Часть третья. Душа. Свет Маяка.

Среда, полдень, Вейл. — Приятно иметь с вами дело. — Молодой юрист Совета Вейла проверила документы и подписи и собрав все бумаги со стойки бара в личный портфель, направилась к выходу.       Уже у двери, спустя пару минут неторопливого шага, обернувшись, она продемонстрировала милейшую улыбку на красивом личике, вызвав у Джуниора, а это он подписывал документы, непроизвольную дрожь: — Всего доброго!       Проводив взглядом хрупкую фигурку юриста с повадками профессионального киллера, Джуниор таки отошел от ступора, сложил свою долю бумаг в стопку и понес их к себе в кабинет, в новый сейф. — Ну как? — При входе в личное помещение на втором этаже, его встретил вопрос от мистральского подручного мелкой Шни, Бруно Кальбери. — Все прошло хорошо? — Да, все отлично и это, честно говоря, удивляет. — Джуниор прошел к крохотному уголку личного бара и достав из настенного шкафа бутылочку виски, плеснул себе в низкий стакан и чуть подумав, повторил для гостя. — Мне отменили уплату практически всех налогов, хоть и добавили новых забот и обязанностей, но все они в новых условиях плевые.       Темнокожий и высокий, Джуниор прошел к своему любимому кожаному креслу, новому, ибо старое приказало долго жить и подал бокал низкорослому и будто высушенному мужчине напротив, сидевшему в таком же кресле. Тот принял посуду и крякнув от удовольствия, залпом выпил содержимое, тут же отставив освобожденную тару на низенький деревянный столик рядом. Проведя рукой по коротко стриженным черным волосам, он с удовольствием откинулся на широкую спинку и с неприятной ухмылкой уставился на хозяина заведения. — А это Вейл, здесь по закону все, как ни странно, прилично работает. Ну а идея городского пункта обороны и эвакуации не нова, только не всякий ее потянет. — Он задумчиво провел рукой по выбритому подбородку. — Средний бизнесмен даже не станет возиться, ему хватит денег, а тот, кто крупнее тем более, неинтересно, мелким же и так не хватает, чтобы заморачиваться подобным патриотизмом. — Насколько я понимаю, все оборудование и вооружение будет предоставлено в полном объеме? — Бармен и брокер потряс листами бумаги, бросив их потом на столик — У меня самого не хватит средств на закупку столь большого количества еды и прочего. — Уволь от своих истерик. — Бруно поморщился, поудобнее устраиваясь на широком сиденье. — Наша госпожа заботится о своих подданных и не оставит в беде.       Последняя фраза была произнесена с гаденькой подначивающей ухмылкой. — Я смотрю, ты не так уж и рад ей служить. — Джуниор отпил из бокала и в свою очередь тоже откинулся назад, на черную кожу спинки. — Твои ухмылки и слова не кажутся проявлением верности. — Почему же. — Кальбери все так же скалился. — Я запросто убью любого в ее честь и большинство моих парней сделают тоже самое. А верность, так ведь она и не требует фанатичности, вполне достаточно рабочей порядочности. Но низовому составу такое, будь добр, не говори — порвут. Ну а я, вполне себе верен и верю, что она не бросит меня на съедение Гримм по прихоти, не нарушь я некоторых простых правил. Ты ведь их знаешь? — Что-то вроде мистральских мафиозных правил из старых семей? — Темнокожий мужчина тряхнул кудрявой гривой. — Разве она имеет к ним отношение? — Если ты можешь буквально вырезать своих врагов без особого пиетета, как оказалось, открываются многие возможности. А правила, они ей понравились и с некоторой коррекцией, мы приняли их за истину. Нарушение же карается довольно однообразно, впрочем, уйти, если не устраивает, никто не запрещает. — Бруно довольно оскалился. — Зато у нас нет отморозков, это несказанно радует и веселит. Те же деревенские приезжают целыми ватагами и проходят строгий отбор на разные профессии и цели. Про беспризорных и разговора нет, они готовы на все за теплую постель, еду и малость денег за простую работу. — А ты? Кто ты? — Я что-то вроде координатора. Нас около десятка, если что. — Мужчина впервые за весь день нахмурился. — Если претендуешь на это место, то придется пройти обучение вроде подготовки ополчения, но в разы жестче. Впрочем, ты и твои люди так или иначе ее пройдете, госпожа не терпит некомпетентности, так что, готовься. Клуб можешь оставить на своих малышек, им помогут координаторы Вейла — это Эри, она привезет сегодня оружие, ну или Нира и Найа, парочка бывших деревенских, но голова у них варит и гражданских они в паре сомнут, даже наверное ученика младшей Академии осилят. Первая печется насчет общей ситуации с бизнесом и снабжением, а те двое по персоналу. Так что, есть на кого оставить. — Менеджеры? — Координаторы. — Коротковолосый вздохнул удрученно. — У нас нет четких обязанностей, что поручат, то и делаем, но некоторая специализация все-таки присутствует. — В общих чертах ясно. — Джуниор глотнул напитка и убрал бокал на столик. — Я пока не включен в иерархию. — И не скоро будешь. — Бруно гадостно ухмыльнулся. — За тобой, как и за мной в свое время, должок, большой и вонючий. Я свой больше года отмывал с оружием в руках. — Я слышал, ты ее продал. — Бармен позволил себе ухмыльнуться в ответ. — Как и я. — Верно. Никто ведь не верил в ту историю с ее подвигами, думали, атлезианцы постарались. Но я только и успел, что пересчитать деньги. Потом пришли две милые девочки и выбили из моих ребят все дерьмо, а меня, приветливо улыбаясь, подняли за горло и напугали до высера. — Мужчина вздрогнул. — Они ушли, вечером закончились две банды и полиция освободила до хрена детей и гражданских. Я знал этих парней и их просто-напросто утрамбовали в грунт до каменной твердости. — Пакт? — Джуниор помнил негласные договоренности, оставшиеся после великой войны, когда озверевшие от потерь и расплодившихся банд Охотники ради безопасности своих семей в тылу, вырезали ублюдков подчистую за малейший намек на неподчинение. — Мы стараемся соблюдать. — Да нет там давно уже Пакта, вернее он истолкован каждым боссом по-своему. Ну а тут, видишь ли, четко и ясно напомнили, что бывает, когда тявкаешь на Охотника. — Собеседник брокера развел руками в досаде. — И ожидать превращения ее в добрую фею нам не приходилось, особенно когда за ее спиной маячит армия Атласа и папочка с корпорацией. Впрочем, я доволен результатом, а с Белым Клыком нам не по пути. — И, есть ли какой-либо совет, учитывая, что ты не претендуешь на мое место. — Джуниор схватил стакан и одним глотком допил свой виски. — Не очень мне желается закончить пятном на полу. Хватило, знаешь ли, первой встречи. — Эффективность. Первая и единственная истина для ее подчиненного. Ты, я, все координаторы и ее люди, всего лишь трудовые ресурсы или капитал, а мы кто-то вроде менеджеров или офицеров. — Бруно снова скалился. — Если что, нас заменят или потеряют, для этого тоже есть свои специалисты. Поверь, в поселениях кого только нет. Ученые, инженеры, агрономы и фермеры, астрономы, учителя, юристы и полицейские, все кто может пройти экзамены и тесты. Киллеры, тоже в зависимости от репутации, позволь заметить, могут пройти тесты на профпригодность, тем самым получая тихую работу инструктором или офицером безопасности. — Понятно, почему в Вейле так тихо. Все кто может, уходят. Но в чем цель всего этого…       Бруно тяжело вздохнул и потер голову, досадливо смотря в глаза собеседника. Видно было, что он отчаянно не хочет отвечать на вопросы бармена, но инструкции приходилось соблюдать. — Мир в заднице, ты это знаешь. — Он снова провел рукой по коротким волосам. — Нам всем, руководителям имею ввиду, показали выкладки о ближайшем, на десяток лет, будущем, составленные лучшими аналитиками мира, независимыми, разумеется. Так вот. — Он рассеянно покрутил в руках пустой бокал, взяв со стола и поставил обратно. — В ближайшие пару лет будет конфликт, даже может дойти до полномасштабной войны. Кто-то раскачивает лодку мира между странами, вытаскивая все дерьмо присущее каждой нации наружу. Коррупция и системный корпоративный расизм Атласа, бессмысленная псевдоклановость Мистраля, игнорирующая правительство, бандитские города… — И на очереди Вейл, с нашей зашоренностью, с полным отрицанием реальности большинством населения. — Закончил Джуниор. — Верно. Но да хватит об этом. — Кальбери отвлекся на звон свитка, тут же его достал из нагрудного кармана и развернул. — Пойдем, подъехал консультант Вейла по вопросам обороны, сейчас будем проверять твое здание и размечать изменения. Все расходы учтены, не волнуйся, основная функция тоже не пострадает.

******

Среда, полночь. Вейл. — Слава богам, я выбралась. — Тихим шагом и сиюминутно оглядываясь мне удалось прокрасться мимо охраны и множества иных, занятых в данный момент сотрудников Академии.       Позавчера, с великим трудом и на грани бешенства нам с Руби удалось доделать моё оружие, установив необходимые системы и откалибровав их до сна. Не могу представить, сколько бы возилась в одиночку, но вряд ли только один вечер. Но помощь инженера пригодилась, пусть по большей части она и самоучка. В сумме с моим образованием и знанием материалов, в синергии с ее навыками и опытом, ведь коса Роуз, на секунду, полностью механическая, нам удалось завершить затянувшийся проект и даже поспать в ночь.       Не торопясь и рассредоточив внимание, крадусь к утесу на опушке Изумрудного леса, надеясь остаться незамеченной и все-таки спустить пар и расслабиться.       В остальном, ситуация странная — Совет Вейла разделился во мнениях и совсем неясно, чего от них ждать, когда как население города в целом встретило новости о карательном рейде против террористов сдержанно и даже пассивно. Хотя пара протестов за прошедшие дни и попытка поднять людей на митинги были, их подавили довольно жестко и без компромиссов. Но Совет больше создает шум в СМИ, чем что-либо делает, причиняя неудобства клеветой и намеками, горячими и страстными речами о безопасности и мирной жизни, недопустимости произвола Охотников и приведении их к стандартным протоколам действия. То есть, еще более жестким, нежели даже у полиции.       С удовольствием вдохнув свежий и прохладный ночной воздух, в волнении замираю у обрыва. Не стоило бы сейчас думать о постороннем, но мысли крутятся в голове как волчок, не позволяя отвлечься.       Потому и хочу выпустить эмоции, что копятся последние дни, ведь с моей подачи, ситуация в команде аховая. Пусть с Блейк мы поняли друг друга и без нужды не общаемся, с сестрами не все так удобно. Янг тянет приблизиться, коснуться, иногда обнять, но она не знает, как это сделать без бравады, а с ней это выглядит фальшиво, сбивая весь настрой. Руби, в свою очередь, была у директора для приватного разговора, еще во вторник, и что ж, она приняла меня полностью, без лишних сомнений.       В целом, будто бы ничего не изменилось, за исключением появления выгодных контрактов в виде заказов на поставки. Увидев, что Айсберг не будет бросать клиентов на произвол судьбы, если сможет узнать о беде, поселенцы из дальних деревень и ферм пожелали заручиться дополнительной поддержкой.       Конечно, службе безопасности придется поработать, чтобы узнать что с ними и как, но оно того стоит и деньги не будут лишними, а жалеть их в плане финансов я не буду.       Я, в конце концов, не собираюсь забывать, как деревня под рукой Рудольфа мгновенно отвернулась и ударилась в выгоду и осторожное вымогательство, едва прилетели Охотники. Помнят это и спасенные девушки, ныне занятые в моих начинаниях где бы то ни было. Поселенцам еще долго предстоит за свою наглость работать во благо меня. А чтобы они работали лучше, я постараюсь сделать все для их комфорта и удобства в моих шахтах, карьерах и копях, а с недавних пор в тепличных комплексах и рыбных фермах.       За исключением моей мстительности там, в лучшем случае, сложно…       Уставшие от кумовства, коррупции, нищеты и безнадежности люди косо смотрят на официальные власти и их представителей. Хватает того, что приходиться прилагать усилия и находить талантливых администраторов, способных говорить с людьми, чтобы никто буквально не закидал дерьмом вынужденных прилететь для проверки офицеров полиции и сотрудников администрации Вейла.       Нынешняя репутация Шни как «почти рабовладельцев», не дает власть имущим покоя, позволяя копаться в мелочах ради еще толики штрафов. Иногда это приводит к открытым провокациям и подлогу, подкупам, требованию взяток и прочей столь любимой нищебродами суете.       Отогнав ворчливые мысли снимаю с креплений косу в форме щита и с щелчками разворачиваю в боевое положение. Новые дополнения стоит проверить, благо синхронизация с ними уже существует, все имеющееся подключено к питанию и работает в штатном режиме. Резюмируя, я просто хочу пострелять!       На этот раз, я попробую методику передвижения Руби, не ускоряя все тело, дабы не разлетаться кровавым туманом и волоча за собой тяжелое оружие, а просто-напросто ускорить косу, себя же лишь укрепить аурой, держась покрепче за рукоять. Вес косы всего только чуть меньше моего, с работающим на полных оборотах гравитационным двигателем выравниваясь вплотную. Кольцевой генератор косы создает виртуальную массу, наподобие маховика, но в разы сильнее и мне не так уж сложно ее перенаправить.       Итак, укрепить тело, присесть для рывка, взмах косой снизу вверх и в наивысшей точки дуги мгновенно разгоняю кольцо двигателя и придаю ему импульс в сторону леса и чуть выше. — Е-ек! — Чудовищный по силе рывок чуть не вытягивает оружие из рук, вызывая недостойный восклик, но я могу удержаться, хотя, признаться, болтаюсь на рукояти как рваное знамя. К сожалению, обширного опыта Роуз, чтобы ездить на ней верхом, выполняя при этом акробатические трюки и стреляя, мне серьезно не достает.       Мешком приземляюсь на глиф над самыми кронами деревьев Изумрудного леса, слава богам имея неплохую видимость в полной темноте и судорожно прижимаю к себе косу. Способ передвижения Руби неплох, но стоит отработать перемещение вокруг рукояти, чтобы не изображать трепещущий флаг. Увы, мой партнер может растворяться лепестками, повышая маневренность, я же нет, и что ж, видимо мне стоит изучить либо, сарказм-сарказм, танцы на шесте или бой копьем и не дай боги кто-то скажет об этом Янг. Но к демонам, и там и там имеется полноценная база движений, а на моих скоростях никто моего позора не увидит. И экономия средней по объему Ауры все еще того стоит. — Если отец об этом узнает, может случиться небольшая война… — С ужасом понимаю, что будет с Академией, а учитывая мой псевдо офицерский наряд и знаки отличия, плащ с эмблемой Шни — Айронвуд и весь Атлас не останутся в стороне. — Не стоит так радикально подходить к делу, сперва научимся движениям Роуз.       Не собираюсь отвергать свой прежний опыт боя, но и Академия нужна в первую очередь для учебы. На уроках мне делать пока нечего, учить тоже некого, магазины открываются и работают сами, с Советом воюют юристы, бизнес регулируют Винтер и менеджеры с весьма необидной оплатой труда, менее законными начинаниями заведуют свои люди, мне же остаются отчеты и рекомендации, которые равноценны приказам. «Делать нечего» оказалось болезненно скучно, так что никто мне не помешает перенимать чужое мастерство. — Еще раз! — Встаю на глиф, укрепляю тело, взмах тяжелым оружием и запуск его глифами повыше, крепче держась за ребристую рукоять. — Хо-о!

******

Четверг, раннее утро. Атлас.       Огромная полость в толще летающего острова Атлас, представляла в этот час перевозбужденный улей, с сонмом людей в белых халатах и комбинезонах. Все пригодные поверхности заняты терминалами и лабораторными установками, простираясь на площадь более квадратного километра, и даже так, исследователи были вынуждены выстроить огромные фермы, с размещенными на них приборами и аппаратурой, вырастающими до выровненного потолка гигантской каверны.       Разросшийся за полтора года проект требовал для своего обслуживания и контроля множества специалистов в самых разных сферах, не считая жилых мест для невыездного персонала и специфических гидропонных установок, предложенных и разработанных одним из участвующих в проекте профессоров — Атлас в лице генерала Айронвуда решил не упускать побочного проекта изолированного выживания.       Но сегодня должна была состояться кульминация их усилий и изысканий за практически двухлетний период — процедура окончательной сопряженной активации проекта «П.Е.Н.Н.И.» на базе киборгизированного скелета, соединенного с инновационной технологией реинтеграции человеческого тела.       Пьетро Полендина, единственный и самый передовой на данный момент ученый в своей области, если не считать его большого пула учеников, с затаенным трепетом и скрытым страхом взирал на дело рук своих.       Персонал лаборатории дополнительно обязал себя к маниакальной чистоте и свежести вида при «рождении» Пенни — все прекрасно представляли насколько чувствительны органы и импланты киборга и никому не хотелось предстать перед детищем проекта, ставшей для некоторых практически родной дочерью, в виде неряшливой, грязной и вонючей обезьяны.       Ради богов, профессору постригли усы и выдали принудительно новый халат, не считая обязательного осмотра кресла ученого — все должно было быть идеальным, ведь они играли роль лица человечества!       Как итог, лаборатория блестела нехарактерной чистотой, выбритыми до синевы лицами мужчин, аккуратным макияжем женщин, и, разумеется, на всех были светящиеся от белизны халаты без единой лишней складочки и пылинки. — Всем внимание! — Голос пожилого профессора, тем не менее, уверенно прошелся по помещению обширной лаборатории, дублируясь аудиосистемой, приводя к порядку многочисленных лаборантов и юных и не очень коллег-профессоров. — Фаза первая — старт!       Следуя его словам, присутствующие заняли места согласно расписанию и собственно, приступили к выполнению обязанностей, все, кроме должных удалиться в зал наблюдения, во избежание некоторых ненужных эксцессов. Сам же профессор с волнением наблюдал за выполнением множество раз прорепетированных действий. В конце концов, тому были причины.       Его детище, его дочь, Пенни Полендина, прежде искусственный интеллект с платформой боевого андроида в качестве тела, теперь имел композитный скелет из прежде неизвестных науке изотопов давно известных металлов, покрытый плотью, полученной когда-то от создательницы материала.              Мужчина с тревогой вспоминал многочисленные переделки, когда проект менялся на ходу и те же кости приходилось несколько раз создавать полностью с нуля, добавляя поры и нужные отверстия, специальные поверхности для крепления сухожилий и мышц, для большей правдоподобности и удобства. Обрядить роботизированный скелет изящной формы в мясной мешок без фиксации органов и тканей оказалось идеей непрактичной и результат был бы, мягко говоря, некрасивым, и, конечно же, никакой отец не пожелал бы для своей дочери подобной участи.              Сейчас, подстегнутые его командой, оставшиеся техники и персонал, все исключительно женского пола, напряженно работали. Первое было разумным требованием настоящего запуска искина на платформе киборга, считающего себя девушкой, второе абсолютно привычным. Разумеется, все присутствующие жили целиком на стопках подписок и договоренностей и часть из них, кто не следил за данными на терминалах и из зала наблюдения, аккуратно и бережно сливали омниожидкость из прозрачного цилиндра-колбы, где и собиралась Пенни все время с момента перезапуска проекта и переустановки ее на новое шасси.       Ранее предполагалось собирать боевого андроида со встроенным вооружением и некоторыми дополнениями безопасности, но теперь тело его дочери по духу представляло собой идеальное с точки зрения человека вместилище души людской. Сама Пенни оказалась в этом вопросе неожиданно полезной и довольно щепетильной, от скуки просчитывая пропорции узлов и органов и к концу проекта неплохо в нем разбираясь. Все же, соревноваться с настоящим электронным разумом было сложно.       Его дочь быстро осваивала одну тему за другой, добиваясь значительного прогресса в знаниях, но виной тому скука и внезапное девичье желание идеальности и попытка хоть как-то отличаться от донора материала. Плоть оказалась до невозможного упорной в своей функции регенерации — воспроизводилось именно тело оригинала.       Да, и Вайсс Шни сотворенная девушка считала кем-то вроде сестры по крови и никакие убеждения, к сожалению, уже не помогали. Доступ Пенни ко вторичным архивам дал сверхбыстрому разуму достаточно данных для обработки, а уж когда к делу подключился регенерировавший неожиданно мозг, стало вовсе тошно. Некоторых паролей и ключей безопасности дочь просто не замечала и никакое удаление уже не могло помочь, лишь прямое убийство. Но основная вина лежит на файлах описывающих сущность разумных проекций, кои Атлас в последнее время истово изучал, где только мог.       Но вот, жидкость слита и девочка, предусмотрительно облаченная в белоснежный облегающий комбинезон с лентами анализаторов, дополнительно добавляющих скромности, повисла в центре колбы, удерживаемая широкими серыми ремнями и роботизированными руками.       — Старт фазы два! — Профессор, стараясь не выдавать волнения, отдавал команды, попутно следя за показаниями по личному терминалу. — Активация эндоскелета!       Мужчина перевел внимание на сосуд и увидел как обтянутая белым фигура поэтапно проходит последние проверки подвижности, все еще вися в захватах, постепенно приближаясь к влажному полу капсулы. Осторожно сжимались пальцы в кулак и расправлялись, фиксируя прилагаемое усилие, прокручивался из стороны в сторону торс и двигались конечности, проверяя степень подвижности суставов.       Наконец, фигура достигла пола и неподвижно встала, с прямой спиной и гордо поднятой головой, облаченной в глухой закрытый шлем с присоединенными патрубками воздуховода. Омниожидкость, разработанная случайно, из лимфы и некоторых клеток, полученных от «образца», позволяла прекрасную регенерацию даже открытых ран, но дышать ей было все же нельзя, скорее даже вредно.       Спустя минуту, с тихим гулом приводов и щелчками освобождаемых захватов, фиксаторы ушли в вверх, с сипящим всхлипом отсоединился патрубок дыхательной маски и Пенни осталась стоять. — Фаза три! — Пьетро Полендина отдал команду на предпоследний этап рождения Пенни. — Передача контроля кибермозгу!       Да, кибермозг. Изначально органический, выращенный прямо в черепе мозг плохо справлялся с нагрузками от связи с вместилищем его дочери, не считая значительных сбоев в работе систем мониторинга, из-за чего в итоге пришлось добавить имплантов, все они после-следующего, буквально, поколения, созданные из новых, измененных Аурой и волей металлов. Материалы хоть и в малых количествах, но поставлялись новым подразделением бывших учеников Шни, это не считая выкупленных ранее запасов.       Как итог, получился полноценный способ киборгизации, с предполагаемой заменой некоторых частей и с перспективой применения в других проектах. В прочем, имея металлический и легко разбираемый череп, Пенелопе Полендине было относительно просто перенести все операции, не говоря уж об агрессивной регенерации, что избавляла от любого «инородного предмета», доставляющего малейшее неудовольствие.       Половину питающих и операционных зондов в процессе созидания им пришлось ремонтировать, ибо те просто отсекала изумрудная Аура или вытесняла нарастающая на месте проникновения плоть.       В конце концов, его дочь, за короткое время, нарастила вообще все тело, всего лишь из варварским образом извлеченных образцов тканей и жидкостей.       Однако, возвращаясь к настоящему, все в лаборатории с опаской и затаенным страхом смотрели на застывшую посреди колбы и не реагирующую на происходящее девушку, уже к настоящему времени освобожденную от всех захватов. — Пенни? — Пьетро с глубоким волнением, понятным всем присутствующим, произнес имя дочери. Тем не менее, заранее утвержденный сценарий дружелюбного пробуждения он собирался соблюдать до мелочей. — Милая, ты в порядке? — Кхм! — Киборг в шлеме закашлялся. — Кхе-ех! Хааа-аах! Ооо-оо? Оо-о!!! — Быстро проверить все результаты анализа речевых функций! — Полендина был в тревожной ярости, поведение девочки было странным, несмотря на восторженный тон издаваемых звуков. — Пенни, дочь моя, что ты делаешь? — Простьи, отьесь! — Звонкий, непохожий на прежний и привычный за год синтезируемый, голос юной девы прошел через аудио систему вызывая улыбки у персонала. — Этот скольз-зкий отро-осток не желает менья, сльюшаться! И м-оой, го-олос, тако-ой красивы-ый! — Я понял, дочь, прости, что не подумали об этом. Стоило внести практику речи в расписание. — Пожилой ученый озадаченно нахмурился, ведь и в самом деле, требовать от впервые проснувшейся девушки адекватных реакций было излишним. Но увы, год безвылазно в закрытом социуме передовых учёных диктовал свои, странноватые порой, привычки. — Можешь спокойно продолжать адаптацию, мы подождём.       Дальнейший час с небольшим превратился в немного забавную, несколько неловкую, но неизменно жизнерадостную процедуру освоения нового тела.       Его дочь хоть и узнала из лабораторных журналов и учебников весьма много, имея также с недавних пор жестко ограниченный выход в сеть через каналы лаборатории, но тем не менее, собственное тело показалось ей восхитительным объектом для тактильного исследования. И что ж, в некоторые моменты убеленному сединами профессору приходилось тактично отворачиваться или вовсе делать вид что оглох — персоналу приходилось на примерах из учебных материалов и прочего пояснять его дочери моменты из жизни живого человека. — Дочь, ты готова выйти из своего убежища? — Профессор все же понял, Пенни попросту тянула время, боясь выйти наружу из уютного кокона, пользуясь восторженным вниманием к своей персоне. Все-таки, ее появление на свет далеко не рядовое событие и персонал чуть ли не плакал от счастья. — Уверяю тебя, здесь нет ничего страшного. — Точно-точно? — Глухой и на вид цельнометаллический шлем склонился набок, демонстрируя недоумение хозяина, а руки в защитном жесте сложились на пухлой груди. — На мне нет даже настоящей одежды! — Пенни, дочь, люди не рождаются в одежде. — Ему удалось произнести фразу максимально серьезным тоном, хотя от непосредственной интонации девушки ему хотелось улыбнуться. — Открыть капсулу!       После короткой команды рявкнула сирена тревоги, оповещая о потере герметичности, прозрачная колба с влажным «хлюп» отошла от уплотнительных элементов и медленно поползла вверх, освобождая от своего плена первого в мире киборга-андроида, впервые же за почти что год заточения.       Но вот бронестекло ушло к потолку, а его дочь так и стоит на месте, застыв как манекен. — Кхм! — Девушка в шлеме и комбинезоне горделиво выпрямилась, шагнула вперед и неловко поставив ногу, упала забралом шлема в пол, выставив в падении руки. С лязгом пробитый руками пол зашипел перебитой проводкой, а его дочь окуталась зеленым саваном Ауры, тут же отскочив вбок, видимо запустив предустановленные алгоритмы боя, так как осталась в стойке, готовая к атаке — подготовленный персонал застыл максимально неподвижно. — Черт! Пенни! — Профессор не боясь, стремительно подъехал к девушке на своем инвалидном кресле, чтобы просительно протянуть руки, ожидая ответа, но и боевые программы его просто не видели. — Ты в порядке?! — Эм, да, отец. — Судя по голосу юному киборгу было максимально неловко. — Я не рассчитала усилие, координация неидеальна. — Ничего страшного, проблемы неизбежны. — Профессор наблюдал, как девушка нерешительно перешла от боевой стойки к простому стоянию, выпрямившись и столь же боязливо протянула обтянутые тонкими перчатками руки на встречу. — С днем рождения, Пенни!       Изящные пальцы коснулись коротких и покрытых морщинами, нежно проведя самыми кончиками по ладони, с вниманием и нежностью, в итоге обхватив двумя руками одну у мужчины. — Такие теплые! — В тоне чувствовался восторг и любопытство. — Спасибо, отец! — Ты осваиваешься на удивление быстро! — Пьетро удивленно воззрился на девушку напротив — проблем с дикцией уже не было. — Прошел всего час с небольшим! — Я стараюсь! — Шлем радостно качнулся вверх-вниз, показывая довольство хозяйки. — Аура оказывает значительную помощь в процессе адаптации! — Я рад, очень-очень этому рад! — Профессор в волнении сжал ладони дочери, выглядя счастливым. — Но Пении, нам все же стоит закончить процедуры.       Мужчина порывисто развернулся и потянув за руку молодого киборга направился к тестовой зоне в другом конце лабораторного помещения. — Всего полчаса-час и вне зависимости от результатов, ты получишь свои первые документы. Надеюсь, свою легенду ты помнишь? — Разумеется, я не способна ничего случайно забыть. — Подначка возымела действие и девушка ответила ворчливо-веселым тоном, стараясь не отставать. — Но я бы хотела снять шлем. — Скоро, сперва нужно поместить тебя в герметичную и безопасную среду во избежание проблем. Аура поможет с иммунитетом, но некоторые должные действия мы проведем, как минимум, чтобы ты не стала переносчиком. — Пьетро подвел дочь к высокой закрытой комнате-кубу с прозрачными стеклянными стенами и, приложив ладонь к сканеру, открыл дверь. — Потерпи чуть, а потом мы вместе попьем чай. — Да! — Казалось, от облаченный в сплошной комбинезон девушки энтузиазм шел волнами. — Я столько слышала и читала об этом напитке, мне не терпится его попробовать! — Что же, возможность у тебя будет. — Профессор осторожно провел свою визави за стеклянную дверь и запер за ней, повторив предыдущие действия. — Можешь пока прилечь.

****

      Юная Пенелопа, однако, осознала, что оказалась в тамбуре обеззараживателя, который не преминул ее обработать всеми положенными по программе жидкостями и в конце просушить сильным потоком воздуха. И только тогда открылась следующая дверь в сам стеклянный куб со скудной обстановкой в виде кушетки с подголовником и приплюснутого диска робота диагноста парившего под потолком. Пенни обернулась, хотя уже успела оценить обстановку и прошла к единственному предмету мебели, чтобы с опаской присесть. — Ой, моя попа сдавилась и странно себя чувствует! — Она чуть поерзала и вдруг воскликнула. — О, я сижу как настоящий человек! — Пенни, перестань ерзать и сядь пожалуйста прямо. Чем дольше ты затянешь, тем больше ты там проведешь. — Голос ее отца был уставшим и с тонной терпения в интонациях. — Вся лаборатория, как ты знаешь, работала над скорейшим завершением проектов последние две недели и большинство спало очень и очень мало. Я тоже устал и падаю с ног. — Прости отец, я буду вести себя смирно. — Полендина-младшая качнула головой вниз-вверх, выражая согласие и застыла на кушетке сидя. — Хорошо. — Голос мужчины за пультом чуть вдали, видимом сквозь стекло куба, стал уверенней. — Последняя фаза, одобрения и контроля. Пенни, прошу тебя, ложись на кушетку, она является отражающим экраном сканера и поможет в работе.       Киборг молча исполнила приказ, с удобством устроившись на предложенной поверхности, но уже не комментируя в веселой и непосредственной манере свои ощущения. Девушка хотела бы украдкой вздохнуть, но строгий контроль немедленно отобразил бы волнение, что вызвало бы ненужные вопросы, на которые она не хотела отвечать.       Искусственный интеллект осознавший себя год назад окончательно, принявший имя и положение в силу единственного события, тем не менее, тяготился некоторыми аспектами собственного существования. Строгий надзор за любым действием и бездействием был одним из них. Электронный мозг-имплант, изначально содержащий личность и код девушки, сросся с мозгом, который пусть исполосовали дополнительными элементами, даже если передовыми, но сопряжение дало человеческие чувства.       Сперва была боль, когда начала нарастать нервная ткань, чего никто не ожидал, ведь нервы не присоединялись к мозгу, которого просто тогда не было. Однако за время гибернации он появился, уверенно заняв место в черепе и она впервые познала сон и сновидения. Опыт был поистине волнительный.       В нем она узнала, что такое запах и вкус, там поняла кто она на самом деле, и пока она спала и видела долгие, наполненные странными образами сны, тело продолжало агрессивно нарастать.       Спустя время после пробуждения, которое было уже прошлой осенью, она выяснила, что исследователи, и тот, кто дал ей часть своей души, позволив тупой программе осознать себя, ставший отцом, тоже понимали очень мало. По сути своей, все эти профессора и лаборанты работали методом перебора и приобретали опыт на ходу.       Тело же продолжало жить своей жизнью, воссоздавая себя по неведомому образцу, вернее, по очень даже известному, но этого никто из присутствующих не хотел признавать и потому они истово бились над коррекцией, даже приняв в штат несколько пластических хирургов. Электронный разум же в это время продолжал познавать окружающее, жадно и неистово впитывая любой клочок информации, поглощенный любопытством и жаждой знаний о мире.        Заполучив органическую составляющую и гораздо более вместительные, неограниченные ничем искусственно банки памяти, вкупе с возможностью полноценной абстракции, созданный людьми разум ринулся познавать маленький мир лаборатории.       Первое позволило накапливать информацию независимо от желания исследователей, второе убрало необходимость перебора вариантов, избавив от машинного типа обработки данных.       Первый инсайт, рожденный союзом машины, органики и Ауры, привел в экстаз, однако вызвав дичайшую панику среди персонала, когда гигабайты нераспознаваемых данных просто появились на терминале, соединенном с электронной составляющей ее кибермозга. Который тоже был не таким уж и человеческим изначально, жадный и развитый уже при нарастании, копия чужого, был великолепен и профессора это поняли всего через месяц.       Тогда и был установлен первый имплант.       Он поднял эффективность мышления, привел к порядку мысли, привил послушность, но инсайтов больше не было и тогда Пенни познала первую настоящую сокрушающую потерю. Шина данных, связывающая два полушария, была умопомрачительна с точки зрения технологий и являлась венцом творения атлезианских инженеров и ученых, но предварительная лоботомия…       Впрочем, скоро имплант оброс соединительно-тканным мешком и был изолирован от мозговой ткани самим организмом, что очень не понравилось ученым в лаборатории. Как итог, операций по установке было три, пока тело не приняло безуспешность попыток и не перестало изолировать посторонние объекты. Причем эндоскелет принимался по умолчанию, а все из-за материала. Позднее, все импланты и дополнения безопасности создавались из него, принимаясь по умолчанию и далее не отторгаясь. По крайней мере, не все и не сразу.       Позже добавились расширения памяти, к ним понадобились системы охлаждения и диагностики, не говоря же о модуле связи, специально маломощном, ибо полноценный, пусть и миниатюрный радиомодуль в мозгу, мгновенно бы его поджарил. Понадобились специальные провода из редкоземельных металлов, тончайшие и практически невидимые, вершина технической металлообработки.       Как итог, мозг стал разнородным по весу и плотности, и потому было решено создать настоящий корпус, заменивший ей череп, с вмонтированным каркасом, удерживающем все на своих местах. Кибермозг.       Потом дотошные ученые приступили к переработке скелета и тут тоже порезвившись вволю.       Единственное, что поняла Пенни, на ней шла проработка технологий, она стала этаким испытательным стендом, где применялись доселе считавшиеся негуманными способы работы с телом человека, все благодаря регенерации прощавшей грубейшие ошибки.       Но она не была человеком…       Это и был ее первый инсайт.       Окружающие не считали ее живой, настоящей, человеком.       Машина заключенная в плоть, где даже оригинал и обладатель донорского материала считался не более чем безымянным источником рабочих образцов.       Но пусть способность к абстракции теперь была ограничена шиной данных и ее скоростью работы, Аура все еще продолжала действовать. Чего не учли дотошные ученые, так это способности человеческого организма к переназначению функций в самых неожиданных формах. Как итог, инсайты появились снова, но уже опытный киборг не спешила делиться информацией и заботливо ограничила доступ к живой составляющей для исследовательской аппаратуры.       Учились ученые, училась и Пенни, благо, в какой–то момент, ее мнение в перестройке собственного тела стали учитывать, пусть и совсем незначительно, но доступ к разным вторичным файлам она получила. В частности к почти не используемой оцифрованной брошюрке по работе с Прахом и Аурой от оригинала плоти. Передовые ученые не желали тратить время на переработку теории Праха, на ходу меняя константы и потому отложили «рекомендательную» литературу на потом, когда-нибудь, и возможно в этой жизни.       Но сама юная Полендина не собиралась отказываться от любых знаний, все еще жадная до данных и последующие обновления брошюры не пропускала, а получив жестко ограниченный выход в сеть буквально пару месяцев назад в рамках испытаний, просто скопировала всю информацию с учебных сайтов и с сайта оригинала в том числе.       И теперь, лежа на кушетке под нависшим над ней массивным сканером, попутно проводящим проверки покровов, уже успев растворить выбросом жидкости комбинезон и оставив ее совершенно голой, пусть все еще в шлеме. Инъекции вызывали дрожь, но она просто заблокировала движения тела, а рефлекторное подергивания мышц пока были не в ее власти.       И вот, через полтора часа всевозможных проверок, после стресса самостоятельного перемещения и работы тела, уже не подключенного к сонму аппаратуры, ее снова выпустили, позволив надеть простой комбинезон, уже с утепленной подложкой. Полная функциональность была отличным вердиктом, пусть ее пока и не собирались выпускать из каверны лаборатории никуда дальше Академии до турнира Вайтел.       Но это было победой, великой и невообразимой для всего человечества, к которому теперь принадлежала и сама девушка–киборг, чему она искренне радовалась, ведь это было победой ее отца, который хоть и был профессором до мозга костей, но по своему ее любил и не позволял исследователям уйти в совсем уж рабочий угар.       Ее отец, Пьетро Полендина, теперь вел дочь по коридорам, проложенным среди футуристичной техники и странных на вид установок, к неприметному боксу, что должен был стать домом для нее в ближайшие дни, пока она не получит одобрение от генерала Айронвуда и допуск к выполнению основных функций, ради которых она и была создана.       А пока, девушка киборг, собиралась впервые в жизни пить чай с отцом и ей ради этого наконец позволят снять опостылевший шлем. — Позволь представить мою скромную берлогу, дочь. — Профессора смущенно обвел рукой обстановку рабочего кабинета и направился к столику у стены, занятому нехитрой посудой. — Присаживайся. Ты полностью здорова, вся микрофлора также в порядке и поскольку мы начали тебя подкармливать почти сразу после формирования кишечника, ты можешь есть все, что пожелаешь. Я к тому, что сегодняшнее «рождение» было в большей степени фарсом, призванным проверить тебя в условиях первого выхода в свет. Но ты это итак понимаешь, верно? — О чем ты отец? — Шлем склонился набок, стоявшая рядом с простым стулом девушка всей позой выражала недоумение. — Я о том, что твой оригинал способен свободно действовать даже при трехкратном ускорении времени, по последним данным вовсе может ощущать окружение на полсотни метров. — Мужчина замялся, схватив по пути чайник с кипятком со столика рядом. — Я сильно не уверен в дублировании навыков, но как минимум уровень развития тела вызывает беспокойство и я уже точно уверен, что продемонстрированный тобой уровень умственного развития полностью сымитирован. Я прав? — Это… — Девушка настороженно повела плечами, опуская руки вдоль тела и чуть сгорбившись. — Очевидно? — Вовсе нет. — Профессор хмыкнул, поднося к чайник к большим кружкам и разливая напиток, потом вернув на его место, расставив рядом с посудой некоторое количество тарелочек со сладкими угощениями в честь «появления на свет». — Но мы успели изучить и фактически постоянно изучаем феномен химеризации Вайсс, что и послужило причиной установки имплантов. Большая часть персонала, из тех, кто пришел относительно недавно, не в курсе твоих личных достижений. Но твое спокойное принятие некоторых шагов, нас немного насторожило. — Если ты, отец, про «дополнения безопасности», то да, я понимаю их необходимость. — Девушка зябко повела плечами. — Однако присутствие бомб в голове и теле, меня все-таки пугает. И я понимаю, что ты не мог бы по-другому. Восемь микробомб, призванных поэтапно ограничить ее функциональность, не убивая, не считая зашитых вирусов в код, кодов доступа, приказов, также из категории императивов, все это призвано не дать ей сбежать. — … — Мучительно вздохнув, пожилой профессор тяжело сел на свое рабочее место, протянув руку к сосуду с напитком, осторожно пригубив, приглашающе махнув рукой. — Я, увы, под жестким наблюдением и пришлось приложить много усилий и принять ряд уступок, чтобы остаться на месте руководителя. — Я осведомлена, отец. — Пенни аккуратно присела на жесткое сиденье стула и порезала, устраиваясь поудобнее. — Я могу снять шлем? — О, разумеется! Прости меня, я потерялся в своем разуме!       Девушка однако, не собиралась ждать еще чего-то и быстрыми движениями расстегнула крепления на подбородке и затылке, отсоединила штифты-блокираторы и нетерпеливо рванула шлем вверх, взявшись снизу обеими руками.       Рассыпались рыжие, спутанные локоны по плечам, прикрытым белоснежным комбинезоном, блеснули зеленые глаза на белокожем лице с курносым носиком, мелькнула яркая широкая улыбка, белозубая и радостная, демонстрируя настроение владелицы. — У тебя замечательная внешность, Пенни. — Прокомментировал мужчина напротив нее, чуть гордо разглядывая ее лицо. — И совсем непохожа на Шни, к счастью.       Счастливо кивнув, девушка отложила шлем чуть дальше на стол и протянула руки к большой кружке со своим именем и сделала первый глоток.       Через секунду девушка поняла, что обещанный напиток — желтоватая, чуть теплая, подслащенная водичка, был определенно отвратительным и чуть терпимым и вкусу не помогали даже шоколадки и печенье, бывшие определенно лучше. Позднее, необходимость ходить в туалет, поколебала ее желание быть полноценным человеком.

*****

Пятница, утро. Вейл, Бикон.       Пирра Никос наблюдала за зрелищем поистине забавным — ее подруга, Вайсс, ела.       Шел привычный обеденный перерыв, роскошный и обильный стол в Академии, ибо Охотники не понимали слова диета, а слово «вегетерианец» вызывало подозрения если ты не фавн, но забавным было поглощение подругой еды в нереалистичных объемах.       Истощение из-за ранений и интенсивной регенерации, дальнейшие жесткие тренировки и как она знала, ночные выходы в лес, сделали из миниатюрной блондинки настоящюю обжору. Впрочем, манерную и следующую этикету.       Как минимум Жон, ее партнер и сокомандник прилежно запоминал некоторые уловки в расчленении дичи и рыбы, процесс также повлиял на Нору Валькери, еще одну девушку из команды, которая стала есть за прошедшую неделю гораздо сдержанней и аккуратней. Хотя, признаться, и Нора и сама Пирра иногда рисковали остаться голодными если не успевали приблизить блюда с едой поближе к себе.       Вайсс не стеснялась наколдовывать из стекла и керамики недостающие столовые приборы, не собираясь терять лицо на публике и есть руками как некоторые думали об Охотниках, Жон например. Девушка могла поклясться, что представление о защитниках мира и их делах юноша сформировал на основе комиксов и фильмов. Единственное, она надеялась что он не рассчитывал на гарем. Но парень определенно думал что силы и умения появятся как бы "вдруг", так как тренировался под принуждением и нехотя, не прилагая настоящих усилий. И зависал при взгляде на Вайсс… Учитывая что у него был плакат-афиша с ее концерта в Мистрале, она не хотела думать о его мыслях.       За пределами поведения напарника, команда подруги тоже забавлялась, особенно задиристая блондинка Янг. Та непременно подкладывала что-нибудь заковыристое для употребления и неразделанное, например цельную индейку, с неизменным восторгом наблюдая как ее методично и безжалостно пожирают маленькими кусочками. Или рыбу-меч, целиком приготовленную. Впрочем, она не обижала и себя, хотя Блейк явно хотела гигантскую рыбину для личного потребления. Роуз, их лидер сидящая рядом, часто довольствовалась печеньем и молоком, пока в Вайсс не просыпались инстинкты, как это называлось в Санктум, «сисконщицы», и та не начинала передавать еду полученную от Янг, в нарезанном виде на тарелку Руби. Строгий взор и понятные для ребенка объяснения таки вынудили рыжую девочку начать правильно, для Охотника-спидстера, питаться. Конечно сладкое и молоко обеспечивали большим количеством дешевых калорий, но тогда ей было проще перейти на алкоголь.       Тем более, на Вайсс снова нарастало мясо и копился жирок в нужных местах, что послужило одним из самых действенных аргументов в пользу настоящей еды. Очевидно, Роуз переживала из-за разницы в фигуре с сестрой в некоторых измерениях тела.              Наконец, спустя полчаса интенсивного применения Ауры для стимуляции ЖКТ, Вайсс сыто расслабилась и развеяла свои творения в никуда, чем вызвала головную боль у Пирры. Та всегда хотела понять куда девается наколдованное, а потом развеянное. Это ведь не лёд!       Справа от Вайсс, напротив за столом, с нарочитым причмокиваньем доела бедро второй индейки Шао Лонг, слева от Шни со страдальческим выражением лица дожевала свое нарезанное мясо Роуз. Нора тоже перестала переживать за свои спасенные от «подлого узурпатора» блинчики, Рен и Блейк обменялись понимающими взглядами, Пирра же, допила свой кофе, тут же поднимаясь из-за стола. Ах да, Жон спрятал свои зарисовки и записи о личной богине в которую все-таки влюбился, что на фоне любви его сестер к творчеству Шни и повсеместным, по его словам плакатам и даже куклам, было неизбежно. Никос надеялась что он переболеет, ибо вопреки воле, он ей таки нравился.       Следующим уроком был профессор Порт, и что ж, занятие было многообещающим, ибо Вайсс научилась призывать древнего Невермора, размером с Буллхэд, хоть пока и раз в день. Стоило сказать, что Питер Порт вибрировал от восторга, когда услышал эту новость.

******

Пятница, день. Вейл, Бикон. — Благодарю, мисс. — Полноватый профессор гриммоведения кивнул в ответ на вопросительный взгляд. — Можете развеивать ваше Проявление. Вы свободны.       Пожав плечами, поворачиваюсь к мирно стоящему белоснежному Урсе и он рассыпается сияющей пылью, что исчезает в никуда, прежде чем достигнет пола. После, прохожу к своему месту, собираю учебные принадлежности и шагаю к выходу, коротко попрощавшись с профессором. Моя команда терпеливо ждет у дверей, когда большая часть Академии даже не желает встречаться взглядом. Такая неприятность длится с моего возвращения в Академию утром понедельника. Девушки и парни не считают нужным общение или приветствие, совместные тренировки, выполнение уроков или какое бы то ни было взаимодействие. Плюс к этому примешивается реакция репортеров, нашедших путь к пострадавшим фермерам и умудрившимся вывернуть историю в едва ли не противоположном направлении, представив все произошедшее исключительно как конфликт между ПКШ и Белым Клыком, изобразив гражданских как случайных жертв войны.       Да, войны. Не знаю, кто первым из журналистов это сказал, но вот уже три дня в СМИ не утихает безумная идея неназванной войны между тираном Жаком Шни и благородным, но оступившимся борце за справедливость Адаме Таурусе. Со среды многое поменялось.       Мне, разумеется, известно, что Совет любого государства решительно борется с лишней паникой и слухами, часто переворачивая факты и замалчивая подробности, ловко манипулируя информацией и иногда просто не сообщая подробности населению в ненужном ключе. Гора Гленн и около сотни тысяч погибших, не ставших даже памятным днем, говорят сами за себя. Как итог, журналисты теперь воспользовались возрастом лидера террористов и спекулируют на его личности, используя как пример некоторых якобы исправившихся активистов движения, в частности, семью Белладонна и Блейк в том числе.       СМИ стала известна ранее не сообщаемая информация о Синдер, как вдохновительнице действий Тауруса с работорговлей и освобождением заключенных. Якобы, часть сбежавших от такого поворота политики бойцов движения и добровольный акт передачи Сиенны Ханн указывают на нежелание самих фавнов связываться с жестокостью и лишней грязью.       И здесь вступает в дело тот факт, что большая часть оптовой торговли Прахом в той или иной форме находится в руках моей семьи. Вкупе с произошедшим крахом компании пару лет назад, едва удержавшейся на плаву, в том числе и за счет наших с Винтер усилий, освобождением фавнов из тяжелых условий на шахтах и предприятиях, потерей репутации и огромного куска доходов и имущества, что приводит к неожиданным, спасибо «экспертам», выводам.             В сумме, вся информация, заботливо искаженная и поданная с разъяснениями неожиданных специалистов, приводит к выводу, что вся борьба Белого Клыка инициирована не безразличием и расизмом людей, а всего лишь недальновидной политикой Жака Шни в отношении фавнов.       Ведь большая часть предприятий по добыче и обработке Праха, на которых работают фавны и где все еще выгодно использовать неквалифицированный персонал, принадлежит моей семье. Следовательно, в атаках Белого Клыка виноваты в первую очередь мы, семья Шни, и я в том числе.       И как же хорошо укладывается в эту теорию обесцвеченная фотография Тауруса, заклейменного на пол лица логотипом ПКШ.              В общем и целом, в сети с недавних пор царит тщательно контролируемое безумие, направленное почему-то против моей семьи. Нет, я знаю причину, это Айсберг и поселения под моей рукой, откуда каждую неделю приходит грузовик с Прахом, как минимум сорок тонн чистейшего, в кристаллах и пылевидного. Стали поступать первые партии очищенного металла на предприятия Вейла, но опять же, по не дружественным ценам. Скоро мы купим партию грузовиков, абсолютно новых и подержанных, команда на них уже подготовлена, и с ними пойдут грузы экзотических сортов древесины, камня, диковин из погибшего города на побережье, и прочее и прочее.       И да, причина агрессии, как оказалось, простые деньги. Огромные даже для города-крепости, но простые и целиком проходящие мимо Совета королевства. Они просто-напросто воспользовались случаем.       В конце концов, один из советников прямо и на публику заявил, что именно я должна выплачивать компенсацию пострадавшим, так как это была ловушка и засада конкретно на меня.       Вздохнув про себя, не оглядываясь, иду по коридорам, чувствуя на себе неодобрительные взгляды других студентов. Мне нужно вести себя максимально корректно и не привлекать внимания пока юристы и прочие сопутствующие службы семьи делают свое дело за мои деньги. Студенты не приняли ситуацию хорошо. Многие теперь презрительно улыбаются, как команда Кардинал и их лидер Кардин Винчестер, а я, пребывая в меланхоличном настроении, не желаю никого убеждать. Вчера, за завтраком ко мне пошла целая делегация, заявив, что я должна выметаться из Бикона, потому что они не желают учиться с маньяком. К счастью, мисс Гудвич увела студентов. И да, моя команда вступилась за меня, Пирра и сверхактивная Нора из ее команды тоже явно порывались что-то сказать или сделать.       В понедельник утром ко всему прочему, была долгая беседа с директором, который был отчетливо недоволен моим поведением и ясным недоверием к нему и остальным Охотникам в решении подобной проблемы. Также не обошлось без чрезвычайно мягкого допроса, где они с мисс Гудвич попеременно играли роли доброго и злого полицейского. Заместительница директора, правда, часто пропускала реплики в этом спектакле, но тут уже явно рассчитывали на ребенка. Учитывая, что на первое мое заседание Совета директоров ПКШ меня буквально отнесли на руках, чтобы я могла присутствовать и важно копошиться в не менее «важных» бумагах, и продолжалось подобное…       Да по сей день продолжается, пусть уже в собственной фирме и лжи и увиливания там явно больше, чем может представить себе мисс Гудвич. Вероятно, в совете компании сидят люди, посвятившие этому всю свою жизнь.       Теперь же уже пятница и мне предстоит урок истории, где я сдам тот злосчастный доклад доктору Ублеку, и на этом, моя роль как его ученицы, за исключением экзаменов и тестов, закончится, сменившись простым присутствием.       Признаться, если бы не поддержка команд моей и союзных, я бы вспылила, но вот они идут рядом, вместе мы едим, тренируемся, что-то собираем в мастерских. Со мной разговаривают, тормошат, не позволяют закрыться и озлобиться. Даже вспышку агрессии с моей стороны забыли как несущественную, Янг открыто предложила встречаться, чему я была рада. Хотя Руби почти упала в обморок под смешки Блейк. — Хей, пойдем уже к Доктору Вжух! — Шао Лонг вальяжно обняла за плечи, вызывая желание закатить глаза — девушка была такой неуклюжей в общении ближе бравады, что это просто кошмарно умиляло. — Уверена, он тебя ждет!