжавшись в постель, в то же время плакал. Он занял место, где минуту назад лежал Бэкхён, и взял на руки омегу. Чанбин в прямом смысле укачивал его. Альфа делал то, что считал нужным. Потихоньку он успокоил его, но он удивился, когда омежка обратно уснул. Запах коньяка окутал полностью младшего, поэтому он и заснул. Когда Чанбин понял, что Ликс спит крепко, он бережно уложил его под одеяло и тихонько вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. На себе он ловил недоумевающие взгляды родителей Ликса. -Да, всё-таки видно, что вы истинные… — прокомментировал Чанёль. Даже снотворное не срабатывает так, как твоё присутствие. — Чанбин… может останешься? Я уже честно не знаю, как ему помочь… — Бэкхён взял руки альфы в свои и молящим взглядом посмотрел ему прямо в глаза. — Простите ещё раз… я завтра, если вы не против, тоже приду, но я не могу у вас остаться, простите ещё раз. Попрощавшись, Чанбин покинул их дом с ещё не уходящим чувством вины за всё происходящее. Он и Ликс сблизились очень быстро. Обычно альфа ни в каком случае не подпустил бы к себе омегу, да так близко.